Гаршин Всеволод Михайлович - Письма

52 к.

   Еда (страшно жрал)................7 " 82 "

   Кошелек и путеводитель (1-20 и 40)...... . . 1 " 60 "

   ________________________

   Итого . . . . 30 р. 94 к.

  

   Книг на дороге накупил кучу (по петербургской цене). А именно: соч. Помяловского 2 т., соч. Решетникова 2 т., три томика Успенского (есть "Будка", "Разоренье" и множество прочего) и, наконец, "Историю помощника школьного учителя" Эркм. Шатриана. Книги, как видите, все хорошие.

   С вашим письмом отправляю письмо и к Стародубову по городской почте. Лампу Жене пойду покупать в воскресенье. Пойду на толкучку купить Некрасова, Лермонтова, Росмеллера (Ботан. беседы) и еще, что дешево попадется. Александровым скажите, чтобы, если хотят "Собр. иностранных романов", то выслали <бы> денег, рублей 10-15, не более, а я куплю здесь 2 или 3 года и вышлю по почте. Книги пересылаются кажется, дешево.

   Несмотря на мои старательные расспросы на жел. дорогах, я ничего не узнал об железнодор. училищах. Все кондуктора и обер-кондуктора говорили: "да, кажется есть". "В Ельце есть школа, а какая - не знаю", а другие просто ничего не знали. Сообщите о. Андрею, что я глубоко сожалею о своей неудаче; с первым след. письмом напишу о "Доме воспитания".

   Кланяйтесь всем мальчикам, Прасковье, "девицам" и пр. и пр. Приехали ли Бобровниковы с Федей? Поклонитесь Федору Вас, Мише и Феде особо. Прошу их не забывать меня; я ей-богу вел себя вполне добросовестно относительно их.

   Снимусь непременно, как только пройдет пасмурная погода. В Питере теперь дожди ужасные. Только вчера как нарочно дождь перестал на время иллюминации. Мы с Васей и его братом - офицером (он приехал в отпуск) прошлись до Гостиного двора, и я смертельно устал; слаб еще.

   До свиданья, мамаша. Крепко вас цалую. Дорогая моя, милая мама, приезжайте, если можно будет на Рожестве. Женю цалую. Бабушке "поцалуйте ручки". До свиданья.

  

   P. S. Завтра пойду к А. Г. <Маркеловой>.

   Афанасьевы благодарят - она за варенье, он за сало.

  

  

   Милая мамаша!

   Вчера вечером пришел от Латкина и не успел ответить на ваше письмо вчера же; поздно было.

   Занятия начались вполне: долбни много, но она мне втрое легче, чем в прошлом году: я стал гораздо менее рассеян. Из Р<усского> Я<зыка>, Н<емец.> я<зыка>, Фр. я<зыка>, Ест. И. совсем не занимаюсь, из первых трех, потому, что покуда уроков "на дом" не задают, а из фр. и нем. совсем задавать не будут, а из Е. И<стории> совсем нечего и заниматься (у нас проходят ботанику), и мы с Латкиным и с Налимовым (который знает не очень много, но важничает) сидим как неприкаянные во время урока. Латкин привез из Зырляндии вид пиона, цветы которого ярко-розовые, вдвое больше цветов нашего обыкнов. P. tenni-folia. На Печоре ужас какая флорища: этот пион покрывает целые поля. Мих. Мих. взял его определить; по всей вероятности забельшит.

   Я было хотел просить Томаса поспросить меня из тр<игонометр>ии, но Ал-др Дмитриевич сказал, что это совершенно напрасно. Приняли меня все и товарищи и учителя и Латкины и Герд и Маркелова очень хорошо. Какая добрая Александра Григорьевна! Когда я приходил к ней прощаться весною, она до того взволновалась и перепугалась, что пошла в гимназию и объяснилась с Дмитриевым, который, по ее словам, говорил обо мне просто с отеческою нежностью, А ведь при мне такой суровый, казенный и деревянный! Он попросил Маркелову узнать что-нибудь о моем положении и сообщить ему. Маркелова написала к Кончаловским, и сии последние оказались вполне достойными себя: они не отвечали. Ну, недовольны моим вольномыслием (относительно их же), так зачем же делать свинство относительно А. Г.!

   Стародубов уже был у меня в училище и очень обрадовался (как кажется) мне. Послезавтра отправлюсь к нему. Об деньгах мы еще не говорили; как-нибудь условимся. Ужасно далеко живет он, где-то на стеклянном заводе за лаврою. Очки Н. Н. вышлю в понедельник.

   Уроков задают несообразно много (да иначе и нельзя); например из географий сразу: приготовит, курс Смирнова и физическое описание (50 стр.) Азии и Африки; всего страниц полтораста. Скажите это Мише и Феде.

   Был в театре на "Руслане" с тремя братьями Латкиными, Гердом и Труневой в ложе. Вкупе ходить удобнее и дешевле: наверх теперь я ходить не хочу (да и нехорошо мне бывает в духоте), в кресла дорого, а в ложе обошлось по 837з коп. Боковые же места стоять 75 к. - почти столько же.

