Гаршин Всеволод Михайлович - Письма

усским поэтом. Мы все утро провели в живой беседе. Всеволод был возбужден. Он острил, над чем обыкновенно острят литераторы, рассказывал анекдоты о цензуре и о братьях писателях и продекламировал несколько юмористических стихотворений Буренина, к которому "питал слабость". После завтрака мы отправились бродить по Киеву, увидели фотографию, зашли и снялись. Всеволод все время смешил нас и фотографа. Один Минский выдержал характер во время сеанса" ("Беседа" 1903, No 6, стр. 246). Ср. воспоминания об этом же эпизоде в книге В. Бибикова "Рассказы", СПБ. 1888, стр. 351-352.

   ²⁷⁰ Студенческие антиправительственные демонстрации 7 и 8 сентября 1884 г. в Киеве были связаны с казенными торжествами по случаю 50-летнего юбилея Киевского университета: В прокламации, выпущенной накануне "торжеств" руководителями демонстрации, мотивы последней были определены следующим образом: "Товарищи! В тяжелую смуту, переживаемую всем русским обществом, наш университет собирается праздновать свой юбилей! Закрываются одни за другими лучшие русские журналы, из библиотек выключаются лучшие книги, вводится новый устав, с помощью которого университет и вообще всякую мысль хотят подавить; нет честного человека, который бы, по выражению Щедрина, не имел тревоги в сердце; и в такое время Ренненкампф говорит свое приветственное, ликовательное слово. Мы должны заявить о своих мнениях, и мы сделаем это". Особая охрана квартиры ректора университета проф. Ренненкампфа, отмечаемая в письме Гаршина, обусловлена была тем, что в первый день "торжеств" в ректорском доме "облили дегтем входную дверь", а на второй день, судя по официальной справке, "студенты, безнаказанно бесчинствовавшие днем на улицах, в 7 ч. вечера напали на дом ректора, во время обхода его с гостями, камнями разбили ставни и окна". См. А. К. Бороздин, "Юбилей Киевского университета" ("Былое" 1917, кн. III, стр. 156-165). Ср. В. Д. Новицкий, "Из воспоминаний жандарма", "I. 129, стр. 150-159.

  

  

   ²⁷¹ О проекте Г, еще в 1882 г. написать повесть "с фигурой Радонежской" см. примеч. 194. К этим планам Г. возвратился, судя по письму его к В. М. Латкину от 1.IV.1885 г., после окончания "Надежды Николаевны". Последнее упоминание об этом начинании см. в письме No 390.

  

  

   ²⁷² Дата этого письма Г. к Е. М. Гаршину определяется нами на основании упоминания: "Вчера я был с Давыдовым на сотом представлении "Демона". В виду того, что спектакль этот состоялся 1 октября 1884 г. ("Летопись событий в жизни и деятельности А. Г. Рубинштейна". Составил Н. М. Лисовский, СПБ. 1889, стр. 43), письмо относится к 2.X.1884 г.

   ²⁷³ Повесть "Надежда Николаевна" опубликована была в "Русской Мысли" 1885, кн. II (февраль), стр. 348-368 и кн. III (март), стр. 224 - 261. К январю Г. работу закончить не успел.

  

  

   ²⁷⁴ См. примеч. 273.

   ²⁷⁵ Под впечатлением игры А. Г. Рубинштейна в конце этого же года на концерте в пользу больного С. Я. Надсона написано было Г. стихотворение в прозе "Когда он коснулся струн смычком", впервые опубликованное в "Современном мире", кн. XI, стр. 39. См. т. II настоящего издания.

  

  

   ²⁷⁶ Этот "Зал общедоступных увеселений" описан в четвертой главе повести "Надежда Николаевна".

   ²⁷⁷ "Некоторая тайная вещь", заканчиваемая к Новому году,- вероятно, драма, над которой Г. работал в это время с Н. А. Демчинским. См. следующее письмо и примеч. 279.

  

  

   ²⁷⁸ Ф. Н. Гаршин, - как свидетельствует справка Я. В. Абрамова,- "председатель одной уездной земской управы, скрывшийся без вести и оставивший после себя земскую кассу расхищенною" ("Памяти В. М. Гаршина", СПБ. 1889, стр. 53).

  

  

  

   "Рассказ", упоминаемый Гаршиным,- "Надежда Николаевна", о публикации которого в "Русской Мысли" см. примеч. 273.

  

  

   ²⁷⁹ Драма, о совместной работе над которой с Н. А. Демчинским пишет Г., задумана была им в пору сближения его с Н. А. Демчинским осенью 1884 г. (см. примеч. 267). "После нескольких собеседований,- отмечает в своих воспоминаниях Н. А. Демчинский, - мы остановились на теме, которую давала нам сама жизнь: один молодой техник, в погоне за деньгами, продал свою жену; все действующие лица были тогда живы, и даже наша героиня жива и до сих пор". Предполагалось, что Г. напишет второе и четвертое действия, а Н. А. Демчинский - первое и третье. В приложениях к своим воспоминаниям Н. А. Демчинский опубликовал из написанных Гаршиным частей драмы пять явлений второго и семь явлений четвертого акта ("Журнал Театра Литерат.-худож. общества" 1910 г., стр. 19-24). В архиве Г. сохранился перебеленный Е. С. Гаршиной полный текст IV акта и несколько черновых его набросков (явления 2, 4 и заключительные сцены), писанных самим Г. О чтении четвертого акта "рукописной пьесы" Г. под назв. "Деньги" в квартире И. И. Ясинского "через два дня после похорон Г." см. воспоминания Ф. Ф. Фидлера ("Новое слово" 1914, No I, стр. 73). Об отказе Г. от завершения работы над пьесой см. еще письмо No 375.

