Тургенев Иван Сергеевич - Письма (1866-июнь 1867), Страница 14 - Книги

/sup>.

Я с удовольствием узнал, что г-н Льюис, с которым мы в 1838 г, вместе учились в Берлине, и видный биограф Гёте - одно и то же лицо⁵. Прошу вас передать ему привет и одновременно принят! уверение в самом глубоком моем к вам уважении.

И. Тургенев.

P. S. Если вы захотите мне ответить, можете писать по-английски.

На конверте:

Англия.

Господину В. Р. С. Рольстону,

помощнику библиотекаря

В Британском Музее.

Лондон.

1873. Людвигу Пичу

С немецкого:

Баден-Баден.

Шиллерштрассе, 277.

6 ноября 1866.

Мой дорогой друг, непростительно, что я только теперь отвечаю на ваше письмо,- да что поделаешь! Много охоты, много лени, немножко работы¹ да к тому еще несколько неприятных писем из дому² - вот причины моего молчания. Но уже пора мне подать признак жизни. Итак:

a) В Тиргартеве всё благополучно - здоровье госпожи Виардо гораздо лучше - в последнее время она написала несколько прелестных вещиц³!

b) В Берлин она поедет, вероятно, лишь в январе и пробудет там несколько месяцев - она берет с собой только двух своих дочек⁴.

c) В начале февраля буду и я в Берлине - но останусь там только две, самое большее три недели - так как в России мне придется пробыть дольше, чем я предполагал. Но мы приложим все усилия к тому, чтобы пожить эти 2-3 недели как можно полнев и как можно лучше (что собственно одно и то же).

d) Талер вручен госпоже Анштетт - она благодарит и кланяется - вы вообще единственный пруссак, о котором у нее сложилось сравнительно благоприятное мнение⁵.

e) Ф<рей>лейн Маркс не выписывает больше "Vossisehe Zeitung" - и потому я не читал вашего описания торжественного вступлении войск, о нем очень сожалею - ведь вы обладаете подлинно фотографическим даром изображения, при умении располагать целое изящными группами⁶.

Передайте много поклонов всем добрым берлинским друзьям⁷. Поблагодарите Бегаса за его предложение - бюст г-жи Виардо его работы был бы великолепен. Что же касается моего изображения! то пусть он лучше изваяет лишнюю статую - для нашего брата и фотография достаточно хороша.

А засим будьте здоровы и до свидания.

Ваш

И. Тургенев.

1876. Полине Брюэр

С французского:

Баден-Баден.

Шиллерштрассе, 277.

11 ноября 1866.

Дорогая Полинетта,

Г-жа Иннис должна была передать тебе, как сильно огорчил меня второй несчастный случай с тобой; с тех пор я получил от нее письмо, которое меня успокоило относительно твоего здоровья,- и берусь за перо, чтобы сказать только, что я нежно тебя обнимаю - в посоветовать тебе быть спокойной и терпеливой. Очевидно, тебе надо принять какие-то исключительные меры - я знаю женщин, которые не вставали с постели в течение всей второй половины беременности, и это им хорошо помогло. О тебе есть кому позаботиться - я вполне рассчитываю на твоего милого Гастона, которому, кстати, я сердечно жму руку,- в настоящий момент главное - это полностью восстановить status quo {прежнее состояние (лат.).} твоего здоровья. Точное время моего отъезда во Францию я еще назвать не могу - во всяком случае это будет до Рождества! А пока целую вас обоих - и прошу передать мои наилучшие пожелания г-ну и госпоже Брюэр, г-же Иннис и юному Полю.

И. Тургенев.

P. S. Здесь все здоровы.

1877. Людвигу Пичу

С немецкого:

Баден-Баден.

Шиллерштрассе, 277.

16 ноября 66.

Мой дорогой друг,

Большое вам спасибо за вашу дружескую посылку к 9-му ноября. Фотографии очень интересны и возбуждают желание взглянуть на их оригиналы - как мил и трогателен такой привет издалека. Итак, еще раз - спасибо¹.

Высылаю сегодняшней почтой Бегасу экземпляр моих рассказов². То, что это способно его порадовать - искренне радует и меня; да и вообще это очень ценно и достойно восхищения,- когда один человек возбуждает в другом приятные замыслы³. Как идет его работа? У меня всегда перед глазами прекрасные женские фигуры его памятника Шиллеру⁴.

В Тиргартене всё обстоит, слава богу, благополучно. Всё растет и расцветает, обе девочки становятся в самом деле прелестными⁵. Каждый день после обеда они ставят пантомимические танцы, под музыку, которую импровизирует госпожа Виардо. При этом происходит много замечательного: так, например, вчера Клоди сделала себе из антимакассара (знаете - эта штука, которую вешают на спинки кресел) род тюрбана - она была похожа на молодую, еще немного дикую богиню из мифологии будущего. Всё это вы - надо надеяться - увидите в Берлине.

Сердечно жму вам руку и кланяюсь вашей семье и друзьям.

И. Тургенев.

P. S. Так как не знаю адреса Бегаса - посылаю книги на ваш.

1881. Полине Брюэр

С французского:

Баден-Баден.