   Снимусь в воскресенье же и с следующим письмом, а может быть с послеследующим пришлю вам портрет; обещаю вам наверно.

   Купил я себе книги: физ. Гано за 2 р. 50 к. (новый - 3 р. 50 к.), Любена (ботаника; от Кантоловича ждать уже поздно) - 3 р. (новая - 3 1/2) и Тургенева 7 т. за 6 1/3 р. Осьмой том прикуплю за 1 р. 25 к. и весь Тургенев обойдется в 7 р. 75 к., а новый стоит 9 р. 25 к. Все-таки полтора рубля барыша. Нашел дешевейшего переплетчика; за Гано (толщиною в два вершка) взял всего 35 коп. с буквами на корешке; а за Тургенева возьмет копеек по двадцати.

   Спросите у Б - ого, так ли надо писать прошение:

  

  

  

   Достигнув узаконенного семнадцатилетнего возраста и имея право выбрать себе попечителя, сим покорнейше прошу Двор. О. меня от опеки освободить, назначив мне попечительницею мать мою, вдову ротмистра Екатерину Степановну Гаршину.

   Дворянин.........

   Воспитан. Р. У.

   На простой или на б. почтовой бумаге писать?

   При сем прилагаю отчет о расходах моих (о баллах писать нечего, ибо еще ни одного не получил).

   Дорога и кошелек.................30 р. 94 к.

   Книги: Помяловский 2 кн.............2 " 50 "

   Решетникова 2 кп.............3 " 50 "

   Усяенский . . ...............1 " 50 "

   Успенский.................. 1 " 50 "

   Успенский................. 75 "

   Шатриан................. 1 " 75 "

   Гано................... 2 " 50 "

   Любен...................1 " 50 "

   Тургеyев............... . 6 " 60 "

   Лермонтов.................1 " - "

   (Ужасно много и, главное, почти мертвый капитал). 23 00 к.

   Письменных материалов, штемпельных конвертов,

   замок, нож и проч. обзаведение........3 " 10 "

   Еда (первые два дна в гимназии не обедал). . . . 1 " 15 "

   Галкину и извощик к Латкину..........1 " 23 "

   _______________________________________-

   100 р. 5 к. - 79 p. 34 к.

   = 20 р. 61 "

  

   На эти деньги часы починю (я уже отдал за 3 р.), на переплет 2 р., снимусь за 3 р. и куплю плед рублей за 8 (в казенном пальто было холодно, а теперь еще холоднее, ибо пальто поизносилось).

   Сало вчера все докончили. Ели это сало: я, Вася, Карпов и все наши хохлы числом трое. Варенье уничтожено; я сделал большое свинство: съел с Латкиным банку, назначенную для Алекс. Григорьевны.

   До свиданья, дорогая мамаша. Крепко вас цалую. Поцалуйте Женю, поклонитесь мальчикам всем вообще и Мише и феде отдельно. Давно ли мы учили вместе географию два месяца, а теперь мне ее всю к одному разу задали да еще с прибавкою. Из физики тоже о свете 26 страниц.

   До свиданья. Крепко вас цалую. Бабушке поклон. Юлию Федоровичу, а если не уехал - мае паччтенние. Всем прочим поклон.

   P. S. Егору портрет пошлю непременно. Погода дрянная.

  

  

   Милая мамаша!

   Ваше последнее письмо получил я уже несколько дней тому назад, но только сегодня собрался отвечать. К Звонареву я сходил; извинились и обещали выслать; много, мол, нужно было высылать книг, так что не поспели выслать. Перчатки вышлю на этой неделе, только вышлите, если можно, деньги за них поскорее: дело в том, что из оставшихся от дороги 50 р. я уже усадил на книги (недавно еще Некрасова купил) около 30 р., а остальные разошлись на мелочи: за часы взяли 3 р. 50 к., снялся за 4 р. (кабинетные портреты; в следующем письме вышлю); прислуге роздал более 2 р., к Стародубову ездил уже два раза, в театре был и пр. и пр. Так что денег у меня на перчатки не хватает и прийдется призанять у Латкина.

   Книги, которые я накупил; весною все привезу. Очки Стародубовым я давно уже купил; они у меня лежат в ящике; отправить только не соберусь; в воскресенье Почтамт закрыт, а в будни нас выпускают около трех ч. когда он тоже закрыт. Надо сходить к Афанасьевым и попросить Алешу отправить, или отдать очки в перчаточный магазин, чтобы отправили вместе с перчатками.

   Занимаюсь много; только З. Б. очень уж надоедает. Приходится долбить по двадцать страниц бессмыслицы. Потом даже голова заболит.

   Гимназию преобразовали в Р. уч. и потому я уже не гимназистом пишусь в билетах (отпускных), а воспитанником Спб. Р. у. Пишите на конвертах: В. О. 12 л., в Р. У. и т. д. форму покуда еще не меняют.