   ²⁸⁰ "Последняя вещь" Толстого, упоминаемая в письме Г., - вероятно, "В чем моя вера", бывшая в центре общественно-литературных дискуссий 1884-1885 г. Как свидетельствует в своих воспоминаниях о Гаршине В. А. Фаусек: "Настоящим властителем его дум был Лев Толстой. Его произведения были для него настольного книгой, несравненным образцом художественного творчества. Человеческая жизнь, изображенная в романе Толстого, была для него как бы еще более реальной, еще более действительной, чем настоящая жизнь. С субъективным отношением Толстого, с его оценкой жизни и жизненных явлений (в его романах) он не всегда соглашался; но художественный материал, но поэзия его - были для него предметом безусловного поклонения... Он перечитывал его десятки раз; и помнил всякую подробность. О героях и об разных событиях из романов Толстого он часто в разговоре упоминал таким тоном, как будто это был не вымысел, а действительные люди, истинные происшествия. Говоря о Толстом, нельзя обойти молчанием е о сочинений последнего времени, посвященных вопросам морали. Be. M. внимательно читал их, интересовался всем, что выходило из-под пера Льва Толстого, но не соглашался с его выводами... Учение о "непротивлении злу" было ему несимпатично; он не одобрял Толстого за его презрение к историческому развитию нравственности, к "историческому взгляду" на жизнь. Он любил ссылаться при этом на русскую историю, на нашествие татар, напр., и применять к таким явлениям теорию непротивления злу, в виде deductio ad absurd urn" ("Памяти В. М. Гаршина", СПБ. 1889, стр. 101). О свидании. Г. с Толстым в марте 1880 г. см. выше примеч. 132. Об увлечении Г. "Властью тьмы" и отношении его к работе толстовцев в "Посреднике" см. примеч. 318, 335 и 348.

   ²⁸¹ О впечатлениях Г. от картины Репина "Иван Грозный" см. воспоминания Н. А. Демчинского "В. М. Гаршин перед картиной И. Е. Ренина" ("Солнце России" от 23. III. 1913 г., No 13, стр. 9). Как известно, с Г. писал Репин в этой картине царевича Ивана, убиваемого Грозным: "Для молодого царевича позировал Гаршин, - рассказывает В. И. Репина. - Когда Гаршин входил, то смотрел прямо, как бы не видя, своими грустными, черными глазами, и на них как будто были слезы. И я всегда спрашивала сама себя: что с ним? Почему так скорбно приподняты брови? Кто его обидел?" ("Нива" 1914 г., No 29, стр. 573). Сам художник впоследствии объяснял: "В лице Гаршина меня поразила обреченность: у него было лицо обреченного погибнуть. Это было то, что мне было" нужно для моего царевича" (С. Н. Дурылин, "Репин и Гаршин", М. 1926, стр. 56). Об отношениях Г. и Репина см. выше примеч. 241.

  

  

   ²⁸² О первых откликах на "Надежду Николаевну" в печати см. примеч. к последней во II томе настоящего издания. Особенно болезненно реагировал Гаршин на статью А. М. Скабичевского, который, характеризуя творчество Гаршина, Баранцевича, Альбова и Ясинского, в серии критических фельетонов под названием "Наши новые беллетристические силы" первых двух упрекал за "возрождение некоторых свойств давно уже отжившего, казалось бы, романтизма", а последних уличал в "подражании французскому натурализму, в стремлении к холодному и бесстрастному протоколизму, в страсти к скабрезным сценкам" и пр. С этих позиций была рассмотрена и "Надежда Николаевна", разбор которой заканчивался следующим приговором: "Прочтя всю эту романтическую и мелодраматическую чепуху, невольно восклицаете вы: все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Как вы объясните подобное безалаберное топтание наших молодых беллетристов то по областям современного французского натурализма; то в эмпиреях до-гоголевского романтизма? Они положительно являются какими-то непомнящими родства и сбившимися со всякой дороги путниками, совершенно потерявшими всякое сознание, где север, где юг, где восток, где запад? Это положительно какое-то одичание. Берет даже порою сомнение-читали ли они Гоголя, Тургенева, Гончарова, Писемского и пр., и если читали, то как же это случилось, что все эти писатели не оставили в них никакого следа, и всякая литературная традиция, обусловливающая естественное развитие каждой литературы, вдруг как-то обрывается на них, и они то ищут себе образцов у Золя и Флобера, то воскрешают 30-е годы, как будто после этих годов ничего в литературе нашей не было? Я положительно отказываюсь объяснить это как бы то ни было иначе, как объяснял уже выше: полным отсутствием у них всякого солидного и основательного образования" ("Новости" от 28.III.1885 г., No 84). См. об этой статье замечания Г. в письмах NoNo 366 и 371.

