Тургенев Иван Сергеевич - Письма (1866-июнь 1867), Страница 2 - Книги

ify"> P. S. Die Marx halt die "Vossische Zeitung" nicht⁵; bitte um die Feuilletons, worn ögl ich⁵.

1810. П. В. АННЕНКОВУ

9(21) февраля 1866. Баден-Баден

Баден-Баден.

9-го (21-го) февраля 1866 г.

Любезнейший П<авел> В<асильевич>, отвечаю безотлагательно на Ваше письмо¹. Прежде всего благодарю Корша за его великодушное намерение высылать мне "С.-П. ведомости" даром² - но, entre nous soit dit, боюсь, как бы это намерение так в не осталось намереньем, ибо пересылка ведь денег стоит, а впрочем посмотрим. Так как на "Современник" и "Русское слово" надежда плохая - то уж подпишитесь Вы на "Русский вестник"³; я было рассчитывал его здесь получить, но дело не выходит. Кстати - подпишитесь тоже на "Вестник Европы". Остальные за сим деньги храните пока у себя⁴; с Катковым я расплачусь именно через Маслова⁵, но другими путями, а Вы лучше спросите-ка у Дудышкина, сколько именно я ему должен за забранные Захаровы ссуды, и дайте мае знать немедленно⁶. Я бы мог заплатить ему натурой - у меня есть перевод небольшой (но отличной) повести Сервантеса - "Ринконет и Кортадильо"⁷. Что Вы об этом скажете?

В литературный фонд внесется - по бедности - 30 руб. сер.⁸

Без фотографии вазы дело не пойдет, по крайней мере, в "Gasette des Beaux Arts"⁹. Но я хочу присоветовать Виардо написать от себя Ст. Гедеонову, с которым он коротко знаком. Может быть, этот барин и разрешит. Ведь он директор Эрмитажа¹⁰? Напишите также об этом словечко.

Да что же адрес гр. Ламберт? Сообщите, отец, если возможно. Она жила в прошлом году на углу Фурштадтской и Воскресенской, в доме Кокошкина, но она собиралась покинуть Петербург.

А преудивительно, однако, то обстоятельство, что какие у нас тузы всё в оппозицию лезут: Орлов-Давыдов, Строганов! и какие умницы, нечего сказать¹¹!

Моя работа несколько приостановилась¹², вследствие прескверной штуки: у меня сделалось воспаление мышцы в большом пальце левой руки, от которого я чуть с ума не сошел. Пятнадцать дней сряду прикладывал холодные примочки - и теперь еще почти шевельнуть рукой не могу.

Эта штука может, по словам доктора, продлиться еще несколько недель. Хорошо еще, что это случилось не во время охоты и не с правой рукой!

Ну, а что поделывает Васенька¹³? Поклонитесь ему. Да, кстати, сообщите верно: какой успех имела "Африканка" в Петербурге¹⁴? Собственно мне - эта опера крайне противна, но вопрос этот я Вам ставлю по поручению.

Если вышла вторая часть "Истории русской литературы" Галахова¹⁵, вышлите и ее.

Я Вас обременяю комиссиями - но Вы же меня избаловали. Не знаю, сказывал ли я Вам, что я перевел сказки Перро для книгопродавца М. О. Вольфа (купившего рисунки Доре)¹⁶. Перевод этот отпечатан в Лейпциге и, вероятно, к Святой явится в Петербург. Если Вольф имел благое намерение пожертвовать мне один экземпляр, то попросите его от моего имени переслать этот экземпляр не мне, а дяде, Н. Н. Тургеневу, Орловской губ., в г. Мценск. Дом мой быстро подвигается, а Ваша будущая комната - уже отделывается; начиная с октября, она - к Вашим услугам...

1811. ПОЛИНЕ БРЮЭР

12(24) февраля 1866. Баден-Баден

Bade.

Schillerstrasse, 277.

Ce 24 février 1866. Samedi.

Chère Paulinette,

Je ne veux pas laisser passer le premier anniversaire de ton mariage sans te féliciter et te souhaiter - "да any happy returns of the day". J'ai lieu de m'en féliciter aussi, car, autant que je puis en juger, vous êtes tous les deux très heureux - et vous vous aimez sincèrement. Aussi je vous confonds, Gaston et toi, dans le même embrassement et m'attends à ne pas voir arriver le second anniversaire sans m'être vu grand-papa.

Mon bras va un peu mieux - mais ces sortes de maladies sont lentes à guérir, et il m'est impossible de prédire avec certitude dès à présent, quand je pourrai aller vous embrasser. J'espère pourtant que ce sera avant le mois de mai.

Dans quelques jours d'ici Gaston recevra le premier semestre de ta pension (ainsi que les 100 f-s d'étrennes)¹. En attendant, je vous réembrasse tous les deux et vous souhaite joie et prospérité.

J. Tourguéneff.

1812. П. В. АННЕНКОВУ

17 февраля (1 марта) 1866. Баден-Баден

Баден-Баден.

1-го марта (17-го февраля) 1866 г.