   Под преобразование попали I, II, III, IV, V классы; а VI и мы идем по-старому. Между прочим, в V кл. уроков черчения и математики (вместе потому, что все геом. чертежи и задачи вычерчиваются начисто) в неделю - 14. Тут как ни ленись, а математику знать будешь. Новый язык обязательно один; логику прибавили к курсу.

   Стародубов мне понравился.

   Переплетной мастерской у нас все еще не открывают; быть может и не откроют совсем, очень жаль.

   Прощайте, мамаша, нечего больше "писать. Крепко вас цалую. Напишите мне хоть приблизительно, когда приедете, чтобы я мог ждать. Кланяйтесь всем. Женю поцалуйте.

  

  

   Милая мамаша!

   Получил я ваше печальное письмо уже после приезда Виктора, так что уже знаю всю эту пакостную историю. Виктор ужасно тоскует из-за нее. Здесь новая неудача - в Технологический институт не принимают, так что год прийдется готовиться и вместе со мною держать экзамен, сначала в Р. училище (на атестат), а потом в Т. инст. (поверочный), которого избегнуть нельзя будет и мне. Виктор в надежде поступить в Технолог, инст. нанял себе квартиру у Пяти углов, но через месяц переберется на В. О. Все усилия употреблю, чтобы не потерять бодрости самому и Виктора поддерживать. Я думаю, что он выдержит экзамен у нас; тогда за Т. инст. нечего уже бояться - успех ободрит. Он уже начал учиться. Об истории с Грековым я стараюсь с ним не говорить, об ней мне и с вами говорить не хочется, не то что с ним. Грубая злая скотина!

   Учусь я хорошо, но баллы ягалкие: Геометр. 3 , 3 , Геогр. 3, З. Б. 3. На Томаса я не сержусь; он мое прилежание желает испытать, а Обломков (география) скотина, ни более ни менее. Своему родственнику, который, отвечая реки Европы, сказал, что Дунай вытекает из Альпов, поставил 5 -, а мне ни за что ни про что - 3. Поп явно враждебно относится ко мне, но я с него собью враждебность. Вызывает он меня и спрашивает в продолжение целого урока, т. е. час, не урок, а невозможнейшие вопросы со страшными придирками, наприм. Я говорю, что "крещение очищает нас от греха", а он: "От какого?" - "От первородного". - "От какого первородного греха?" Я начал излагать историю прегрешения Адама, он перебивает: "Да нет! вы ничего не понимаете! Как вы смотрите на первородный грех?" и пр. и пр. И это ровно час. Он так придирался, что у меня от злобы уже нижняя губа затряслась. Если он в следующий раз повторит такую штуку, то я к В. Ф. пойду жаловаться. Он (поп) знает, что у меня нервы расстроены, и с целью начинает раздражать человека, чтобы вывести его из себя. Как я был зол! Если бы не звонок, то я бы сделал скандал на все училище. Поп спрашивает целый час! - Небывалая и невозможная вещь.

   Сегодня пойду к В.

   Очки и перчатки уже отправил. Передайте Стародубову рубль сдачи, а мне вышлите за перчатки рублем менее.

   Не горюйте об Викторе: поправится; он с приезда заметно повеселел. Лишь бы только работал, а работать будет.

   Кланяйтесь всем. Крепко вас цалую.

   Портрет получил; вот такой величины. * У меня покуда только одна штука; я подожду других, чтобы выслать вам самую лучшую. Егору непременно вышлю.

   {* Строки эти вписаны в прямоугольник 17 см. длины и 12 шир. с контуром головы посредине. Ред.}

  

  

   Милая мамаша!

   Ваше письмо мне сердце перевернуло: могу ли я рассердиться на вас за что бы то ни было, тем более за ваш справедливый выговор. Видно вы меня не знаете еще, милая мама, что так жестоко обижаете!

   Вы уже знаете причину моего молчания; я неделю опять проболел. На сей раз болеть было гораздо легче, и я думаю, что если это не последний припадок, то один из последних. Начальство же думает иначе и желает отослать меня домой с моего и вашего согласия, о чем В. Ф. пишет вам письмо. Они не могут понять, что жизнь в Старобельске, где одно воспоминание о Грековской истории способно заставить с отвращением относиться к этому городишке, гораздо более вредно должно действовать на мои нервы, чем правильная размеренная жизнь в гимназии, полная работы, которой я, как вы знаете по проведенному лету, совсем не так боюсь. Они думают, что я "задолбился!"

   Виктор работает спокойно и, как мне кажется, выдержит экзамен. Я почти все свободное время бываю у него.

   Ранец вчера купил; купил также декалькомонию и вышлю вам это все (т. е. Виктор вышлет) в четверг вместе с портретом, для которого я выпиливаю рамку из ореха, потому то я и не высылаю посылки вместе мс письмом, что рамка готова будет в среду и мне хочется презентовать вам образчик моего искусства.

