Бунин Иван Алексеевич - Письма 1885-1904 годов, Страница 24 - Книги

все лучше! Очень буду взвинчен, если он попадет в март - нельзя ли это устроить? Если же не понравится, не бойтесь убить меня. Жду Вашего ответа как можно скорее - убедительно прошу Вас. Напишите мне вообще. Где Алексей Максимыч? - это беспокоит меня. Поклон друзьям и знакомым. Жду ответа.

Искренно любящий Вас

Ив. Бунин.

513. Ю. А. БУНИНУ

2 марта 1901. Одесса

Жив, здоров, пишу тебе. Нового ничего. Сын мой здоров. Пиши сюда: Софиевская, 5. Пробуду здесь еще дней 10¹.

И. Бунин.

2 марта 1901 г.

514. А. Н. САЛЬНИКОВУ

2 марта 1901. Одесса

Одесса, Софиевская, 5.

Многоуважаемый

Александр Николаевич!

Затрудняюсь немного, что записать Вам о себе, и потому прошу Вас взять из этого письма по стольку, по скольку Вам нужно. Зовут меня Иваном Алексеевичем, происхожу я из старинного дворянского рода, ведущего свое начало от Семеона Бунковского, выехавшего в XV в. из Польши к велик<ому> князю Василию Темному. Отец мой - помещик Орловской и Тамбовской губерний, мать (урожденная Чубарова) - из дворянок Орловск. губ. Родился я 10 октября 1870 г. в Воронеже, но детство (с 4-х летнего возраста) провел в имении отца, в Орловск. губ. Учиться начал лет с 8, с русским гувернером, человеком довольно образованным, владевшим несколькими языками и способным дилетантом в живописи, музыке и литературе. Чтение английских поэтов, а потом Гомера (в переводе) пробудили во мне в эту пору страсть к стихотворству. Мальчиком я был довольно впечатлительным и мечтательным, - напр., чтение "Житий святых" вызвало на время страстные мечты об иноческой жизни... Учился я в елецкой гимназии, затем жил в деревне, усиленно занимаясь самообразованием, много {Далее зачеркнуто: путешествовал.} бродил по России, потом за границей, зимы проводил в столицах и на юге и т.д.

Стихи мои стали появляться в печати с мая 1887 г., сначала в иллюстрированных журналах, а затем (с осени 1888 г.) в "Неделе", "Сев<ерном> вестнике", "Вестнике Европы", "Рус<ском> богат<стве>", "Мире Божьем", "Рус<ской> мысли" и т.д. Рассказы - сначала тоже в иллюстрированных журналах, а с весны 1893 г. - в "Русском богатстве", "Мире Божьем", "Новом слове", "Жизни" и в детских журналах¹. В 1897 г. выпустил книгу рассказов ("На край света" и др. рассказы). После этого печатал рассказы в тех же журналах, которые назвал выше ("Байбаки", "В деревне", "Кукушка", "На Чайке", "Велга", "Без роду-племени", "Антоновские яблоки"...)².

В 1899 г. выпустил стихотворный перевод книги Лонгфелло "Песнь о Гайавате", в 1898 г. небольшой сборник стихов "Под открытым небом", в 1900 - "Стихи и рассказы", в 1901 г. - "Листопад" (сборник стихотворений).

В настоящее время очень много и тщательно работаю по беллетристике.

Вот и все, что могу сообщить Вам. Что касается отзывов, то, к сожалению, я не могу исполнить Вашей просьбы - не собираю рецензий. Те клочки, которые у меня под рукою, посылаю. Возвратите их, будьте добры, по указанному выше адресу. Желаю Вам успеха. Карточку послал.

С ист<инным> уваж<ением> Ив. Бунин.

515. М. П. ЧЕХОВОЙ

3 марта 1901. Одесса

Одесса, 3 марта 1901 г.

Дорогая Марья Павловна, пожалуйста, не сердитесь за молчание. Мне самому очень неприятно, что я так долго не писал Вам, особенно ввиду того, что Ваше письмо чрезвычайно печально¹ и вкололо в мое сердце булавочку. Очень прошу Вас, напишите мне, как Вы теперь и что случилось? То же самое хотел я спросить Вас тотчас же по получении Вашего письма, но тут начались у меня большие неприятности - Вы, конечно, понимаете, какого рода². Теперь я поуспокоился. Не уезжаю из Одессы пока по двум причинам: во-первых, тут все-таки весна, по сравнению с Москвою, а во-вторых, - жалко покидать мальчика³. Это милый и здоровый бутуз с голубыми ясными глазами. Бываю у него через день. Все вероятия за то, что отсюда поеду в Москву, но с уверенностью этого не скажу: м.б., сперва заеду в деревню⁴ - отдохну от всех этих глупостей.

Жду от Вас немедленного ответа сюда (Софиевская, 5), как Вы себя чувствуете. Скажите хоть в самых общих чертах, что было?

Уезжая из Ялты или, кажется, с парохода писал Вам⁵, как мил и сравнительно здоров и весел был дорогой Антон Павлович. Теперь больше ничего не могу сказать. Писем от него не получал. Успех Худож<ественного> т<еатра> меня искренно радует.