Добрейший Павел Вас<ильевич>, сообщите Коршу, что я вчера получил все NoNo "С.-Петербургских ведомостей", начиная с Нового года,- и искренно благодарю его за его любезность¹. Я уже многое прочел и остался очень доволен.

Будьте так любезны и вместе с Галаховым (если он вышел) второй том² - пришлите мне "Димитрия Самозванца" Чаева³ и о "Современном состоянии раскола"⁴...

1813. П. В. АННЕНКОВУ

24 февраля (8 марта) 1866. Баден-Баден

8-го марта (22-го {Так в тексте публикации.} февраля).

... С тех пор я получил также первые три нумера "Отечественных записок" - и благодарю. Предсказание Ваше насчет "Русского слова" не замедлило сбыться¹, а за указ 19-го февр<аля> об освобождении государственных крестьян² - я кричу: ура!

Не знаю, говорил ли я Вам, что вот уже 6 недель с лишком, как я страдаю воспалением мышц в левой руке: совсем было плохо, теперь поправляюсь понемногу. Расходы по постройке дома³ меня пробирают - но я не раскаиваюсь в моей затее: вообще я во всей своей жизни раскаивался только в одном - а именно - в просьбе у В. П. Боткина денег. Князь Трубецкой мне сказывал, что Боткин ему говорил об этом - и прибавлял: "А я ему не дам, не дам, не дам" - причем даже подпрыгивал. Что он делает, этот почтенный муж? Со мной на днях случилась странная вещь. Я рекомендовал г-же Виардо для чтения на русском языке (вместе со мною) "Детство" Толстого, как произведение в своем роде классическое. Стал я читать - и вдруг убедился, что это пресловутое "Детство" - просто плохо, скучно, мелкотравчато, натянуто - и устарело до невероятности⁴. Открытие это меня огорчило - стало быть, и это мираж? И когда же конец миражам? Или, может быть, я устарел и отупел?

Поздравляю с избранием в вице-президенты нашего комитета⁵. Сообщите, кто да кто теперь там члены - и в первом заседании передайте им всем от меня дружеский поклон...

1814. П. В. АННЕНКОВУ

28 февраля (12 марта) 1866. Баден-Баден

Баден-Баден.

12-го марта (28-го февраля) 1866 г.

"О, мой спаси-и-итель, мой прокрови-и-итель!" - пою я как Рембо в "Роберте-Дьяволе"¹, любезнейший Павел Вас<ильевич>. Отвечаю безотлагательно на Ваше письмо², предпослав вперед благодарственное восклицание за доставленные сведения, etc., etc.

1) Чувствительное письмо Корша³ подействовало на меня - и Ваши слова всегда принимаются мною с должным уважением - а потому соглашаюсь на напечатание "Собаки" в фельетоне "С.-П-бургских ведомостей"⁴, с одним условием, чтобы Вы продержали корректуру - и в случае нужды выкинули бы лишнее. Сегодня же начну переписывание этого продукта и через пять, шесть дней вышлю. А баронам московским я напишу⁵, что это, мол, для вашей "Ревю" слишком легкий товар. Попрошу Вас также озаботиться получением денег (количеством по собственному Вашему усмотрению) за эту "Собаку" - уж коли печатать такие пустяки, так по крайней мере не даром. Отлично было бы, если бы Вы могли удовлетворить Дудышкина, а повесть Сервантеса я все-таки потом вышлю⁶. Словом, предоставляю всё сие в полное Ваше распоряжение. 2) Благодарите Галахова от моего имени за его любезность⁷; да кстати, если увидите враждебного мне Пыпина и Спасовича, скажите им, что я с истинным наслаждением прочел их "Историю литературы у славянских народов"⁸ - и готов почти под каждое слово подписаться. 3) Успех - повсеместный - противной "Африканки" есть вещь совершенно непостижимая: в Париже - в течение десяти месяцев - ее дали 100 раз, что еще никогда ни с какой оперой не случалось⁹. Это объясняет мне успех (в свое время) Бернини, Марини и др. Вот и Гюго забирает громадные деньги за свои "Misérables"¹⁰. Чёрт знает - уж не мы ли глупы?

Из нашей баденской провинции мне Вам нечего сообщить - скажу только, что по милости Аллаха моей руке лучше - и что мы на днях необычайно торжественно отпраздновали возвращение нашего (действительно) любимого гросс-герцога из Швейцарии¹¹. Погода у нас стоит скверная - зато финансы в удивительном порядке. Какова у вас погода в Петербурге? А что же Вы мне ничего не скажете о собственном Вашем воззрении на "Рогнеду" Серова¹²? Господи! какая чепуха - "Петербургские трущобы" г-на Крестовского¹³! Непонятна мне также осталась "Натурщица" г-на Ахшарумова¹⁴. К чему это всё? Вообще - первые NoNo "Отеч<ественных> зап<исок>" за нынешний год - гм! гм! Что-то дальше будет?..

1815. ЛЮДВИГУ ПИЧУ

28 февраля (12 марта) 1866. Баден-Бадев

Baden-Baden.