   Кланяйтесь Николаю Ив. и Катерине Дм. и попросите у них извинения хотя, впрочем, я против них особого преступления не учинил. Я не магазин, а из магазина выслали бы тоже недели через три после отправки денег.

   Как декалькомония стала дешева! Царь, царица, наследник, Дагмара, Мольтке, Бисмарк, Фридр.-Вильгельм и Фридр.-Карл (который почернее) "стоят только по две к. шт., а большие барышни всего только по 4.

   Кстдти, на этой неделе получил 4 и 4 из истории; завтра надеюсь получить если не больше, так столько же, ибо историю приготовил.

   Перчатки стоят 9 р., по 1 1/2 р. пара. Очки Стародубовых 1 р. 50 к. да письмо к Алекс. Ник. 6 к., да пересылка - всего около 2 р. Если желаете, возвратите Стародубовым еще четвертак.

   Саша Стародубов нехорошо со мной поступает. Я сам ни разу с ним не заговаривал о деньгах, думая что он сам начнет разговор об них; так и случилось: каждый раз он говорит: "Ах да, Всев. Мих., я вам ещё забыл сказать: вот первого октября я вам деньги отдам!" Третьего дня я был у него: и опять без моей просьбы он сказал, что привезет их сам ко мне пятого. Пятого не привез и теперь об них ни слуху, ни духу. В след. воскр. пойду к нему. А ведь до него от нас девять верст по крайней мере! Если ехать на извощике, то выйдет минимум восемь гривен, которые не вполне окупаются приятностями его наружности.

   Бабушку цалую. Женю тоже. Кланяюсь всем мальчикам. Скажите Феде, что ему очень и очень стыдно, да и от Миши я не того ожидал летом. Вот Леонтьев молодчина!

   Переплетаю я много и готовлюсь летом учить мальчиков. Работы летом будет в избытке: повторить математику, физику "на отчет"; растений штук сто собрать, переплетством попризаняться.

   Сегодня выпросил у Маркеловой (мы были с братом у нее) "La siege vde Paris" par Edgare Quinet, маленькая книжонка, переведу письменно.

   Крепко вас цалую. Пишу это письмо к вам от Виктора; уже первый час и спать пора. До свиданья!

  

   Напишите Эвальду, что не можете (помягче, конечно) согласиться на мое жительство у вас в продолжение года. А то теперь я здоров совершенно и главное для занятий всякого рода "в ударе о и вдруг - Старобельск, раз в месяц книжка журнала, еда и сон. Нет уж лучше вы к нам приезжайте - ведь Женьку, необходимо резать!

   Посылаю вам на пробу декалькомонию; здесь всего только на гривенник, а какие хорошенькие! Раковинки, цветы и барышню лучше бы сначала тоненько намазать гуммиарабиком, наклеить, высушить и тогда отдирать по довольном водою отмочении.

   Не подумайте пожалуйста в первую минуту, что я портретом вас хочу надуть. В четверг непременно вышлю и еще с рамочкой.

  

   Воскресенье

   22 октября 1872.

  

  

   Прибыл я сюда совершенно благополучно, живу здесь также благополучно, пользуясь благорастворением воздухов, купаньем и полнейшим ничегонеделанием. Даже ботанику бросил, лень ужасная. С ужасом, помышляю о необходимости явиться к началу учебного года в Петербург. Боюсь и Гришина и Розе и Позоровского. Почитываю немножко. "От. Зап." у нас есть; только сегодня получили 5 кн. Вообще скучно. У нас случилось совсем обыкновенное происшествие. Из местного тюремного замка бежало трое арестантов. Послали за ними 33-х солдат, верстах в семи от города их настигли, схватили и начали бить с непонятным озлоблением, так что пришлось их везти в город замертво. У одного было переломлено семь ребер, у другого на теле оказалось более 30 повреждений, оба они умерли в тот же день, третий остался жив. Со всяким нарушителем закона хохлы поступают точно так же; вора поймают - не довольствуются тем, что свяжут его и представят к начальству, а начнут бить всею деревнею, так что часто убивают на смерть. В общем с великороссом сравнить нельзя, злой, мрачный и очень глупый народ: просто чорт знает что такое. Вот вам и "свежий воздух", которого в Питере нет. Эх батюшки, у вас все-таки какая ни на есть, а интеллигенция, а здесь ссыпка хлеба и больше ничего. Мертвечина такая, что ужас. Недавно узнал я только, что брат мой Виктор (что в Питере осенью был) умер, застрелился (еще 30 декабря). Благую часть избрал. Прямо в сердце, не мучился нисколько. Сегодня хочу на кладбище сходить, посмотреть его могилу (похоронили по-христиански). Теперь я обретаюсь в крайнем унынии; да это пройдет, может быть, нелегкая вывезет. А теперь скверно. Пишите ко мне. Мое письмо очень бессодержательно, извините за это, а все-таки писать еще к вам буду по получении письма вашего, которого нетерпеливо ждет ваш

  

  

   Милая мамаша!