Напишите, милая, поскорее, где будете на Святой? Как-никак скоро увидимся.

Крепко целую Ваши ручки со всех сторон.

Ваш

Зинзага.

Антон Павл<ович> все называл меня "Букишоном". Правда - хорошо?

516. В. Я. БРЮСОВУ

4 марта 1901. Одесса

4 марта 1901. Одесса,

Софиевская, 5.

Уважаемый В<алерий> Я<ковлевич>! Очень прошу - извините, если задержал. Тут разная чепуха вышла. Не ждите меня и печатайте альманах. Если не получите рукописи моей через три дня после этого письма, - ну, скажем, через четыре, - значит ничего не пришлю. Писал ли я Вам, что Чехов просил Скорпионовское пожертвование за его рассказ отправить так: Таганрог, городская библиотека, Любови Юлиановне Арбушевской от А. П. Чехова. Послали ли Вы ему корректуру¹?

Ваш Ив. Бунин.

517. В. Я. БРЮСОВУ

6 марта 1901. Одесса

6 марта 1901 г.

Уважаемый Валерий Яковлевич!

Тысячу раз - извините. Совсем не в настроении поправлять - ничего не могу сделать. Поэтому посылаю Вам эскиз¹. Подойдет к альманаху, к стилю его - возьмите, нет - убедительно прошу не стесняться. Если возьмете - пришлите корректуру: в тот же день возвращу. Условия - по Вашему усмотрению. Желаю успеха. Если рассказик опоздал или не подойдет - возвратите мне его немедленно.

Одесса, Софиевская, 5.

Поклон Скорпионам. Вышел ли "Пан"²? Нигде не найду.

Ваш Ив. Бунин.

518. Н. А. ПУШЕШНИКОВУ

7 марта 1901. Одесса

Одесса, 7 марта 1901 г.

Дорогой Коля! Скоро приеду и привезу тебе "Гайавату"¹. Приеду, вероятно, на Измалково, так что заеду к тебе. Чудесно встретим весну! Как поживаешь? Желаю тебе всего лучшего и по-прежнему люблю тебя. Поклонись маме².

Ив. Бунин.

519. Ю. А. БУНИНУ

8 марта 1901. Одесса

Одесса, 8 марта 1901 г.

Княжеская, дом

Буковецкого.

Милый Юричка, пожалуйста, не сердись за молчание. Жизнь моя течет идиотски и чтоб черт ее побрал. Не хочется и писать. Жалкое существование. Приехавши сюда, отправился к Цакни, - в его кабинет мне вывезли ребенка, - дай Бог здоровья, здоровый мальчик. Затем Цакни завел разговор, но, конечно, с первых же слов пошла х<...>. Я сразу понял, что не только они не дадут мне развода, но что, напротив, были нагло убеждены, что я дам. Поэтому я без стеснения сказал, что меня бросили нагло и что я буду добиваться развода от нее. Он заорал: "Как? Она развод? Да разве это мыслимо для женщины? В таком случае нам не о чем разговаривать". А еще до разговора произошел разговор о бумагах Коли: "Где, говорю, его метрическая выпись?" - "У меня". - "Позвольте мне". - "Нет, я ее вам не дам". - "Хорошо, - сказал я, - поговорим впоследствии". Ну-с, а в конце разговора о разводе опять: "Вы должны быть джентльменом". То же самое начала говорить и Елена Ираклиди - тетка и притом фамильярным тоном: "Да что вы, голубчик" и т.д. Я говорю: "Прошу разговаривать официально; а что касается этой женщины, то вы с ума сошли, чтоб я был великодушен с ней, которая во время нашего расхождения бегала с офицерами по балаганам". Словом, дал маленькое представление и ушел. Говорят, Цакни чуть не захворал, Элеонора умирала от оскорблений, которые я нанес "бедной девочке". Однако они немного трусили. Элеонора даже к Федоровой посылала, прося на меня подействовать! Потом был разговор через Лазариса¹ - в разводе мне отказывают, просят взять на себя и уверяют, что я смогу жениться. Я сказал, что о ребенке пока нельзя толковать, как кончат его кормить, возьму судом, а развод - х<...>. Федоровы говорят, что Цакни подумывает всей семьей содрать за границу. Его кабинет предоставлен мне для свиданий с ребенком каждый день - иначе я хотел устроить скандал. Хожу через день.

Буковецкий за границей и Нилус перетащил меня к себе. Живу хорошо, а обедаю у приятелей.

520. Н. Д. ТЕЛЕШОВУ

8 марта 1901. Одесса

Одесса, 8 марта 1901 г.

Николай Дмитрич! Не стыдно ли тебе? А мне что писать? Много горя. Меня все уговаривают дать развод и говорят, что я тотчас же могу жениться - стоит подать прошение. Хожу через день к мальчику, к своему Коле, иначе хотел устроить скандал. Маленький даже устроил. И жаль уезжать от ребенка, и весна тут уже началась. Живу в свиданиях с приятелями и работаю. Проживу тут еще дней десять. Потом думаю в деревню, но на Святой или после - на Фоминой - непременно буду в Москве¹. Очень прошу тебя написать. Неужели, брат, ты совсем охладел ко мне? Крепко тебя целую. Жене - ручку. Пиши немедленно: Княжеская ул., дом Буковецкого².