Schillerstrasse, 277.

Montag, d. 12 März 1866.

Mein lieber Freund,

Ihre Salbe hat mir so ausserordentlich geholfen¹, dass ich Sie bitten muss, mir das Recept davon zu schicken - wenn das aber nicht gehen sollte, so wenigstens noch ein (grösseres) Töpfchen davon - da dieser Balsam schon auf der Neige ist. Wollte man Geld für die Copie besagten Receptes haben, so würde ich es gem hergeben.

Sonst geht hier ailes gut - und ich grüsse Sie in aller Hast auf s Freundlichste.

Ihr I. Turgeneff.

1816. M. H. КАТКОВУ

8(20) мирта 1866. Баден-Баден

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 277.

8/20-го марта 1866.

Любезнейший Михаил Никифорович, при нашем свидании в Москве я Вам сказывал, что имел намерение прекратить, во всяком случае на время приостановить, мою литературную деятельность; я не изменил моего намерения,- но я Вам остался должен¹ - и я чувствую, что обязан расплатиться с Вами - не деньгами. А потому, вот что я Вам предлагаю: у меня есть почти готовый перевод "Лазарилья де Тормес", известного испанского сатирического романа 16-го столетия (прототипа всех последовавших Жиль-Блазов и т. д.)². Если Вы хотите поместить эту замечательную вещь в Вашем журнале вместе с небольшим, мною написанным, историческим предисловием,- то дайте мне знать. "Лазарильо" остался, к сожалению, фрагментом и займет 3/4 листов Вашего "Вестника"; нечего и говорить, что цену за лист Вы можете положить умеренную. Если же, по каким-нибудь соображениям, Вы не желали бы поместить этот перевод, то дайте мне все-таки знать, и я немедленно распоряжусь высылкою Вам должной мною суммы.

На днях, вероятно, будет напечатан в "С.-П-бургских ведомостях" небольшой рассказец моего сочинения "Собака"; но он, во-первых, давно написан, а во-вторых, вовсе не годился бы в серьезный журнал, в чем Вы убедитесь с первых строк: вообще он не имеет никакого значения³.

Первый No "Русского вестника", здесь мною полученный,- замечательно составлен; повесть Достоевского поразительна⁴. Надеюсь, что Вы здоровы и в духе, и прошу принять от меня уверение в совершенной моей преданности.

Ив. Тургенев.

1817. И. П. БОРИСОВУ

17 февраля, 9 марта (1, 21 карта) 1866. Баден-Баден

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 277.

1-го марта/17-го февраля 1866. Четверг.

Вот письмо, так письмо, любезнейший Иван Петрович¹! Право, я ни от кого не получаю подобных писем и всегда с особенным удовольствием узнаю у себя на столе Ваши продолговатые пакетцы. А потому и отвечаю немедленно.

О себе Вам скажу, что со мной случилась довольно скверная штука - а именно сделалось воспаление в мышцах левой руки. Уж оно давно начиналась понемногу - но в последнее время приняло такой скверный оборот, что я целые две недели принужден был менять (каждые 10 минут!) холодные компрессы - и теперь еще дочти не владею этой несчастной рукой. К счастью, это случилось пе во время охоты - а то бы прощай, ружье! Эта гадость, по словам доктора, продолжится до лета. Что делать! Надо запастись терпеньем.

Середа, 21-го/9-го марта.

Стыдно сказать, всё это время - почти три недели - провалялся этот листок бумаги,- а Вы с тех пор успели мне еще написать письмо, такое же милое и интересное, как и первое². Не знаю, как благодарить Вас, и прошу извинить мою безобразную лень.

Руке моей легче стало - и если так будет продолжаться, то я решусь на днях попытать своего счастья на вальдшнепах и бекассах. Не знаю, писал ли я Вам, что мы с Виардо приобрели еще на три года другую очень изрядную охоту - и теперь мы считаем себя чуть не владетельными герцогами. К сожалению, погода стоит скверная: льют нескончаемые дожди.- Я хохотал до истерики описанью Вашей охоты за единственным зайцем, Вашего выстрела в его широкий лоб - и спокойного его путешествия³. Здесь, батюшка, мы по зайцам стреляем, можно сказать, слишком хладнокровно - больно много их - и почти без пуделя⁴.- Приезжайте-ка с Вашим Петей (который на днях получит от меня целое письмо в стихах)⁵ - поселитесь в моем доме (который уже приближается к окончанию) - и Вы сами убедитесь в справедливости моих слов.

Ваши описанья уездных и прочих съездов - просто прелесть,- и я наперед говорю Вам, что я ими воспользуюсь⁶. А сизеносый, скромнобрюхый Фет передо мной в долгу; я ему написал в начале зимы пространнейшее письмо⁷ - а он хоть бы пикнул мне в ответ. Радуюсь очень его преуспеянию - и воображаю, что с ним происходило во время его секретарства. Как он потел⁸!

