| Главная » Книги |
Гаршин Всеволод Михайлович - Письма, Страница 10
Гаршин Всеволод Михайлович - Письма
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
v>
У Гердов время провели очень весело. Живут они вместе с зятем Ал. Як., председателем земства Филатовым. Полковник ген. штаба, бросивший все и ушедший в хозяйство, в земскую работу. Вот это действительно соль России. Какой контраст с Окуневыми горами, вы можете себе представить.
Об этом я буду еще писать. А. Я. очень весел, отдыхает вполне, не делает ничего буквально. Ели мы по-Окуневски, ужасно.
До свиданья, дорогая мама.
Женю цалую. Всем поклон.
В. Г. Если М. Н. (А-ва) спросит, получили ли письмо, скажите, что из Петербурга.
144. Е. С. Гаршиной 18 сентября 78 г. СПБ. Дорогая мама!
Простите, голубушка, что давно не писал; как-то все откладывалось. Письмо к Ал. Ег.<оровне> я написал и употребил всевозможные доводы в пользу вашего предложения. Мне интересно было бы знать желание Жени по этому вопросу.
Рая кажется устроилась в Москве недурно, как судя потому, что я сам видел, так и по письмам.
На меня как с неба свалилась следующая благодать: царица пожаловала как раненому офицеру пособие в 200 р. Я уже получил их, что очень кстати: теперь можно будет прозимовать безбедно, не заботясь особенно о хлебе.
Не знаю решительно, почему мне назначили 200 р., когда всем давали только по 100? Уж не играет ли тут какую-нибудь роль моя литература?
По поводу литературы скажу вам, что, кажется, к октябрьской книжке подгоню маленький рассказец. Очень бы хотелось кончить его, да вероятно и удастся.79
Не знаю только, удастся ли самый-то рассказ.
О полке ни слуху, ни духу. Вот будет штука, как он не вернется к 8 октября! А времени уже немного остается. Не знаю, что тогда предпринять.
Завтра вношу деньги в университет и начинаю ходить на лекции.
Определитель наш двигается пока только моими усилиями, так как сначала нужно составить пробное семейство.80 Я очень доволен этой работой, она выгодна во всех отношениях, даже и в денежном, хотя вознаграждение получится нескоро. Зато языки у меня сильно подвинулись вперед с тех пор, как я начал переводить источники.
Писал ли я вам, что здесь страшно забирают! Долинина сослали, Павловский, говорят, убежал из ссылки; сослали еще нескольких моих товарищей по гимназии.81 Бедная жена Долинина хочет за ним ехать в Устюг, да до сих пор денег не было. Теперь, конечно, поедет.
Был еще раз у Пузино. Скука там ожесточеннейшая; впрочем исключение из скучающих составляет Лиза, которая очень повеселела, потому что поступила на Бестужевские курсы. О. О. хандрит, О. П. опустился, немножечко поглупел. Советует мне оставаться в военной службе. Дети здоровы, все учатся (кроме Ж., конечно, которая очень вытянулась, похудела и похорошела). Вера в IV кл., Юля в VI, а Коля в пансионе. К ним почти никто не ходит, даже Мартьяновы бросили.
Что, получили, ли вы ответ от Белецкого? Я очень жалел, что не застал его дома, а навязываться с знакомством я не люблю.
Если можно, скажите Жене, чтобы он прислал мне No "Харькова", где его статья. По правде сказать, я отчасти доволен, что он выступил печатно. Потому что "прелесть" новизны уже для него не будет иметь большого значения и в будущем он будет хладнокровнее относиться к своим произведениям.
До свиданья, дорогая мама. Кланяюсь всем.
Ваш В. Гаршин Бедняжка Сентянин! Какой он хорошенький (чуть не написал "был хорошенький"), если бы вы знали.
145. Е. С. Гаршиной 3 октяб. 78. СПБ. Дорогая мама!
Ничего верного еще не могу сказать вам о своей судьбе. Собственно говоря, если не принимать никаких мер, я должен бы ехать в Харьков, а оттуда в Виддин. Но бог даст избавимся. Сегодня иду к коменданту, беру у него отсрочку отпуска и хлопочу о переводе в СПБ. А затем можно подать и в отставку. Пугает меня только бесконечное хождение по штабам и начальству. Придется потерять кучу времени.
Занимаюсь я теперь много и успешно. Очень хотелось бы кончить к о-ской книжке "О. З." рассказ, да вряд ли успею. Впрочем, если засесть, так быть может и одолею.82
Раису Вильберс посадил на исправление большого пальца, несмотря на то; что Клидтвор отозвался о ней самым лестным образом. Палец этот она держит так <картинка>, а нужно так <картинка>. Видите, какое несчастье. Впрочем, все-таки ею довольны.
Ее ученица, Анаст. Андр. Колударова, теперь в Петербурге. Какая это милая барыня; я очень рад за Раю, что она попала к ним.