Твой всей душой

И. Бунин.

521. А. П. ЧЕХОВУ

11 марта 1901. Одесса

Глубокоуважаемый Антон Павлович, посылаю Вам низкий поклон и самые лучшие пожелания, равно как и Евгении Яковлевне. Будьте добры написать мне два слова: где С. П. Бонье? Мне нужен ее адрес¹. Чрезвычайно буду благодарен, если исполните мою просьбу, а кроме того, сообщите, как поживаете? Я пробуду в Одессе еще с полмесяца²: Софиевская, 5. Покорно благодарю за пересылку писем. Горячо преданный

Вам Ив. Бунин.

522. А. Н. САЛЬНИКОВУ

12 марта 1901. Одесса

Одесса, Софиевская, 5.

Многоуважаемый

Александр Николаевич!

Спасибо за обещание выслать "Русских поэтов"¹ и за доброе слово о "Листопаде"². Извините, что задержался с рецензиями. Их нашлись только клочки. Было, насколько помню, много в провинциальных газетах, в "Неделе", "Новом слове" (кажется, март или апрель 1897 г.) (большая статейка), затем в "Русских вед<омостях>" в фельетонах и т. д.³. Но, простите, я с своей стороны ничего больше не могу сделать. Посылаю отрывки первых заметок, которые были обо мне, и, как первые, интересовали меня. Вскоре я, конечно, бросил их собирать. Не думайте, что я отобрал хвалебные, - ругательных, кажется, не было, а если и были, то, м.б., мне о них не сообщали. Будьте добры возвратить мне их заказным письмом.

Очень рад Вашему успеху с "Поэтами" и желаю и впредь того же.

Готовый к услугам

Ив. Бунин.

523. М. П. ЧЕХОВОЙ

12 марта 1901. Одесса

Одесса, Софиевская, 5.

Милая и дорогая Амаранта, очень крепко целую Ваши ручки за ласку и приглашение, но не знаю, приеду ли я в Ялту¹. Пора на покой, домой, а то что ж это - опять "вагоны, буфеты, отбивные котлеты", коридорные... Работать, конечно, в Ялте нельзя будет... т.е. очень мало шансов на это. И главное, долго ли Вы пробудете в Ялте? Не скрою, ей-богу, страшно хочется Вас видеть, видеть Ялту, Ант<она> Павл<овича>... потом плыть с Вами по морю и держать путь в Россию уж по нежной весне. Очень хорошо! Но... ей-богу, не знаю... Одним словом, подумаю...

Пока, ввиду этого, не пишу Вам больше. Да и по правде сказать, для письма нет новостей. Другое дело - для разговора. Чудесно бы поговорили с Вами, милая "Мафа".

Относительно Ант<она> Павл<овича> Вы напрасно беспокоитесь. Я ничего не скрыл от Вас и сказал "сравнительно" просто потому, что ведь никогда же Ант<он> Павл<ович> не производит впечатления крепчайшего здоровья.

Олечку² очень жалею. Остальных - нечего, вероятно, жалеть. Да и в общем ведь все-таки успех огромный³.

Жду от Вас еще письма - как и что. А я подумаю. Только, пожалуйста, не думайте, милая, что у меня просто нет желания ехать.

Мальчик мой⁴ болен немного. Да и вообще много грустного. Жену мельком как-то видел.

Целую руку Вашу еще раз очень крепко.

Ваш Ив. Бунин.

524. Л. Н. ТОЛСТОМУ

14 марта 1901. Одесса

Одесса, Софиевская ул.,

д. No 5. Ивану Алексеев<ичу>

Бунину.

Дорогой и глубокоуважаемый Лев Николаевич! Редакция "Одесских новостей" решила издать сборник в пользу голодающих на юге и обратилась ко мне с просьбой написать литераторам, которые могли бы помочь в этом деле. Я беру на себя смелость обратиться к Вам прежде всего: были бы счастливы, если бы хоть страничку прислали нам. Сборник, я думаю, выйдет хороший, так как уже имеется кое-какой материал, а что касается распространения, то, несомненно, продадут его быстро. В ожидании Вашего ответа остаюсь неизменно преданным Вам с самыми лучшими чувствами.

Ив. Бунин.

525. А. И. ЭРТЕЛЮ

14 марта 1901. Одесса

Одесса, Софиевская ул., д. No 5.

Ивану Алексеевичу Бунину.

Дорогой Александр Иванович! Редакция "Одесских новостей", которая решила издать сборник в пользу голодающих, обратилась ко мне с просьбой написать к литераторам, которые могли бы помочь этому делу. Пользуюсь случаем, чтобы послать Вам свой самый сердечный привет (много-много раз хотелось написать Вам), и присоединяюсь к просьбе "Одесских новостей": думаю, что сборник выйдет хороший, так как имеется уже порядочный художественный и литературный материал, а распространить "Новости" уж сумеют. Будьте добры, Александр Иванович, пришлите хоть две-три странички¹. А при этом не забудьте черкнуть мне хоть что-нибудь о себе, - главное, как себя чувствуете и что работаете? Очень жалею, что так давно ничего не знаю про Вас. Я жил последние два года в Одессе, где женился. Теперь опять потянуло на север. Понемногу пишу.