  

  

   ²⁸³ О проекте повести "с фигурой Р." (т. е. Р. Р. Радонежской) см. примеч. 271, 194 и 306. План этот остался неосуществленным.

  

  

   ²⁸⁴ Юлия Степановна Миссори-Пащенко, кузина Г. и большая поклонница С. Я. Надсона, пригласила последнего на отдых и поправку в свою усадьбу; с. Носковцы, Подольской губ. О пребывании С. Я. Надсона в усадьбе В. М. и Ю. С. Пащенко см. статью Павла Тулуба "Гаршин и Надсон" ("Путь" 1913, No 3, стр. 34-37).

   ²⁸⁵ "Книжка", упоминаемая Г., - первое издание "Стихотворений С. Надсона", вышедшее в свет в марте 1885 г.

  

  

   ²⁸⁶ О службе Г. в канцелярии Общего съезда представителей русских железных дорог, под начальством заведующего делами Общего съезда Ф. Г. Фельдмана см. воспоминания А. Т. Васильева "В. М. Гаршин на службе" (сб. "Красный цветок", СПБ. 1889, стр. 24-29), данные А. Лемана об устройстве Г. на службу И. А. Вышнеградским ("Рассказы", СПБ, 1888, стр. 56), а также письма Г. NoNo 273, 279, 282, 305, 306, 309, 313, 314, 317, 319, 366, 373, 374.

  

  

   ²⁸⁷ "N", о разрыве с которым сообщает Г. в письме к В. М. Латкину от 1 мая 1885 г. - очевидно, Н. М. Минский, с которым Г., по свидетельству В. А. Фаусека, "разошелся и прекратил отношения после рецензии его на стихотворения С. Я. Надсона" ("Памяти В. М. Гаршина", СПБ. 1889, стр. 100). Об этом же конфликте С. Я. Надсон писал в мае 1885 г. А. Н. Плещееву: "Боюсь только, как бы недавняя ссора Минского "с Гаршиным не послужила для пас предметом столкновений с <А. А. Давыдовой>, ибо я, конечно, на стороне Гаршина, а она заступается за Минского" ("С. Я. Надсон. Проза. Дневники. Письма", СПБ. 1912, стр. 597). Рецензия Н. М. Минского (Н. Виленкина) появилась в апрельской книжке журнала "Новь":

   "Надсон - поэт, и песни его "жгутся", - отмечал критик, - в них нет сочиненности, риторики: стих звучен и легок, местами даже слишком легок и гладок, что называется без сучка и задоринки, и тогда скользит по душе читателя, не задевая ее. Но зато нет недостатка в истинно прекрасных и мощных стихах, напоминающих и по форме и по содержанию Лермонтова". Далее, переходя к характеристике отдельных произведений сборника, Н. М. Минский с особенным вниманием отнесся к разбору стихотворения "Цветы", прежде всего потому, что "в нем поэт не только говорит, что ему грустно, что его терзают сомнения, безнадежное отчаяние, воспоминания, страх, раскаяние, - но вместе с тем указывает и на ближайшую реальную причину, породившую в его сердце этих фурий. Его возмущает вид наглой, искусственно-взлелеянной красоты рядом с темной, намокшей под дождем улицей. Он, как пролетарий, смотрит на безумную роскошь века с злобной завистью. Эта нота слишком часто звучит в стихах г. Надсона, чтобы ее не заметить, и, по нашему мнению она весьма выгодно запечатлевает его поэзию характером современности... Если поэт горько ошибался, думая, что призванье людей - жизнь борьбы и труда, - то в чем же заключается истина? Не в том ли, чтобы самому присоединиться к баловням судьбы, которым она бросает свет и счастье, и розы, предоставляя бороться и трудиться другим?.. Нас удивило, что мы не нашли в книге г. Надсона его прекрасного стихотворения: "Из тьмы веков", где в образе Герострата, сожигающего храм Дианы, весьма художественно выражена эта зависть и злоба умного пролетария при виде чужого бессмысленного счастия... Впрочем, думаем, что поэт, от преувеличенного стремления быть искренним и нравственной щепетильности, свойственной всем честным и чистым натурам, немного на себя наклеветал. Едва ли зависть и злоба были колыбелью его поэзии: слишком она для этого элегична, человечна, женственна" ("Новь" 1885, No 11 (1 апреля), стр. 488-490). Судя по указанию, сделанному нам Я. М. Гаршииой, возмущение Г. было вызвано характером интерпретации в этой рецензии стихотворения С. Я. Надсона "Цветы".

   ²⁸⁸ О статье А. М. Скабичевского по поводу "Надежды Николаевны" см. примеч. 282. Очень характерен отклик на эту статью в неизданном письме С. Я. Надсона к В. М. Гаршииу от 3(15). IV.1885 г.: "Скабичейство" о вашей повести я читал. Удивляюсь, как вы раньше не рассмотрели, какой узкий и ограниченный человек сей критик, - при всей его солидности и симпатичности. Вполне согласен с вами, что на современных Белинских не стоит обращать много внимания. Но ведь сердце - не камень. Все-таки они "печатают" свои произведения, а печатному слову, по старой памяти, невольно придаешь значение и несколько смущаешься. Но есть одно, в чем я с ним согласен: действительно никто из семидесятников до сих пор вперед не идет. Что бог им дал, то у них и осталось, но процента на свой талант у жизни они не заработали. (Вы понимаете, что я и себя не исключаю из этого числа). Я теперь много и горько над этим думаю: что это значит, откуда такая кара?" (Архив В. М. Гаршина).