Владимир Михайлыч, который жил со мною две недели, вчера перебрался от меня на новую квартиру. Он, бедный, теперь очень страдает от домашних дел: у них большая неурядица и В. приходится вести за свою матушку огромную корреспонденцию.
Что вам сказать еще? Получил письмо от Ольги, которое, право, заставит меня отрясти прах ног своих. Пишет, что тетя пожертвовала всем, чтобы выдать мне вексель в 5000 р., что следовательно она, Ольга, теперь обеспечена и что "обязанная благодарностью" она будет сидеть при тетушке. Господь с нею.
Дядя (Н. Ф.) прислал мне 10 руб., чтобы я купил ему, как пишет Ольга, "Краткое или энциклопедическое сведение о всех науках". Искал, искал это сведение и нигде не нашел. Буду спрашивать, на что употребить деньги.
С шубою я просил бы вас поступить так: отдать ее Михелю, чтобы он ее перекрыл хоть бы сукном, все равно. Если можно, то пусть воротник выкрасит в черную краску. Деньги на это, я думаю, не откажется дать Марья Николаевна (т. е. Всев. Александр.). Если всего этого сделать нельзя, то напишите.
До свиданья, голубушка, мама. Крепко цалую вас. Всем кланяюсь.
Ваш В. 146. Е. С. Гаршиной 23 октября 87. СПБ. Дорогая мама! Что со мною эти черти делают, просто с ума! сойти. В четверг я подал рапорт, чтобы меня посадили в госпиталь; сегодня понедельник, а мне до сих пор еще нет предписания (ведь даже и лечиться можно только по предписанию начальства). Хорошо, что я не смертельно больной человек, а то сколько бы раз можно было умереть в эти четыре дня. Кстати еще я совсем расклеился: лихорадка чуть не каждый день. Скверное внутреннее состояние тоже не очень способствует здоровью.
За шубку очень благодарю вас: премилая вышла. Я получил ее сегодня. Портреты очень плохи: я еще возможен, но все же какой-то облизанный, а Женя вовсе лишен всякого образа и подобия.
Был у меня Григ. Николаевич. Его беднягу засадили-таки к Гавловскому. И тени нет в нем того сорванца, какого мы видели, смирный, грустный.
Не знаете ли чего-нибудь об Ив. Мих. Латкине? Недавно во время именин Пр. Андр. его внезапно приводит полиция растерзанного, грязного, в арестантской шапке. Что с ним было, добиться толком решительно нельзя. Известно только, что он хотел уехать в Петербург, на Азовской дороге остался на какой-то станции, при чем все вещи его уехали; пошел пешком по дороге, прошел верст 30 в ночь и свалился. Его подобрали, привезли в X. и - как это случилось, не понимаю - посадили в острог, как подозрительную личность, несмотря на то, что все документы его были в порядке. Чтобы убедиться в том, что он действительно Латкин, прислали его в П. Тут уже начались у него настоящие припадки; теперь он в приюте для душевнобольных; чахнет, с каждым днем, не отвечает ни на чьи, кроме матери, вопросы. Пр. Андр. и сама чуть с ума не сходит.
Последнюю неделю я чувствую себя очень нездоровым, так что мне действительно не мешает лечь в госпиталь полечиться.
До свиданья, голубушка мама. Писать больше нечего да и не хочется писать, находясь в таком неопределенном, тревожном состоянии. Цалую вас.
Ваш В. Г. Вы неверно пишете мой адрес. Вот он, настоящий: Б. Садовая, д. No 51, кв. No 10, комната No 12. Комнаты можете и не писать.
147. Е. С. Гаршиной СПБ. Николаевский госпиталь 1878 5/XI Простите, голубушка мама, за долгое молчанье. Но положение мое так неопределенно и неизвестно, что, право, ничего не выжмешь из головы. Вот уже четыре дня как я сижу в госпитале, совершенно бесполезно: доктор Никифоров, которому поручено наблюдение за мною, до сих пор еще не был. Говорят, добрый человек. Конечно, я расскажу ему все откровенно: нужно быть скотом вроде Дюкова, чтобы не сделать того, что я буду просить.
Как эта история перебила все мои занятия! Уроки с учеником, университет, литература - всё остановилось. Чувствую себя виноватым перед Щедриным, да что делать! Если бы два дня спокойствия, я отдал бы ему рассказ, но их нет. А попасть в ноябрьскую книжку мне очень хотелось бы.83
Никогда не забуду печальных дней, проведенных в этом госпитале. Если бы не барышни (студентки, их курсы помещаются в этом же здании), бегающие навещать меня чуть не целый день, право, не знал бы, что делать. Хорошо еще, что я попал в смирную палату, где лежат большею частью старички с ревматизмами и, т. п., а то рядом с нами, где молодежь (почти все сифилитики) - пьянство, карты и даже иногда мордобитие. Скандалы доходят до того, что вчера одного прапорщика "выписали" из госпиталя, т. е. выгнали.
Брошюра Цитовича и здесь наделала шуму. Она была бы смешна, если бы таких Цитовичей не было легион. Привел бы этого дурака Ц. на лестницу нашего госпиталя, где проходят студентки в аудитории, и попросил бы указать "бледпые, зеленые лица, тусклые, злобные взоры и грязные юбки".81 Где он всё это видел?
В воскресенье заходил к Александре Григорьевне <Маркеловой>. Все такая же.
Пишите мне не в госпиталь, а домой. Письма будут доставлены.
Можете себе представить, что я до сих пор не получил ни копейки жалованья. Впрочем казначей коменд. правл. обещал похлопотать, и, вероятно, к выходу из госпиталя деньги уже будут вытребованы.
До свиданья, дорогая моя. Цалую вас. Всем поклон.
Ваш В. Ю. Н. <Говорухе-Отроку> скажите, что Кривенки нет в городе. Я послал по почте записочку Михайловскому, прося его известить, о чем просит Ю. И., но ответа не получил. Вероятно я неверно адрес поставил, а может быть Мих. получил письмо, да не ответил почему-нибудь.
Поехали ли Кудиш и Стояновская на курсы? Их здесь что-то не видно.
Как поживает Маша Кривкова? Поклон ей.
148. Е. С.Гаршиной Николаевский госпиталь, СПБ. 78 <11 ноября.> Дорогая моя мама! Простите, что огорчил вас долгим молчанием; впрочем оно и не было особенно долго, так как отсюда из госпиталя с 1 ноября я послал вам два письма. Боюсь только, что письма, посылаемые через здешний почтовой ящик, пропадают: это говорят многие больные. Это письмо пошлю через своих любезных барышень, которые очень часто посещают меня. (Я писал вам об этом, но письмо должно быть пропало). Когда выйду из госпиталя, не знаю, хотя доктор все обещает "скоро". Тоска здесь ужасная, офицерство надоело хуже горькой редьки. Ах когда же, наконец, все это кончится.
Я так и не поспел в XI кн. со своим рассказом. Ничего, помещу в XII. Я уже кончил его, но теперь уже поздно отправлять к Салтыкову, да он у меня еще и не переписал.85 Делать что бы то ни было в палате, где помещается 15 ч. офицеров, играющих в карты, разговаривающих "о службе", т. е. о том, как какой-нибудь поручик "поддел" адъютанта или командира - почти ничего нельзя.
Володя мне вчера сказал, что Струковы готовы выслать проценты. Мне денег теперь не нужно; если вам нужно, пожалуйста возьмите их, а если и у вас нет необходимости, пусть лежат до случая. Они пригодились бы мне будущей весной, потому что ужасно хочется поездить по России. И не только хочется, а, по моей специальности, даже и нужно бы.
Переписываетесь ли вы с Ливнами? Если да, то (конечно, если найдете приличным) спросите дядю, отчего он не пишет, что сделать с 10 р., лежащими у меня. Он прислал мне их для покупки книги "Краткое или эпциклопедическое сведение о всех науках" (!!!?!) Искал я ее и, конечно, получал в ответ только улыбки прикащиков. Об этом я сообщил в Ливны с запросом, что делать с деньгами, и сих пор ответа не получил.
Вот уже половина второй недели, как я сижу в госпитале. Неужели небо не вознаградит меня за все мои огорчения и испытания! Впрочем доктор говорит со мною таким тоном, будто удовлетворение моей просьбы в принципе решено, а посидеть мне все-таки нужно, так, для приличия.
До свиданья, цалую вас.
Всем поклон.
Ваш В. 149. Е. С. Гаршиной СПБ. Николаевский госпиталь 17 ноября 78 г. Дорогая мама!
Пишу, как вы видите из заголовка, все еще из госпиталя и не знаю, когда выйду из него, хотя во всяком случае не позднее 3-4 дней. Напрасно вы думаете, что мне действительно очень плохо, и не знаю, откуда вы заключили это. Просидел я в госпитале не даром: свидетельство в том, что у меня Melancholia, дадут, а с ним уже можно будет сделать что угодно. Досадно, что потерял так много времени. В университете придется подгонять очень много. Хорошо, что сидя здесь все-таки кончил свой рассказ. Постараюсь другой пустить в январе: дописывать в нем осталось немного.86
Что вам сказать о себе? Каждый день одно и то же, одни и те же лица, те же разговоры, в которых более всего слышно, "в котором году?" да "которого полка".
Палата наша смирная, все большею частью старички, с которыми я иногда сажусь в преферанс по 1/25 и 1/40. Но рядом в сифилитической палате ежедневное пьянство и скандалы, за которые иногда выгоняют из госпиталя. Что это за отверженная военная служба, что за монстры в ней не то что встречаются, а почти исключительно существуют.
Чуть не забыл сообщить вам очень для меня печальную новость: Вильям Андреевич Каррик скончался. Не знаю подробностей, сидя в госпитале, но Малышев и Крачковский говорят, что человек в три дня свернулся. Добрый и честный был человек.
Крачковский получил золотую медаль за свой пейзаж. Прелестная! вещь, действительно. Вильям Андр. снимал его, и это было его последнею работой: не успел даже перевести с негатива на бумагу.
Простите, что не пишу больше. Право, решительно нечего. Вытти из госпиталя мне хочется ужасно.
Офицерство ужасно завидует мне, так как ко мне постоянно ходят барышни, и притом еще хорошенькие. "За что это вам такое счастье?" спрашивают. Я отвечаю, что за хорошее поведение.
До свиданья, цалую вас.
Ваш В. 150. Е. С. Гаршиной 23 ноября 78 г. Дорогая мама! Вчера вышел из госпиталя. Мне дали свидетельство вполне удовлетворительное, и сегодня я уже заказал писарю просьбу об отставке. Вот, наконец, и окончание бедствий.
Полтора месяца почти я не был в университете; завтра иду туда, а послезавтра к Салтыкову с рассказом. Боюсь, что не пропустят, т. е. не Салтыков, а цензура. В первый раз встречаюсь с "ножницами" и очень их чувствую. Если не пустят, обидно, тем более, что вещицей я более доволен, чем предыдущей.87
Простите меня, что не пишу больше. Только что вышел из трехнедельного заключения и никого не видел, так что и писать-то нечего. Сегодня пишу только, чтобы не тревожить вас молчанием, а дня через три уже настоящее письмо.
Цалую вас.
Вас любящий В. Всем поклон.
Сегодня был у Павла Михеевича. Выдержал экзамен. Он живет в том же доме Яковлева, так что от меня до него только пройти по длинному коридору.
151. Е. С. Гаршиной 15/XII. 78. СПБ. Дорогая мама! Вчера получил ваше письмо и вчера же потерял его, что для меня очень досадно, потому что я забыл фамилию другого студента, о котором нужно узнать. Гаркави помню и уже послал об нем записочку. Как только узнаю, цел ли он, напишу. Пожалуйста, напишите мне фамилию и другого студента. Впрочем, не могу ручаться, что узнаю что-нибудь: академия временно закрыта, студенты разбросаны, а про кого ни спросишь, цел ли, всё слышишь "не знаю".88
Кончил я рассказ и теперь переписываю. Только он мне очень не нравится и, может быть, я еще не отдам его. Хочу описывать пока Илларионова и Яшу.89 Может выйти недурно!
Василий Прокофьевич Медведев приказал долго жить. Перед смертью он помешался...
Встретил Фоккова, который очень радушно пригласил меня, к себе. Не хочется итти к нему: старое слишком скверно, чтобы возобновлять его.
Напишите, не собирается ли Всев. Александрович на праздники в Москву? Вот одолжит-то! Это было бы очень досадно. Кстати, к вашему сведению: я просил Ив. Тимоф. выслать, мне 50 р.
С какою прекрасною барышнею я познакомился недавно! Право, такой никогда не видел. Она докторша: ей 24 года, и она уже успела побывать в Сербии в 76, в Болгарии в 77, пробыть 11 месяцев земским врачом. Необыкновенно симпатичный человек: тихая, смирная, серьезная и без капли рисовши или самодовольства, на которое имела бы право.90
До свиданья, голубчик мама. Писал бы больше, да чувствую себя скверно по случаю рассказа, который не выходит. Не пишется что-то.
До свиданья. Цалую вас.
Ваш В. P. S. Федосу Гавр, скажите, что я списал своего гангренозного прямо с натуры, с Квитки, который болел на моих глазах, и не знаю, где он нашел неверность. Правда, Каррик говорил, что подобные случаи почти никогда не случаются. Квитка был "представляем Обществу врачей, как феномен.91
1879 152. Е. С. Гаршиной <Нач. января 1879 г.> Дорогая мама! Посылку вашу получил благополучно. Благодарю за нее. Вчера вы, вероятно, получили от меня письмо; сегодня, право, писать нечего. Вернулся ли Женя и что он говорит об Ок\н(евых) горах?
Кстати: вы оставили у меня свою кофточку. Перешлю с Сергеем Николаевичем. До свиданья, дорогая мама. Сообщите об Александровых.
До свиданья, цалую вас.
В. Г. 153. Е. С. Гаршиной 10. I. 79. СПБ. Дорогая мама!
Ваше поручение я частью уже исполнил: был у Симашки и у Краевича. У Симашки был два раза; в первый раз он сказал, что "поищет", а во второй в назначенный мне час ушел из дому. Пойду сегодня в третий раз.
При передаче рукописей от Симашки к Краевичу попала рукопись А. К. "Клен" без адреса (и, кажется, имени автора). Этот маленький рассказец Краевич напечатал92 и денег за него не высылал только по незнанию адреса А. К.; я ему сообщил, и он вышлет.
Если только Симашко не потерял рукописи (что я сильпо подозреваю), я непременно передам ее Краевичу. "Клен" ему очень понравился, и он просит А. К. продолжать писать для "Семьи и школы". Рисунки же, хотя и перерисованные, все-таки, не годятся: они больше формата "Семьи и школы". Пусть А. К. посмотрит No "С. и Ш.": она сама увидит, больше какого размера нельзя делать рисунков. Кроме того, Кр. неохотно помещает рисунки даже только в страницу "С. и Ш.", а предпочитает в 1/2 или в 1/4, так как резанье их на дереве ужасно дорого.
Отвечаю вам на вопросы:
1) Платье сшил.
2) Пальто переделал.
3) 50 р. от Струковых получил, о чем я им уже писал; не знаю, получили ли?
Очень боюсь, что мой рассказ в "О. З." не пойдет, а пойти к М. Е. <Салтыкову> страшно. Это будет очень плохо.
Посылаю вам записочку Юрию Николаевичу. Я был у Курочкина (который, кстати сказать, вас вспомнил), и он дал мне необходимые сведения.
Что Женя? Каково он прожил в О<куневых> Г<орах>? Ваш таинственный-то незнакомец являлся к Раисе? Кто бы это мог быть? Я решительно не могу придумать.
У меня родились в голове некоторые новые планы относительно своей особы. Хочу приткнуть себя куда-нибудь и внести в свою жизнь хоть крупицу обязательности.
Ольга Орестовна переехала на Гороховую, д. No 26, кв. 12. Кстати: она послала вам письмо с таким адресом: Подгорная, д. Кривошеевой, Екатер. Степ. Акимовой. Дошло ли оно? Скажите почтальону, быть может, оно и цело. О. О. взяла Женю с собою, а Юля пока еще там. Не знаю только, когда кончится это "пока".
Дядя Дм. Ст. тоже пока у вас?
До свиданья, голубчик мама. Крепко цалую вас.
Вас любящий В. Всем поклон.
154. К С. Гаршиной 16 янв. 79. СПБ. Дорогая мама! Вчера Пав. Мих. <Новиков> получил от вас письмо от 8 янв. с расспросами обо мне. Я решительно не понимаю, почему вы, зная о заносах и о том, что почта стоит по нескольку дней, приписываете неполучение вами моих писем тому, что я не пишу их. Теперь вы, вероятно, уже получили мои письма. Относительно же краткости моих писем скажу вам, что моя жизнь идет до того однообразно и бесцветно, что часто, право, не знаешь, что писать. Сообщать же посторонние новости не стоит, потому что почти все они известны в Х<арькове> из газет.
Время проходит удивительно бестолково: кажется, никуда не ходишь и никого не видишь, а между тем делаешь очень мало. Пишется туго; сидишь, сидишь перед бумагой и вымучишь несколько строк. Переделать того рассказа, что вы переписали, я решительно не в силах. "Встреча", отданная Салтыкову, до сих пор обретается в неизвестном положении. Хоть бы выставки поскорее начинались: по крайней мере написал бы несколько фельетонов в "Р. Правду".
Виной всем моим огорчениям, конечно, служу я сам или вернее основная черта моего характера: неимоверная, баснословная и постоянная лень. Право, я пришел к этому убеждению. Иначе как объяснить то обстоятельство, что даже успех на первых шагах литературного поприща не мог побудить меня взяться за работу как следует. Большинство ленивых людей ленивы не ко всему: всегда найдется для них дело, исполняемое охотно. Я же как будто бы чувствую ко всему отвращение; к писанью несколько меньше, чем к другому труду, но все-таки не любовь, а отвращение. Как жить с такими свойствами? Нужно или умереть, или переделаться, и, не желая умирать, я хочу переделаться... Не знаю, что из сего произойдет.
Пожалуйста не беспокойтесь за меня: со мной никакого "несчастия" случиться не может. Я никогда не совершу действия, противного законам, не по принципу, а просто потому, что пороху не хватит. Был ли он у меня и я его истратил на геройские дела да Болгарии или и не было? Не знаю. Должно быть последнее.
До свиданья, дорогая мама. Вы, я думаю, сами лучше согласитесь получать "коротенькие" письма, чем подобные этому письму вопли. А длинных писем без воплей я писать не могу. Не приписывайте пожалуйста краткость моих писем "не любви" или чему-нибудь подобному. Право, всё это глупости. Не пишу много, потому что не хочу делать других участником моих бессмысленных рассуждений. Жалею, что написал это письмо; следовало бы его порвать, да уж пусть идет, коли написал.
До свиданья, голубушка мама. Цалую вас крепко. Дяде Дм. С. поклон. Всем прочим тоже.
В. Г. Что Женя?
155. Е. С. Гаршиной 24/I 79. СПБ. Дорогая мама!
Вчера получил ваше письмо с советом не переделывать рассказа. Если бы оно пришло тремя днями раньше, то я не стал бы переделывать его, но он уже переделан и, конечно, в значительной степени испорчен. А все-таки еще не знаю можно ли сбудет его напечатать даже в таком виде.93 Завтра пойду с ним к С<алтыкову> и узнаю об участи "Встречи".
Вы пишете, что виновата была в том, что я плохо занимаюсь, не служба. Конечно, виновата и моя натура, но при военной службе уж я вовсе ничего бы не делал и, вероятно, через два года издох бы от злости. Нет, я никогда не раскаюсь, что ушел из нее. Отставка моя (наконец не забыл написать) до сих пор, кажется, еще не вышла, - говорю кажется потому, что за последнее время не смотрел "Прав. Вестн.". Да это неважно.
Нет, мама, я думаю-таки справиться с собой и приобрести то, чего мне не хватает - усидчивости. По правде сказать, я решительно не понимаю, как я не вышел совершеннейшим болваном: так мало я учился в своей жизни. Подгоню непременно, нужно подогнать. Я в последнее время сделал над собой успех: в минуту самой лютой хандры могу посадить себя за книгу, между тем как прежде совершенно беспомощно отдавался ей.
Ольга Орестовна работает в своей мастерской. Ее уход наделал шума в Петербурге. Знатные барыни спрашивают: неужели дочь адмирала Пузино завела себе швейную мастерскую? "Ах, я непременно поеду к ней par curiosite!" И едут, и заказывают, что для О. О., конечно, приятно. Вообще, я думаю, что ее дело пойдет: ее положение уж очень хорошая реклама.
Что у нас делается, мама! Полиция издала новые правила для меблированных комнат, потребовала от хозяев планы их квартир (вероятно, для удобства в ночных мероприятиях, чтобы знать местность и итти наверно), может входить в комнаты в любое время. Хочу все свои письма и вообще бумаги, которыми дорожу, снести к О. О., а то, пожалуй, заберут их и они пропадут без вести.
Протест проф. Х<арьковского> ун<иверситета> я получил.94 Хорошо сказано, только жаль, что у них порядочного стилиста во всем университете не нашлось.
О чуме у нас толкуют очень оживленно.95 Но кажется, рассуждений о мероприятиях будет в изобилии, а самые мероприятия не очень-то. Здесь говорят, что 2% миллиона, назначенные для чумы, большею частью разбредутся по карманам "дезинфекторов".
Павел Михеевич <Новиков> начал свою диссертацию, но занимается ею мало: все больше читает книжки по философии. Он за последнее время стал как-то очень грустен.
Миша неустанно рисует карикатуры и уже вошел в "Стрекозу" в качестве постоянного сотрудника. Цензура так коверкает его темы, что их совсем узнать нельзя, а иногда просто даже переменяет надписи. Вот и будьте при этих условиях остроумным. Хоть бы дело касалось политики, а то нет; просто цензору не понравится: возьмет и зачеркнет.
Впрочем, нужно сказать, что и без цензуры карикатуры Миши были бы не очень остроумны.
До свиданья, дорогая моя мама. Крепко цалую вас.
Ваш В. Всем поклон.
156. Е. С. Гаршииой 29/1 1879. СПБ. Дорогая мама! Был я у Симашки за решительным ответом два раза и оба раза не застал его дома, т. е. он меня не принял. Передайте Анне Карловне это. Неужели у нее нет черновой рукописи рассказов для того, чтобы переписать их и послать к Краевичу? Пусть присылает на мое имя: тогда уже наверно они не пропадут, т. к. я передам их Краевичу лично.
Рассказ мой "Встреча" принят и будет помещен в марте. Щ<едрин>, когда я сказал ему, что боялся за этот рассказ, выбранил меня. А "Из записной книжки" я отдал в переделанном виде; вероятно тоже пойдет, потому что иначе Щ. уже прислал бы мне записку.96
Наше сожительство разрушается: Пав. Мих. перебирается от нас. Когда он сказал мне это, я выразил ему по этому поводу свою радость, так как, несмотря на наши прекрасные отношения, мы ужасно мешаем друг другу. Вечные разговоры и философствования.
Казя к общему удивлению поправляется. Я писал вам, кажется, что у него скоротечная чахотка; это оказалось неверно, хотя у него и шла кровь горлом: был просто тиф. Худ он так, что страшно смотреть. Так как я не учу его, то мне очень хотелось бы перебраться отсюда куда-нибудь, где подешевле и поспокойнее, по лень приняться за это дело, да жаль и Мишу, с которым мы в большой дружбе. Вас. Назар. прислал мне письмо. Томится ужасно; тоска, говорит, такая, что хоть спивайся. Когда их вернут в Россию, хочет выходить в отставку, найдя себе предварительно место.
Бедная Марья Дмитриевна очень плоха. Кажется, умрет скоро: у нее начинается водянка сердца. Теперь совсем захандрила, с тех пор как была у Боткина. Много ли говорят у вас о чуме? Здесь решительно от нее проходу нет. Грешный Петербург боится ее... как чумы. Иного сравнения не подберешь.
Скоро начинаются художественные выставки, и я возьмусь за старое дело. Боюсь только, чтобы к тому времени не прихлопнули "Русской Правды": у нее уже есть два предостережения.
Я ничего не знаю о Кривенке: на позапрошлой неделе я заходил к нему и узнал, что у него дочка заболела дифтеритом и что отец и мать поехали с нею в детскую больницу. С тех пор я не решаюсь пойти к С. Н.: если дочка умерла, то он чуть с ума не сойдет. Так я и не знаю, поехал он или здесь еще.
Видели ли I кн. "О. З."? Я видел мельком и, кажется, книжка очень богатая.
До свиданья, голубчик мама, крепко цалую вас. Поклон всем.
Ваш В. 157. Е. С. Гаршиной 5 февраля 79. СПБ. Дорогая мама! Очень поразила меня весть о смерти Варвары Николаевны. Бедная, хорошая женщина! И какая нелепая судьба; неужели она не была способна на что-нибудь лучшее, чем услаждение досугов Фед. Як.(?) Неглупая, добрая. Не поверите, как мне жалко ее. И в то же время нужно сознаться, что для нее эта смерть - одно хорошее. Что ждет ее детей? Что хорошего в их жизни она увидела бы! Теперь грозное время. Наступают такие минуты, что только сильные духом перенесут их. И дети Варвары Николаевны, слабые барчуки, неспособные, по всей вероятности; недоучившиеся, не будут ли они раздавлены? Благо ей, что она не увидит будущего.
От тетки получил тоже извещение. Письмо так и сквозит совершенным равнодушием и чуть ли даже не радостью, несмотря на печальные речи о "2-х женщинах и 17 сиротах" в 5 месяцах. Противные люди.
О моих хождениях к Симашке я вам уже писал. Такой свинья, право. Краевичу напомню об его обещании выслать деньги. Какая милая вещица этот "Клен", просто прелесть.97
Был ли у вас Сергей Ник.?
"Встреча", как я вам уже писал, принята, а "Трус" ("Из зап. кн.") тоже, вероятно, пойдет в измененном виде. По крайней мере Щ. ничего не пишет мне, а он сказал, что если будет какое-нибудь препятствие, то известит.98
Скоро начинаются выставки, и я примусь их "описывать" в "Русской Правде".
Дня три уже как со мной живет Влад. Мих. У Марьи Дм. под полом издохли крысы (15 штук), и пока ломают пол и дезинфицируют комнату, она поселилась у Латкина, а сей последний перебрался на время ко мне. Павел Мих. переехал вчера от нас. На всякий случай вот его адрес: Б. Конюшенная, д. No 5, кв. 62.
До свиданья, дорогая мама. Написал бы еще кой о чем, да боюсь вверять некоторые вещи бумаге.
Крепко, крепко цалую вас.
Ваш В. Всем поклон.
P. S. Сегодня хочу зайти к Грише (Коротнёву), к Гавловскому. Вот кому, вероятно, горе.
Письмо Ю. Н. <Говорухи-Отрока> получил одно, где он пишет о своем намерении переделать пьесу.
158. Е. С. Гаршиной 17/II 1879. СПБ. Дорогая мама! Простите, голубушка, что не исполнил своего обещания написать на другой же день после моей коротенькой записки. Надеюсь, что вы получили ее вместе с письмом Ю. Н., в котором я сообщил ему нужную ему справку.
О том, о чем я теперь напишу вам, прошу вас, пока я не напишу вам о решительных результатах, не говорить никому. Дело в том, что наши отношения с Р. порвались. Не делайте никаких предположений об другом увлечении с моей стороны; ничего этого нет и в помине. Несмотря на это, начал это дело я. Когда увидимся, поговорим, я расскажу вам, как это случилось. Пока скажу, что мне невыносимо стало мое положение в качестве человека, которому позволяют любить, но которого не любят. А в этом я убедился еще с весны. Не говорю уже о том, что наши качества очень уж не подходят друг к другу.
Чего мне это стоило! Но во всяком случае меньше, чем стоили эти три года. Господи, сколько душевного капитала истратил я на эту девушку, и что я получил взамен! Несколько разбитых во мне привязанностей и только. Да, правда, еще несколько хороших минут...
Этого чересчур мало.
Я написал ей письмо. Она ответила мне просьбою приехать в М<оскву> на один день. Зачем это? Чтобы только протянуть мучение? Я написал ей, что что может быть сказано, может быть и написано. Теперь жду письма.
Серьезно прошу вас не передавать никому содержание этого письма и самое письмо сжечь или запрятать.
Читали ли вы в "Слове" "День итога" Альбова? Вы, я знаю, не любите ничего кроме "О. З.",но это прочтите. Дурак Буренин говорит, что это Достоевский, разыгранный как "фрейшиц, перстами робких учениц", но это по-моему чистое вранье. Некоторая неловкость изложения есть, это правда, но по-моему такой ясности и точности анализа у Д. не было. Правда, я читал только I часть.
"Русская Правда" закрыта на горе многим и мне. Начинаются выставки, а писать мне негде. Не знаю, что буду делать: у Щ<едрина> брать деньги вперед, до напечатания рассказов, очень не хочется, а других источников нет.
Не напишете ли, мама, к Стр<уковым>, чтобы мне прислали остальные проценты?
Отставки все еще нет. Если Женя ходит к Иозефовичу и ему захочется знать об моей отставке, пусть пробегает "Увольняются" в "Русском Инв.".
Цалую вас.
Поклон всем.
В. Гаршин 159. Е. С. Гаршиной (Отрывок) < Конец февраля 1879 г.>100 ...Как и всегда, поставили несколько превосходных вещей Репина. "Царевна Софья" по-моему первоклассное произведение. Мясоедов не выставил еще ничего, но на этой неделе обещает поставить. Напишите мне, справедливы ли слухи о том, в Х<арькове> народ страшно возбужден против студентов и даже собирался разнести университет? Мне что-то плохо верится.
Что Жорж? Перебирается ли в X.?
Пригодились ли Ю. Н. мои справки?
Мои художники за это время просто с ног сбились: устраивают вечер в пользу Академии, с певцами, живыми картинами и танцами. Даже меня заставили писать в редакции письма с извещением.
Малышев усердно работает в "Стрекозе", а Ив. Як. с Тимоф., вероятно, наслаждаются его многочисленными рисунками. Нужно сказать, что за глупость их Миша отвечать не может: почти все они не его сочинения, а нарисованы на присланные из редакции темы.
До свиданья, дорогая мама. Крепко цалую вас. Всем кланяюсь.
Ваш В. По поводу мнения наших юношей о "Больном месте". Хотя оно не из лучших произведений Щ<едрина>, но говорить, что он берется не за свое дело - право смешно. Кажется, он зарекомендовал себя как художник в "Иудушке". За этого "Иудушку" я отдам трех Достоевских со всеми потрохами.
160. Е. С. Гаршиной 5 марта 79. СПБ. Дорогая мама!
Вы знаете, вероятно, что я уже выпущен в отставку и теперь только жду документов. Жалованье (о котором я подал уже рапорт) я имею право получить, но не за все время с апреля, а, кажется, только по сентябрь, т. к. я уехал из Х-ва в отпуск по своей надобности, а не для лечения. Во всяком случае, если больше не дадут, настаивать не буду. Одного похода в Ком<ендантское> пр<авление> довольно, чтобы расстроиться на целую неделю; ну их всех к чорту и с деньгами. Пожалуйста, не пишите мне больше об них; отнимаю я их у кого-нибудь или не отнимаю - во всяком случае беру даром, только потому, что плохо лежит. Я уже и то довольно перебрал с них денег.
К Пасхе, дорогая мама, вероятно, приеду. Дело в том, что я теперь принялся за довольно большое "произведение", за которым нужно посидеть, и не хотелось бы, пока не кончу, менять места.101 "Большое", конечно, относительно. Должно быть листов пять выйдет. Да к тому же и выехать не с чем. О моем безденежьи не беспокойтесь, у меня деньги есть, т. к. были должники, оказавшиеся аккуратными. За квартиру заплачено по 1 апр., за обед тоже, словом, все благополучно.
Я пробуду у вас до конца мая, а потом уеду в одну довольно интересную экспедицию, о которой пока еще не скажу ничего. Напишу, когда это окончательно устроится, а то когда заранее собираешься, всегда досадно, если потом не удается исполнить намерение.
Мне самому, дорогая мама, очень хочется видеть вас. Много есть о чем переговорить, что не укладывается в письме. С тех пор как случилось известное вам обстоятельство, я точно вверх дном перевернулся. Нет этой постоянной гнетущей мысли, что на тебе лежит обязательство, что ты все-таки связанный человек. Как я чувствую себя виноватым перед вами, не буду распространяться.
Одно скажу вам - я до конца любил эту девушку. Причина разрыва не я, а она. Расскажу, быть может, когда увидимся, что меня понудило разорвать отношения, а теперь довольно" сказать, что она позволила себе обманывать меня.
Ну, бог с ней! Пусть будет счастлива. С ее внешними качествами и тактом она не пропадет,
Я решительно не мог выносить ее рассказов об Альбедиль, как ее там любят, какие они милые и пр. и пр. Это и множество мелочей меня ужасно мучило, наконец последовало разоблачение одного обстоятельства, тогда я не мог не написать изв. письма. Зачем я пишу вам о ней так много? Вовсе не стоило бы. Впрочем, носиться со своею даже прошедшею болезнью вообще очень свойственно людям. До свиданья, мама, дорогой; мой друг. Крепко вас цалую. Скоро увидимся.
Ваш В. На конве 
| |
| Просмотров: 503 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры