| Главная » Книги |
Тургенев Иван Сергеевич - Письма (1866-июнь 1867), Страница 4
Тургенев Иван Сергеевич - Письма (1866-июнь 1867)ов.
Не буду вдаваться ни в философию, ни в политику: сия без нас делается - клянусь Вам честью, что Бисмарк со мной не советовался, когда создавал новую Пруссию или, пожалуй, новую Германию, - а оная ни к какому удовлетворительному результату не приводит, разве только к тому, что вот два старых приятеля - и не глупых, кажись, человека - 20 лет сряду мелют, мелют языком и никак даже понять друг друга не могут. Будем лучше беседовать об охоте - и, пожалуй, о литературе.
Я успел быть до болезни семь раз на охоте: в 1-й р<аз> ухлопал 3 куроп<атки> и 2 зайца; во 2-й - 6 кур<опаток> и 5 зайц<ев>; в 3-й - 8 кур<опаток> и 3 зайц<а>; в 4-й - 11 кур<опаток>, 5 зайц<ев> и 1 перепела; в 5-й - 5 кур<опаток> и 1 переп<ела>; в 6-й - 9 куроп<аток>; в 7-й - 14 кур<опаток>, 4 фазанов, 4 зайц<ев> и 1 перепела - всего 56 кур<опаток>, 19 зайц<ев>, 4 фазана и 2-х перепел<ов> = = 81 штука. Это не огромно, но и недурно. Что-то будет дальше? Охота только что начинается. Пес у меня всё тот же, превосходнейший - ружье я себе завел новое, отличное - и стал я стрелять чрезвычайно удовлетворительно - редко даю промах. Проклятая болезнь лишила меня по крайней мере двух или трех хороших охот. Мы с Виардо наняли очень порядочную новую охоту.
Ну вот и об охоте. А о литературе что сказать? Сиречь о российской? Махнуть рукой и прочь пойти. Я, однако, понемногу высиживаю какое-то несчастное полуискалеченное детище2.
Кстати об "Афинах земледелия"3! Эти Афины поедают У меня в год с лишком на 1000 рублей - вот Вам и доходы! Трудно - между нами - представить что-нибудь более неправдоподобно-безобразное, чем управление моими имениями. Это становится невозможным, и я с ранней весной объявляюсь в Спасское, для того чтобы принять посильные меры против околенья голодною смертью4. Тут нет никакого преувеличения: тут голые факты, которые я Вам когда-нибудь представлю воочию.
Мне очень приятно слышать, что Ваши дела идут порядочно - и что Степановка процветает. Дай Вам бог насладиться вполне этой пристанью, после всех - впрочем, более воображаемых - треволнений.
Я от Боткина получил письмо6, из которого видно что он снова собирается сюда - перед возвращением в любезное отечество.
А засим прощайте, будьте здоровы, дружески кланяюсь Вашей жене и крепко жму Вам руку.
Преданный Вам Ив. Тургенев. 1859. И. П. БОРИСОВУ 26 августа (7 сентября) 1866. Баден-Баден Баден-Баден. Schillerstrasse, 277. 7-го сентяб./26-го августа 1866. Любезнейший Иван Петрович, передо мною опять лежат два большие и как водится - преинтересные письма от Вас1 - и я берусь за перо и отвечаю - Как уже Вам известно, в Германии совершилось замирение полное - и если наш сосед не затеет какой-нибудь катавасии ничто не помешает Пруссии преспокойно забрать себе в карман всю Северную Германию; да и то говорят, внимание соседа устремлено более теперь на восточные дела2. В Бадене же было всегда нарочито тихо - а теперь шумят одне кринолины парижских лореток.
Охота началась - но, к сожаленью, погода стоит прескверная - холод и дожди - и куропаток в нынешнем году уродилось мало; к тому же я прихворнул и с неделю вылежал дома: со всем тем я уже убил около 85 штук дичи. Пес у меня всё тот же удивительный Пегаз который даже в печать попал - и ружье такое - что как говорится, что в рот, то спасибо. Всё, стало быть в исправности; одно скверно: денег присылается мало да так мало, что коренные преобразования становятся очевидно необходимы; для приведения их в действо, по мере сил, я приезжаю в Спасское весною - в первых числах апреля - и останусь там сколько будет нужно. Но об этом еще речь впереди.
Вам действительно необходимо нужно вывезти Вашего умницу3 на обучение в Москву, но я не предвижу для Вас возможности в первую же зиму расстаться с ним: придется Вам взять в Москве квартерку - не разорит же это Вас. А Вы ему от меня поклонитесь-и скажите, что очередь стихов за ним; а я не отстану: на всякое его послание сей час отгряну эпистолией. Кстати же у меня других литературных занятий нет - так как мой роман подвигается весьма медленным ходом, средним между черепашьим и раковым.