Шиллерштрассе, 277.

7/19 дек. 1866.

Дорогая девочка,

Тороплюсь ответить на твое письмо, чтобы постараться искупить свое долгое молчание. Сначала скажу тебе, как я рад, что ты явно выздоравливаешь; советую тебе прежде всего набраться побольше терпения. Что касается моей поездки, то вот что ее задержало: ты знаешь, что я должен ехать в Россию,- 1°) чтобы найти заместителя моему дяде, который стал слишком стар для управления моими имениями, и 2°) чтобы вручить издателю роман, который я уже коннаго. Для того чтобы не предпринимать путешествия дважды, я рассчитывал ехать из Баден-Бадена в Россию через Париж - и всё еще рассчитываю сделать именно так; да вот только - этот чертов роман еще не окончен - и я не надеюсь, что освобожусь ранее середины января¹. Впрочем, оказывается, это кстати, раз вы едете в Париж примерно в то же время - я вас там увижу, и мы приятно проведем несколько дней вместе. А до тех пор я должен работать не покладая рук.

Я очень жалею, что ничего не мог сделать для г-жи Иннис,- но ее вероисповедание и незнание музыки будут всегда большими препятствиями для поступления в русскую семью. Что же касается кухарки - о, дитя мое! ведь это в Баден-Бадене большая редкость, чем белая ворона - скорее их привозят сюда из Франции.

Ну - будь здорова - и до свиданья в Париже! Целую от всего серлца - тебя и Гастона.

И. Тургенев.

1883. Луи Депре

С французского:

Баден-Баден.

Шиллерштрассе, 277.

22 декабря 1866.

Милостивый государь,

Я получил ваше письмо, а также томик, который вы любезно пожелали к нему приложить и который я просмотрел с живым интересом. Похвалы, которые вы мне там расточаете, слишком щедры и приятны для того, чтобы я мог ответить на них иначе, нежели словами самой прочувствованной благодарности. Вместе с тем я очень рад, что литература моей страны внушает вам симпатию¹.

Надеюсь, милостивый государь, что вы были в Баден-Бадене не в последний раз, и мне очень приятно думать, что я еще смогу познакомиться с вами лично.

Примите, милостивый государь, уверение в моей признательности и в самом глубоком к вам уважении.

Ив. Тургенев.

1885. Луи Поме

С французского:

Баден-Баден,

Шиллерштрассе, 277,

23 декабря 1866.

Мой дорогой сын Фридолин¹,

Я не хочу упустить возможность написать вам в этом году, это было бы непростительно, особенно после вашего прелестнейшего письма, которое вы написали мне из Аврикура² на клочке бумаги. Вы, ведь, большой ребенок, возможно, и не помните этого письма, но это - маленький шедевр. Вы говорите в нем о г-же Виардо столь изящно, умно и сердечно, что когда я ей прочитал его, она была по-настоящему растрогана. А теперь довольно об этом, не следует вас портить.

Расскажу вам здешние новости. Все чувствуют себя хорошо; в здоровье г-жи Виардо не наблюдалось тех колебаний, которые так огорчали нас прошлой зимой³; она сочинила несколько поистине прекрасных вещей⁴, продолжала давать свои утренники⁵, а также имела блистательный успех в Страсбурге в последнем концерте недавно основанной там Консерватории. Она будет петь там два раза "Орфея", 7-го и 10-го января, затем к концу января отправится в Берлин⁶, я же к середине февраля поеду в Россию, где у меня много дел, и литературных, и иных⁷. Надеюсь, что весна соберет нас всех вместе в нашем добром старом Баден-Бадене и вы откликнетесь на призыв. Отсюда я вижу вас, в ореоле огромного успеха на Парижской выставке ⁸, а потом надобно будет развлекаться и трудиться, трудиться и развлекаться, так, чтобы небо закачалось!

Напишите мне пару слов: скажите, как идут ваши дела, что поделывает милая Жанна⁹, над какими картинами вы работаете и окончен ли уже ее портрет¹⁰. Я заеду в Париж перед тем, как отправиться в Россию, вернее, по пути в Россию, и пробуду там несколько дней¹¹. Само собой разумеется, что вы будете видеть меня почти постоянно. А пока желаю вам всем троим¹² всевозможного счастья и даю вам свое благословение.

Фридолин, по прозванию

старый.

1888. Полине Брюэр

С французского:

Баден-Баден.

Шиллерштрассе, 277.

30 дек. 1866.

Дорогая девочка,

Я получил твое милое письмо и прошу со своей стороны принять мои наилучшие новогодние пожелания; главное из них - это сохранение того согласия и дружбы, которые царят между тобой и Гастовом - и делают меня таким счастливым, особенно когда я вижу, что происходит в других семьях.

Сердечно поцелуй его за меня и истрать из своих денег 100 франков; считай их новогодним подарком - а я прибавлю эту сумму к тем 2500 франков, которые я вам должен и которые отдам во время нашего свидания в Париже.

Вы с Гастоном должны извинить меня за задержку этого платежа. Я находился в исключительных обстоятельствах, которые больше не повторятся ^х.