Боюсь, что неверно пишу Ваш адрес и потому жду от Вас указаний более точных относительно адреса для заказных писем и бандеролей: только что вышла моя книга стихов, которую хочется послать Вам² в знак моего самого сердечного и глубокого уважения к Вам.

Ваш Ив. Бунин.

526. В. Я. БРЮСОВУ

19 марта 1901. Одесса

Уважаемый Валерий Яковлевич.

Очень прошу тотчас же ответить мне относительно моего очерка "Поздней ночью". Получили ли Вы его¹? Если он набран, нельзя ли корректуру? Если опоздал - убедительно прошу тотчас выслать.

Ваш Ив. Бунин.

Одесса, Софиевская, 5.

527. А. П. ЧЕХОВУ

20 марта 1901. Одесса

20 марта 1901 г.

Софиевская, 5.

Дорогой и глубокоуважаемый Антон Павлович, очень благодарен Вам за исполнение просьбы и очень рад Вашему хотению жениться¹. А что касается "Скорпиона", то, ей-богу, я никак не ожидал от него неряшливости², - иначе не позволил бы себе приглашать Вас. Серьезно, я вчера испытал весьма неприятные минуты. Но все-таки я убежден, что это вышло как-то нечаянно. Ведь они были страшно рады Вашему рассказу, вообще же относятся к Вам с необыкновенным уважением. Этим и объясняется то, что они поставили Вас на первом месте в объявлении, а уж, конечно, не желанием рекламировать "Северные цветы", - в этом могу поручиться.

Затем передаю Вам то, что меня просили передать Вам: не разрешите ли Вы скульптору Эдвардсу слепить Ваш бюст³? Если позволите, он приедет в Ялту и поработает. Говорит, что с год тому назад Вы разрешали ему это через Ярцева. Что скажете Вы теперь? Будьте добры написать мне об этом два слова.

От милой Марьи Павловны получил письмо⁴ - сообщает, что 23-го выезжает в Ялту и зовет и меня в Крым. Все это - и переезды по морю и свидание с ней и с Вами - очень заманчиво, так что, может быть, я приеду. А затем вместе на север, - может быть, и Вы с нами? Это было бы очень хорошо. Но, с другой стороны, совестно мне лодырничать, и я подумываю удрать в деревню⁵.

От Горького давно не имею писем - с начала марта. Не знаете ли чего-нибудь? Ходят всякие слухи и т.д.⁶

В Одессе наступила весна. Ночи пошли "ддивные"! - как говорит Федоров. Бедный автор "Бурелома" немного захворал на днях. Куприн, который просит меня низко поклониться Вам, - бьет баклуши и ничего с ним не поделаешь. А какой редко милый, умный и талантливый человек!

Кланяюсь Вам с искренней любовью и уважением к Вам, кланяюсь Евгении Яковлевне, бабушке и Арсению⁷, а кроме того, и ялтинским знакомым.

Уж будьте добры написать два слова о Эдвардсе.

Преданный Вам

Ив. Бунин.

528. Н. Д. ТЕЛЕШОВУ

21 марта 1901. Одесса

Однако ты - гусь! Сколько времени не писал - и вдруг два слова¹! Серьезно - уж не сердишься ли ты на меня? Пожалуйста, напиши как следует. Я остаюсь пока еще в Одессе. Затем дней через 10 думаю в Крым, а оттуда после Святой в Москву². Жду письма сюда - Одесса, Софиевская, 5.

529. Ю. А. БУНИНУ

27, 28 марта 1901. Одесса

27 марта 1901 г.

Милый и дорогой Юричка! Ужасно соскучился по тебе. Получил твое письмо. Нахожусь пока еще в Одессе, где уже наступила дивная весна. Хожу через день, через два к ребенку - милый мальчик, уезжать от которого мне ужасно жалко. Пишу мало, т.е. лучше сказать, написал мало конченного, а так кое-что скребу и читаю. Послал крохотный рассказик "Поздней ночью" в альманах Скорпионов - "Северные цветы"¹. Послал в "Жизнь" два рассказика - один ("Туман", страницы 4 печатных), другой на 1/2 листа - "Новая дорога"². Да кажется, я тебе писал об этом. На днях думаю уехать из Одессы - поеду через Ялту - зовет Чехова³. Поеду на пароходе Российск<ого> общества - это стоит 5 р. А оттуда в Огневку⁴. Думаю Евгению дать по приезде рублей 30. Но еще не знаю - м.б., и прямо дерну в Огневку. Напиши мне, пожалуйста, на всякий случай в Ялту: дача Чехова, для передачи мне. Художники вспоминают о тебе с хорошими улыбками, Куровск<ий> просил кланяться. Здесь Куприн. Ну, будь здоров, милый и дорогой, напиши о наших. Крепко тебя целую.