Фетушке я написал на днях письмо в Степановку4: ах, зачем он это по временам помещает такие слабосильные стишки в "Русском вестнике"5 - которые только напоминают прежние соловьиные звуки? Точно человек накушался фиалок - и испускает потом бессильные отрыжки. Но Вы еще благополучны - Вы не получаете "Отечественных записок", - а я страдаю этим несчастьем: там есть перевод безобразных "Тружеников моря" господина Гюго... О! О! О!.. И "Петербургские трущобы" г-на Крестовского. У... У... У6!
Так и вторая дочь Шеншина замужем... Ну, эта премиленькая. А я думаю, из старшей вышла такая бой-барыня, что у ее супруга затылок должен трястись '. Посмотрел бы я на всю эту молодую жизнь. Да вот бог даст весной. Правда ли, говорят, у вас сильная холера? Бедного доктора жалко.
Крепко жму Вам руку и остаюсь преданный Вам
Ив. Тургенев. 1860. Н. Н. РАШЕТ 30 августа (11 сентября) 1866. Баден-Баден Баден-Баден. Schillerstrasse, 277. 11-го сент. 1866. Вторник. Милая Наталья Николаевна, мне приходится разом отвечать на Ваши два письма, что я и исполняю с удовольствием. Чтобы доказать Вам, что я нисколько не нахожу отяготительным давать Вам советы, начну сейчас с следующего:
Выкиньте из головы, что Вы больны; Вы просто страдаете скукой, чувством пустоты Вашей жизни, неправильности Вашего положения: всё это действительно довольно тяжело, но твердостью и постоянством всё можно победить. Вы должны себе сказать, что Вы поселились в Штуттгарде для Ваших детей, и, свыкнувшись е этой мыслью, не давать уже никаким неопределенным стремлениям - власти над собою. Понемногу всё успокоится - и жизнь пойдет своим чередом. Не советую Вам также отлучаться из Штуттгарда, пока Ваша глухая тоска совершенно не угомонится.
С г-жой Свербеевой Вам непременно надо познакомиться. Она очень хорошая и добрая женщина.
Вы напрасно так извиняетесь передо мною и находите во мне столько доброты: всё, что я сделал, не заслуживает даже названья службишки1. Я полагаю, Вам не менее моего хорошо известны причины, почему Вам в Бадене было бы неудобно поместиться2. Вы теперь в Штуттгарде - оставайтесь там по крайней мере до весны, а после Вы сами увидите. Но не давайте другим колебать Ваше решение - и сами под себя не подкапывайтесь.
Здоровье мое до того поправилось, что я вчера был на охоте - но устал ужасно и стрелял прескверно. Погода уж больно нехороша.
Поклонитесь от меня Гартманнам, поцелуйте детей и примите уверение в моей искренней преданности.
Ив. Тургенев. 1861. ПОЛИНЕ БРЮЭР 7(19) сентября 1866. Баден-Баден Bade. Schillerstrasse, 277. Ce 19 septembre 1866. Chère Paulinette, Tu as raison - j'aurais dû t'écrire dès le lendemain de ma guérison. J'ai eu tort et je m'empresse de réparer mon oubli en te faisant savoir que je me porte bien, que je suis déjà retourné à la chasse - et que ma maladie - assez peu grave d'ailleurs - ne m'a retenu au lit que cinq jours. Maintenant, tout va bien.
Quant à toi, je te recommande de la prudence - et surtout - ennuie-toi. Cela a l'air d'une plaisanterie - mais c'est parfaitement sérieux. En te résignant à un ennui de quelques semaines tu fais les affaires du petit être que tu portes dans ton sein - et qui est destiné peut-être à te causer les plus grandes joies - ainsi qu'à tous ses parents. De l'immobilité et du calme - voilà les choses nécessaires - et je ne doute pas que tu n'en sois persuadée.
Je suis bien vivement reconnaissant à Mme Innis de son intention de venir passer avec toi le mois d'octobre - cela est digne de cette excellente femme - et c'a été vraiment un grand bonheur pour nous de l'avoir rencontrée.
Je suis également content de voir Gaston déployer beaucoup d'activité: devenez riches si c'est possible - mais travaillez dans tous les cas1.
Je l'embrasse cordialement ainsi que toi - et je te prie de présenter mes meilleures amitiés à Mr et à Mme Bruère.
J. Tourguéneff. 1862. ВАЛЕНТИНЕ ДЕЛЕССЕР 7(19) сентября 1866. Баден-Баден Bade. Schillerstrasse, 277. Ce 19 septembre 1866. Chèse Madame, Vous êtes la bonté même et votre lettre m'a extrêmement touché. Croyez que je suis bien sensible à l'amitié que vous voulez bien avoir pour moi. Je m'empresse de vous faire savoir - selon votre désir - que ma santé est parfaitement rétablie, que je suis déjà allé à la chasse, et que je compte y retourner demain. L'attaque a été assez vive - mais elle n'a pas duré longtemps. Je suis du reste en de très bonnes mains - nous avons ici un excellent docteur - et soigné aussi bien qu'on peut le désirer. Il faut de temps en temps payer ces petites dettes-là, sans cela la vie serait trop douce.
