Аксаков Иван Сергеевич - Письма к родным (1849-1856)

говорил: Иван Сергеевич был полноват, близорук, застенчив в общении.

   Совершенно очевидно, что такой неугомонный человек и неординарный чиновник, вдобавок находившийся после ареста под надзором полиции, не мог "вписаться" в ярославское губернское общество, ужиться в городе, который живет "сам по себе, а все вопросы и весь волнующийся мир сам по себе" (с. 9). Он навлек на себя недовольство губернатора Бутурлина, приславшего в министерство внутренних дел донос на сочинителя "предосудительной" поэмы "Бродяга". Ярославские письма И. Аксакова родным, его переписка с министерством, помещенная в настоящем издании (см. Дополнение), помогают понять независимый характер молодого чиновника, осмелившегося вступить в конфликт с министром.

   Поставленный перед необходимостью выбора - служба или литературная деятельность, И. Аксаков выбрал последнее, отстоял - пусть ценой отставки! - свои права, чувство собственного достоинства и внутреннюю свободу. При всей неожиданности уход в отставку был закономерен: служебные занятия, в которые И. Аксаков имел обыкновение погружаться с головой, мешали литературному труду осознавшего свое призвание человека. Страдая от пошлости провинциального существования, он заявлял, что ни за какие сокровища не согласен жить в провинции постоянно, считал дни до поездки в Москву - в 1851 г. это желание исполнилось.

   Зная деятельную, энергичную натуру И. Аксакова, невозможно представить его ведущим праздную жизнь. Константин, размышляя о возможных путях его деятельности, писал: "Такой жизни, какую я, к сожалению, лениво веду, ты решительно вести не можешь. Ученая деятельность, самая важная в настоящее время, для тебя слишком отвлеченна, ибо не имеет прямого, сиюминутного приложения..." {Письмо <1851 г.> // РГБ. ГАИС/III. Карт.III. Ед. хр. 16. Л. 34.}.

   Письма NoNo 128-151, впервые публикуемые нами, характеризуют разнообразные занятия И. Аксакова после отставки до отъезда в конце 1853 г. на Украину: поездку с отцом и Константином в аксаковские деревни на Волге после происшедшего в них волнения крестьян, многочисленные хлопоты, связанные с изданием сочинений С.Т. Аксакова, а главное - с редактированием и проведением через цензуру "Московского сборника" 1852 г., - хлопоты, от которых он, по выражению отца, "потерял голову" {Письмо А.С. Смирновой от 19.IV.1852 г. // РА. 1896. No 1. С. 155.}. Редактор проявил свою энергию (сборник был собран, отредактирован и выпущен в свет за полгода) и широту взглядов, пригласив западников Т.Н. Грановского и И.С. Тургенева принять участие (к сожалению, неосуществившееся) в славянофильском издании. Откликнувшийся на это предложение Тургенев написал И. Аксакову: "Наши мнения могут во многом расходиться (хотя, признаюсь, с Вами я бы затруднился сказать, именно в чем), но мы настолько сочувствуем друг другу, что дальнейшие изъяснения излишни" {Письмо от 4(16).XII.1851 г. // Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем: В 28 т. Письма: В 13 т. М.; Л., 1961. Т. II. С. 36.}.

   Изданный И. Аксаковым сборник привлек внимание общества своей "честной физиономией" {Письмо И.С. Аксакова А.И. Кошелеву от 28.IV.1852 г. // ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 2. Ед. хр. 20. Л. 5.}, хорошо расходился (в первый месяц было раскуплено 750 экземпляров), однако вызвал раздражение в правительственных кругах, цензурном комитете, в рептильной прессе {Северная пчела. 1852. 3 мая.} и запрещение его дальнейшего издания. На несколько лет была пресечена деятельность И. Аксакова на журнальном поприще и его литературная деятельность (из-за запрещения печатать произведения без разрешения петербургской цензуры).

   Не удалась ему и попытка отправиться в 1853 г. в кругосветное путешествие на военном фрегате "Диана". Два письма И. Аксакова родным от сентября 1853 г. написаны им из Петербурга, где он напрасно добивался разрешения на поездку. Намерение Ивана всполошило семью - для домашних он был человеком явно непредсказуемым.

   Томясь вынужденным бездействием, он принял предложение Русского Географического общества обследовать украинские ярмарки и в конце 1853 г. отправился в командировку. Описание ярмарок, изобилующее цифирью, мало вдохновляло его, но несмотря на это утомительное занятие, он целый год ездил по полюбившейся ему Украине, знакомился с купцами, приобрел массу полезных сведений. С.Т. Аксаков сообщал Тургеневу: "...за дело принялся он с обычной своей энергией; кажется, он сделает много хорошего и полезного" {Письмо от 22.XII.1853 г. // РО. 1894. Нояб. С. 9.}. Представленный И. Аксаковым в 1857 г. отчет рецензировал профессор кафедры политической экономии и статистики Киевского университета Н.Х. Бунте, после чего труд удостоили высшей награды Географического общества - Константиновской медали (в честь вел. кн. Константина Николаевича - председателя общества). В.П. Безобразов в статье, специально посвященной аксаковскому труду {Вест. императорского Русского Географического общества. 1857. Кн. II. С. 229.}, назвал "Обозрение украинских ярмарок" "важным приобретением для науки", похвальный отзыв на сочинение И. Аксакова напечатал Н.А. Добролюбов {Современник. 1858. No 10.}. П.П. Семенов оценил труд И. Аксакова как "превосходный" {Семенов П.П. История полувековой деятельности императорского Русского Географического общества 1845-1895. СПб., 1896. Ч. 1. С. 135.}, посвятив ему две страницы. Профессор Мюнхенского университета Фридрих Боденштедт перевел очерк из "Исследования о торговле на украинских ярмарках" для книги "Russische Fragmente" (Leipzig, 1862).

   Возвращения И. Аксакова с Украины близкие ожидали с тревожным чувством. Намерение Ивана отправиться в кругосветное плавание накалило страсти в семье, вызвало раздражение с той и другой стороны (родители откровенно не желали, чтобы путешествие состоялось). В настоящем издании впервые публикуется письмо Ивана брату Григорию от 5.X.1854 г., разъясняющее происходящее: вернувшегося из-за границы Григория Аксаковы ввели в курс возникшей неурядицы, Иван хотел, чтобы брат выслушал и его самого. Взаимная любовь и привязанность членов аксаковской семьи общеизвестны. Но, как во всякой семье, возникало (к счастью, редко) отразившееся в переписке неудовольствие: Ивану было неприятно раздражение отца тем, что Смирнова в Калуге принимала у себя В.Г. Белинского, он выговаривал домашним за то, что его стихи, посвященные Смирновой и содержащие критику в ее адрес, они читали М.П. Погодину и Н.И. Надеждину, недоумевал, как мог отец изменить высокое мнение о комиссии графа Стенбока под влиянием наговоров Смирновой. В свою очередь С.Т. Аксаков не полностью одобрял переписку сына с министерством внутренних дел в 1850-1851 гг. (по поводу "Бродяги"). Но никогда семейные трения не были столь сильны, как в 1854 г.: приезда Ивана с Украины семья ожидала с напряжением. "Какое-то будет свидание? - записала Вера в дневнике. - Дай Бог, чтоб по крайней мере обошлось без волнений и наша семейная мирная жизнь не была бы нарушена". Уже через несколько дней после приезда, в декабре, И. Аксаков снял отдельную квартиру в Троице-Сергиевском посаде, что было воспринято близкими с облегчением: "Лучше этого он не мог придумать ни для себя, ни для нас".

   В дневнике B.C. Аксаковой упоминается о возникавших в это время спорах между Константином и Иваном. "Их разговоры касаются более общих вопросов, особенно, разумеется, настоящего положения дел в России". Иван был недоволен односторонностью воззрений Константина: "слишком исключителен и готов осудить человека, если он хвалит Петербург и т.д." {Дневник Веры Сергеевны Аксаковой. С. 5, 8, 9, 22.}.

   Несогласие имело не узкосемейный, а идеологический характер, оно отражено как в письмах 1844-1849 гг., так и представленных, в настоящем издании. Общаясь с выдающимися представителями славянофильства, участвуя в славянофильских сборниках 1846 и 1847 гг., редактируя "Московский сборник" 1852 г., И. Аксаков все более и более втягивался в круг славянофильских проблем. Влияние на него славянофилов и прежде всего брата Константина с годами становилось все более заметным. В своей практической деятельности постоянно сталкиваясь с народом, он упорно искал в нем дорогие для славянофилов черты, даже в купцах, которые, по его наблюдениям, близки крестьянам своим трудолюбием, смекалкой, соблюдением традиций. И в первой поездке за границу в 1857 г. Аксакова прежде всего интересовали волновавшие славянофилов взаимоотношения между образованным обществом и народом.

   Но влияние на И. Аксакова идей славянофилов не мешало ему занимать особое место в их кружке, не исключало полемики между братьями. Константин - "это совершенно особая статья", - еще в 1846 г. уверял Иван П. А. Плетнева. В отличие от Константина, чьи убеждения отличались твердостью и постоянством, И. Аксаков - аналитик, "человек сомнения", по его собственному определению. Через письма Ивана 1849-1856 гг. проходит мысль-предостережение об "опасной и жестокой узости воззрения" брата, которая объяснялась его незнанием действительности. Все положения славянофильской доктрины И. Аксаков подвергал тщательной проверке практикой, а в тех случаях, когда они этой проверки не выдерживали, - критической атаке. Народ, с которым встречался И. Аксаков в своих бесконечных скитаниях по России, отличался от того идеального народа, который существовал в воображении "мечтателя Константина": угличские купцы уклоняются от своего права участвовать в общественных собраниях не от равнодушия к делам управления и не от поисков "царства Божия", как считал К. Аксаков, а от нежелания бросить лавку и потерять покупателя; набожный купец, носящий немецкое платье (!), строит против церкви царевича Дмитрия на крови... трактир; крестьяне-ополченцы пьянствуют и дебоширят. В отличие от Константина И. Аксаков был убежден в том, что образованный человек не может жить "одною цельною жизнью с народом" (с. 453), даже добросовестно соблюдая его обычаи и обряды.

   В своих письмах И. Аксаков критиковал и идеализированные представления брата о Древней Руси. "Мне иногда бывает забавно видеть, - писал он, - как народ, действующий в силу внутренних и нам и ему неизвестных законов, вовсе не заботится о том, что иногда так сильно нас беспокоит; между тем, мы иногда до такой степени простираем свою любовь к простоте прежнего быта, что готовы были бы заставить народ вновь действительно поверить существованию лешего..." (с. 251). "... Ни одного скверного часа настоящего я не отдам за прошедшее!" - без колебаний заявил Иван (с. 453).

   Жизненный опыт И. Аксакова, знание им народного быта, государственного устройства России заставляли его оценивать многие явления иначе, чем их оценивали славянофилы. Сознавая, что его сомнения неуместны среди людей, гордившихся тем, что им известна истина, он желал, чтобы его стихотворение "После 1848 года" было прочитано не в окружении Константина, а Грановскому, у которого "болела душа" за французскую революцию.

   Человек, живший в соответствии с "настоятельными потребностями шибко бегущей жизни" {Письмо А.И. Кошелеву от 5.VII.1855 г. // Письма. Т. III. С. 132.}, призывал славянофилов потрудиться для просвещения народа, дать ему в руки серьезные книги, сделав их недорогими, "дешевле грибов" (с. 114). Если Константин считал полезными народу только духовные книги, то Иван доказывал, что чтение преимущественно церковных книг ведет к начетничеству и фанатизму.

   Критиком славянофилов Иван Сергеевич был суровым, в полемике с Константином порою доходил до сарказма: "Я не могу подобно Константину утешаться такими фразами: "главное - принцип, остальное - случайность" или "что русский народ ищет царствия Божия!..." и т.д. Равнодушие к пользам общим, лень, апатия и предпочтение собственных выгод признаются за искание царства Божия! - Что касается до принципа, то, признаюсь, это выражение Константина заставило меня улыбнуться. Это все равно, что говорить голодному: друг мой, ты будешь сыт на том свете, а теперь голодай - это случайность, намажь хлеб принципом вместо масла, посыпай принципом - и вкусно: нужды нет, что сотни тысяч умрут, другие сотни уйдут - это случайность. Легкое утешение. Если бы я так верил в принцип и в жизненность этого принципа в русском народе, то, право, и горевать бы не стал. Возмущают меня факты - ничего, вынул из кармана табакерку, понюхал принципа - и счастлив! - Где он - этот принцип? Куда затесался? Поди, Константин, достань пыльную летопись, поищи его в XII и XIII веке, когда князья терзали русскую землю, воюя друг у друга уделы... Поздравляю с этой находкой" (с. 124).

   Поездив по России, И. Аксаков, как ни больно было это сознавать, прекрасно видел, что "московская комфортабельность" вела к утрате влияния в обществе: в провинции о славянофилах "и слыхом не слыхать" (с. 457), тогда как "имя Белинского известно каждому сколько-нибудь мыслящему юноше, всякому, жаждущему свежего воздуха среди вонючего болота провинциальной жизни" (с. 457). Впоследствии он, далекий от славянофильской односторонности, будет радоваться успеху "Русского вестника" и огорчаться, что "Русская беседа" издается в убыток, имеет мало молодых читателей, а сами славянофилы становятся "каким-то тормозом, консерваторской партией, когда все стремится вперед" (с. 467).

   В 1855 г. в разгар Крымской войны И. Аксаков "по требованию совести" (с. 344) вступил в ополчение. Поступок не был понят, особенно Константин не одобрял этот шаг (с. 347-348), отец считал военную службу чуждою "нашему направлению и вашему воспитанию" {Письмо И.С. Аксакову от 22.VII.<1855 г.> // РГАЛИ. Ф. 10. Оп. 3. Ед. хр. 5. Л. 50.}. Поведение И. Аксакова необычно на фоне общего равнодушия дворянства к ополчению, не стыдившегося откупаться от выборов, использовать любую возможность, чтобы не участвовать в нем {См.: Т.Н. Грановский и его переписка. СПб., 1895. Т. II. С. 454; Записки А.И. Кошелева. [М.], 1991. С. 94.}.

   Но Иван Сергеевич был доволен и в своем решении никогда не раскаивался. При всей тяжести службы (квартирмейстер Серпуховской дружины Московского ополчения), не соответствовавшей наклонностям его натуры, он получал удовлетворение от нее, заботясь о людях низшего звания. Чтобы предупредить воровство, он раздал ратникам перечень того, что полагалось им на обед и ужин, вызвав своим поступком недовольство ротных командиров. "По военным понятиям, не марает мундира - класть казенную экономию в карман, обижать жителей, дать мужику "в зубы", когда он приходит с справедливой жалобой, ругаться бесчеловечно над жидом и т.д. и т.д." (с. 365). Начальник дружины С.Г. Строганов нашел хозяйственную часть Серпуховской дружины в отличном состоянии - было сэкономлено втрое больше, чем в других дружинах, где командиры наживали состояния за счет казны, причем, по наблюдениям И. Аксакова, в военном ведомстве воровства было больше, чем в гражданском, - и это во время войны! Присутствие И. Аксакова - "странный диссонанс в этой общей гармонии" (с. 403).

   Парадоксально, что честный квартирмейстер никак не мог в отчете показать сэкономленное, так как его тотчас отнимут, и он не будет иметь денег, чтобы покрыть неизбежные издержки, которые не признавались правительством, поэтому все лгали: и те, кто выдавал деньги, и те, кто за них отчитывался. При таком порядке вещей И. Аксаков не надеялся на какие-либо улучшения в будущем: "Чего можно ожидать от страны, создавшей и выносящей такое общественное устройство, где надо солгать, чтоб сказать правду, надо поступить беззаконно, чтобы поступить справедливо, надо пройти всю процедуру обманов и мерзостей, чтобы добиться необходимого, законного!" (с. 403).

   Сугубо штатский человек, он ясно понимал то, что не беспокоило военное начальство: почему не были приняты меры к обороне Крыма, когда высадки противника можно было опасаться уже с весны 1854 года? Зато были приняты меры ко спасению канцелярских бумаг, вывезенных, как И. Аксаков сообщил родным, из Крыма в Херсонскую губернию за две недели до начала интервенции.

   Он пишет о бросающейся в глаза нелепости приказов, нередко противоречащих друг другу: резервные войска почему-то не трогаются с места, в то время как ополчение, менее действенное, приближается к театру войны. Потеряв Севастополь, военачальники не потеряли страсти к смотрам, к равнению в затылок.

   В отличие от своей семьи, славянофилов, веривших в победу "святой Руси" {См. письмо К.С. Аксакова Д.А. Оболенскому от 12.XII.1853 г. // РГБ. ГАИС/III. Карт. III. Ед. хр. 5. Л. 22 об., а также письмо С.Т. Аксакова Ивану от 1.II.1854 г. // ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 3. Ед.хр. 14-Л. 13.}, И. Аксаков не предавался "неосновательным надеждам"; ему больно вспоминать то время, когда обещали: "шапками закидаем, на сухом пути одного русского солдата на десятерых врагов станет... А теперь оказывается, что для победы нам необходимо иметь чуть не вдвое более войска против неприятельского" (с. 319).

   И. Аксаков справедливо полагал, что падение Севастополя произошло не "по милости" М.Д. Горчакова, а вследствие "всей гнили правительственной системы" (с. 385), и желал позора "правительственной России" (с. 420).

   В значительной степени под влиянием сообщений Ивана о злоупотреблениях в московском Комитете ополчения, о казнокрадстве в действующей армии, о голоде в Севастополе С.Т. Аксаков пришел к выводу, что "мы не стоим торжества" {Письмо И.С. Аксакову от 25.VIII.1855 г. // ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 3. Ед. хр. 14. Л. 96 об.}.

   Находясь среди народа, И. Аксаков чутко улавливал его настроения: и ополченцы, и местные жители мечтали о мире, видя всю бесполезность приносимых жертв. И. Аксаков протестует в письмах против войны, против новейших военных изобретений, ведущих к еще большему истреблению людей: там, где раньше убивали 20 тысяч, теперь убивают 100 (с. 326).

   С известиями о мире И. Аксаков покинул ополчение, в Москве намерен был заняться отчетом по украинским ярмаркам, хотя допускал, что его "снова куда-нибудь дернет" (с. 427). Действительно, вторую половину 1856 г. он провел на юге России и в Крыму в составе комиссии князя В.И. Васильчикова по расследованию интендантских преступлений. Еще раз проехал он дорогами войны, посетил разоренный Крым, побывал в госпиталях, в которых еще долечивались раненые.

   У И. Аксакова была превосходная репутация, и его участие в комиссии воспринималось другими как залог ее успеха (с. 444-445). Узнав о новом назначении И. Аксакова, Тургенев писал Сергею Тимофеевичу: "До меня дошли слухи, что Ваш сын Иван сошелся с Васильчиковым и едет в Крым; радуюсь за него и за само дело" {Письмо от 25.V(6.VI).1856 г. // Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем: В 28 т. Письма: В 13 т. М.; Л., 1961. Т. II. С. 357.}.

   В.И. Васильчикова, начальника штаба Севастопольского гарнизона, И. Аксаков считал "самой симпатической личностью во всей армии" (с. 453) и в своей газете "Русь" в 1881 г. - уже после смерти Васильчикова - опубликовал его отрывки из записок о Севастопольской обороне.

   То, что было установлено комиссией, давно вошло в учебники и монографии, посвященные Крымской войне. "Что терпели солдаты наши в виду роскошно устроенных неприятельских лагерей, в своих норах и на открытом воздухе, скверно помещенные, еще сквернее продовольствуемые, это ужас", - писал И. Аксаков родным (с. 443). В его письмах приведены рассказы Н.И. Казначеева о том, какую плохую память о себе оставила в Крыму русская армия, как грабили - не солдаты, а офицеры и генералы. Не щадили ни имущества, ни плодовых деревьев, используемых на дрова, тогда как деньги, отпущенные на топливо, плыли в их карманы. После войны найти виновников всех этих преступлений было уже невозможно, что и предвидел Васильчиков еще до начала расследования {См. письмо Н.Ф. Козляинову от 30.IV<1856 г.> // РА. 1909. No 5. С. 144.}.

   Комиссия констатировала несостоятельность России в войне: И. Аксаков писал о недостатке вооружения и продовольствия, об ужасающем состоянии дорог, извечной российской болезни: "... как можно было просуществовать с такими путями сообщения 1000 лет!" (с. 464). Брат Константин раньше был противником проведения железных дорог (с. 453) - во время войны их необходимость стала очевидна. Для И. Аксакова было ясно и то, что война "объевропеит Россию сильнее прежнего" (с. 455), как ни возражали против этого славянофилы. Он отчетливо ощущал кризисное состояние страны, необходимость перемен, прежде всего отмены крепостного права. Южные губернии в результате войны превратились в вулкан: замученные барщиной крестьяне Херсонской губернии ожидали прихода англичан! "Помещикам в здешнем крае не мешало бы одуматься", - считал И. Аксаков. Но то, что было ясно И. Аксакову, помещики понимать не хотели. В 1856 г. в Екатеринославе в Дворянском собрании он поднял вопрос об освобождении крестьян: "Куда! Так на дыбы и становятся" (с. 459). Хорошо зная "благородное российское дворянство", И. Аксаков в этом деле надеялся только на инициативу сверху, на помощь правительства. Понимая неотвратимость грядущего освобождения, он в 1856 г. энергично убеждал отца заранее подумать насчет крестьян, чтобы эта мера не застала семью врасплох. Смелость рассуждений Ивана на крестьянскую тему заставила отца сделать вывод о том, что он "опаснее даже Константина".

   Разъезды по югу России и Крыму в 1856 г. завершали круг его "бродяжничества". В письмах этого времени заметны ощущение рубежа, заключительного этапа, поиск "своей колеи". Все чаще в переписке с родными появляются рассуждения о журналистике, о причинах успеха или неуспеха того или иного издания, о путях воздействия журналистики на общественное мнение. Тем более, что период, начавшийся с 1855 г., был временем публичного слова, возрождения журналистики. Толковым редактированием "Московского сборника" 1852 г. И. Аксаков внушил уважение к себе в литературно-журнальных кругах. В конце 1855 г. М.Н. Катков пригласил его сотрудничать в "Русском вестнике", А.И. Кошелев тогда же просил написать программу для "Русской беседы", хоть что-нибудь прислать в журнал. В 1857 г. славянофилы намеревались издавать журнал "Московский толк", но из-за отсутствия И. Аксакова, работавшего в комиссии Васильчикова, задуманное не было осуществлено. И. Аксаков окончательно утверждался в своем призвании, все больше проникаясь сознанием, что именно журналистика - смысл его жизненной деятельности. Бесконечные поездки по России обогатили его житейским опытом, который впоследствии пригодился в его публицистической деятельности.

   В письмах как 1844-1849 гг., так и 1849-1856 гг. содержатся отклики на события международной жизни (переворот Людовика Наполеона, английские "проказы" в Греции, Крымская война) и внутренней (выход новых сборников и журналов, выпуск посмертного собрания сочинений Н.В. Гоголя, юбилей 50-летней сценической деятельности М.С. Щепкина, встречи севастопольских моряков в Москве), отражен круг знакомств И. Аксакова (с писателями Ю.В. Жадовской и М.В. Авдеевым, художниками А.А. Агиным, Л.М. Жемчужниковым, К.А. Трутовским, генералом А.П. Ермоловым, с семьей Гоголя, профессорами Киевского и Харьковского университетов и Ярославского лицея).

   Читатель писем И. Аксакова имеет возможность наблюдать жизнь человека день за днем на протяжении нескольких лет. Его характер в 40-50-е годы окончательно сформировался в своих основных чертах: это был человек неукротимого темперамента, редкой работоспособности и выносливости, не боявшийся жизни и не баловавший себя, человек, умевший смирить свои наклонности ради общественной пользы (поручение Географического общества - "каторжная работа", а его должность в ополчении - "невыносимо скучная").

   Меньше всего в жизни И. Аксаков думал о комфорте, часто не имел самого необходимого: находясь в комиссии Васильчикова, так обносился, что не знал, в чем возвращаться домой, а денег на экипировку не было.

   Этот человек умел наблюдать и понимать увиденное, а мастерское владение словом позволило в письмах закрепить свои наблюдения. С.Т. Аксаков доверял его литературному вкусу, интересовался его мнением о собственных произведениях.

   Незаурядная личность И. Аксакова соединяла в себе редкие качества, которые очень хорошо и с известной долей самокритичности охарактеризовал К. Аксаков в письме А.Н. Попову: "Мне, часто грешащему ленью пред Богом, по прекрасному выражению брата, совестно сравнить свой жиденький труд с его непрерывною, неутомимою деятельностью, соединяющею в себе труд умственный и труд поденщика... Такое соединение мыслящего деятеля и работника так редко, что подобного примера я не знаю, да и вы, я думаю, не знаете" {Письмо без даты // ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 8. Ед. хр. 16. Л. 17-17 об.}.

  

  

   В настоящем издании представлены 245 писем И.С. Аксакова 1849-1856 гг. В конце 1856 г. он "осел" в Москве, и регулярная семейная переписка прекратилась.

   Письма этих лет вошли в состав II и III томов издания "Иван Сергеевич Аксаков в его письмах" (М., 1888, 1892). Впервые публикуется нами 45 писем, относящихся к этому времени. Среди них письма, адресованные не только всей семье в целом, но и отдельным ее членам: отцу, братьям, матери, сестрам.

   Подготовку писем 1849-1856 гг. к печати начала вдова И.С. Аксакова Анна Федоровна. II том вышел при ее жизни. Но III том, собранный ею, она издать не успела: 11.VIII.1889 г. ее не стало.

   Уверенности, что она успеет закончить работу, у нее не было: "Кажется, что и я не прочна и что лихорадочная поспешность, с которой я устраиваю дела Ивана Сергеевича, происходит от чувства, что у меня мало времени впереди..." {Письмо М.А. Стаховичу от 21.I.1887 г. // РГАЛИ. Ф. 10. Оп. 1. Ед. хр. 229. Л. 40-40 об.}. Сестра И. Аксакова М.С. Томашевская удивлялась неутомимым трудам Анны Федоровны, считала, что "нельзя долго прожить с таким подъятием сил и телесных и душевных" {Письмо О.Г. Аксаковой от 18.IV.1886 г. // ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 17. Ед. хр. 142. Л. 2 об.}.

   Предчувствуя свой скорый конец, А.Ф. Аксакова в марте 1889 г. вызвала к себе племянницу мужа Ольгу Григорьевну Аксакову (1848-1921) для ознакомления с бумагами Ивана Сергеевича и приведения их в порядок, видя в ней продолжательницу начатого издания. Ей оставила Анна Федоровна и список лиц и учреждений, которым должен быть разослан от ее имени III том писем, дожить до его выхода она не надеялась.

   Анна Федоровна умерла, не оставив завещания, и решением московской судебной палаты единственной наследницей стала ее сестра Дарья Федоровна Тютчева (1834-1903), камер-фрейлина. Вместе с наследством она получила и право литературной собственности на сочинения И.С. Аксакова.

   В 1890 г. Д.Ф. Тютчева сдала бумаги И. Аксакова Б.В. Барсову, секретарю Общества истории и древностей российских при Московском университете. По своей занятости Барсов разбором бумаг не занимался, и в 1892 г. Тютчева, стремясь, с одной стороны, обеспечить их сохранность, а с другой, не желая заниматься многотрудным и "непосильным" делом их издания {Д.Ф. Тютчева только курировала 2-о изд. II тома "Полного собрания сочинений И.С. Аксакова (Славянофильство и западничество)", вышедшего в 1891 г. в Петербурге.}, передала находившиеся у Барсова бумаги и права собственности на литературное наследие И. Аксакова императорской Публичной библиотеке в Петербурге {Акт о передаче Д.Ф. Тютчевой права литературной собственности на рукописи, письма и издания И.С. Аксакова Публичной библиотеке см.: ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 5. Ед. хр. 54.}, мотивируя это тем, что среди представителей семьи Аксаковых нет лиц, заботливо отнесшихся к судьбе литературного наследия Ивана Сергеевича. Но такой человек был: О.Г. Аксакова, о которой Дарья Федоровна умолчала.

   Воля А.Ф. Аксаковой, желавшей, чтобы издание писем не прерывалось, оставалось для Ольги Григорьевны законом. Но выход III тома писем несколько задержался (вышел в 1892 г., когда и совершилась передача бумаг Публичной библиотеке), так как О.Г. Аксакова жила не в Москве, а в Самаре. Письма III тома она издала, руководствуясь инструкциями А.Ф. Аксаковой, от которых не считала вправе отступать. Прежние принципы издания были сохранены: письма определенного периода сопровождались краткими пояснениями, написанными Ольгой Григорьевной, в состав тома вошли приложения: стихотворения И.С. Аксакова, судебные сцены "Присутственный день в уголовной палате", отрывки из дневников Ивана Сергеевича, статья "Несколько слов об общественной жизни в губернских городах", программа "Московского сборника" 1852 г., письмо И.С. Аксакова графу А.Ф. Орлову относительно путешествия на "Диане". Не были изменены ни заголовок, ни обложка писем, III том был напечатан, как и первые два, в типографии М.Г. Волчанинова. Но в отличие от предыдущих томов в III томе были помещены письма не только родным; А.И. Кошелеву, Д.А. Оболенскому, Е.И. Елагиной. Была допущена некоторая небрежность в датировке: так, на с. 194 III тома дата письма обозначена 3.XI.1855 г., в подлиннике - "3-го ноября на 4-ое"; на с. 185 письмо датируется 25.Х.1855 г., в подлиннике - "25-27 октября" и т.п. Некоторые, даты поставлены предположительно, как например, в письмах 194, 225 и др., но нигде это не оговорено и не мотивировано. Как и в первых двух томах, в письмах III тома были сделаны купюры, содержащие подробности продажи И. Аксаковым аксаковского хлеба в Ярославской губернии, историю увлечения двоюродного брата Ивана Сергеевича В.Г. Карташевского артисткой Е.Н. Жулевой, сватовства Цемша к двоюродной сестре Ивана М.В. Воейковой, некоторые критические замечания в адрес В.Н. Муравьева, Н.П. Трушковского и др. Некоторые письма совсем, не были напечатаны: О.Г. Аксакова не опубликовала 24 письма 1851-1853 гг., написанных из Оренбургской и Рязанской губерний,, из Москвы, очевидно, потому, что они содержали историю бунта аксаковских крестьян против управляющего, рассказ о неудачном сватовстве К.С. Аксакова к СП. Бестужевой, а также описание замужества С.А. Самбурской, совершившегося против воли ее отца. Возможно, эти письма не вошли в III том и потому, что большинство их было написано из Москвы в Абрамцево, а не из провинции, как все остальные.

   Небольшую помощь оказал Ольге Григорьевне С.И. Пономарев, которым был составлен указатель "лиц, мест и предметов" к трем томам и список дополнений и опечаток (очень неполный).

   Женщина благородная и самоотверженная, Ольга Григорьевна напечатала III том писем за свой счет, и только с передачей бумаг и прав литературной собственности на аксаковские сочинения Публичной библиотеке последняя оплатила расходы по печатанию.

   Как и Анна Федоровна, О. Г. Аксакова не хотела оповещать никого о своих заслугах. Написанное ею предисловие к III тому не было подписано: "не желаю выставляться перед публикой" {Письмо B.C. Росселевскому он 15.VIII.1892 г. // ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 17. Ед. хр. 16. Л. 53 об.}. Дела с типографией она также вела сама, на предложение B.C. Росселевского (двоюродного племянника И.С. Аксакова) помочь ей в переговорах с типографщиками резковато отказала: "... я ведь не светская дама и привыкла, где только могу, вести свои дела без посредников..." {Письмо от 3.VII.1892 г. // Там же. Л. 44 об.}. Она была достойной продолжательницей дела, начатого А.Ф. Аксаковой.

   Как и предыдущие, III том писем был хорошо принят читателями. "Я получаю отовсюду о нем хвалебные отзывы", - сообщала издательница B.C. Росселевскому {Письмо от 26.I.1893 г. // Там же. Л. 59 об.}.

   Последний, IV том Писем - не родным, а разным лицам - в 10-летнюю годовщину кончины И.С. Аксакова издала Публичная библиотека во главе с академиком А.Ф. Бычковым (СПб., 1896). О.Г. Аксакова не принимала участия в этом издании. Она вообще не одобряла перехода права собственности на сочинения И.А. Аксакова Публичной библиотеке, считая, что делами издания должны заниматься родственники и что поэтому Д.Ф. Тютчева находится не на высоте аксаковских принципов.

   Возмущена была Ольга Григорьевна и действиями Росселевского, без ее позволения включившего дневник B.C. Аксаковой (писавшийся на о. Занте, где умер К.С. Аксаков) в качестве приложения к IV тому писем. При этом в предуведомлении было сказано, что дневник был передан ему Ольгой Григорьевной, получалось, что он печатается с ее согласия. Считая неуместным публиковать частные, интимные подробности, относящиеся к болезни и смерти К.С. Аксакова, тем более в томе, которым начиналась не семейная переписка, она предлагала вырезать из него этот дневник, на что Россоловский не соглашался. Дело окончилось ссорой {О подробностях конфликта см.: письма О.Г. Аксаковой B.C. Россоловскому от 18.11.1896 г. и отрывок письма без даты // ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 17. Ед. хр. 16. Л. 69-73 об., а также ее письмо Россоловскому от 11.III.1896 г. // РГАЛИ. Ф. 10. Оп. 3. Ед. хр. 182. Л. 4-5 об.}.

   В конце XIX - начале XX в. О.Г. Аксакова продолжала печатать материалы, из аксаковского архива: в журнал "Русское обозрение" передала письма И.С. Аксакова Н.С. Соханской, опубликованные в 1897 г., в журнал "Голос минувшего" - переписку разных лиц (А.Ф. Гильфердинга, А.И. Кошелева, П.А. Кулаковского, М.Г. Черняева) с И.С. Аксаковым, которая и была напечатана в 1915; 1916, 1918 гг. Но письма родным в печати больше не появлялись. III томом писем публикация переписки с родными была окончена. Как и письма предшествующих лет (1844-1849), письма 1849-1856 гг. с тех пор не переиздавались.

   Все письма, представленные в настоящем издании, сверены с подлинниками, хранящимися в ИРЛИ в РГАЛИ, и печатаются полностью, без купюр. Явные описки и ошибки написания, встречающиеся в письмах, исправлены нами без оговорок. Пропущенные или недописанные И.С. Аксаковым слова или части сокращенных слов даны в угловых скобках. Неразобранные в подлиннике слова также заключены в угловые скобки <нрзб>. Подчеркнутые в письмах слова выделены курсивом. Примечания в тексте писем, сделанные И. Аксаковым, отмечены цифрой со звездочкой.

   Вводимые нами даты или обозначения места написания письма заключены в угловые скобки. Даты приведены по старому стилю.

   Перевод иностранных слов и выражений в тексте писем выполнен доцентом факультета журналистики МГУ В.Е. Аникеевым.

  

  

   Подлинники писем 1-127 - ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 12. Ед. хр. 23. Л. 1-262. Впервые - Письма. Т. П. С. 165-392. Подлинник письма 30 - ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 9. Ед. хр. 7. Л. 20-21 об. Письма связаны с ярославским периодом жизни И.С. Аксакова.

  

  

   ¹ После всей бывшей передряги... - И. Аксаков имеет в виду свой арест III отделением весной 1849 г.

   ² ...в Троицу... - т.е. в Троице-Сергиевский посад в 12 верстах от Абрамцева. Там находится основанный в XIV в. Троице-Сергиев монастырь, с 1744 г. получивший наименование лавры.

   ³ ...приложился к мощам... - Сергия Радонежского.

   ⁴ ...чудное огромное озеро... - Плещеево озеро.

   ⁵ В Даниловском монастыре почивают мощи. - игумена Данилы (см.: Переславль-Залесский: Материалы для истории города XVII и XVIII столетий. М., 1884. С. 31), основавшего в 1508 г. Троицкий Данилов монастырь.

   ⁶ ...о ботике Петра Великого, о плавании его по этому озеру... - Петр I построил на Плещеевой озере целую флотилию.

   ⁷ Бутурлина не нашел в городе. - Алексей Петрович Бутурлин (1802-1863), граф - ярославский губернатор в 1846-1862 гг.

   ⁸ Которость (или Которосль) - приток Волги.

   ⁹ ...к моему скучному и многосложному поручению. - И. Аксаков имел задание обревизовать городское хозяйство Ярославской губернии. Кроме того, ему было поручено изучить раскол в этом крае. "Скучным" он считал первое задание.

   ¹⁰ ...должен я познакомиться и с Серебренниковым, купцом. - Речь идет о Семене Алексеевиче Серебренникове.

   ¹¹ ...милый отесинька и милая маменька... - Отесинька - ласковое обращение детей к отцу Сергею Тимофеевичу Аксакову (1791-1859), писателю и театральному критику. Маменька - Ольга Семеновна Аксакова, урожденная Заплатина (1793-1878), жена С.Т. Аксакова с 1816 г.

   ¹² ...со днем именин Константина... - В связи с поездкой в Ярославль И. Аксаков с поздравлением опоздал, так как именины были 21 мая. К.С. Аксаков (1817-1860) - брат И. Аксакова, выдающийся идеолог славянофильства, драматург, литературный критик.

   ¹³ ...была бы коса. - иронический намек на К.С. Аксакова, имевшего пристрастие ко всему русскому.

   ¹⁴ ...обнимаю... Гришу с Софьей... - Речь идет о брате Ивана Г.С. Аксакове (1820-1891), в это время губернском прокуроре в Симбирске, и его жене Софье Александровне, урожденной Шишковой (ум. в 1883 г.).

   ¹⁵ ...обнимаю... Веру, Оличку, Надю, Любу... - сестры И. Аксакова: Вера (1819-1864), Ольга (1821-1861), Надежда (1829-1869), Любовь (1830-1867).

   ¹⁶ ...всех сестер... - Имеются в виду младшие сестры И. Аксакова Мария, или Марихен (1831-1906), в замужестве Томашевская, и София (1834-1885).

   ¹⁷ ...перед племянницей. - дочерью Г.С. и С.А. Аксаковых Ольгой (1848-1921).

  

  

   ¹ ...посылаю письмо и в Троицу. - Там жители Абрамцева получали почту. И. Аксаков в один день написал два письма, поскольку семья жила в это время на два дома: в Москве и в Абрамцеве.

   ² ...будут ли распечатываться письма, адресованные в Посад... - И. Аксаков опасался перлюстрации писем, в результате которой он был арестован III отделением в 1849 г.

   ³ Евгений (Казанцев) - ярославский и ростовский архиепископ.

   ⁴ ...мы с ней подружились очень скоро. - Речь идет о Юлии Валериановне Жадовской (1824-1883) - поэтессе, жившей в Ярославле. Никакими данными о знакомстве с нею И. Аксакова ранее мая 1849 г. мы не располагаем. Напротив, описание ее внешности, сообщение о быстро возникшей дружбе с нею указывают на то, что первая встреча произошла в Ярославле, а не в Москве, как утверждал Е.С. Калмановский (см.: Стихотворения... С. 260), вероятно, основываясь на неточных сведениях П.В. Быкова в биографическом очерке о Жадовской (Жидовская Ю.В. Полн. собр. соч.: В 4 т. СПб., 1894. Т. I. С. XVI).

   ⁵ ...в алансонских кружевах. - т.е. изготовленных на северо-западе Франции в городе Алансоне - центре кружевного производства.

  

  

   ¹ ...мало знакомый с формами, с законами... - Действительно, чиновники, служившие при ярославском губернаторе, отмечали его "ребяческую невинность" по части дел (см.: Бороздин К. И.С. Аксаков в Ярославле (Отрывок из воспоминаний) // ИВ. 1886. Март. С. 623).

   ² ...познакомился вчера с купцом Серебренниковым, о котором говорил Чижов... - Речь идет о Семене Алексеевиче Серебренникове. Чижов Федор Васильевич (1811-1877) - преподаватель математики Петербургского университета (1832-1845), во второй половине 40-х годов сблизившийся с кружком славянофилов. Впоследствии крупный промышленный и финансовый деятель, издатель-редактор (совместно с И.К. Бабстом) журнала "Вестник промышленности" (1858-1861) и газеты "Акционер" (1860-1863), сотрудник газет "Молва", "День", "Москва". Издатель сочинений Н.В: Гоголя. Биографический очерк И. Аксакова о Чижове см.: РА. 1878. No 1.

   ³ ...ускользнули от внимания Строева, когда он был здесь с Археографической) комиссией. - Строев Павел Михайлович (1796-1876) - историк, археограф, в 1829-1834 гг. обследовавший 14 губерний с целью сбора древних документов. А.В. Старчевский писал: "Когда Уваров задумал археологическую экспедицию по России, то она была возложена на Павла Строева и Якова Бередникова. Эти два человека обревизовали, так сказать, все церковные и монастырские библиотеки и архивы внутренних и северных губерний России... Богатым результатом их экспедиции явились четыре тома, изданные Археографической комиссией, драгоценных актов, о которых наши историки и ученые не имели раньше понятия" (Старчевский А.В. Воспоминания старого литератора // ИВ. 1888. Окт. С. 115).

   ⁴ Михаил Федорович (1596-1645) - первый царь из дома Романовых (с 1613 г.).

   ⁵ ...о грамотах Ивана Грозного и сына его... - царя Ивана IV (1530-1584) и его старшего сына Ивана Ивановича (1554-1581).

   ⁶ Здесь есть еще купец Трехлетов... - Трехлетов Егор Васильевич (ум. в 1853 г.). Письма его И. Аксакову см.: ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 617.

   ⁷ ...есть Аксаковы... от которых происходит кн<ягиня> Мещерская, сенатор Аксаков... -Вероятно, ярославские Аксаковы происходят от Николая Ивановича Аксакова (1730-1802), председателя ярославской гражданской палаты (1785-1796), ярославского (1797) и смоленского (1797-1798) губернатора. От первого брака имел сына и двух дочерей, от второго - двух дочерей (см.: Руммель В.В., Голубцов В.В. Родословный сборник русских дворянских фамилий. СПб., 1886. Т. I. С. 27). Одна из дочерей, Александра Николаевна, была замужем за князем Петром Платоновичем Мещерским (Там же. С. 28). Какого сенатора Аксакова имел в виду автор письма, выяснить не удалось.

   ⁸ ...вмешательство и участие мне вовсе не нужно. - намек на перлюстрацию писем.

   ⁹ Историю Самарина здесь все более или менее знают... - Под "историей" имеются в виду арест и заключение в Петропавловскую крепость Ю.Ф. Самарина весной 1849 г. Причиной этому послужило написание и распространение им "Писем из Риги", антинемецкая направленность которых вызвала недовольство остзейского генерал-губернатора Александра Аркадьевича Суворова (1804-1882). Самарин Юрий Федорович (1819-1876) - славянофил, литературный критик, публицист, впоследствии член Редакционных комиссий по крестьянскому делу (1859-1860).

   ¹⁰ Об моей истории мало знают... - См. прим. 1 к письму 1. Мнение И. Аксакова оказалось ошибочным (см. с. 20 наст. изд.).

  

  

   ¹ ...m-me Бем, урожденная Мартынова... - См. о ней на с. 105 наст. изд.

   ² ...сын Булгакова, известный повеса... - Константин, сын Александра Яковлевича Булгакова. Характеристика Булгаковых содержится в воспоминаниях С.М. Загоскина: "Булгаков, известный московский почт-директор, человек умный, забавный, большой шутник, был, несмотря на свои преклонные года, усердным поклонником всех красивых, молодых женщин. Сын его, так называемый "Костя", известный в Петербурге и Москве своими забавными проделками и остротами и заслуживший через них особое расположение князя Михаила Павловича, был человеком уже не первой молодости, одаренный всевозможными талантами, но, вместе с тем, препустейший и иногда уж черезчур надоедавший своими постоянными каламбурами" (ИВ. 1900. Февр. С. 519).

   ³ ...архиерей полюбил меня... - Евгений (Казанцев).

   ⁴ ...свой отчет по Бессарабии... - Службу в министерстве внутренних дел И. Аксаков начал с исследования раскола в Бессарабии (осень и начало зимы 1848 г.). Отчет по Бессарабии был представлен им в министерство в начале 1849 г. Записка "О бессарабских раскольниках" напечатана в РА. 1888. Кн. 3.

   ⁵ ...Муравьев, брат сибирского генерал-губернатора... - ярославский вице-губернатор, надворный советник Муравьев Валериан Николаевич, брат Н.Н. Муравьева (Амурского).

  &n