В Париж я приеду непременно между 25 и 30 января.

Береги свое здоровье; это самое важное.

Еще раз нежно целую вас обоих.

И. Тургенев.

1891. Теодору Шторму

С немецкого:

Баден-Баден.

Шиллерштрассе, 277.

20 января 1866 {Так в подлиннике.}.

Мой дорогой гость,

Вы, наверное, решили, что я из ленивых корреспондентов и не очень благодарен вам за ваш столь дружеский дар¹; я же не хотел писать прежде, чем прочту эту прелестную маленькую книгу, но никак не мог за нее взяться - а когда наконец, во время поездки в Страсбург, с большим удовольствием проглотил ее, меня свалил до тех пор еще не знакомый мне враг, а именно - подагра) у меня был сильный приступ - я и теперь еще не совсем поправился и пишу вам в полулежачем положении; боль, однако, почти исчезла. Старость несколько грубовато постучалась в мою дверь... ну что ж, надо подчиниться, ничего не поделаешь.

Ваша повесть так изящна и трогательна, как это только возможно,- и совершенно своеобразный поэтический аромат окружает фигуру Дженни²; ночь с "мраморной статуей" - это маленький шедевр. Подобные находки приносят большую радость среди тривиальностей и жеманностей остальной сегодняшней литературы.

Очень рад, что мои вещи вам нравятся; что касается "Первой любви", то она немного слишком взята из собственной жизни, слишком реалистична, а ведь многие не переваривают такого - и, может быть, они правы³. О продолжении моих двух томиков не могу сообщить ничего определенного. Думаю, что издатель не очень-то с ними преуспел и теперь хочет сначала посмотреть, как пойдет дело⁴.

Я занят, правда, сейчас большим романом, который уже заканчиваю. В феврале отправляюсь в Россию - и напечатаю эту вещь в Москве⁵; в конце апреля снова буду в Бадене и, вероятно, тогда перееду в мой маленький замок, как вы его называете⁶.

Всё, что вы сообщаете о своей жизни, меня сердечно радует. Вы свили себе гнездо и уютно устроились в мягком пуху⁷. Изрядная и прекрасная часть вашего "я" умерла - но так случается почти с каждым человеком, перевалившим за четвертый десяток; однако вокруг вас трепещет молодая жизнь, ростки которой посадили вы сами. Когда человек желает большего - его карают боги, если уж они не дали ему всё заранее; но такие любимчики редки и, как и все любимчики, не заслуживают обычно этого благодеяния. Но тут ничего нельзя изменить.

Пожалуй, мне бы тоже хотелось, чтобы у вашей повести была трагическая концовка, именно с эстетически-мизантропической точки зрения⁸. Но так юным душам будет больше по вкусу, а их ведь тоже надо иметь в виду.

Госпожа Виардо благодарит за привет; этой зимой она написала много музыки, но музыка всё чисто инструментальная-маленькие вещи для скрипки и фортепьяно. Ее сын Поль делает большие успехи в игре на скрипке. Вскоре она поедет в Берлин, где проведет два месяца. Как обрадуется добрый Пич!

Итак, сердечно жму вашу руку - и желаю вам всего доброго в вашем "сером городе у моря"⁹.

Ваш

И. Тургенев.

P. S. Я передал ваш привет госпоже Анштетт - она была этим очень тронута и горячо вас благодарит.

1897. Полине Виардо

С французского:

No 1

Баден-Баден.

Шиллерштрассе, 277.

Среда, 6 февраля 1867.

2 часа.

В настоящий момент вы уже выехали из Карлсруэ, theuerste, innigst geliebte Freundinn {самый дорогой, нежно любимый друг (нем.).} - а я сижу за своим столом и мысленно следую за вами. У нас отвратительная погода - от беспрестанного ветра дрожат стекла. Но меня утешает мысль, что не холодно, а это самое важное в дороге, и что вы с Диди уютно расположились в вагоне, где нет курящих. Шлю вам наилучшие пожелания, а завтра, когда я проснусь, моя первая мысль будет о вас. Я скажу себе: ну вот, теперь они уже в удобных теплых постелях и отдыхают от утомительного путешествия¹.

Если богу будет угодно, я сам скоро совершу это путешествие²; мне кажется, что сегодня с утра моей ноге лучше. Я намерен лечиться с особым рвением - чтобы быть готовым и более чем готовым в следующий четверг³.

Господи! Как счастлив я был, когда читал вам отрывки моего романа⁴! Я буду теперь много писать - исключительно для того, чтобы доставить себе это счастье. Впечатление, производимое на вас моим чтением, находило в моей душе стократный отклик, подобный горному эху; счастлив я был не только как автор.- В Берлине я не пощажу вас и прочту все до последней строчки, и вам придется дать мне разрешение "в печать"; я изменю и выпущу все, что вам не понравится.- О meine Freundinn, Ich bin so glücklich bei dem Gedanken, das ailes, ailes in mir mit Ihrem Wesen auf das Innigste verknüpft ist, und von Ihnen abhängt. Bin Ich ein Baum, so sind Sie zugleich meine Wurzel und meine Krone {О, мой друг, я так счастлив от сознания, что все, все во мне глубочайшим образом связано с вами и зависит от вас! Если я дерево, то вы одновременно и корни мои, и крона! (нем.).}.