Ив. Бунин.

28 марта. Еду в Ялту в субботу⁵. Получил от Чехова страшно ласковое письмо, - прямо горячо просит приехать. Получил нынче, кроме <того>, телеграмму об том же⁶.

530. А. П. ЧЕХОВУ

28 марта 1901. Одесса

От души благодарю на днях буду Бунин

531. Ю. А. БУНИНУ

До 8 апреля 1901 Ялта

Милый и дорогой Юринька! На первый день Пасхи¹ я послал Анне Николаевне письмо² следующего содержания:

"А<нна> Н<иколаевна>! Прошу Вас немедленно сообщить мне, где и когда крещен Коля, а также, где метрическая выпись о его рождении и записан ли он в Ваш вид на жительство. (Если записан, то это нелепость, так как срок Вашему пачпорту кончается в начале мая). Я от чужих людей узнал о его рождении, затем не знал, жив он или нет, и, наконец, не знаю, кто и когда крестил его. Когда я уеду, я опять буду в беспримерном положении, - в полном неведении, где он и жив ли он. Я лишен всех радостей отца и семьянина и принужден, как за милостью, ходить в чужой дом, чтобы видеть его на одну минуту. Когда я спросил о его документах Вашего отца, он кинул мне небрежную фразу: "Я их Вам не дам", воображая, что я на том и успокоюсь. В Сретенской церкви, где я справлялся о его рождении и крещении, мне сказали, что никакого Николая Бунина у них не записано. Согласитесь сами, что Вы устроили мне беспримерное положение. Поэтому, если Вы до завтра не ответите мне пока хоть на те вопросы, которые поставлены в начале письма, я завтра же отправлюсь к полицеймейстеру, а это послужит началом судебного дела между нами.

Долгом считаю предупредить при этом, что в борьбе я не уступлю. Твердо уверен, что когда на суде выяснится вся гнусность моего положения, - всё будет на моей стороне, как теперь на моей стороне все порядочные люди. Вы бросили меня, прожив со мной несколько месяцев, возненавидев меня слепо и безрассудно, как лисица капкан, в который она попала по своей же воле. О "темных" сторонах моего характера, о которых писала Ваша мачеха чужим людям, до Вас еще не было слышно, а что касается Вашего "неуважения" ко мне за то, что я не одобрял Ваш образ жизни, над которым смеются даже Ваши родственники, - то это меня мало трогает, - меня знают и уважают лучшие люди России. Вы навсегда лишили меня семьи и свободы, заставили пережить все горе и весь позор нашей мальчишеской истории, сопровождая все это грубым молчанием, а потом дерзостями. Теперь Вы преспокойно хотите лишить меня ребенка и доходите до того, что я не знаю о его имени и существовании. Дальше, кажется, идти уже некуда, но дальше дело еще более осложнится. Неужели Вы, напр., полагаете, что его воспитанием будет заведывать кто-нибудь посторонний? И неужели Вы думаете, что если сойдетесь с кем-нибудь, то Ваши дети от другого будут называться Буниными? Ведь Вам 22 года. И что Вы скажете нашему сыну, когда он подрастет?

Все это говорю потому, что пора Вам начать посерьезнее относиться к нашей истории. И первое, что я требую, это чтобы мне было сообщено о ребенке. Иначе я обращусь к властям. Ив. Бунин".

Вот, Юринька, что я написал. Ответ пришел дьявольски странный:

"Дочь моя поручила мне Вам написать, что характер Вашего письма до того непозволителен в порядочном обществе, что она не может Вам отвечать. Я же отвечаю, что ребенок крещен в Сретенской церкви, назван Николаем, как Вам и сказали. Больше я не могу ничего прибавить кроме того, что я был слишком добр, позволяя Вам посещать мой дом, не знал, что Вы унизитесь до инсинуации перед прислугой, грубых выходок и угроз обратиться в полицию. Я и моя дочь запрещаем Вам посещать нашу квартиру. Пусть нас рассудит суд. Повторяю, адресуйтесь к нашему поверенному Лазарису".

Хорош, у<...> его мать? "Инсинуации" - это очевидно намек на то, что я говорил, что она в балаган с офицером убежала в день моего отъезда. Но слушай. Через час еще письмо:

"Милостивый государь! Я в поспешности спутал. Меня не было. Ребенок крещен в Греческой церкви. Можете справиться. Н. Цакни".

- - -

Недурно? Ведь правда для суда это все очень хорошо. Умоляю тебя немедленно поехать к Синицкому³ и просить совета: как и куда послать прошение, чтобы ей не выдавали пачпорта, а также через кого требовать ребенка? Цакни я еще не отвечал, у Куровского есть знакомые в Консистории - я просил справиться о ребенке. История, м. б., темная?

В Ялте давно. Тут Книппер и Марья Павловна. У Чеховых я как родной. Уеду отсюда в субботу на Фоминой⁴.

Жду ответа.

532. Ю. А. БУНИНУ

15 апреля 1901. Одесса

Еду домой, т.е. в Огневку, через Одессу. Пробуду в Одессе день-два¹. Пиши в Огневку. Неужели мы не увидимся до твоей Италии²? Заезжай, ради Бога, хоть на несколько дней. Из Одессы напишу. Крепко целую.

Ив. Бунин.

Черное море, 15 апр. 1901 г.

533. В. Я. БРЮСОВУ

18 апреля 1901. Одесса

Уважаемый Валерий Яковлевич.

Будьте добры распорядиться, чтобы мне выслали 1 экз. "Северных цветов", а также и то, что причитается мне за мой очерк "Поздней ночью", по адресу: Почт. ст. Лукьяново, Тульск. губ., Ефремовск. у.¹ - очень прошу поскорее, так как сгораю нетерпением видеть альманах². Очень буду рад, если Вы напишете мне о своих работах и пришлете новых стихотворений - поверьте моей искренней жажде к ним.

Ваш Ив. Бунин.

За "Пана"³ - великое спасибо. Чехов просил меня передать Вам⁴, чтобы попомнили о его просьбе относительно Таганрога {Последний абзац приписан в начале открытки.}.

534. Ю. А. БУНИНУ

24 апреля 1901. Курск

Милый Юринька! Еду в Огневку, настроение дьявольски скверное. Ведь я был опять в Одессе и тоскую об Ане страшно. Видел ее два раза на улице. А сынка, конечно, так и не видал, - проходя, видел его только издали, он был на балконе 3-го этажа. Положение отвратительное, и я умоляю тебя поговорить с адвокатами: теперь единственно, что можно предпринять - это прижать их как-нибудь похуже, чтобы хоть немного сдались, узнай про этап, могу ли я ее потянуть?

Относительно того, чтобы не выдавали пачпорта, подам заявление полицеймейстеру. Да на что ей пачпорт? Ради Бога, поговори. Приедешь ли в Огневку? Привези мою шляпу берлинскую.

Напиши немедленно мне о сроках полтавских векселей. Что делать опять? Кляну себя, но что ж делать. Денег у меня 11 р. Сию же минуту отдам Евгению 10 р. и пошлю стихи в "Курьер"¹ на проценты для векселей. Жду твоего письма немедленно. Привези шляпу берлинскую. Крепко тебя целую.

Твой Ив. Бунин.

Курск, 24 апр. 1901 г.

Из "Жизни" Поссе пишет, что очерки будут в апреле и "безумно" хвалит².

535. Ю. А. БУНИНУ

26 или 27 апреля 1901. Ефремов

Милый и дорогой! Спешу на почту, пишу кратко. Я в Ефремове, приехал в Огневку, а затем отправился с Евгением сюда к Маше. Все слава <Богу>, только Женя¹ немного хворает и денег у них нету. Квартира хорошая. Убедительно прошу поговорить с Босяцким² об этапе Анны моей - войди в мое положение.

Про рассказы тебе писал - в апреле "Жизни" будут³.

Вчера написал 2 новых стиха - шлю нынче в "Жизнь"⁴, стихи хороши. Шлю также в "Курьер"⁵.

Относительно векселей... Если из "Жизни" не пришлют (я написал, чтобы часть из заработанного прислали) - не знаю, что делать - у меня рубль. Напиши, Бога ради, вексель и пошли Лисовскому. Не заплатишь ли эти 17р.? Клянусь Богом - отдам, я энергично работаю и относительно денег теперь тебя не буду обманывать. Помоги, брат, да пришли мне хоть 1 р. - мне перебиться несколько дней. Завидую тебе чертовски⁶. Телешовым напишу.

Коля крайне болен (Пушешников Коля) - воспаление легких. Мокрота с кровью - я убежден, что чахотка. Совершенно неизвестно, будет ли жив.

Куда тебе писать? Пиши немедленно в Лукьяново, еду в Огневку нынче.

Дай тебе Господи здоровья и здоровой поездки.

Крепко целую.

Ив. Бунин.

536. М. П. ЧЕХОВОЙ

28 апреля 1901. Огневка

Почт. ст. Лукьяново,

Тульск. губ., Ефремовен, у.

28 апр. 1901.

Дорогая Амаранта, не припишите мое долгое молчание тому, что я не думал о Вас это время, - просто я жил в беспорядке. В Ялте Вы все что-то были не в духе и, по правде сказать, мне жаль чего-то... эти полторы недели могли пройти лучше¹. Все же я опять с большой любовью вспоминаю Ялту - и Вас, и Книпшиц², и "Антошу" и все, и вся. Напишите мне, пожалуйста, о себе побольше и сообщите, куда Вам писать? Боюсь, что это письмо уже не застанет Вас в Москве. Как здоровье Ант<она> Павл<овича> и где он и сколько пробудет в Москве³, если он уже в Москве? Я в родном гнезде чувствую себя недурно. Ледяная, но светлая погода. Пишу много стихов - иногда хороших. Езжу часто на станцию, - примите это во внимание и не будьте жадны так, как я, - не скупитесь на марки или хоть на открытые письма. Думаю, что летом увидимся⁴ и будем хорошо проводить время. Пока же крепко целую Вас - не сердитесь, милая, - и прошу передать то же самое дорогому Книпшицу. Не напишет ли и она мне⁵? Так хорошо получать письма в скиту, - а я совсем как в скиту здесь живу. Будьте здоровы, чудесная Мафочка!

Ваш душой

Ив. Бунин.

537. Н. Д. ТЕЛЕШОВУ

30 апреля 1901. Огневка

Грех тебе, Н<иколай> Д<митрич>! Забыл ты меня. Спасибо хоть Е<лена> А<ндреевна> написала. Наконец - к черту это гнусное молчание. Буду тебе писать, но предварительно разразись мне длиннейшим письмом - очень хочу, пожалуйста. Жизнь мою небось знаешь от Юлия. А ты? Пиши, пиши. Почт. ст. Лукьяново, Тульск. губ., Ефремовск. у. Целую тебя, жене поклон.

Твой Ив. Бунин.

538. А. П. ЧЕХОВУ

30 апреля 1901. Огневка

Почт. ст. Лукьяново, Тульск.

губ., Ефремовен, у.

30 апр. 1901.

Дорогой и глубокоуважаемый Антон Павлович! Убедительно прошу Вас - не сердитесь на меня. Только сейчас получил Ваше письмо¹ и тотчас же отвечаю Вам, потому что чувствую себя неприятно. Альманах вышел дурацкий, но мог ли я предполагать, что "Скорпионы" поступят так по-мальчишески, составят его чуть не из пародий² и будут даже объявления составлять нелепо. Ведь издавали они пока все чудесные вещи. Альманах хотели сделать на редкость... Наговорили мне с три короба... Я, ей-богу, ничего подобного не ожидал! Я напишу им³, чтобы они хоть Ваше имя оставили в покое. Пожалуйста, не сердитесь.

Я уже, как видите, в деревне. Холод у нас собачий. Теперь льет дождь - тоже холодный. Однако сад зеленеет, и поет соловей... От жены Горького получил письмо⁴ - Горький сидит. Но Вы, вероятно, уже знаете это... А больше у меня и новостей нет. Живу, совершенно как в скиту, и на душе очень чисто, и радуюсь, что много пишу стихов. Дай Бог, не сглазить. Убедительно прошу - хотя изредка пишите мне. От всей души желаю Вам всего хорошего, - так, как мог бы себе пожелать. Поклонитесь Вашим.

Преданный Вам

Ив. Бунин

P.S. Посылаю Вам книгу стихов на соискание Пушкинск<ой> премии. Потрудитесь, дорогой Антон Павлович, послать, куда следует - я решительно не знаю. "Песнь о Гайавате" Вам будет тоже на днях доставлена⁵. Не сочтите все это за нахальство и простите за беспокойство. Если Вам неприятно это - оставьте втуне.

539. С. А. ПОЛЯКОВУ

2 мая 1901. Огневка

Почт. ст. Лукьяново

Тульск. губ., Ефремовен, у.

Ивану Алексеевичу Бунину.

Уважаемый Сергей Александрович, будьте добры не делать объявлений отдельно о Чехове¹, если можно, - его это очень стесняет. Он был даже недоволен, что в перечне фамилий его фамилия была поставлена первой. Послали ли Вы ему альманах²? Он сейчас в Ялте. Послали ли тайные деньги за его рассказ в Таганрог на имя той госпожи, фамилию и адрес которой я сообщал Валерию Як<овлевичу>³?

Будьте добры также, если можно, теперь же, - выслать деньги, причитающиеся мне за "Поздней ночью". Я тоже об этом писал⁴. Всем поклон.

Ваш Ив. Бунин.

540. Н. Д. ТЕЛЕШОВУ

4 мая 1901. Огневка

Митрич, Юлий мне пишет, во-первых, о том, что ты хочешь меня видеть у себя на даче. Низко кланяюсь и благодарю - верно, буду. Но когда? Во-вторых, о каком-то сборнике для юнош<ества>, изд<аваемом> Курниным, в котором ты редактируешь. Что это за штука и какие условия Курнина¹? Жду письма. Поклонись милой супруге, поцелуй Андрюшу². Адрес: Почт. ст. Лукьяново, Тульск. губ., Ефремовск. уезда. Зовут меня Иваном Алексеевичем. Помнишь, бесстыдник? Крепко целую.

Ив. Бунин.

541. Ю. А. БУНИНУ

8 мая 1901. Ефремов

8 мая 1901 г. Ефремов.