J'ai souvent pensé à vous cet été - je savais que vous n étiez pas aussi bien que vos amis le désirent - et le rhume dont vous me parlez me préoccupe. J'aurais été bien heureux de vous voir à Bade et je crois que dans d'autres conditions ce voyage vous aurait fait grand bien - mais nous avons eu une si misérable saison - un temps si constamment detestable, que je ne puis en conscience regretter que vous n'ayez pas quitté votre confortable maison de Passy. Espérons que ce ne sera que partie remise et en attendant soignez-vous bien.
Je reèois des lettres de Paulinette - elle semble être contente de la marche des affaires à la verrerie - mais elle s'ennuie un peu. Du reste, je crois qu'elle y est parfaitement résignée - les petites étourderies de l'année passée ayant eu un résultat si pénible pour elle1. Il faut aussi que je devienne grand'père à la fin. Je serai bien content de savoir Mme Innis à ses côtés.
Je me suis remis au travail - et là tout marche bien. Mon roman paraîtra en Russie au commencement de l'année2.
Je vous remercie de me donner des renseignements sur vos enfants; tout ce qui tient à vous m'est cher - et quant à Mme Nadaillac, je lui ai voué une affection véritable.
Adieu, chère Madame - et merci encore une fois. Je compte aller à Paris vers la fin de novembre et vous aurez, comme de coutume, ma première visite. Je vous embrases les mains en attendant et reste
votre tout dévoué J. Tourguéneff. 1863. M. H. КАТКОВУ 9(21) сентября 1866. Баден-Баден Баден-Баден. Schillerstrasse, 277. 9-го/21-го сентяб. 1866. Довольно продолжительная и серьезная болезнь помешала мне тотчас отвечать Вам1, почтеннейший Михаил Никифорович; но теперь я выздоровел и немедленно берусь за перо.
Обещаю доставить Вам мою рукопись к концу декабря нашего стиля; в этом Вы можете быть уверены. Если Вы желаете поместить мое произведение непременно в первой книжке "Русского вестника" - то я и на это согласен; с другой стороны, мне очень было бы важно самому держать корректуру2, причем, если Вы помните, часто происходили перемены и прибавления в моих статьях3; а так как мне, по делам моим, придется прожить весь март месяц в Москве, то в случае, если б Вы решились отложить печатание до 3-й книжки, это пришлось бы очень кстати. Впрочем я повторяю, что предоставляю это всё на Вашу волю и рукопись доставлю к концу года.
Благодарю Вас за выраженное Вами лестное мнение обо мне,- и постараюсь оправдать это мнение,- а засим прошу принять выражение моего совершенного уважения и преданности.
Ив. Тургенев. 1864. H. В. ХАНЫКОВУ 16(28) сентября 1866. Баден-Баден Баден-Баден. Schillerstrasse, 277. 28-го сентября 1866. Любезнейший Николай Владимирович, примите искреннее спасибо за изъявление участия. Здоровье мое совершенно поправилось - и я уже был несколько раз на охоте. Спасибо также за доставленные сведения: признаюсь, несмотря на всю мою привязанность к Бадену, я бы с удовольствием объявился - "in Ihrem Bunde der fünfte" на обеде, данном меценатом Боткиным1. Радует меня также, как читателя, известие о романе Гончарова2: будем надеяться, что отзыв Боткина произошел не из чувства комфорта, чистого белья, теплой комнаты, удобного седалища и правильного пищеварения (при подобных условиях он однажды при мне сказал бедному Полонскому, читавшему нам свою польскую драму, что он въезжает в литературу на белом коне!)3 - но, напротив, будем думать, что отзыв этот совершенно справедлив и продиктован ему его бесспорно тонким и верным вкусом.
Кстати, как читатель я очень огорчен моим правительством; оно вздумало запретить "С.-П.бургские ведомости"4, которые я выписал как невиннейшую из всех газет, настоящих и будущих. За завтраком чувствую сильно недостаток этого "carré de papier".
Процесс г. г. Круи-Шанеля и др. поразил также и меня - в моральном смысле, спешу прибавить - карман мой тут ни при чем. А мы еще толкуем о республике! Очевидно, что этот злополучный кассир был ослеплен Венгерской короной, Папой, императором и т. д.5 На дне сердца у каждого буржуа сидит не крокодил, как пел Батюшков6, а лакейчик в галунчиках.
Каракозовская история оканчивается, по-видимому,- "пшиком" - и я этому рад, хотя это, быть может, и огорчит Василия Петровича. А то уж очень становилось странно в воздухе, и я до сих пор не переварил письма Делянова к какому-то архиерею - так и повеяло букетом Магницкого и Ширинского7.
Очень сожалею о неприбытии - вследствие нездоровья - Николая Ивановича8; передайте ему и всей его семье мой усердный поклон.
А засим дружески жму Вам и всем русским друзьям в Париже руки и остаюсь
душевно Вам преданный Ив. Тургенев. P. S. Скажите Боткину, что переданный им пакет на имя Мериме отыскался9.