От Олива письма нет,- но пришло повое письмо от дяди, который бессмысленно хнычет и ноет, подобно маленькому Лулу⁵ за столом. Вот еще одно дело, с которым надо покончить как можно скорее⁶.

3 1/4 часа.- Выглянуло солнце.- Теперь вы находитесь между Гейдельбергом и Франкфуртом - уже так далеко, далеко! Сколько гор и рек разделяют нас! Ну, что ж! нужно внушать себе, что это было необходимо.- Доброго и счастливого путешествия!

Я буду писать вам завтра и отправлю письмо послезавтра. Сегодня вечером, когда все будут в театре, я вновь примусь за работу⁷. Бедняжка Марианна! Должно быть, она горько плакала⁸.

До завтра; Ich küsse die lieben schönen Hände. Leben sie recht wohl {Целую любимые прекрасные руки. Будьте здоровы (нем.).}. Целую также Диди.

Der Ihrige {Ваш (нем.).}

И. T.

1899. Полине Виардо

С французского:

No 2

Баден-Баден.

Шиллерштрассе, No 277.

Четверг вечером,

7 февраля 67.

Дорогая госпожа Виардо, theuerste, beste Freundinn {самый дорогой, самый лучший друг (нем.).}, как вы поживаете? Возможно, в эту минуту вы находитесь в театре... все ваши друзья уже восторженно встретили вас¹. Я радуюсь при мысли, что вас очень любят в Берлине - что ваше присутствие там для многих - настоящий праздник. Мысль эта облегчает мне разлуку - хотелось бы, чтобы вам всегда было хорошо. Будьте тысячу раз благословенны и счастливы, и довольны, и здоровы!

Все утро я работал как негр над тем маленьким рассказом², о котором я вам говорил; если так пойдет и дальше, я окончу его ко дню отъезда - и смогу прочесть его вам в Берлине. Только бы моя противная нога не помешала этому путешествию или не заставила его отложить³!

Пятница утром. 10 часов.

Сегодня нога болит немного больше, я почти не в состоянии носить обувь. Бедный д-р Хайлигенталь очень смущен и говорит о моем путешествии только в предположительном тоне. Все это тянется вот уже месяц - а я по-прежнему у разбитого корыта. Случилось это весьма некстати - и я, признаюсь, начинаю понемногу терять должное терпение! Но надо его набраться.

Вчерашний день я провел дома. Луиза с Марианной играли в четыре руки сюиту Лахнера. Марианна делает поистине удивительные успехи. Луиза более чем когда-либо равнодушна к своему ребенку⁴ - она обращается с ним грубо и почти жестоко - теперь он гораздо охотнее идет к м-ль Арнхольт. Что за характер у этой Луизы,- и как могло случиться, что она ваша дочь? Потом играли в вист: Виардо, конечно, все время плакался и всех обыграл. Целый день стояла отвратительная погода.

3 часа.

Моей ноге лучше. Простите, что я таким образом беседую с вами о своих конечностях - но дело в том, что от этого зависит мое путешествие в Петербург, в Берлин - а в Берлине меня ожидает... такое множество приятных и прелестных вещей, наслаждаться которыми я буду лишь очень недолго⁵.

В связи с этим и поскольку в Берлине сейчас, должно быть, находится огромное количество народа⁶, я полагаю, что лучше будет заранее взять номер в гостинице.

Сегодня утром я опять работал, но не так хорошо. Я стал немного похож на вас: в голове целый рой замыслов, которые мешают друг другу выйти наружу⁷. Но я проявлю упорство и ни к чему не прикоснусь, пока первый не будет осуществлен⁸. О двух или трех из них я все-таки расскажу вам в Берлине - на будущее необходимо, чтобы вы выражали свое одобрение лично - тогда вещь рано или поздно будет написана и в любом случае s I P {под покровительством Полины (лат.).}⁹ - три эти буквы так интригуют г-жу Анштетт.

С нетерпением жду часа, когда отправлюсь к Виардо - там получено письмо от вас. А то, на которое надеюсь я - будет в моих руках только вечером, когда вернусь домой.- Ах, милое письмецо, добро пожаловать¹⁰!

Тысяча приветов всем; я напишу вам послезавтра. Целую Диди в обе щечки, а вам очень нежно целую руки. Будьте счастливы и благословенны!

Der Ihrige {Ваш (нем.)}

И. Т.

1901. Полине Виардо

С французского:

No 3

Баден-Баден.

Шиллерштрассе, 277.

Воскресенье, 10 февраля 1867.

Дорогая госпожа Виардо, я не написал вам сегодня, потому что, должен сказать, совсем упал духом. Не могу не признаться себе в том, что состояние моей проклятой ноги ухудшается день ото дня,- думаю, придется отказаться от поездки в ближайшее время или, вернее, следует отказаться от назначения точного срока¹. А между тем, я не допустил никакой неосторожности, в точности исполнял все предписания врача, который уже давно исчерпал все возможности, о чем, впрочем, сообщил мне с откровенностью, делающей ему несть, но меня не утешающей нисколько. Нечего вам говорить, насколько тягостна для меня эта гнусная задержка; в конце концов, надо прекратить на что-либо надеяться и рассчитывать.

Понедельник утром.

Oh theuerste Freundinn, welche Freude hat mir heute Ihr grosser, schöner Brief gemacht! Ich küsse Ihnen dafür tausendmal die lieben, guten Hände! {О самый дорогой друг, какую радость доставило мне ваше большое прекрасное письмо! Тысячу раз целую за него ваши любимые, добрые руки! (нем.).} Мне необходимо было это утешение: я вновь прикован к моему дивану - совсем не могу ходить - даже с помощью палки. Не стану больше говорить ни о моей болезни, ни о путешествии: я вижу, что надо предоставить события их собственному течению. Так что я уж и не знаю, когда мы снова увидимся.

Я чрезвычайно счастлив тем, что вы говорите о моей последней книге ²: вам известно, что вы верховный судия и повелитель; я знаю, конечно, что вы читаете мои произведения доброжелательными глазами или, вернее, глазами, которые довершают то, что я лишь наметил; и все же я знаю, что вы, с вашим тонким и безупречным чутьем, не поставите мне "хорошей отметки" за то, что заслуживает только удовлетворительной. Неизвестно, будет ли иметь успех мое сочинение в России³, но я уже добился успеха,- единственного, о котором мечтал,- вашего одобрения. Разумеется, я не настолько глуп, чтобы принимать все, что сказал Бегас, за чистую монету ⁴; но я доволен уже тем, что вам, по-видимому, это было приятно.- Итак, наслаждайтесь вашим пребыванием в Берлине, пусть оно пойдет на пользу вам и осчастливит тех, кто будет близ вас и вас увидит.

Вот мое мнение о предложении Леви: я предпочел бы другую оперу, несмотря на превосходный третий акт,- но если нельзя ничего сделать другого, соглашайтесь. В конце концов, я уверен, что вас это развлечет - а добрые берлинцы не рассердятся. Только примите меры, чтобы реплики вам не подавали cani {Здесь: актеришки (итал.).}. Виардо тоже предпочел бы не "Отелло"⁵.

Увы! мой дорогой друг, Луиза слишком быстро ожесточилась - и всякий раз, когда она говорит, я слышу в ее голосе металл. Это натура в высшей степени необщительная, неприятная и недобрая, насколько можно ею быть, чтобы на тебя не показывали пальцем. Она приехала сюда, следуя лишь прихоти, и покинет вас так же, и я почти совершенно уверен, что причиной, побудившей ее бросить мужа, была какая-то причуда (слово это странное, но точное)⁶. Что за характер, великий боже! Я больше не могу смотреть ей в лицо: я чувствую себя неловко. Бедный друг, сколько хлопот все это готовит и вам, и доброму Виардо.

Мой дядя пишет мне безумные письма, он утверждает, что я его смертельно обидел, считает себя "пленником", заперся в своей комнате и никого не желает видеть⁷. Вы понимаете, насколько от этого страдают дела и насколько мое присутствие в Спасском необходимо. А моя нога?!! Ну, да ладно... Сегодня архитектор Армбрустер (тот, что от г-жи ge Мерк) должен осмотреть мой дом сверху донизу⁸.

Прощайте, theuerste Freundinn. Tausend Küsse Ihren lieben Händen {самый дорогой друг. Тысячу раз целую ваши любимые руки (нем.).}. Целую Диди и приветствую всех друзей.

Der Ihrige {Ваш (нем.).}

И. Т.

1904. Полине Виардо

С французского:

No 4

Баден-Баден.

Шиллерштрассе, 277.

Четверг, 14 февраля 1867

(день, на который был назначен мой отъезд).

Дорогая госпожа Виардо, сегодня утром мне немного лучше - но я и мечтать не могу о том, чтобы выйти из дому или походить; к тому же таких, ничем не окончившихся улучшений было уже столько, что больше они у меня "доверия не вызывают". Да и доктор только что объявил мне, что теперь он уже определенного ничего говорить не хочет - и не решился бы утверждать, что я смогу уехать отсюда через полтора месяца¹. Все это - как видите - не весело, и я нахожу смирение, которое мне насильно навязано,- весьма горьким напитком. Каждый день из дома приходят навестить меня - среди прочих Берта, которая жалуется на грубое обращение с ней Луизы, вызванное разумными замечаниями, сделанными ею - женщиной с большим опытом² - относительно малыша, который, кстати, подхватил сильный грипп. Луиза буквально послала ее ко всем чертям. Я посоветовал Берте оставить при себе ее "разумные замечания" - ввиду того, что Луиза никогда не преминет сделать прямо противоположное тому, что ей советуют - в особенности если представить себе тот въедливый, нудный и докучливый характер, которым отличаются все речи Берты.

История с Эриттом сильно огорчает Виардо; его меланхолическая, но мирная и привыкшая к глубочайшему покою натура не может приспособиться к этой нескончаемой суете, а Луиза со своей стороны не делает ничего, чтобы пролить хоть немного бальзама на рапу, которую сама же нанесла³.

Пользуюсь моим невольным досугом и работаю с ожесточением: вчера я провел 11 часов - повторяю: одиннадцать часов - за писанием и закончил тот странный рассказ, о котором вам говорил и который приобрел более значительные размеры, нежели я предполагал сначала⁴. Я вам его прочту - само собой разумеется,- но когда? где?.. Я способен с сегодняшнего дня засесть за третий рассказ⁵... лишь бы работа шла хорошо и не давала бы о себе знать та ужасная болезнь, которая вцепилась мне в ногу⁶.

Только что мне сказали, что вы прислали телеграмму из Берлина о вашем возвращении из Бреслау и теплом приеме, который был вам там оказан позавчера⁷. Это не удивляет меня - но я счастлив узнать об этом и позавчера вечером, лежа на диване, развлекался тем, что хлопал в ладоши, присоединяясь таким образом к аплодисментам жителей Бреслау...

От Поме получены хорошие известия - мы уже начинали беспокоиться за Жанну⁸.

Вот уже пошла вторая неделя разлуки! Только бы вы были счастливы, довольны и здоровы - остальное не важно... Целую милую малышку Диди, тысяча приветствий друзьям - а я припадаю к вашим стопам - meine liebe, theuerste, angebetete Freundinn! Gott segne Sie tausendmal.

Der Thrige {*}

И. Тургенев.

{* мой любимый, самый дорогой и обожаемый друг. Да благословит вас бог тысячу раз! Ваш (нем.).}

1906. Полине Виардо

С французского:

No 5

Баден-Баден.

Шиллерштрассе, 277.

Пятница, 15 февр. 67.

Дорогая госпожа Виардо, theuerste, innigst geliebte Freundinn {мой самый дорогой, глубоко любимый друг (нем.).}, добрый Виардо только что доставил мне величайшее удовольствие, прочитав мне ваше письмо из Бреслау¹. Я совершенно счастлив, когда думаю, как вас чествовали, приветствовали, восторженно принимали - и отсюда вижу ваше милое лицо, сияющее и улыбающееся. Ну что ж! Все идет хорошо - силезцы вели себя достойно и заслужили ту милость, которую вы им оказали, пообещав приехать вновь. Представляю себе также радость этой доброй Аглаи. Она теперь в прекрасном положении².

Что до меня, то я в положении самом отчаянном. Я больше не встаю с дивана - любое движение причиняет мне боль. Попытаюсь добраться в колясочке во вас, ах! если б это и впрямь было возможно, не прибегая к метафоре. Aber die schönen Tage von Aranjuez sind vorüber³.- Kommen Sie wieder? {Но счастливые дни Аранхуэца уже миновали. Когда же Вы вернетесь? (нем.).}

11 часов вечера того же дня.

Я вернулся от вас - не знаю, правильно ли я поступил.- Нога моя сильно распухла и сильно болит. Но я все-таки слушал чтение письма из Берлина со всеми его очаровательными подробностями⁴. Это, как говорят, пролило бальзам на мое сердце, и я с большим смирением переношу небольшую пакость, устроенную мне судьбой.

Я рад, что вы не пели в "Отелло"⁵; теперь вам необходимы произведения более просторные и более значительные. Покажите же, покажите ваши сочинения г-ну Дамрошу⁶ - и всем остальным: это должно быть опубликовано - непременно.

Кстати... Оскар Бегас так же красив, как и его брат⁷? Я немного побаиваюсь за головку пятнадцатилетней Диди⁸. Напишу ей дня через два-три - а пока поцелуйте ее за меня.

Вы знаете, что Эритт написал большое письмо Виардо. Он не приводит ни одного нового факта, но самый тон этого письма неопровержимо свидетельствует, что не он виноват и что совсем незадолго до своего безрассудного поступка Луиза была с ним в самых лучших отношениях. Не сомневаюсь, что он скоро окажется в Европе⁹... а что тогда делать? По какому праву лишать его ребенка? Что до Луизы - она непробиваема. До чего странная натура - предназначение которой быть несчастной самой и делать несчастными всех, с кем она имеет дело, натура одновременно необузданная и безразличная, беспокойная и угрюмая; не знаешь, как к ней и подступиться. Кажется, что эта мисс Стефенс под напором общественного мнения покинет Кап ранее, нем намеревалась, и отправится в Англию¹⁰.

Сегодня до обеда Луиза и Марианна разбирали Моцарта; после - состоялись приятный "маленький номер" и партия в вист. Сейчас я переписываю рассказ, который недавно окончил¹¹: в нем будет 80 страниц; в другом - 390¹². Работаю, как каторжный; пусть хоть подагра принудит меня зарабатывать деньги. Есть уже и третий рассказ - не такой большой, он уже совсем сложился в моей голове¹³. Когда же я смогу прочитать вам все это, целуя время от времени ваши дорогие и благородные руки? Пусть меня никогда не покинет подагра, если я когда-либо мечтал о каком-то ином рае.

Нет ничего забавнее физиономии бедняги Хайлигенталя, когда он входит ко мне... так заметно, что он впадает в отчаяние - я, быть может, тоже. Представьте, что сегодня г-жа Ашптетт давала ему советы... Это была настоящая комедийная сцена. Только я сижу не в партере. Спокойной ночи, мой дорогой, дорогой друг... отправлюсь спать. Завтра добавлю еще несколько слов.

Суббота.- Theuerste Freundinn {Самый дорогой друг (нем.).}, только что получил ваше письмо No 2¹⁴ и благодарю вас от всего сердца. Только вот - вместо письма от г-на Дамроша я получил вот это, от м-ль Клетнер, которое пересылаю вам. Я слишком много теряю при обмене - и потому жду этого другого письма. Нога моя все в том же состоянии.- Полная неподвижность.- Я много тружусь и очень стараюсь быть терпеливым - чтобы доставить вам удовольствие. Пусть все идет своим чередом. Wenn es mir zu schlecht geht, so denke ich: wart, es wird doch ein Tag kommen und du wirst ihr zu Füssen sinken können {Когда мне очень больно, я думаю: подожди, настанет день и ты сможешь припасть к ее стопам (нем.).}. A пока прошу вас передать тысячу приветов от меня м-ль Арто, Пичам, Менцелю, Вегасу и т. д. М-ль А(рто) надо предупредить, что при встрече я расцелую ее в обе щеки - это не грозит последствиями, я ведь - всего лишь старый подагрик.

Будьте счастливы и благословенны.

Der Ihrige {Ваш (нем.).}

И. Т.

1907. Полине Виардо

С французского:

No 6

Баден-Баден.

Шиллерштрассе, 277.

Понедельник, 18 февр. 1867.

Добрый день, дорогая госпожа Виардо, vielgeliebte, theuerste Freundinn {самый любимый, самый дорогой друг (нем.).}. Мне со вчерашнего дня немного лучше, хотя все еще ступить на ногу я не в состоянии. Сообщаю вам эти подробности, потому что вы этого хотите - я же в этом весьма заинтересован. Я вдруг замечаю, что предаюсь мечтам, которые, впрочем, не так уж невероятны. Если бы мне удалось отсюда выехать 28-го¹, когда вы вернетесь из Бреслау! (Вы ведь туда отправитесь 26-го, не правда ли?) Вот ведь как: еще не могу ходить, а уже замышляю путешествие. Однако - нигде же не сказано, что я навечно обречен страдать подагрой!! А пока наберемся терпения.

Я получил очень дельное письмо от молодого человека, которого послал в Спасское и которого хочу назначить моим управляющим². В способе хозяйствования моего дяди не было злого умысла, это очевидно, но была косность и нерадение. Все еще может наладиться, и дядя, кажется, немного успокоился.

Не с этой стороны, так с другой. Вот дочь пишет, что с мужем у нее по-прежнему все превосходно, но дела, кажется, расстроились. Несмотря на все недомолвки, я склонен думать, что фабрика ничего не приносит и что деньги, которые были истрачены на замену печей и т. д., никак не окупаются³. Это несчастье, хотя и гораздо меньшее, чем, например, у Луизы⁴: в конце концов, доходов с приданого должно ей хватить, чтобы жить безбедно. К сожалению, его, как будто, уже почали.

Луиза немного менее угрюма, но, впрочем... man bleibt doch immer was man ist {человек остается всегда тем, что он есть (нем.).},⁵. Она, должно быть, сильно здесь скучает, по крайней мере, с виду: но она ведь знала, что приезжает в Баден-Баден зимой.

Говорил ли я вам, что вел переговоры с архитектором г-жи Мерк г-ном Амбрустером относительно переделки моего дома? Это будет мне стоить что-то около 1500-2000 флоринов⁶. Ну и мерзавец же этот г-н Олив! И подумать только, что я не могу причинить ему никакой неприятности! Особенно никуда не годной оказалась работа водопроводчика, и ее придется переделывать полностью.

Виардо вот уже два-три дня, как чувствует себя морально лучше, что же касается его физического состояния, то оно превосходно, я я нахожу, что выглядит он прекрасно: он немного меньше жалуется после обеда и меньше спит. Все это время я работал так, что даже сам удивляюсь; я сгораю от нетерпения прочесть вам то, что написал⁷. Все мое существо стремится к вам, это напоминает воронку. Кажется, я слышал это сравнение от вас; но оно слишком точно подходит ко мне, чтобы я им пренебрег. О meine heissgeliebte Freundinn, Ich denke beständig, Tag und Nacht, an Sie - und mit welcher unendlichen Liebe! Jedes mal, wenn Sie an mich denken, können Sie getrost sagen: "Mein Bild steht jetzt vor seinen Augen - und er betet mich an". Das ist buchstäblich wahr {О, мой горячо любимый друг, постоянно, днем и ночью, я думаю о вас - и с какой бесконечной любовью! Всякий раз, когда вы вспоминаете обо мне, вы можете уверенно сказать себе: "Мой образ стоит сейчас перед его глазами и он поклоняется мне". И это будет истинная правда (нем.).}.

Вторник утром.

Почему вы кашляете, да еще очень сильно! Прочитав это в вашем дорогом и прелестном письме, которое только что получил, я вздрогнул. От переутомления ли это или же вы простудились? Может быть, в вашей квартире сыро? Во имя неба, берегите себя и избавьте меня от мучительной мысли, что вы, может быть, больны в настоящий момент или только недомогаете. О! я слишком хорошо знаю, где мое уязвимое место! Прошу вас, успокойте меня как можно скорее.

А где же письмо от Дамроша? Не забудьте мне его выслать⁸. Виардо дал мне почитать две статьи, появившиеся в Бреслау. Он очень мил, читает мне все ваши письма: я ему прочитал одно, No 2, в прочитаю сегодняшнее. В No 1 было сказано слишком много хорошего о моем таланте, чтобы я мог ему решиться его прочитать. Впрочем, это совсем необязательно.

Нога моя решительно поправляется, правда, с мудрой неторопливостью, 28-го... 28-го⁹. Не перестаю об этом думать. Я напишу Микоберу-Пичу¹⁰. Не сомневаюсь, что вы не стали растравлять его рану; долги, вот его болезнь. И еще, может быть, ощущение его ущербности как художника. Надо будет попытаться его подбодрить. Тысяча приветов всем, крепкий поцелуй Диди, und mich - zu Ihren Füssen, mit den Lippen auf Ihren Füssen. Gott segne Sie.

Der Ihrige {*}

И. T.

{* a я - склоняюсь к вашим стопам, припадаю губами к вашим стопам. Да благословит вас бог. Ваш (нем.).}

1911. Полине Виардо

С французского:

No 7

Баден-Баден,

Шиллерштрассе, 277.

Пятница, 21 февр. {Так в подлиннике.} 1867.

Дорогая и добрая госпожа Виардо - innigst geliebte Freundinn {Нежно любимый друг (нем.).}, кажется, я могу сообщить вам хорошую новость: вот уже два дня, как состояние моей ноги заметно улучшилось - и если ничто не расстроит мои планы и надежды, через неделю я отправлюсь в путь¹. Пока что я едва смею поверить в возможность этого путешествия, в счастье вновь увидеть вас - счастье, которое, увы, продлится лишь очень недолго... и все же! В самом деле - мне положительно лучше.

Я получил вчера письмо от Диди - и, как видите, немедленно отвечаю ей². Вчера у нас с Луизой был долгий разговор - первый sa все это время. Она казалась очень расстроенной письмом, которое вы ей написали - особенно некоторыми выражениями, вроде "черного покрова, который она набросила на семейное счастье", сильно ее огорчившими. Она разрыдалась. Время от времени она восклицала: "Я хорошо знаю, что свалилась на вас, как снег на голову,- но что же мне теперь делать?" Я пытался успокоить ее, немного утешить, говоря, что ей ничего не надо делать, что-либо решать - но хотя бы проявлять больше самопожертвования, нежности, искренности - в особенности по отношению к отцу; что даже если она намерена порвать с мужем навсегда - не следовало показывать ему этого так отчетливо, ведь это должно было довести его до крайности, и что в таком случае ей будет трудно, чтобы не сказать невозможно, оставить при себе ребенка, на которого он имеет непреложные права; что если представится случай, скорее необходимо употребить немного дипломатии, дабы избежать борьбы, которая опечалит весь дом и опозорит, что раз она сама признает, что поведение ее мужа после отъезда очень отличается от того, что она себе представляла,- надо постараться не сбивать его с этого правильного пути... и что в конце концов я не понимаю, как можно обижаться на людей, которые вас любят и которых любите вы. Не знаю, принесли ли мои увещевания какие-либо плоды, но вчера вечером она была с Виардо ласковее обычного - не заперлась в своей комнате - сыграла сонату Клементи (Didone abbandonata {Покинутая Дидона (итал.).}) - и очень хорошо, ей-богу! - Если б она могла хоть немного смягчиться! - Но все же не следует отчаиваться, и я был бы счастлив, если бы то незначительное влияние, которое я на нее имею, могло бы этому способствовать.

В остальном все здесь вполне спокойно. Вот уже три или четыре дня стоит прелестная погода, здоровье Виардо отменное, детей - тоже. Марианна необычайно мила; это добрая и нежная натура, обладающая двумя или тремя, как говорят англичане, "crotchets" {причуды (англ.).}, в сущности вполне невинными. Я сказал ей, что если б она за этот год сумела сделать исключительные успехи - в игре на фортепиано, вам не осталось бы ничего иного, как взять ее с собой в Берлин, чтобы показать ее какому-нибудь великому педагогу-пианисту. Кстати, г-на Калливода уже видели на улице Карлсруэ, правда, он очень похудел и изменился. Что касается Лотто, то о нем ничего не известно.

А что с письмом от г-на Дамроша³? Я громко требую его. Очень, однако, неприятно, что О. Бегаса не будет в Берлине именно тогда, когда вы туда едете - сообщите мне его мнение о рисунках Диди⁴. А что с вашим бюстом, который намеревался делать другой Вегас ⁵?

Господи - подумать только, что я, возможно, вновь увижу вас через неделю... Постойте, постойте, сударь, будьте благоразумны.