Милый Люкася! Ты сейчас в Неаполе, а я в Ефремове, привели с Евгением корову продавать - здесь ярманка. Не понимаю, какого ты письма не получил? По выезде из Одессы я послал тебе два¹. Ну да что там считать. Теперь пока дела таковы: написал я в Огневке штук 15 стихов, хороших, 2 послал в "Жизнь" на май, 1 - в "Мир Божий", 1 - в "Отдых", 2 - в "Курьер" (там одно уже напечатано)², буду еще во всюду посылать. В "Жизни" в апреле - 2 моих рассказа³. В "Мире Божьем" - обо мне рецензия, - хвалят чертовски, говорят, что каждый мой стих - перл и т.д.⁴. Слава Богу! Написал я почти до конца (все не кончены, но вот-вот кончу) 4 небольшие рассказа⁵. Деньги твои получил, Лисовскому отправил. Лемперту и Селитренникову пишу⁶. Да, я еще послал 52 строки в "Детское чтение" и мне выслали (завтра получу) 15 р.⁷. Отошлю их завтра Селитренникову. Евгений меня зарезал, не дает перевернуться, все напоминает. Правда ли, что ты зимой уплатил ему за меня 30 р.? Пиши, ради Бога, чаще. Коля Пушешник поправляется. Все, слава Богу, здоровы. Что ты писал про "Жизнь"? Не получаю оттуда ни звука и беспокоюсь. Поклонись Николаю Федоровичу и спроси его, не возьмет ли он у меня осенью статью о Жуковском⁸. Ты знаешь, как я его люблю. Пожалуйста, спроси его об этом и напиши мне. Крепко и горячо тебя целую. Ради Бога, записывай ты впечатления - ведь это маленькое принуждение. Неужели ты после заграницы в Москву? Это хамство, е<...> мать! Все тебя ждут, как солнца.

Ну, Лисансули Лисанса. Пасяйте!

Ив. Бунин.

542. М. П. ЧЕХОВОЙ

До 12 мая 1901. Огневка

Лукьяново, Тульск. губ.

Дорогой друг, от всей души хочется Вас видеть, но увы! - работать необходимо. С великим наслаждением поехал бы с Вами... Может быть, - даже почти наверное, - приеду в августе¹, - в начале. Только поедем ли мы в Гурзуф? Один скитаться по Ялте и Гурзуфу я не буду. Целую Ваши ручки и очень прошу написать мне.

Ваш

Ив. Бунин.

Где Елисав. Ивановна? Голоушев с Юлием за границей².

543. Ю. А. БУНИНУ

18 мая 1901. Глотово

Нахожусь сейчас в Глотовом - уже дней 6 и потому не получаю от тебя писем. Пишу наудачу в Рим, а послезавтра надеюсь быть на Лукьяново и тотчас тебе напишу еще, ибо надеюсь, что там будет адрес, куда тебе писать. Все пока слава Богу. Пишу рассказики. Племянники¹ тебе кланяются. Крепко тебя целую.

Ив. Бунин.

18 мая 1901 г.

544. В РЕДАКЦИЮ ГАЗЕТЫ "КУРЬЕР"

20 мая 1901. Огневка

С полмесяца тому назад послал в "Курьер" 2 стих<отворения>¹ и не получаю ответа. Что сей сон значит? Будьте добры передать Якову Александровичу². Если напечатаны, прошу выслать деньги: Почт. ст. Лукьяново, Тульск. губ., Ефремовск. у.

Ив. Бунин.

545. Н. Д. ТЕЛЕШОВУ

20 мая 1901. Огневка

Почт. ст. Лукьяново, Тульск. губ.,

Ефремовск. уезда.

Дорогой друг, собираюсь к тебе числа 25-27 мая¹. Куда и как ехать? Где эта Махаловка² и т.д. Жду ответа. Крепко целую. Поклон жене. Хоть слово о "Жизни"³ - поскорее.

Твой Ив. Бунин.

546. И. А. БЕЛОУСОВУ

20 или 21 мая 1901. Огневка

Почт. ст. Лукьяново,

Тульск. губ.,

Ефремовск. у.

Ах, милый Ванюшка, очень грустное произвел ты на меня впечатление своим милым товарищеским письмом! "Ой, несет меня Лиса!.." Да когда же конец этому? От души, конечно, желаю тебе хоть изредка вырываться от Лисы. Я строчу во все руки - и стихи, и рассказы. Видишь "Жизнь"¹? В "Мире Божьем" в мае превознесли меня выше облака ходячего, как никогда². Вот тебе мои радости. А горести... надо не думать о них! И тебе тоже советую. Собираюсь на дачу к Телешовым³, - значит, скоро увидимся, чего я от души желаю. Крепко тебя целую, дорогой, старый друг!

Твой Ив. Бунин.

547. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

20 или 21 мая 1901. Огневка

Почт. ст. Лукьяново,

Тульск. губ.,

Ефремовск, у.

Милая и великолепная Ольга Леонардовна Книпшиц, низко кланяюсь Вам и всем Вашим и, так как не знаю адреса Антона Павловича, то покорнейше прошу Вас передать ему мою глубокую благодарность¹ и лучшие пожелания. 27-28 мая надеюсь быть в Москве² и сочту своей священной обязанностью засвидетельствовать Вам мое расположение и почтение.

Ваш Тирбушон³ .

548. Ю. А. БУНИНУ

28 мая 1901. Ефремов

Ефремов, 28 мая 1901 г.

Я как в тумане от работы и сиденья, хотя, благодаря жаре, крику Жени и пыли, дело плохо идет, и потому пишу тебе мертво. Положение дел таково: мать все время в Ефремове и глядеть на нее тяжело, так много она, бедная, трудится (прислуги сейчас нет) и не спит при этом ночи из-за Жени. С нед