   Пишу к вам несколько поздно; извините пожалуйста. Благодарю вас за ваше последнее письмо, где вы пишете о своих намерениях покинуть провинцию. Давно пора бы! Если бы мы после смерти батюшки догадались перебраться в Питер, было бы лучше, чем теперь.

   В Училище дела мои идут так себе, ни хорошо, ни худо: получил из З. Б. -4, да из истории тоже. Очень боюсь нем. языка - я действительно ничего не знаю, и могу надеяться только на добродушье Розе, который, между прочим, в баллах снисходителен. Почти каждый день хожу куда-нибудь в отпуск; уроков еще мало, а сидеть так, скучно и скверно. Володя торжествует! выдержал уже в Горном инст. экзамен на действительного студента (т. е. не на вольнослушателя); все дело только в том, чтобы выбраться из Строительного. Молодец просто! Так что я кончу в училище почти один: новые товарищи весьма не по мне.

   Спектакля нашего по всей вероятности не будет, ибо Малышев, главный наш столп - отказался. Да и мне-то не особенно хочется участвовать- денег трата, времени трата превеликая, а удовольствия на грош. Гораздо лучше в театр ходить. Да и туда меня вовсе не тянет - еще ни разу не был! Охладел ко всему решительно.

   Был у Полиицкого, и, наконец, застал-таки его в Институте. Бедный Аркадий Ксеноф.! Скучает ужасно, знакомых нет вовсе. Мне очень обрадовался. Он хороший человек.

   Представьте - у них в Инстит. два раза в неделю бывают лекции на латинском языке! Работы много, дисциплина строгая, ночевать вне инст. не дозволяется под страхом лишения отпуска; в 11 часов все должны быть уже в сборе, а не то накажут, без отпуска оставят. Хуже чем у нас в пансионе!

   Ходил к Исакову - добавление еще не вышло.

   Недели через две-три нам выдадут новую форму - тогда пойду к Ольге Орестовне, а теперь платье прескверное дали, старое.

   У нас новые учителя: Дубровский (Е. И.) и Тихомиров (Р. Яз.). Последний задал сочинение на тему: "Испытание натуры, хотя трудно, но полезно, приятно и свято" (Ломоносов), С Позоровским и Гришиным лажу, потому что учусь, - а относительно Розе сей способ к сожалению применим только отчасти. Впрочем он мне ни 1, ни 2 не ставит.

   До свиданья, дорогая мамаша!

   Крепко вас цалую. Поцалуйте Женище. Бабушке поклонитесь, Афросинье и Матрене тоже.

  

  

   Дорогая мама!

   Вот уже и Пасха прошла, и снова классы начались. Впрочем они недолго протянутся: или до 15 или, в крайнем случае, до 22. Потом нас отпустят числа до 1-го и от 1-го начнутся экзамены.

   Экзаменов я не устрашаюсь нисколько. Не спать ночи придется, - это уж неизбежное испытание, но все-таки аттестат получу наверно.

   Второй, третий и четвертый дни Пасхи провел я в колонии. Время провел там очень хорошо, но немного простудился, несмотря на удивительную погоду тех дней. Представьте себе, что три дня на нашем Петербургском небе не было ни одного облачка. Теперь кашляю немного и отправляюсь в лазарет лечиться и учиться.

   У Пузино был в четверг; Женя до сих пор очень больна и страшно изменилась: я боюсь даже, что она не поправится бедняжка. Все прочие здоровы.

   Не читали ли вы "Пугачевцев" Сальяса? Отличная вещь; я просто зачитался ею, Скабичевский в "О. З." ругает "Пугачевцев" самым глупым образом, из-за того только, что Сальяс - москвич, и его роман был помешен в "Р. Вестнике".

   Вот "Quatre-vingt-treize" - этой штуки я осилить не могу. Первый томик прочел, а за остальные даже и не берусь; читал только куски романа в фельетонах "Голоса", и, судя по ним, осудил и самый, роман. Уж такая гюговщина! Впрочем, ведь он очень стар; ему теперь 73 года.

   Недавно мы снимались целым классом, и вчера получили группы. Очень хорошо вышло, только один, Латышев, сплоховал. Не лицо, а какое-то пятно.

   24 апреля я, Володя и Александр Яковлевич отправляемся в т. наз. Дудергоф, местность за Павловском, изобилующая всевозможными "злаками". У нас дафна и даже теперь кое-что цветет: орех, ольха, анемона (та самая, что на Невском вместо фиалок продают весной) и дафна. Все это меня, а в особенности Володю радует.

   В училище нового нет решительно ничего.

   Погода стоит прекрасная; сегодня Нева тронулась. У вас-то уже цветов пропасть, я думаю!

   Сегодня Вася Аф<анасьев> пошел на своей первый экзамен. Выдержит или срежется, я не берусь предсказывать; в последнее время он сильно занимался.

   До свиданья, дорогая мама. Крепко цалую вас и Женю. Поклонитесь бабушке, Жоржу и всем прочим!

  

  

   Дорогая мама!

   Пишу к вам в промежутках между долбнёю истории. Я еще не послал вам росписания наших экзаменов. Вот оно:

   10 мая - письм. работы по р. яз.

   11 " " " " алгебре и тригоном.

   13 или 14- математика,

   15 - французский яз.

   17 - история.

   21 - русский яз. 1, 24 - космография и физич. геогр., 29 - физика.

   30 -немецкий яз. Июня 4 - закон божий, 4-го - химия. 11 - география и 14 - естественные науки.

   Получили ли вы "вечную" чернильницу. Я выслал ее еще 16 апреля, в удостоверение чего сохранил росписку. Так как вы до сих пор не пишете о получении чернильницы, то я думаю, что она пропала; придется требовать 3 рубля на почте.

   По воскресеньям бываю у Пузино; Женя поправляется очень плохо. Лиза, хотя и трусит до малодушья, но пока, меньше 11 на экзаменах не получает. Сегодня у нее экзамен из истории.

   Скоро, скоро, дорогая мама, я буду свободен. Признаться надоела гимназия, несмотря на прекрасное начальство. Кстати о начальстве. Вы, думаю, уже читали о нашем бедном Вукотиче (5 класса), который ушел из дому и прислал письмо, извещая, что хочет утопиться; его поймали но уже помешавшимся на Гришине и тригонометрии. Эта глупая, грубая тварь, непонимающая, что оскорбленье в десять раз больнее отзывается на детской душе, чем на душе взрослого человека, принял свой "метод" воспитания: всех неучащихся (не разбирая лентяев и неспособных) он преследует остротами, шуточками, даже просто голыми бранными словами. Вукотич оказался впечатлительнее других.

   Володя теперь держит экзамены; химию и физику сдал; завтра ботаника. Я почти уверен, что он хорошо сдаст все экзамены, несмотря на то, что он боится математики ужасно. Вот-то удивятся наши педагоги! Вл. Фед. <Эвальд> его бы выпустил; но ведь В. Ф. в прошлом году не был на экзаменах.

   Семнадцатого мая, после истории, пойду справляться о Жене в Ларинскую гимназию. Мамаша, не отдавайте его в пансион. Пусть он не пробует этой гадости; теперь в особенности завели строгость такую дурацкую, что пансион гораздо более похож на тюрьму, чем наша старобельская "высидка" (кажется не совсем по-хохлацки?)

   До свиданья, дорогая мама; крепко цалую вас и Женю. Кланяйтесь бабушке и высоконареченным, а также и всему дому нашему.

  

   Скоро увидимся: от сегодня до 14 июня - 39 дней.

  

   P. S. Видел я карточку невесты Владимира Александровича. Такая толстенькая "немкиня", как Володя говорит, что просто ужас. Какие у них дети будут!

   Можете представить: третьего дня у нас целый день валил снег. Деревья еще и не думают распускать почки. Просто оскорбленье!

  

  

  

   КНИЖНЫЙ МАГАЗИН

   Е. М. ГАРШИНА.

  

  

  ______

  

   Греческий проспект, д. No 11.

  

  

   No

  

   С. Петербург. 10 мая 1887 г.

  

   Многоуважаемый

   Дмитрий Васильевич!

  

   Один из моих постоянных клиентов, страстный библиоман, который не стоит ни за какими деньгами, убедительно просит меня достать экземпляр составленного описания художественных богатств наших дворцов, отпечатанных у Киршбаума в 100 экз.

   Снизойдите и к моей нижайшей просьбе: не откажите в содействии по приобретению означенного издания. Я бы охотно взял экз. 2-3, но хоть один - и за то я бы был бесконечно признателен. Относительно изданий, не поступающих в продажу, лучше всего обязывать покупающих внести что-либо в какое-нибудь благотворительное учреждение, что я и сделал бы весьма охотно.

   В ожидании благосклонного ответа вашего оста<юсь> всегда преданный и готовый к услугам

  

   * Рукою В. М. Гаршина писаны только строки, печатаемые курсивов. Ред.

  

  

  

   ¹ Печатается с автографа, хранящегося в архиве С. А. Венгерова в Ленинградском институте книговедения. Впервые опубликовано, с некоторыми сокращениями, в сб. "Красный цветок", СПБ. 1889, стр. 60-65, и, более точно, в "Полном собрании сочинений В. М. Гаршина", бесплатн. прилож. к "Ниве" 1910, кн. I, стр. 5-9.

   Текст "автобиографии" занимает три листа бумаги обычного тетрадочного формата, исписанных с обеих сторон; черновые варианты отдельных слов, характеризующие лишь стилистическую правку рукописи, нами не отмечаются. Предназначаясь для издаваемого С. А. Венгеровым "Критико-библиографического словаря русские писателей и ученых", автобиография Гаршина снабжена была в трех местах следующими его оговорками: 1. "со слов "Пятый" до "эпоху" <стр. 12, строка 32> прошу вас, С. А., ни в каком случае не утилизировать"; 2. <стр. 15, строки 27-32>: "Это не для печати"; 3 <стр. 15, строка - о женитьбе Г. на Н. М. Золотиловой>: "Только для вас, С. А., по секрету - которая к выходу вашей книги будет вероятно врачом".

   Как материал, существенно пополняющий данные автобиографии Г. о его родных, см. работу А. Г. Галачьяна и Т. И. Юдина, "Опыт наследственно-биологического анализа одной маниакально-депрессивной семьи" ("Русский евгенический журнал" под ред. Н. К. Кольцова, т. I, вып. 3-4, 1924, стр. 321-342), а также хронику В. П. Соколова "Гаршины" ("Исторический вестник" 1916, кн. IV, стр. 130-158, и кн. V, стр. 399-426).

   ² По специальным вопросам, связанным с реализацией крестьянской реформы, Михаил Егорович Гаршин писал в 1858-1859 г. в "Журнале землевладельцев" и в "Харьковских губ. ведомостях". На одну из статей "помещика Старобельского уезда г. Гаршина" в "Журнале землевладельцев" очень сочувственно откликнулся Н. Г. Чернышевский в своей анонимной "Библиографии журнальных статей по крестьянскому вопросу" ("Современник" 1859, кн. I, отд. 2, стр. 80). Ср. "Полн. собр. соч. Н. Г. Чернышевского", т. IV, СПБ. 1906, стр. 402).

   ³ Семейная драма, о которой глухо упоминает Г., заключалась в том, что мать его в начале января 1860 г. бежала из дому с П. В. Завадским, воспитателем старших братьев Всеволода и видным деятелем харьковского революционного кружка Я. Н. Бекмана и М. Д. Муравского. Заявление М. Е. Гаршина в Харьковское жандармское управление о бегстве его жены, "совращенной" политически-неблагонадежным П. В. Завадским, послужило основанием для обыска у последнего 21.I.1860 г., а бумаги, захваченные при этом обыске, дали материал для обнаружения как самого кружка, так и для ареста всех его членов (см. об этом в книге Б. П. Козьмина "Харьковские заговорщики 1856-1858 гг.", Харьков, 1930, стр. 26-27). После пятимесячного заключения в Петропавловской крепости П. В. Завадский был выслан 12.VI.1860 г. в Олонецкую губернию, куда вскоре выехала к нему и Е. С. Гаршина, оставив пятилетнего Всеволода у отца. (В этом же году родился Евгений, младший брат писателя). В июле 1862 г. П. В. Завадский был вновь арестован в связи с делом М. Д. Муравского, содержался несколько месяцев в Петропавловской крепости, но на основании постановления следственной комиссии от 18.I.1863 г. возвращен был в Олонецкую губ. под усиленный надзор полиции. В связи с делом П. В. Завадского в октябре 1862 г. произведен был обыск и у Е. С. Гаршиной, подчиненной с 18.I.1863 г. секретному надзору полиции; как политически-неблагонадежная, Е. С. Гаршина подверглась обыску и в 1866 г., в пору розысков сообщников Д. В. Каракозова (ср. "Деятели рев. движ. в России. "Биобиблиограф. словарь". Составили А. А. Шилов и М. Г. Карнаухова, т. I, ч. 2, М. 1928, стр. 75).

   ⁴ Ранний период биографии В. М. Гаршина освещен в очерке С. Н. Дурылина "Детские годы В. М. Гаршина", М. 1910. Материалы, существенно дополняющие и корректирующие эту работу, см. в письмах Г., печатаемых нами в приложениях к настоящему изданию, стр. 401 и ел.

   "Не знаю, на какие средства жила семья Гаршина, - вспоминает Вяч. Фаусек,- но обстановка в их доме была скромная, почти спартанская". Екатерина Степановна в Харькове "давала частные уроки" и "содержала нахлебников ("Современный Мир" 1913, кн. III, стр. 58).

   Интересную бытовую характеристику матери писателя дают воспоминания В. П. Соколова: "Малого роста, полная, плотная, с тяжелым взглядом, Екатерина Степановна к воспитанию детей прилагала большие старания, и в чем другом, а в хороших книгах никогда не было у детей недостатка. Она много читала, хорошо знала русскую легкую литературу, писала занимательные письма, могла переводить с французского, шить на машинке и делать всякое домашнее дело; но главная ее отрада была говорить, рассказывать кому-нибудь о прочитанном, о литераторах, о своих знакомых, о каких-нибудь литературных или житейских курьезах. У ней каждый день гости и неумолкаемые литературно-житейские разговоры, и вместе с тем какой-то нервный гнет, так что никому из гостей не приходит охоты весело от души рассмеяться. То и дело новые знакомые; участливое любопытство к мало знакомым даже людям, возня с ними, хлопоты о них... Гости таяли иногда от незаслуженных похвал, от комплиментов; но вместе с тем при них же раздавались слова негодования, горячего осуждения и насмешки по адресу отсутствующих, бывших знакомых, относительно которых наступило у Екатерины Степановны полное разочарование" ("Исторический вестник" 1916, кн. IV, стр. 131). О близости Е. С. Гаршиной к деятелям революционного подполья 60-х годов см. выше, примеч. 3. О связях ее же с А. Г. Маркеловой, Е. А. Макуловой, Н. В. Долгоруковой, Е. П. Елисеевой, В. С. Курочкиным и другими шестидесятниками см. по указателю к настоящему изданию.

   ⁵ О материале, положенном в основание "Четырех дней", см. далее, примеч. к письму No 105.

   ⁶ В прапорщики Г. произведен был 27.IV.1878 г.; приказ же об увольнении его "за болезнию" от военной службы датирован 24.II.1879 г. (формуляр В. М. Гаршина в архиве Пушкинского Дома). Ср. письма Г. NoNo 129, 138, 139, 140. О работе его с 1883 г. в Совете съездов представителей железных дорог см. далее сводку данных в примеч. к письму No 369.

  

  

  

   ¹ Письмо В. М. Гаршина от 9-10.XI.1874 г. о студенческих волнениях в Горном институте является единственным известным нам обстоятельным рассказом об этих событиях, не освещенных ни в современной им печати, ни в позднейшей специальной литературе. О революционной работе П. П. Кончаловского, через которого Г. обещал матери передать то, что "не мог написать", опасаясь перлюстрации, в настоящем письме, см. в именном указателе.

  

  

   ² "Колония", упоминаемая Г., - Земледельческая колония для малолетних преступников. Открытая в конце 1871 г. на Охте, за Пороховыми заводами, колония эта была превращена А. Я. Гердом в образцовое учебно-воспитательное учреждение. В 1876 г., во время управления П. А. Равинского, восторженно охарактеризованного в настоящем письме Г., колонию посетил Ф. М. Достоевский, впечатления которого от этой поездки дали материал для одной из глав "Дневника писателя" 1876 г. (гл. 2, отд. III). См. также замечания об охтенской колонии в воспоминаниях А. Ф. Кони "На жизненном пути", т. II, М. 1916, стр. 105-108.

  

  

   ³ Для расследования причин, вызвавших студенческие волнения осенью 1874 г., образована была по повелению Александра II специальная комиссия, в составе министров: военного, внутренних дел, юстиции, народного просвещения, финансов, путей сообщения, государственных имуществ, главноуправляющего II отд. собств. его величества канцелярии, государственного контролера и шефа жандармов. Заседания комиссии происходили под председательством П. А. Валуева 24 и 28.XI, 1, 5 и 12.XII.1874 г. Как свидетельствует секретный "Краткий исторический очерк правительственных мер и предначертаний против студенческих беспорядков", составленный А. Георгиевским, причины студенческих волнений определены были в этой комиссии следующим образом:

   1) Вследствие упразднения корпоративного устройства учащихся и обращения их в публику вне стен учебного заведения, начальство и преподаватели учебных заведений утратили прежнее нравственное влияние на массу учащихся. 2) Предоставленная профессорским коллегиям автономия с правом замещения всех должностей по выбору лишает начальствующих лиц прямого влияния на общий ход дел в высших учебных заведениях и составляет весьма важный недостаток в их организации. 3) Коллегии эти притом пренебрегают нравственными способами влияния на учащихся (иначе говоря, воспитательною своею задачею), склонны признать за ними гражданскую зрелость и гражданское значение, коих они иметь не могут, и нередко способствуют, сознательно или бессознательно, водворению в их среде неправильных понятий о их положении в заведении и их отношениях к начальству. Наиболее влиятельные члены этих коллегий, как только возникают волнения или беспорядки, обыкновенно) устраняют себя от участия в их прекращении. 4) Снисхождениями на ведущих к высшим учебным заведениям испытаниях, излишнею умеренностью платы за учение и всякого рода денежными льготами искусственно увеличивается число учащихся, с одной стороны, мало подготовленными или мало способными молодыми людьми, а с другой - лишенными всякого материального обеспечения, а нередко и всякой семейной опоры, которые в борьбе с нуждою и всякого рода лишениями, в постоянно напряженном состоянии легко поддаются влиянию злонамеренных, литературных и нелитературных агитаторов. В течение последних трех лет, кроме Нечаевского дела, более 600 студентов и учеников разных заведений были привлечены к делам ведомства III Отделения собственной его императорского величества канцелярии. 5) При этом увеличении числа учащихся преподаватели лишены возможности не только следить за их прилежанием, успехами и умственным и нравственным их развитием, но даже и знать в лицо большинство своих слушателей. 6), Значительная; часть студентов ищет в высших учебных заведениях не знания, а внешних выгод, прав и преимуществ, соединенных с окончанием в них курса, и строгость или отчетливость экзаменов возбуждает постоянные сетования и жалобы и составляет новый повод к тому раздраженному настроению, в котором находится значительная часть учащегося юношества. 7) Настроение родителей и родственников и вообще всего общества нисколько не содействует начальству в охранении