Рассказ Достоевского в 1-м No "Русского вестника" - действительно замечательная фотография⁹: только уж очень много он сам с собою возится.- Стихи Фета премилые, только конец тупенек: нет этого завершающего взмаха, без которого лирическая штучка всегда кажется пресной¹⁰. Я зачитал с г-жой Виардо "Казаки" Толстого - и сугубо наслаждаюсь: экая неподдельная поэзия и красота¹¹! Сюда приехал Жемчужников - писатель; он женат на сестре Дьякова, и через него я узнал довольно много подробностей о "ненавидящем" меня Льве Николаевиче¹².

Сам я почти что ничего не делаю: живется глухо и смирно - но недурно. Не знаю, когда я попаду к Вам, но крепко Вас и Петю обнимаю и остаюсь

преданный Вам Ив. Тургенев.

1818. ПОЛИНЕ БРЮЭР

9(21) марта 1866. Баден-Баден

Bade.

Schillerstrasse, 277.

Ce 21 mars 1866.

Chère Paulinette,

Je t'envoie ci-joint une traite de 1250 francs - la première moitié de ta pension pour 1866 - et je m'excuse en même temps de ne l'avoir pas fait plus tôt {В подлиннике ошибочно: plutôt}.

Ma main va beaucoup mieux - et je prévois déjà le moment où je pourrai aller vous voir dans votre gentille petite maison. Ce sera probablement vers les premiers jours de mai.

Gaston est-il revenu de son voyage? Et Mme Innis - à laquelle je te prie de faire mes meilleures amitiés - est-elle encore à Rougemont? Je suis sûr que tu as été bien contente de revoir cette excellente femme.

Ma maison avance - et dès le mois d'octobre il y aura toujours une chambre prête à vous recevoir tous deux¹.

En attendant je t'embrasse ainsi que Gaston et je vous souhaite tout ce qu'il y a de meilleur au monde.

J. Tourguéneff.

1819. H. И. БАКСТУ

10(22) марта 1866. Баден-Баден

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 277.

22-го марта 1866.

Любезнейший Николай Игнатьевич, возвращаю Вам с благодарностью 3 номера "Современника" и книгу Спасовича и Пыпина¹. Особенно эту книгу я прочел с истинным наслажденьем. Что касается до некоторых статей "Совр<еменника>",- то мы еще потолкуем с Вами об них. Многое замечательно², с иным я согласиться не могу³; но нельзя не отдать справедливости энергии редакторов и сотрудников.

Я получил письмо от Вашего брата из Праги и напишу ему⁴. (Кстати, как Вы пишете Вашу фамилию по-немецки: Baxt, Bakst или Bagst?)

Руке моей значительно лучше, и я уже начинаю ходить без перевязи⁶.

Передайте мой поклон г-ну Гельмгольцу и его супруге⁶ - и примите уверение в искренности моих чувств к Вам.

Ив. Тургенев.

1820. E. E. ЛАМБЕРТ

10(22) марта 1866. Баден-Баден

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 277.

10/22 марта 1866.

Любезная графиня,

Давно я к Вам не писал - и давно собираюсь писать к Вам... но меня всё останавливала мысль, желаете ли Вы возобновления - хотя медленного и отдаленного - нашей переписки? Не хотите ли Вы - особенно после последних поразивших Вас утрат - вообще покончить с прошедшим, из глубины которого к Вам приходят одни горестные воспоминания¹? В таком случае Вы мне не ответите - и я пойму Вас. Во всяком случае - знайте, что то, что я Вам предлагаю,- очень скромно и не тревожит и не поднимает ничего со дна: это - простой обмен дружеского привета, сообщение немногочисленных жизненных фактов; такого рода скромность или смирение приличествует годам, которых мы достигли.

Я желал бы иметь некоторые сведения о Вашем здоровье; сам я прозябаю помаленьку, отмахиваясь по возможности от небольших недугов. Дочь моя очень счастлива с своим мужем. Баденское мое гнездо растет, и в октябре я надеюсь засесть в нем окончательно.

Поклонитесь от меня Вашему мужу - и верьте в искренность и неизменность чувств, которые я к Вам питаю.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.

1821. Е. Т. СЛИВИЦКОЙ

15(27) марта 1866. Баден-Баден

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 277.

27/15-го марта 1866.

Милостивая государыня!

Елизавета Тимофеевна!

Я не только не пеняю на Вас за подачу Вашего векселя ко взысканию, но вполне одобряю Ваш поступок, так как у меня нет другого средства к принуждению моего дяди, Николая Николаевича Тургенева, управляющего моим имением - исполнить мою обязанность в отношении к Вам¹.

Предоставляя Вам право пользоваться этим письмом по Вашему благоусмотрению, честь имею пребыть с совершенным уважением

Вашим покорнейшим слугою.

Ив. Тургенев.

1822. Б. В. АННЕНКОВУ

25 марта (6 апреля) 1866. Баден-Баден

Баден-Баден.

6-го апреля (25-го марта) 1866.