1865. В. П. БОТКИНУ 29 сентября (11 октября) 1866. Баден-Баден Баден-Баден. Schillerstrasse, 277. Четверг 11-го окт./29-го сен. 1866. Любезнейший друг Василий Петрович, дня три тому: назад получил я твое письмо1 и хочу послать тебе весточку о себе прежде, чем ты выедешь из твоей Капуи - Парижа. Очень мы все сожалели здесь о том, что ты не завернул в Баден на возвратном пути в Россию: мы бы здесь тебя поподчивали хорошей музыкой. Г-жа Абаза заезжала сюда на несколько дней и оставила здесь очень приятное о себе воспоминание: она хорошая и милая женщина и музыкантша серьезная, не чета нашим барыням, которые! только глаза закатывают на чувствительных местах, а, впрочем больше пищат или бренчат. Впрочем всё здесь обстоит довольно благополучно: погода поправилась и даже выпало несколько чудесных дней,- одно скверно: холера появилась в Раштате; ну да ведь она везде. Работа моя подвигается медленно - но я скоро засяду: я должен привезти мой роман совсем готовый в Москву к февралю2. С половины января до половины апреля я в Россию - и конечно буду часто с тобою видеться.
Огорчило меня очень известие о Дудышкине3: хороший и умный был человек - жаль его - кружок наш сужается быстро - новые не заменяют старых - и не; заменили бы, если б даже хотели. Но странно мне, что ни в "Петербургских" ни в "Московских ведомостях", ни в "Северной почте" нету некрологической статейки - может быть, слух этот еще окажется несправедливым.
Радуюсь я твоему отзыву о Гончарове4: старички-то еще, видно, могут постоять за себя. Вот и ты - какую штуку выкинул5: я даже голову преклонил в знак почтения; это ты напрасно приписываешь влиянию морского воздуха; это игра жизни, которая еще заявляет себя. Да здравствуют 50-тилетние мужи!
Читаю я теперь в свободные минуты сочинение Иоганна Шерра: "Deutsche Kultur - und Sitten-Geschichte"6. Рекомендую тебе эту прекрасную книгу, ясную как день, интересную как роман.
А засим прощай, будь здоров - и если бог даст, до свидания - в Петербурге, в конце января.
Твой Ив. Тургенев. P. S. Поклонись Тургеневым, Ханыкову, Щербаню и прочей братье. Виардо тебе кланяются.
1866. А. А. ФЕТУ 30 сентября (12 октября) 1866. Баден-Баден А. А. Фету1 Баден-Баден. Sehillerstrasse, 277. 12-го окт./30-го сент. 1866. Получил я Ваше письмо2, любезнейший Афанасий Афанасьевич. Оно очень многоречиво и внушено Вам чувством искреннего участия; но я отвечу Вам фактами, после которых Вы, вероятно, по обещанию Вашему, "красноречиво умолкнете".
1.) Мне писал дядя, что он мне выслал 4000 руб.3 на имя Ахенбаха4; я никак не мог предполагать, что он выслал мне нечто другое, а не именно эти деньги, 4000 руб. сер.- ибо 20-ти процентное уменьшение выкупных и прочих сумм - есть факт, известный даже нашим государственным людям; и с какой стати я буду писать другому, что я ему высылаю 4000 р.- если знаю наверное, что высылаю всего 3500? Впрочем, я с тех пор получил от дяди письмо, в котором он говорит о Вашем посещении5, но, конечно, даже полусловом не упоминает о моем письме, якобы его "убившем"6.
2.) Я с прошлого июля до нынешнего октября месяца получил всего доходных денег с моих имений около 2000 р. сер.: все остальные поступившие деньги происходили от выкупов и продаж земли. Находите ли Вы подобный доход Достаточным?
3.) "Афины русского земледелия", как Вы изящно прозвали Спасское7, не только ничего не приносят - но я даже не могу добиться отчета о действиях и ходе пресловутой фермы. Лучшим доказательством справедливости моих слов служит сделанное мне на днях предложение моим дядей: отдать Спасское, имение, лежащее в 10 верстах от Мценска и состоящее из 1200 десятин отличной земли в круглой меже - какому-то арендатору на девять лет и девять месяцев (!) за какую Вы полагаете сумму? - За 1400 р. сер. в год, т. е. за сумму, которую Вы бы, вероятно, с хохотом отвергли, если б ее предложили Вам за Вашу Степановку.
Мне кажется, достаточно этих трех фактов, в которых прошу не сомневаться ни одной секунды,- чтобы устранить навсегда замечания насчет требований доходов в августе, рассуждения о том, что как возможно русскому в Бадене не знать, что выкупные бумажки продаются по 80 р., и т. д. и т. д.
А подумаешь - сколько Вами при этом случае потрачено красноречия, сколько даже философии! Тут и цифры, и цитаты из Гёте, и даже рука, положенная на совесть! А кажется, самое имя Ахенбаха должно было несколько охладить Ваше рвение, напомнив Вам знаменитое искание баденских банкиров по московским конторам чайных магазинов8.
Но довольно об этом. Уверяю Вас, что я не так легкомыслен, как Вы полагаете, и при нашем свидании весною - Вы убедитесь на деле в строжайшей справедливости моих воззрений. А думать вслух Вы можете при мне совершенно свободно: я умею выслушивать всё - и особенно от человека, которого люблю искренно, как Вас.
Вот и не осталось места для сообщения других, более приятных новостей. Скажу Вам, что я пока здоров и убил "сего 162 штуки разной дичи - 103 куропатки, 46 зайцев, 9 фазанов и 4 перепела. Засим кланяюсь Вашей милой жене и дружески жму Вам руку.
Ваш Ив. Т. P. S. Виардо Вам кланяются. Положенное ею на музыку Ваше "Тихо вечер догорает" производит фурор в Париже.
1867. И. П. БОРИСОВУ 30 сентября (12 октября) 1866. Баден-Баден Баден-Баден. Schillerstrasse, 277. 12-го окт./30-го сент. 1866. Пятница. Любезнейший Иван Петрович, Ваше большое письмо от 4/16-го сент<ября> пришло в свое время и доставило мне много удовольствия1 - как вообще все Ваши письма. Берусь за перо - и, хотя поздненько - но отвечаю.
После отвратительнейшей, два месяца продолжавшейся погоды у нас проскочило несколько красивых осенних дней - но чтобы мы не слишком радовались - отъявилась О_Н_А - т. е. холера - и хотя в самый Баден еще не заглянула, но уже свирепствует в ближайшем соседстве - в Раштате, а сюда выслала своего обычного курьера - понос. Что делать! Мы покоряемся необходимости, запасаемся мятой, Тильмановскими каплями, прислушиваемся к бурчанью наших утроб и едим с величайшей вежливостью, так только впроголодь.- Охота однако продолжается - и хотя у нас нет тех баснословных масс вальдшнепов и куропаток, о которых между прочим пишет и дядя,- однако все-таки я до сих пор с грехом пополам убил 150 штук с лишком. И работа моя подвигается - так как я обещал доставить ее Каткову к концу января2 - тут уже мешкать и хвостом вилять нельзя. План мой следующий: в феврале и марте я в Петербурге и Москве, а апрель провожу в Спасском - и конечно буду Вас видеть чуть не ежедневно. Пребывание мое в Спасском будет сопряжено с некоторыми неприятностями: мне невозможно более оставить мое имение на руках дяди, в честности которого я не сомневаюсь ни одной секунды, но который состарелся, потерял всякую энергию и дает себя- и меня - грабить. Доходы с моего имения сделались ничтожными (Вы можете пробежать прилагаемое письмо к Фету, которое я, по незнанию его теперешнего местопребывания, посылаю через Вас)3. Эдак продолжать дело нельзя. Я, кажется, нашел дельного человека - во всяком случае я являюсь в Спасское не иначе как с новым управляющим4 - и между прочим заранее рассчитываю на Ваши добрые советы и содействие.
Но довольно об этих дрязгах, поговоримте лучше о нашем общем приятеле, Пете. Вы хотите везти его в Москву - воображаю, как будет Вам жутко с ним расстаться,- но знать так уже предопределено судьбою: мальчику нельзя вечно оставаться под родительским крылышком. Впрочем, я уверен, что надзор за ним будет самый старательный,- а он слишком умен, чтобы не понять, что всё это делается для его же пользы. Поклонитесь ему от меня и скажите, что весною мы вместе будем сочинять стихи: так оно пойдет шибче.
Если Вам в руки попадутся {Было: Если бы Вам в руки попались} "Отечественные записки" (весьма впрочем плохой журнал) - то прочтите там статью под заглавьем: "Кузя, мордовский бог"5. Ужасно любопытно и поучительно, хотя автор напрасно всё разжидил и рассиропил. А "Преступление и наказание" Достоевского я отказался читать: это что-то вроде продолжительной колики - в холерное время помилуй бог6!
Обнимаю Вас дружески и остаюсь
преданный Вам Ив. Тургенев. 1868. ЖЮЛЮ ЭТЦЕЛЮ 2(14) октября 1866. Баден-Баден Bade. Schillerstrasse, 277. Dimanche matin, 13 {Так в подлиннике.} oct. 66. Mon cher ami, Renvoyez sur-le-champ cette demoiselle Lina qui fait la tête, et mettez, s'il vous plaît, les frais du voyage sur mon compte. Nous arrangerons cela avec Mme Anstett qui est malade dans ce moment. Il est évident que vous n'avez pas à payer le voyage de cette jeune Souabe.