  

  

   ²⁸⁹ О пьесе, над которой Г. работал в сотрудничестве с Н. А. Демчинским, см. примеч. 279.

  

  

   ²⁹⁰ "Рассказ, давно сложившийся в голове, да и на бумаге" - вероятно, "Сказание о гордом Аггее", опубликованное в "Русской Мысли" 1886, кн. IV, стр. 225-233. Рукописная дата окончания этого рассказа: 9 марта 1886 г.

  

  

   ²⁹¹ Издание "Обзоров детской литературы" начато было по инициативе А. Я. Герда и В. М. Гаршина кружком лиц, интересовавшихся вопросами детского чтения (Я. В. Абрамов, Н. М. Герд, Н. С. Дрентельн, А. В. Дудышкина, С. И. Дьячкова, М. В. Керножицкая, М. М. Латкина, О. X. Павлович, А. В. Пешехонова, Е. А. Разина, Е. П. Репина, О. И. Синицына, В. А. Фаусек, С. А. Яковлева). При ближайшем участии А. Я. Герда и В. М. Гаршина были составлены и выпущены в свет два выпуска "Обзора", содержащие рецензии на детские книги, вышедшие в 1883 и 1884 г. После смерти Г. издан был тем же кружком "Обзор детской литературы" за 1885-1888 г.", СПБ. 1889. Все рецензии в "Обзорах" были анонимны, никаких материалов, связанных с участием Г. в этом издании, в его архиве не сохранилось, а потому вопрос о принадлежности ему тех или иных разборов детских книг до сих пор остается неразрешенным. О работе Г. над вторым выпуском "Обзора" см. письма NoNo 365 и 380.

   ²⁹² Впечатления Г. от участия его, в качестве присяжного заседателя, в сессии СПБ. окружного суда дали материал для набросков не озаглавленного рассказа "Назовите суду ваше имя - порывисто спросил председатель" и пр. (см. т. II настоящего издания). Дата наброска - 18 декабря 1885 г. О деле Д. Т. и М. П. Немчиновых, разбиравшемся с 2 по 10 декабря 1885 г., см. по указателю.

   ²⁹³ О настроениях Г. в эту пору свидетельствует письмо В. А. Фаусека от 15.XII.1885 г. к С. Я. Надсону: "Всев. Мих. <Гаршин> по-прежнему порхает как папильон. Когда М. В. <Ватсон> уезжала из Пет., он был в угнетенном настроении, плох был. Теперь он опять здоров или, вернее, более, чем здоров - в возбужденном состоянии духа, весел, беспечен, бегает по всему городу, хотя и отзывается про Александру Аркадьевну <Давыдову>, цитируя ваши стихи: "Не влечет меня красота этой чудной природы". Работает он, к сожалению, очень мало и ничего не пишет - или почти ничего" ("Невский Альманах", вып. 2, П. 1917, стр. 132).

  

  

   ²⁹⁴ В сборнике В. П. Авенариуса "Образцовые сказки русских писателей". Собрал для детей В. П. Авенариус. С рисунками Н. Н. Каразина, М. В. Нестерова и др., изд. 2, М. 1887, перепечатана была "Сказка о жабе и розе" Г. (см. изд. 3-е этого же сборника, М. 1892, стр. 200-210). "Кузнечик-музыкант" Я. П. Полонского, перепечатанный в первом издании "Образцовых сказок" В. П. Авенариуса (стр. 153-167), из последующих изданий был изъят.

  

  

   ²⁹⁵ О "Комиссии", работавшей над "Обзорами детской литературы", см. примеч. 291. Об отношениях Г. и В. Г. Черткова см. письма NoЙ 431 и 450 и примеч. к ним.

  

  

  

  

   ²⁹⁶ Юбилей А. Н. Плещеева праздновался 15.1. 1886 г. См. еще о нем в письме No 382. За два месяца до этого Г. участвовал в составлении адреса А. II. Плещееву, о котором последний писал 23. XI. 1885 г. С. Я. Надсону: "Вы, конечно, не подозреваете, что вчера, в день моего рождения (мне исполнилось 60 лет. Невеселый возраст!), вы, вместе с некоторыми юными поэтами, преподнесли мне адрес с выражением сочувствия за то, что я на старости лет не исподлился. Инициатива шла от милейшего В. М. Гаршина, который не только сочинил и собственноручно написал этот задушевный и очень меня тронувший адрес, но и подписался за вас, да так удачно, что не отличишь его подписи от вашей" [("Невский альманах", вып. 2. "Из прошлого", П. 1917, стр. 128).

   ²⁹⁷ Отзыв С. Я. Надсона о "Надежде Николаевне" сохранился в письме его от начала мая 1885 г. к В. А. Фаусеку: "очень мне не хочется писать Всеволоду Михайловичу об его повести. Она мне, после вторичного чтения, решительно не нравится, - за исключением мелочей: во-первых, типичен капитан, во-вторых, мелочь с романом "Она думала", а в-третьих, недурно сделаны отношения Бессонова к герою. Героиня положительно бледна. Конечно хорош язык и симпатичен тон, но переменный дневник - прием, в "Художниках" уже использованный. Конечно неуспех и неудачность повести - пустяки. Кто не писал бледных вещей? Но вот еще что: мне кажется, повесть выдумана; выдуман сюжет ее. Я знаю, это странный взгляд, - как раз в разрез Тургеневскому, но мне кажется, этого делать не нужно. Это то же самое, что писать Шарлотту Корде "от себя" (Письмо С. Я. Надсона цитируем по автографу, хранящемуся в архиве В. М. Гаршина).

   ²⁹⁸ "Моя книжка", упоминаемая в письме, - "Вторая книжка рассказов" В. М. Гаршина, вышедшая в свет в 1885 г.

  

  

   ²⁹⁹ М. О. Меньшиков, приглашенный зимою 1885 г. в Носковцы, где гостил уже С. Я. Надсон (см. примеч. 284), судя по письму последнего к Г. от 23.XI.1885 г., первое время являлся в деревенском обществе "культурным ферментом", ибо "бредил наукой и бредил вслух" (Бумаги В. М. Гаршина). Как свидетельствуют воспоминания Ю. С. Пащенко, записанные П. Тулубом, М. О. Меньшиков слишком, однако, "горячился, спорил, ораторствовал, не соглашаясь с Надсоном чуть ли не по всем вопросам литературной и общественной жизни, и уехал, оставив впечатление утомления и шума" ("Путь" 1913, No 3, стр. 36).

  

  

   ³⁰⁰ Письмо Г. к В. А. Манасеину связано с исполнением поручений литературного фонда: в прошении своем на имя председателя последнего от 28.I.1886 г. Н. П. Гуров (в письме Г. его инициалы обозначены неверно), именовавший себя постоянным сотрудником "Нового времени" и С.-Петербургских ведомостей" (под редакцией В. Г. Авсеенко) и упоминавший также о былом сотрудничестве своем в газетах "Русский курьер" и "Порядок", ходатайствовал об оказании ему "какого-либо денежного пособия", так как тяжелая болезнь заставила его не только прекратить сотрудничество в указанных им газетах, но и оставить место корректора в конторе Сенатской типографии, в результате чего он, вместе с женой и 9-месячным сыном, остался без всяких средств к существованию. Комитет общества, рассмотрев прошение Гурова в заседании от 2.II.1886 г., постановил: "Просить члена комитета Гаршина и секретаря Кобеко собрать о г. Гурове сведения в редакциях "Нового времени" и "С.-Петербургских ведомостей" и сообщить их В. А. Манасеину, которому предоставить посетить г. Гурова, в случае, если по собранным сведениям он будет признан имеющим право на пособие".

   Отзыв Гаршина (см. стр. 366) смутил В. А. Манасеина, и он поспешил запросить о литературных правах Гурова председателя. Последний разъяснил, что "у г. Гурова никаких литературных прав нет", и Манасеин, не считая себя в праве выдать ему пособие, от посещения его воздержался. Не получая известий о результатах своего ходатайства, Гуров вновь обратился к Н. С. Таганцеву, который просил Манасеина "все-таки заехать к Гурову, но уже просто как к больному". Манасеин застал Гурова в очень тяжелом состоянии и 11-го числа поместил его в клинику Медико-хирургической академии. Жена и грудной ребенок Гурова остались, по отзыву Манасеина, "в ужасном положении - без копейки денег, в холодной и сырой квартире". Отзывы Гаршина, Кобеко и Манасеина были заслушаны 17 февраля. Исходя из тех соображений, что медицинская помощь Гурову уже оказана, а занятия его в редакциях "Нового времени" и "С.-Петербургских ведомостей" не могут давать ему права на пособие со стороны Общества, комитет постановил: "В просьбе г. Гурова отказать". На основании же отзыва Г. о В. Н. Исполатове, в том же заседании постановлено было "выдать г. Исполатову в единовременное пособие пятьдесят рублей". (Справки Е. В. Базилевской по материалам архива Литературного фонда). Сводку данных о работе Г. в Комитете Литературного фонда см. в примеч. 303.

  

  

   ³⁰¹ Конфликт Г. с К. М. Окуневым, получивший отражение в этом письме, связан с участием Г. в разработке проекта одного транспортного усовершенствования. Как свидетельствует В. А. Фаусек, Гаршину "пришлось быть как-то вечером у одного старого знакомого своего, инженера; разговор зашел у mix о премии, которая была в это время назначена за устройство особого приспособления к вагонам для перевозки хлеба. Пустившись в обсуждение требуемых условий и придумывая по очереди то или другое приспособление, они мало-по-малу договорились до таких подробностей, что у них вышел целый проект вагона, и они решили представить его на премию. Проект был тут же написан и составил кажется всего один лист бумаги. Сестра его товарища-инженера переписала его, и они решили, если получат премию, разделить ее на три части, по числу сотрудников. Все это было сделано в один вечер. И что же? Премия в самом деле досталась их проекту, и В. М. получил третью часть, что-то около 700 р. Надсон, живший тогда за границей, в шуточном письме к В. М. поздравлял его с успехом на инженерском поприще и предсказывал ему великую железнодорожную будущность" ("Памяти В. М. Гаршина", СПБ. 1889, стр. 98). О полученной Г. премии за участие в изобретении "приспособления к перевозке хлеба в ссыпную" см. также воспоминания А. Т. Васильева "В. М. Гаршин на службе". ("Красный цветок", СПБ. 1889, стр. 26). Письмо К. М. Окунева, на которое Г. отвечал в приписке к своему письму, гласило следующее:

  

   "Милостивый государь!

   Меня крайне сегодня удивило, что, послав узнать, не приехал ли г. Глебов, получил ответ "был и уехал". Если я хорошо понял, вы изволили мне сказать, что дадите мне знать, как он приедет. Поверив вам, я не справлялся до сегодня, и потому поставлен в такое <неразб.> ехать его отыскивать на станцию Харцызская. Прошу вас покорно уведомить меня по крайней мере, что он вам передал; тем более, что и вас это должно интересовать, так как оказывается, что и вы компанион г. Глебова по этому делу, - судя по словам г. Фельтмана. Мне необходимо знать, поддерживаете ли вы и теперь, что г. Глебов возвратит премию. Это мне необходимо для дальнейшего действия по восстановлению нарушенных г. Глебовым моих прав". (Архив В. М. Гаршина в Пушкинском доме).

  

  

   ³⁰² Согласно отзыву Г., вдове литератора Н. С. Розанова назначено было 3.III.1886 г. пособие в 100 р., с выдачей в два срока. Пособие это было в следующем заседании увеличено до 150 р. 9.II.1887 г. Р. В. Розановой вновь было выдано пособие "на воспитание детей" в размере 100 р. (Справка Е. В. Базилевской по материалам архива Литер. фонда).

   17.III.1886 г., согласно отзыву Г., вдове беллетриста и драматурга Р. Д. Ступишина назначено было единовременное пособие в размере 100 р.; 12.V.1886 г., в виду тяжелой болезни сына, ей же выдано было дополнительно еще 50 р. (Справка Е. В. Базилевской).

  

  

   ³⁰³ Членом общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым (Литературный фонд) Гаршин сделался в конце 1884 г. По предложению А. Н. Плещеева, 11 ноября он был внесен комитетом в список кандидатов и 23 декабря общим собранием членов общества избран единогласно. В 1884 г. Г. принял участие в юбилейном сборнике общества "XXV лет" ("Сказка о жабе и розе").

   В конце 1885 г. Гаршин был избран комитетом общества одним из 12 кандидатов в члены комитета, на место пяти, выбывающих из состава его по очереди; 27.XII. имя его было объявлено в общем собрании членов, а 2.II.1886 г. в годовом общем собрании общества состоялось его избрание, причем он получил второе по количеству число голосов (24). В качестве члена комитета Гаршин работал усиленно в течение большей части 1886, первой половины 1887 и даже в начале 1888 г., почти до самой трагической своей кончины.

   В 1886 г. Гаршин присутствовал на всех трех общих собраниях членов общества, участвовал в 13 заседаниях комитета, выполнил до 13 возложенных на него комитетом поручений, предложил обществу пять новых членов, высказался по поводу одной вызвавшей разногласия среди членов комитета ссуды и явился одним из инициаторов, устроителей и непосредственных участников музыкально-литературного вечера в пользу Общества. В том же 1886 г., согласно поручению Комитета от 29 сентября, Г. принял участие в устройстве вечера Литературного фонда в память А. Н. Островского.

   В 1887 г. участие его в работе комитета выразилось: в присутствии на годовом и одном обыкновенном общих собраниях членов общества, в посещении 10 заседаний комитета, в том числе одного экстренного заседания, 23.V. по поводу литературной конвенции с Францией, в выполнении шести возложенных на него комитетом поручений, в предложении шести новых кандидатов в члены общества и в семи различного рода заявлениях и сообщениях. В мае 1887 г. Г. воспользовался ссудой комитета в размере 100 р., которую возвратил 11 июня 1887 г.

   В 1888 г. Гаршин посетил только два заседания комитета и успел выполнить только одно возложенное на него комитетом поручение. Заседание 9. III. было последним, на котором он присутствовал (Справки Е. В. Базилевской). Более подробно о деятельности Гаршина, в качестве члена комитета общества, см. в примечаниях к письмам его: к В. А. Манасеину (No 383), к Н. С. Таганцеву (NoNo 385, 386, 393, 394, 403, 416), к Г. И. Успенскому (No 391), Н. А. Лейкину (No 392), Д. Ф. Кобеко (No 407) и к Л. Ф. Пантелееву (No 452). Воспоминания В. И. Дмитриевой о деятельности Гаршина в качестве члена общества в 1885 г. ("Так было", М. 1930, стр. 218) данными журналов комитета Общества непосредственно не подтверждаются.

  

  

   ³⁰⁴ Записка Г. от 30.III.1886 г. к Ф. Д. Батюшкову комментируется последним в статье "Памяти Гаршина": "Заинтересовавшись старинной легендой об Аггее и пересказав ее по своему, Гаршин пожелал прочесть свое переложение в одном научном обществе (Неофилологическое) при Петербургском университете. Он изменил конец легенды: в подлиннике Аггей наказан за гордость и должен в течение трех лет вести образ жизни нищего, пока ангел, принявший его облик, правит за него страной. Потом Аггей, прощенный богом, возвращается на царство и становится добрым царем, познав настоящую жизнь и настоящее горе; страданиями он очистился, приобрел мудрость и научился творить добро, - таков смысл старинного сказания. У Гаршина, как известно, царь отказывается вернуться на престол... И ангел отвечает ему - "иди с миром" - и вернулся Аггей к слепым, которым служил поводырем, и работал всю жизнь на них и на других бедных, слабых и угнетенных ...

   "Гаршин, прочитав свое переложение легенды, не принимал участия в прениях по поводу допустимости или уместности такого изменения сюжета. Но, выходя из собрания, он сказал мне: "Я не знаю, как у меня сложился другой конец. Это делается бессознательно. Сюжет мне запал в голову, я пережил его и не мог закончить иначе. Просто, мне кажется, что это выше" ("Современный Мир" 1908, кн. IV, стр. 99).

   И. А. Шляпкин, бывший на этом же чтении "Сказания о гордом Аггее", вспоминает: "Возникли, по предложению автора, дебаты по поводу окончания: по прологу царь возвратился мудрым и хорошо правил своим народом; по Гаршину - он, узнав сладость бедной, но независимой жизни, решил остаться бедняком до конца своей жизни, каясь в своих грехах. Помню, как молодежь спорила с В. М. и указывала, что это буддизм, что это личный эгоизм и что он, как мудрый царь, больше бы мог внести добра в жизнь, чем как простой нищий. Не помню точно, но конец был изменен, и Аггей оказался поводырем слепых. Поместить повесть В. М. хотел в изд. "Посредника", но ее запретили, и она появилась в "Русской Мысли" 1886 г., с этим именно концом" ("Русской библ." 1913, IV, стр. 84). Дата заседания Неофилологического общества, в котором выступал Г., определяется на основании упоминания в записке последнего о "четверге": 3 апреля 1886 г.

  

  

   ³⁰⁵ Массовое издание "Четырех дней" разрешено было цензурой 17.III.1886 г. и вышло в свет под названием. "Четыре дня на поле сражения. Рассказ солдата с отрезанной ногой. В. М. Гаршина". Изд. "Посредник", М. 1886. Общеизвестный текст рассказа был в этом издании несколько сокращен и частично переработан. См. т. I настоящего издания.

   ³⁰⁶ О неосуществленном проекте повести Г. "с фигурой Р. Р. Радонежской" в центре см. примеч. 194 и 271.

  

  

   ³⁰⁷ Об аресте и ссылке С. Н. Кривенко см. примеч. 232 и 265. Следует отметить, что по словесным заявлениям Г. в заседаниях комитета Литературного фонда от 18.V. и 11.VI.1887 г. С. Н. Кривенко и Л. Н. Кривенко выдано было в единовременное пособие по 100 р. (Справка Е. В. Базилевской).

  

  

   ³⁰⁷ Об издании "Полн. собр. сочин. Пушкина", предпринятом Литературным фондом, см. письмо Г. No 410 и примеч. 322. Об участии Г. в организации "вечера в память А. Н. Островского" см. примеч. к письму No 387.

  

  

   ³⁰⁸ На том же заседании Комитета Литературного фонда от 27.X.1886 г., в котором Г. поручено было обследовать положение Е. Ф. Лидтке (дочери профессора Московского унив. Ф. И. Чумакова), он принял деятельное участие в дискуссии по поводу просьбы приват-доцента Петербургского унив. П. Сырку о ссуде ему в размере 150 р., под поручительство В. Г. Васильевского и А. И. Незеленова. Неисполнение просителем прежде взятых им на себя перед комитетом обязательств обусловило отрицательное отношение к его просьбе Н. С. Таганцева и В. А. Манасеина, но большинство членов комитета, в том числе и Гаршин, настояли на удовлетворении просьбы П. Сырку. Не оставило письменных следов в делах комитета участие В. М. Гаршина в обследовании "крайне бедственного положения писательницы С. М. Лобковской" (поручение комитета от 27.IV.1886 г., на основании заявления Л. П. Шелгуновой, М. Цербриковой и В. П. Гаевского). 10.XI.1886 г. Комитет просил Г. поместить сына Лобковской в приют гр. Толстой. 23.III.1887 г. Н. С. Таганцев доложил комитету о самоубийстве Лобковской, о том, что необходимо назначить опекуна к ее маленькому сыну, оставшемуся, на попечении полиции, и о том, что "обязанность опекуна, по заявлению В. М. Гаршина, изъявил готовность принять на себя А. Я. Герд" (Справка Е. В. Базилевской по материалам Литературного фонда).

  

  

   ³⁰⁹ С неизвестным нам ответом И. Д. Сытина на предложение Г. от 17.XI.1886 г. связано письмо No 398. Следует отметить, что с чтением отрывков из "Красного цветка" Г. выступил 16.III.1886 г. на организованном по инициативе его и Е. И. Утина вечере в пользу Литературного фонда в зале Кононова. Об исключительном успехе этого выступления Г. см. воспоминания В. И. Бибикова ("Рассказы", СПБ. 1888, стр. 353-354). Чистый доход с этого вечера, как свидетельствует отчет председателя, определялся суммой в 1461 р. 70 к. Ср. "Новое время" от 17.III.1886 г.

  

  

   ³¹⁰ Согласно заключению В. М. Гаршина, О. А. Иолшиной, обратившейся в комитет Литературного фонда 19. XI. 1886 г. с мотивированным заявлением о единовременном пособии, выдано было 50 р. на лечение дочери (Справка Е. В. Базилевской.)

  

  

   ³¹¹ Собрание у Н. С. Таганцева, о котором Г. осведомлял С. А. Венгерова, связано было, очевидно, с товарищеским судом, разбиравшим распрю С. А. Венгерова и Ф. Ф. Павленкова. См. далее письма NoNo 409 и 410.

  

  

   ³¹² Эти строки являются ответом Г. на письмо к нему С. Я. Надсона от 5.XII.1886 г.: "У меня к вам просьба: в Петербург едет некто Николай Егорович Кулябко-Корецкий, бывший в "Заре" помощником редактора. Примите его по-дружески и введите в литературный круг. Это очень симпатичный и честный человек, а самое главное то, что он не болтун". (Архив Гаршина в Пушкинском Доме.)

   ³¹³ "Большая-пребольшая работа", о которой упоминает Г. - исторический роман из эпохи Петра I. Как свидетельствует Я. В. Абрамов, фабула начатого произведения определялась "борьбой старой и новой России". Представителями последней должны были быть сам Петр и "пирожник", а впоследствии князь Меншиков, а представителем первой - известный подьячий Докукин, решившийся поднести столь страшному для современников Петру знаменитое "письмо", в котором он прямо и решительно указал великому преобразователю все темные стороны его богатырской деятельности, падавшие тяжелым гнетом на народные массы ("Памяти В. М. Гаршина", СПБ. 1889, стр. 43). Как свидетельствует В. Г. Чертков, "Гаршин собирался писать для "образованных" людей повесть из эпохи Петра I и говорил мне, что считает вполне возможным и намерен изложить ее тою же простою народною речью, которою писал для "Посредника" (Заметка В. Черткова от 4.II.1909 г. в примеч. к "Письмам А. И. Эртеля". М. 1909, стр. 405). О работе Г. над историческим романом см. еще письма NoNo 302, 422 и 430.

   ³¹⁴ "Рассказик" этот - "Сигнал", напечатанный в "Северном Вестнике" 1887 г., кн. I, стр. 1-9.

   Упоминая далее о В. Г. Короленко, Г. имеет, вероятно, в виду первую книжку его "Очерков и рассказов", вышедшую в свет в конце 1886 г.

   ³¹⁵ Юбилей Я. П. Полонского, отпразднованный 10 апреля 1887 г., вызвал очень сдержанное отношение к себе широких общественно-литературных кругов и носил даже несколько официозный характер: Александр III пожаловал юбиляру пенсию в двойном размере, в числе приветствовавших поэта были министры И. А. Вышнеградский и Т. И. Филиппов, а из Москвы поздравительную телеграмму прислал М. Н. Катков. На адрес Я. П. Полонскому от литераторов и художников, прочитанный А. Н. Плещеевым, очень гневно откликнулся М. Е. Салтыков в письме от 13.IV.1887 г. к В. М. Соболевскому: "Плещеев вкупе с Вышнеградским, Катковым и Тертием Филипповым - это ли не умилительно" (М. Е. Салтыков-Щедрин "Неизданные письма", М.-Л. 1932, стр. 281). Ср. отчет и заметки о юбилее Я. П. Полонского в "Новом Времени" 11 и 12 апреля 1887 г. Как свидетельствуют воспоминания Ф. Ф. Фидлера, на чествовании Я. П. Полонского вечером 10 апреля был и возвратившийся в этот день из Крыма В. М. Гаршин ("Новое слово" 1914, No 1, стр. 68-75).

  

  

   ³¹⁶ На основании заключения Г., Комитет Литературного фонда постановил 28.XII.1886 г. выдать А. К. Железнову "в единовременное пособие 30 рублей". В этом же заседании комитета Г. получил предложение обследовать положение литератора Алексея Ходнева, и "выдать ему, в случае надобности, пособие 25 руб." (Справки Е. В. Базилевской).

  

  

   ^316* Записка Г. к С. А. Венгерову датируется нами зимой 1886-1887 г., во-первых, на основании указанного в ней адреса Г. и, во-вторых, на основании упоминания об "Аксакове", статью о котором для "Крит.-библ. словаря русских писателей" С. А. Венгеров заканчивал в начале 1887 г. Единственное в это время женевское издание "Сочинений А. И. Герцена" (1875-1879), о возвращении одного из томов которого просил Г., в России было запрещено и являлось поэтому большой редкостью.

  

  

  

   ³¹⁷ Просьба Н. П. Устьянцева о пособии была комитетом Литературного фонда отклонена (Справка Е. В. Базилевской).

  

  

   ³¹⁸ В дате письма, очевидно, описка. О "пьесе Л. Н. Толстого", корректуру которой просил Г., см. примеч. 318.

  

  

   ^318* Пьеса Л. Н. Толстого, на чтение которой Г. приглашал Г. И. Успенского, в это время еще не успела поступить в продажу. Первое ее издание - "Власть тьмы, или коготок увяз, всей птичке пропасть". Драма в пяти действиях Льва Толстого. (Для взрослых). Изд. "Посредника". Москва. Тип. И. Д. Сытина и К^о