Милый П<авел> В<асильевич>! Нечего и говорить, что я заранее одобряю все Ваши распоряжения насчет "Собаки"¹; а "Выборгский пустынник"² мне самому колом стал в горле. О, поганое, тупое, самодовольное глумление и зубоскальство, когда ты переведешься на Руси? Я получил "Вестник Европы" и с великим удовольствием прочел статьи Костомарова, Богдановича, Мордовцева³... Дельно, интересно, умно. Во 2-й части "Преступления и наказания" прорвалась та плотина, о которой Вы говорили, много ерунды пролилось и опять сильно понесло тухлятиной и кислятиной больничного настроения⁴. Не понравилось мне также и продолжение "1805 года" Толстого. Мелкота и какая-то капризная изысканность отдельных штрихов - и потом эти вечные повторения той же внутренней возни: что, мол, я трус или не трус⁵? и т. д. Странный исторический роман! Благодарю заранее за присылку книг⁶ и ожидаю их с нетерпением, но в особенности ожидаю я Вас самих и жену Вашу. Что Вы у меня остановитесь, об этом, кажется, и упоминать нечего. Здесь Вас все любят, начиная с г-жи Виардо и кончая г-жой Анштет (моей хозяйкой).

А теперь опять просьба, о которой речь уже заходила в прошлом году. Мне необходимо нужен молодой человек, честный и дельный, который сперва бы помогал моему одряхлевшему дяде, а потом бы заменил его⁷. Ради бога, поищите такового, попросите H. H. Тютчева, других знакомых справиться. Я бы предоставил дяде управление и распоряжение одним Спасским; а остальные все дела, состоящие в отдаче оставшихся за наделом земель внаймы и т. д., поручил бы этому молодому человеку. Тут главное нужны деятельность и честность: на жалованье я скупиться не буду. Пожалуйста, любезнейший друг - обратите на эту просьбу Ваше внимание. В случае нужды я для личных переговоров приехал бы на несколько дней в Петербург...

1823. А. А. ФЕТУ

23 марта (6 апреля) 1866. Баден-Баден

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 277.

25-го марта/6-го апреля 1866.

В день, когда, по народной поговорке, и ворон гнезда не вьет¹, пишу к Вам, любезнейший А<фанасий> А<фанасьевич>! Письмо я Ваше получил дней десять тому назад² - из чего Вы можете заключить, что леность моя не умалилась; не умалилась, однако, и привязанность моя к Вам. С истинным удовольствием усмотрел я, что Вы довольны своим здоровьем, устройством своих дел, не менее порадовался я (за наш уезд) облечению Вашему в сан гласного³; а что до неприбытия Василия Петровича в Степановку - я полагаю - струить слезы Вы не будете. Дай Вам бог всего хорошего в Вашем степном гнездышке! А мы будем здесь почитывать в "Русском вестнике" Ваши письма "Из деревни", которые собственно я ожидаю с великим нетерпеньем⁴.

Из двух присланных стихотворений одно (напечатанное) к Тютчеву прекрасно - от него веет старым, или, лучше сказать, молодым Фетом⁵. Другое - неудовлетворительно. "Почему? - спросите Вы.- Критик, отдай отчет в твоем чувстве!" Извольте - отдаю. Во-первых: оно напоминает - тоном и даже некоторыми подробностями - два стихотворения Пушкина и Тютчева, которые оба гораздо лучше его: "Я помню чудное мгновенье" и "Как ночью на небе звезда". Во-вторых, что такое: "Кинуть привет наизусть!"? О, как это некрасиво! Как можно - "восторгать грусть"? "Всю чистоту твоей души", "Звезда и роза" - вялая проза. И, наконец: "На темном небе и в воде" - уж лучше прямо "и в рукомойнике"⁶. Еще одно я заметил: все Ваши личные, лирические, любовные, особенно страстные стихотворения - слабее прочих: точно Вы их сочинили, и предмета стихов вовсе не существовало. А засим можете взять сапог и каблуком меня по темени, по темени: будь, дескать, вежлив.

От г-жи Энгельгардт я получил письмо и уже отвечал ей⁷.

Кажется, я в нынешнем году в Россию не приеду - и потому не увижу Вас - разве Вы соберетесь и к нам пожалуете. Мы с Виардо принаняли еще охоту к той, которую до сих пор имели - и теперь можем угостить приятеля. Одних зайцев мы уколотим до 300-т.

В нынешнем году я получаю журналы и вновь слежу за российской литературой: отрадного мало. Самое приятное явление - возобновление "Вестника Европы" Костомарова⁸. Первая часть "Преступления и наказания" Достоевского - замечательна; вторая часть опять отдает прелым самоковыряньем⁹. Вторая часть "1805-го года" тоже слаба: как это всё мелко и хитро, и неужели не надоели Толстому эти вечные рассуждения о том - трус, мол, ли я или нет - вся эта патология сражения¹⁰? Где тут черты эпохи - где краски исторические? Фигура Денисова бойко начерчена - но она была бы хороша как узор на фоне - а фона-то и нет.

Однако - basta! Что это я вдаюсь сегодня в критиканство! Кончаю тем, что обнимаю Вас дружески и кланяюсь Вашей жене.

Ив. Тургенев.

1824. П. В. АННЕНКОВУ

6(18) апреля 1866. Баден-Баден

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 277.

18-го (6-го) апреля 1866.

Вы легко можете себе представить, любезный П<авел> В<асильевич>, чувства, возбужденные во мне известием о безобразном событии в Петербурге¹. К тому же здесь сперва распространился было слух, что государь опасно ранен. К счастью, я скоро узнал действительное содержание телеграммы. Все здесь находящиеся русские присутствовали при благодарственном молебствии - и можно сказать, что на этот раз не было разногласия: все чувства слились в одно. Нельзя не содрогнуться при мысли, что бы сталось с Россией, если б это злодейство удалось. Но теперь я обращаюсь к Вам с настоятельной просьбой: Вы должны мне сказать всё, что узнаете об этом Петрове²; Вы понимаете, что тут дело не в простом любопытстве: чрезвычайно важно знать, какое его прошедшее и что могло побудить его к подобному преступлению; я полагаю, что журналы не скоро сообщат какие-нибудь положительные данные. Вы очень обяжете меня исполнением моей просьбы.

Ни о чем другом писать нельзя: мысль слишком исключительно поражена этим одним фактом. Я прочел мою статейку в No 85 "С.-П. ведомостей"⁸ и благодарю Вас за хлопоты. Ожидаю также для себя оттисков. Засим прощайте, будьте здоровы...

1825. ЛЮДВИГУ ПИЧУ

9(21) апреля 1866. Баден-Баден

Baden-Baden.

Schillerstrasse, 277.

d. 21 April 1866.

Liebster Freund,

Von einer sehr langweiligen Auerhahnjagdexpedition eben zurückgekehrt, find' ieh Ihren Brief¹ - und muss mit von Schamröthe glühendem Gesicht gestehen, dass ich - wenn nicht ein vergessliches - doch ein sehr fau-les Thier bin. Je alter man wird, je schneller gleitet einem das Leben unter den Fingern weg - und man findet Zeit zu nichts - obschon man eigentlich gar nichts thut. Solche philosophischen Reflexionen sind auch eigentlich nie etwas anderes als Entschuldigungen - und deswegen höre ich auf, in die Tiefe zu streben - und mache mich etwas breit - d. h. ich schreibe.

Aus dem zuerst erwähnten Umstande werden Sie einsehen können - dass es mir, dank Hirer Salbe - ganz gut geht - und an meiner Hand spur' ich jetzt nichts mehr². Was aber weit wichtiger ist - auch Mme Viardot geht es endlich besser, nach langem Hin- und Her-Schwanken - und grade heute hat sie zum ersten Mai nach einem Monat gesungen - in einer höchst glänzenden Matinée in der Tonhalle, mit Prinzessinen {Далее зачеркнуто: und}, Fürstinnen und ähnlichem Gewürm³. Es war grossartig - besonders ein Schubert'sches Lied - der "Doppelgänger"⁴. Man bekommt dabei so ein leises Todesgeriesel im Rückenmark, das sich in kalton Entzückungsthränen auflëst - das müssen Sie hören! Auch die Deconei, die nach London geht und die Schroder sangen prächtig.- Der "Thiergarten" steht eben jetzt im schönsten Flor - physisch und moralisch⁵: mein Schlösschen rückt gewaltig vor - und am 1-ten Oktober werd' ich mich dort etabliren⁶. Da ist em Zimmer, welches die Kinder "Chambre de Pietsch" getauft haben. Aber Sie kommen natürlich; früher, im Sommer - und werden noch im Anblick der liebenswürdigen Mme Anstett schwelgen können .

Ihre beiden Artikel über G. Doré sind ganz vortrefflich - das nenn' ich den Nagel auf den Kopf treffen - das ist die Wahrheit, was man auch jetzt sage. Ich schicke sie Ihnen nächstens⁸.- Es thut mir herzlich Leid, dass Sie sich noch immer herumplagen müssen - aber von Krieg ist, glaub' ich, keine Rede mehr - und die Furcht davor wird baldigst verschwinden mit all den üblen Folgen, von denen Sie schreiben. Was bleiben wird - ist dieser wirklich colossale "entrechat" des Herrn v. Bismarck. So etwas ist wahrscheinlich noch nicht vorgekommen; und wenn dieser Herr mit innerem Hohn und Ironie dièse Thaten vollbringt, so steckt in ihm ein mit Macchiavell durchkreuzter Aristophanes. Das wird hoffentlich dem vielbelobten Suffrage universel den letzten Todes - nein Backenstreich geben. Hoffentlich hab' ich gesagt? - Ach! die Menschen sehnen sich ja nach Backenstreichen. Sie geben ihnen - nämlich den Menschen - ein Gefühl von Realität⁹.

Und was sagen Sie zu der Geschichte in Petersburg? Da steht allés jetzt auf dem Kopf. Die Rettung des Kaisers (durch einen Bauer) - ist ein grosses Glück für unser Land".

Und nun - auf Wiedersehen! Grüssen Sie aile lieben Freunde - und Ihre Familie.

Ihr getreuer

I. Turgeneff.

P. S. Der Roman bleibt liegen¹¹ - aber ich habe eine kleinere Novelle angefangen - die tropfelt so leidlich¹².

1826. ПОЛИНЕ БРЮЭР

10(22) апреля 1866. Баден-Баден

Bade.

Schillerstrasse, 277.

Ce 22 avril 1866.

Chère Paulinette,

Je me hâte de répondre à ta bonne lettre (qui est restée par mégarde sur mon bureau pendant quelques jours) - que cette fois-ci vous pouvez m'attendre entre le 10 et le 15 mai - mais bien sûr, bien sûr. Je vais bien - ma main fonctionne comme d'habitude - et je suis enchanté d'apprendre que ta santé est florissante. Je vous embrasse tous les deux et vous répète qu'avant trois semaines vous me verrez à Rougemont¹. Je vous écrirai l'avant-veille de mon départ.

J. Tourguéneff.

1827. П. В. АННЕНКОВУ

12(24) апреля 1866. Баден-Баден

Баден-Баден.

12-го (24-го апреля) 1866.

Искреннее спасибо Вам, добрейший Павел Васильевич, за Ваше письмо¹. В подобные минуты не забывать отсутствующих друзей - дело похвальное. Надеюсь, что и вперед Вы будете так добры и сообщите всё, что Вам покажется важным и интересным.

Фотографических карточек Комиссарова теперь, наверное, развелось множество: пришлите одну. G великим удовольствием вычитал я в журнале о состоявшемся адресе от нашего Общества². Нужно, конечно, не для нас, а для многих недоброхотов, чтобы в литературе высказалось отвращение к безобразному поступку этого человека, которого я никак не могу признать за русского.

Событие, так глубоко потрясшее наше общество, здесь прошло почти незамеченным. Европе не до нас, но взрыв общего энтузиазма удивит ее, как три года тому назад при начале польских смут. Кстати, если у Вас есть мои деньги, передайте 10 руб. от неизвестного г-же Ковригиной (той даме, о которой заявлено в "С.-Петерб<ургских> вед<омостях>" и которая переломала себе руки, выскочив из окна, чтобы избавиться от славянского Дон-Жуана)³. Также прошу убедительно не забыть моей просьбы об управляющем.

Что за охота была "Отечественным запискам" переводить эту трегубую ерунду - "Les Travailleurs de la mer"⁴?

Засим прощайте. У нас погода чудесная - всё зелено и цветет. Когда Вы выезжаете?..

1828. M. H. КАТКОВУ

13(25) апреля 1866. Баден-Бадсн

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 277.

25/13-го апр. 1866.

Почтеннейший Михаил Никифорович, я сейчас получил Вашу телеграмму¹,- и с завтрашнего дня принимаюсь за переписывание "Лазарильо"²; Вы получите рукопись в самом скором времени.

Я понимаю, что в теперешнее время Вам не до корреспонденции³, а потому ограничусь извещением, что в течение лета я, вероятно, проеду через Москву и увижусь с Вами.

До тех пор желаю Вам всего хорошего и остаюсь

преданный Вам

Ив. Тургенев.

1829. А. М. ЖЕМЧУЖНИКОВУ

6-27 апреля (18 апреля - 9 мая) 1866 (?). Баден-Баден

Я совсем забыл, что сегодня вечером театр - и потому я не могу прийти,- но приду завтра в 1 час.

Передайте мое извинение (или, говоря правильнее, мою просьбу об извинении) Авдееву.

Ваш

Ив. Тургенев.

Середа.

1830. А. М. ЖЕМЧУЖНИКОВУ

1-29 апреля (13 апреля - 11 мая) 1866(?). Баден-Баден

Любезный Жемчужников, я должен буду сегодня выйти в час - а следовательно мы не успеем наговориться "всласть"; а потому прошу Вас отложить наш литературный завтрак до завтра. Я написал об этом также Авдееву¹.

Дружески Вам кланяюсь.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.

Пятница.

1831. A. M. ЖЕМЧУЖНИКОВУ, M. В. АВДЕЕВУ и Ег. П. КОВАЛЕВСКОМУ

Апрель 1866. Баден-Баден

Любезные друзья, я никак не могу прийти сегодня вечером, но - Вы считайтесь - а я прочту какую-нибудь статейку из "Записок охотника".- Стихи непременно нужны. Я завтра приду к Вам, любезный А<лексей> М<ихайлович>, в 10 ч. утра, чтобы переговорить окончательно.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.

На обороте:

Herrn A. Jemtschujnikoff.

Hôtel Zähringen.

1832. М. В. АВДЕЕВУ

1(13) мая 1866. Баден-Баден

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 277.

1/13-го мая 1866.

Любезнейший Авдеев, в ответ на Ваше письмецо¹желаю Вам терпенья, которое особенно необходимо при настоящей скверной погоде (сегодня ни дать ни взять Петербург - так и веет екатерингофским гулянием); а скука - не беда; при лечении она даже очень полезна. Комиссии я Вашей не исполнил: на почте было одно письмо на Ваше имя,- и оно отправлено в Соден.- С Ковалевским и Жем-чужниковым я обедаю сегодня; сей последний уезжает послезавтра - и я ему сообщил Вашу просьбу о телеграфе. Из России же собственно новых новостей нет: Комиссия под председательством Муравьева молчит упорно²- и лира Некрасова приутихла, но она еще возгремит³! Очень было бы любопытно посмотреть долженствующий выйти на днях No "Современника"⁴.

Здесь уже не берут прусских талеров: война надвигается как туча - висит прямо над головою, уж поскорей бы⁵!

В "Русском вестнике" нет продолжения "Преступления и наказания", но есть продолжение толстовского романа: слабо, мелко и скучно⁶. Он тянет какую-то не свойственную ему ноту.

Пришлите Ваш адресc в Содене так, чтобы я мог себе представить, где Вы обретаетесь⁷. Соден я хорошо знаю,прожив в нем около 6 недель⁸.

Будьте здоровы, дружески жму Вам руку.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.

1833. Я. П. ПОЛОНСКОМУ

1(13) мая 1866. Баден-Баден

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 277.

1/13-го мая 1866.

Любезнейший друг Яков Петрович, на днях твои молодые приятели явились ко мое и вручили мне твои "Оттиски", за которые я искренно тебя благодарю,- а также и за память¹. Ты напрасно упрекаешь меня в нерасположении к твоим стихам: некоторые из твоих произведений мне чрезвычайно дороги: от них веет неподдельным поэтическим вдохновеньем и какой-то трогательной искренностью - что очень редко в наше время. (Напр., твои "Жалобы музы" - прекрасны.) - Забившись в здешнюю норку и отказавшись от всякого вмешательства в литературу, я не перестал любить и русское слово, и русское искусство: а в тебе я, сверх поэта, люблю еще человека. И потому еще раз искреннее спасибо - и да не остынет в тебе этот жар, который с каждым годом исчезает в наших современниках! - А что "ругали" тебя - это в порядке вещей: всё это не что иное, как пена, которую ветер гоняет с одного берега на другой - противуположный². Воспел же Некрасов графа Муравьева³!

"Собака" - совершенные пустячки, я отдал эту вещицу Коршу, чтобы развязаться с обещанием, данным несколько лет тому назад, при основании газеты⁴.

Ты ничего не пишешь о своем здоровье - но твои приятели уверяют, что ты стал молодцом.- По словам твоим, ты остаешься в Петербурге, на твоей квартире - до в августа; а там куда? Не имеешь ли ты поползновения заглянуть в Европу? Хотя, правду сказать, теперешнее ее состояние не слишком заманчиво.- Во всяком случае, ты должен знать, что у меня для тебя всегда есть комната. Я едва ли куда-нибудь отсюда тронусь; в Россию я в нынешнем году не поеду. Нечего тебе говорить, с каким удовольствием увидал бы я твою симпатичную фигуру, с "напряженным взором при входе в комнату", по выражению Фета. Ты давно {Далее зачеркнуто: его не видал?} с ним не встречался⁵? Я с ним в переписке - и если б мог сердиться на тебя, то рассердился бы за твое сомнение в скорости моего ответа. Засим крепко жму твою руку и желаю тебе всего хорошего.

Твой

Ив. Тургенев.

1834. ЛЮДВИГУ ПИЧУ

5(17) мая 1866. Баден-Баден

Baden.

Schillerstrasse, 277.

d. 17 Mai 1866.

Mein lieber Pietsch,

Vielen Dank für Ihren guten Brief¹. Hier geht ailes ziemlich gut - die Gesundheit der Frau Viardot ist vollkommen hergestellt - nur ist das Wetter so kalt - und dabei dièse entnervende Ungewissheit über Krieg und Frieden², dazu das wahrscheinliche Aufgeben der schon fest beschlossenen Wintersaison in Berlin³ und der abscheuliche, Geldcursus in Russland⁴ - die trüben Reflexionen über die Lage mancher Freunde⁵ - kurz dies ailes ist nicht der Art, um einen im guten Humor zu behalten. Doch kann es sich noch wenden - und also - nicht den Kopf gleich gehängt! Leben muss man doch - und es ist nicht der Mühe werth, armselig und kleinlaut zu leben.

Ich will gar nicht die Idee aufkommen lassen, Sie nicht bei mir diesen Sommer als Gast zu begrüssen; Mme Anstett - bedenken Sie - was würde die sagen? Es muss also geschehen - und weun jeden Tag vier Schlachten geschlagen würden! Warten Sie nur die echten schönen Sommertage ab⁶!

Meine Arbeit geht ihren gewöhnlichen Schneckengang⁷; auf Ihr Buch bin ich sehr begierig⁸. Ihren Aufsatz (über Doré)⁹ - schick' ich Ihnen nur dann -