Je plains beaucoup Mme Markowitch, mais cette solution était à peu près inévitable; ce pauvre M. Passek avait l'air d'un squelette ambulant. Voilà un triste voyage pour elle! La famille de M. Passek l'accusait de l'avoir tué à force... d'amour, ce qui est parfaitement injuste, les phtisiques sont généralement insatiables et n'ont pas besoin qu'on les pousse, et maintenant la voilà, forte et robuste, arrivant avec ce pauvre débris. Je ne puis concevoir qu'on emmène un corps pour l'enterrer autre part qu'à l'endroit où la mort est venue le prendre. Ce n'est pas par scrupule religieux que Mme M
Quant à Mlle Lina, ne vous en occupez plus. Vo is avez assez de trs>èas sans qu'on y ajoute encore cette piqûre d'épingle.
Tout le monde va bien ici et vous dit mille bonnes choses. Je vous serre cordialement la main.
J. Tourguéneff. 1869. A. M. ЖЕМЧУЖНИКОВУ 7(19) октября 1866. Баден-Баден Баден-Баден. Schillerstrasse, 277. Пятница 7/19-го окт. 66. Любезнейший Жемчужников, я очень обрадовался, получив от Вас весточку1,- я решительно не имел понятия о том, где Вы находитесь. Ваше намерение провести зиму в Бадене также очень приятно для всех нас, хотя я менее других им воспользуюсь - я в половине января уезжаю на три месяца в Россию. Васильчиковы не воротились в Баден - и, сколько мне известно, кажется, не воротятся - так как они выписывают свои вещи назад в Россию; говорили даже, что они намерены здесь всё продать с аукциону.
Желаю Вам благополучно и с пользой окончить Ваше трудное виноградное лечение. Что до меня касается, то я было занемог довольно сильно - но теперь совершенно здоров и беспрестанно таскаюсь на охоту. Дружески жму Вам руку2 кланяюсь Вашей жене и говорю Вам - до свидания.
Преданный Вам Ив. Тургенев. 1870. ВИЛЬЯМУ РОЛЬСТОНУ 7(19) октября 1866. Баден-Баден Bade. Schillerstrasse, 277. Vendredi, 19 oct. 66. Monsieur, J'ai reèu la lettre que vous avez bien voulu m'écrire ainsi que le No du "Fortnightly Review" qui l'accompagnait. (Je vous demanderais la permission d'écrire en franèais: je connais bien la littérature de votre pays, je parle l'anglais assez couramment, mais il me serait difficile d'écrire en cette langue.) - J'ai lu avec le plus grand intérêt votre excellent article sur Koltsoff1; personnellement je l'ai peu connu, l'ayant à peine rencontré une ou deux fois à Pétersbourg2, mais j'ai été intimement lié avec beaucoup de ses amis, avec Bielinsky surtout, qui lui aussi mériterait qu'on le fît mieux connaître, qu'on ap préciât l'influence qu'il a eue et le rôle social qu'il a joué. Koltsoff a été un vrai poète populaire, tel qu'on peut en voir dans le siècle où nous sommes - et si c'est lui faire trop d'honneur que de le comparer à BurnSj qui a une nature et une veine très autrement riches et fortes - il ne manque pourtant pas de certains points de ressemblance avec lui - et il y a une vingtaine de ses petits poèmes, qui dureraient autant que la langue russe elle-même3.
Je ne puis qu'être très heureux de voir que vous avez l'intention de répandre parmi vos compatriotes la connaissance de notre littérature. Sans parler de Gogol, je crois que les ouvrages du comte Léon Tolstoï, d'Ostrofski, de Pissemski, de Gontcharoff pourraient offrir de l'intérêt en présentant une nouvelle manière de comprendre et de recdre l'élément poétique; on ne peut nier que depuis Gogol notre littérature n'ait pris un caractère original; reste à savoir si ce caractère est assez prononcé pour arrêter l'attention des autres nations. La vôtre est celle dont l'approbation, la sympathie seraient les plus précieuses - vous n'ignorez pas jusqu'à quel point l'influence anglaise est puissante chez nous - et combien vos écrivains sont appréciés - et je le répète, je ne puis qu'applaudir à votre intention et en féliciter mon pays.
Il me serait très agréable de nouer une liaison personnelle avec vous - et je me serais volontiers mis à votre disposition pour tous les renseignements, dont vous pourriez avoir besoin. Dans tous les cas, je vous prie de compter sur moi.
J'ai l'intention de passer les mois de février, mars et avril en Russie; mais je crains bien que je n'y serai plus quand vous viendrez. Je ne doute pas de la réception amicale qui vous y attend - et je serais heureux d'y contribuer4.
J'apprends avec plaisir que le Mr Lewes, avec lequel j'ai étudié à Berlin en 1838, c'est la même personne que l'éminent biographe de Goethe5. Je vous prie de lui présenter mes amitiés, et d'accepter pour vous-même l'expression de mes sentiments les plus distingués.
J. Tourguéneff. P. S. Si vous voulez me répondre, vous n'avez qu'à le faire en anglais.
На конверте:
England. Monsieur W. R. S. Ralston, Aide-libraire au Musée Britannique. London. 1871. В. П. БОТКИНУ 10(22) октября 1866. Баден-Баден Баден-Баден. Schillerstrasse, 277. Понедельник, 22-го ок. 66. Любезнейший друг Василий Петрович, я получил твое письмо1 и не могу не сказать тебе душевного спасиба за дружеские твои слова - а также и за предложение твое остановиться у тебя на квартере во время моего пребывания в Петербурге. С великим удовольствием принял бы я это предложение - но боюсь, не стесню ли я тебя? В Петербурге я намерен прожить недель 6 - а это время немалое. Впрочем, это мы еще увидим - а я все-таки тебе очень благодарен.
Здесь всё идет помаленьку; холеры нет - но довольно много простудных болезней. У г-жи Виардо грипп - и от этого весь ее кружок несколько нос повесил. Я здоров и много хожу на охоту - но и работы вовсе m оставляю. Надо будет привезти роман готовым в Петербург2.
Мне очень приятно видеть, что, как выражался Кречетов, "Жизненные волны еще падают на грудь твою3. И надо сознаться, что - на ловца зверь бежит. Я таких барынь даже не встречаю. Положим - я не ищу их - но хоть на глаза бы показались. А что касается до Григоровича, то я вовсе не питаю к нему неприязненных чувств4; я ему не доверяю - и мне всё кажется, что вот-вот он у меня что-нибудь стащит - в нравственном смысле, разумеется - или мне что-нибудь подсунет - в виде сплетни или выдумки. А впрочем, с ним ничего - довольно весело,- и ты ему от меня поклонись - так же как и милейшему Ханыкову, qui, lui est aussi sûr que l'autre l'est peu.
Итак - до свидания; желаю тебе благополучного путешествия. Напиши несколько строк по прибытии в Петербург. Крепко жму тебе руку.
Преданный тебе Ив. Тургенев. 1872. H. H. РАШЕТ 19(31) октября 18G6. Баден-Баден Баден-Баден. Schillerstrasse, 277. Середа, 31-го окт. 1866. Любезнейшая Наталья Александровна... (О боже мой! не Николаевна ли Вы? - Удивительное и постыдное для меня дело - что я никак не могу запомнить, как Вас зовут по батюшке,- будьте великодушны и извините меня.) Как Вы поживаете - и свыкаетесь ли Вы наконец с несчастным Штуттгардтом? Дайте о себе весточку. Кстати посылаю Вам полученное вчера на Ваше имя письмо из России.
Правда ли, что по милости банкротства издателя Крайса Гартманн лишился большей части своего имения1? Это было бы очень жестоко. Я завтра ему напишу? и поблагодарю его за прекрасный перевод моей вещи2 (если только ему теперь до того). Кстати, я через него или через Вас передам посетившему меня Карлу Майеру (издателю "Der Stuttgarder Beobachter's") два тома боденштедтовского перевода. Я Вам еще напишу об этом4.
Я, пока, здоров, хожу - не очень удачно - на охоту и работаю - не очень успешно. Дружески жму Вам руку, целую Маню и остаюсь
преданный Вам Ив. Тургенев. 1873. ЛЮДВИГУ ПИЧУ 25 октября (6 ноября) 1866. Баден-Баден Baden-Baden. Schillerstrasse, 277. d. 6 November 1866. Mein lieber Freund, es ist unverzeihlich, dass ich erst jetzt auf Ihren Brief antworte - aber was ist zu niachen! Viel Jagd, viel Faulenzerei, eiwas Arbeit1 und ein paar verdriessliche Haus-dorrespondenzen2 sind die Ursachen meines Schweigens. Nun aber ist's die höchste Zeit, dass ich ein Lebenszeichen gebe. Also:
a) Im Thiergarten steht allés gut - mit der Gesundheit der Frau Viardot geht es viel besser - und sie hat in der letzten Zeit einige reizenden Sachen komponirt3!
b) Nach Berlin geht sie wahrscheinlich erst im Januar, um ein paar Monate da zu bleiben - nimmt auch nur die beiden Tothterchen mit4.
c) Nach. Berlin komme auch ich im Anfang Februar - bleibe aber zwei, höchstens drei Wochen - da ich eine län-gere Zeit in Russland verweilen {Было: bleiben} muss - als ich es glaubte. Wir werden aber jede Nervenfaser anstrengen um diese 2, 3 Wochen so viel wie möglich und so gut wie möglich (das kommt eigentlich auf das selbe heraus) zu leben.
d) Der Thaler ist Frau Anstett eingehändigt worden - sie lässt danken und grüssen - da Sie überhaupt der einzige Preusse sind, der bei ihr so ziemlich gut angeschrieben steht5.
e) Die "Vossische Zeitung" wird von F-lein Marx nicht mehr gehalten, habe also Ihre Beschreibung des festlichen Einzugs nicht lesen können, was ich sehr bedaure, da Sie eine wahrhaft photographische Darstellungskraft besitzen - und das Ganze in schönen Gruppen hinstellen6.
Grüssen Sie vielmals aile guten Berliner Freunde7. Vie-len Dank an Begas fur sein Anerbieten - eine Büste dei? Mme Viardot von ihm ware eine Herrlichkeit - was meinen Kopf betrifft - da mache er doch lieber eine Statue mehr - Photographie ist schon genug für Unsereinen.
Und nun leben Sie recht wohl und auf Wiedersehen.
Ihr I. Turgeneff. 1874. П. В. АННЕНКОВУ 26 октября (7 ноября) 1866. Баден-Баден Баден-Баден. 26-го октября (7 ноября) 1866. Милейший П<авел> В<асильевич>, как я рад, что между нами возобновилось, наконец, то соприкосновен!:е - та "Fühlung", которая никак не хотела удаться армиям германского союза и баварского1! Итак, Вы в Петербурге, и теперь, я надеюсь, наша переписка не прекратится до самого моего прибытия в сей пресловутый град, т. е. до конца января. Заранее радуюсь нашей весенней поездке в Европу - и надеюсь видеть Вас и жену Вашу моими гостями под кровом уже совсем отстроенной моей виллы. Но об этом мы еще успеем потолковать на родине. Работа моя подвигается - и если не встретится каких-нибудь неожиданных препятствий, я привезу ее с собой готовой2. Господь ведает, что такое у меня выходит - я так давно не писал, что могу сказать à la Hugo - la "paresse" m'a refait une virginité - и я чувствую себя новичком. А впрочем, что будет, то будет. Это у меня всё - сбоку припёка. Л вот что не сбоку, хотя тоже припёка-это вопрос по управлению моим имением. Я получил от г. Сердечного письмо3, в котором он снова уверяет меня в готовности помочь мне, за что я ему искренно благодарен,- но никакого ответа от брата своего еще не сообщает. Пожалуйста, поддержите в нем доброе расположение ко мне, а инсталлацию будущего управляющего я, конечно, сделаю in propria persona - всё равно, останется ли дядя в Спасском, или нет. Смерть Дудышкина4 меня очень огорчила: хороший и честный был человек; я долго не хотел верить ей именно потому, что нигде не встречал о ней ни слова; но, видно, наша литература, как республика во время террора,- n'a besoin de personne. И хоть бы было что-нибудь на место того, что она так презрительно, равнодушно теряет, а то ведь и осталась всего одна "Искра" с ее зубоскальством из-под палки,- но довольно об этом.
Воображаю, какой у вас теперь гвалт в Петербурге! Посмотрел бы на это хоть одним глазом. А впрочем, по зрелом соображении предпочитаю остаться здесь и стрелять фазанов и диких коз. Засим обнимаю Вас и кланяюсь дружески Вашей милой жене. Преданный Вам
Ив. Тургенев. 1875. Н. Н. РАШЕТ 29 октября (10 ноября) 1866. Баден-Баден Баден-Баден. Schillerstrasse, 277. Суббота, 10-го нояб./29-го окт. 1866. Не могу не поблагодарить Вас искренно, милая Наталья Николаевна, за Вашу телеграмму - изо всех отсутствующих знакомых Вы одни вспомнили день моего рождения1. Это очень любезно с Вашей стороны, и я был тронут Вашим участием. Спасибо Вам!
Да-с - минуло мне сорок восемь лет! Цифра порядочная - и роковой 50-й год уже на носу. Этому горю помочь нельзя - остается радоваться тому, что дух еще до некоторой степени бодр, здоровье порядочно - слепота, глухота и прочие гадости еще только издали грозятся,- а главное, что есть еще на свете некоторые души, для которых индивидуум, называемый И. С. Тургенев, не вполне еще сравнялся с старой подошвой.
Я в долгу перед Вами за Ваше милое письмо. Причины моей неаккуратности - частые охоты, а также и работа. С точностью не могу сказать, когда я попаду в Штуттгард, но приеду непременно и прочту Вам несколько глав2. Поклонитесь Гартманнам - я всё еще не собрался написать им,- и так как Вы в конце Вашего письма предлагаете мне исполнить даже невозможное (за что кланяюсь Вам земно) - то будьте так любезны, купите на мой счет один экземпляр в двух томах переводов Боденштедта (Erzählungen v
А засим будьте здоровы, до свидания и примите для себя и для Мани мои наилучшие пожелания.
Преданный Вам Ив. Тургенев. 1876. ПОЛИНЕ БРЮЭР 30 октября (11 ноября) 1866. Баден-Баден Bade. Schillerstrasse, 277. Ce 11 novembre 1866. Chère Paulinette, Mme Innis a dû te dire combien ce second accident m'a attristé; depuis j'ai reèu une lettre d'elle qui me rassure sur ta santé - et je prends la plume pour te dire en deux mots que je t'embrasse bien tendrement - et te recommander le calme et la résignation. Il est évident qu'il faut que tu prennes quelques mesures exceptionnelles - je connais des personnes qui ont gardé le lit pendant toute la seconde moitié de leur grossesse et cela leur a bien réussi. Les soins ne te manqueront pas - je compte trop sur le bon Gaston, auquel par parenthèse je serre la main bien cordialement - la grande chose pour le moment - c'est de revenir complètement au status quo de 
| |
| Просмотров: 573 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры