Чуйко Владимир Викторович - Шекспир, его жизнь и произведения

1123;сколько лѣтъ послѣ смерти Шекспира. Онъ заключается въ поясномъ изображен³и поэта и поставленъ въ нишѣ, подъ аркой, между двумя коринѳскими колоннами чернаго мрамора съ золочеными капителями. Надъ карнизомъ находится гербъ Шекспира. Гербъ помѣщенъ среди двухъ херувимовъ, изъ которыхъ одинъ держитъ лопату, а другой - внизъ опущенный факелъ. Сверху памятника лежитъ черепъ. На памятникѣ бюстъ изображаетъ Шекспира, облокотившагося на подушку; въ правой рукѣ онъ держитъ перо, лѣвая покоится на листѣ бумаги, лежащемъ на подушкѣ передъ нимъ. Бюстъ высѣченъ изъ мягкаго камня. Первоначально онъ былъ выкрашенъ. Въ сентябрѣ 1746 года, Джонъ Уардъ, дѣдъ мистриссъ Сиддонсъ, извѣстной трагической актрисы, пр³ѣхавъ въ Стратфордъ съ труппой актеровъ, занялся реставрац³ей бюста, очень пострадавшаго отъ времени. Краски были возобновлены. Въ 1793 г. Мэлонъ нашелъ, однако, нужнымъ выбѣлить бюстъ, и только нѣсколько лѣтъ спустя, Коллинзъ возстановилъ первоначальныя краски. Лицо и руки - свѣт-лорозовыя, глаза - кар³е, волоса, усы и острая бородка - каштановые; одежда состоитъ изъ красновато-коричневаго берета и черной епанчи безъ рукавовъ; верхняя часть подушки пунцовая, нижняя зеленая, а кисти золотыя. Перо, которое поэтъ держитъ въ рукѣ, было похищено въ концѣ прошлаго столѣт³я какимъ-то фанатическимъ оксфордскимъ студентомъ. Надпись подъ бюстомъ слѣдующая:

  

         Judicio Pylum, genio Socratem, arte Maronem,

         Terra tegit, populus maerett, Olympus habet.

   Stay, passenger, why goest thou by soe fast?

   Read, if thou canst, whome envious Death hath plac't

   Within this monument: Shakspeare, with whome.

   Quick Nature dyed; whose name doth deck the tombe

   Far more then cost, sith ail that he hath witt

   Leaves liveing art but page to serre his writt.

                   Obii Anno Dom. 1616. Aetatis 53. die 23 Ap.

  

   т. е. "По разуму Несторъ Пилосск³й, по ген³ю Сократъ, по искусству Виргил³й. Земля его оплакиваетъ, народъ плачетъ о немъ, Олимпъ его имѣетъ.- Стой, путникъ, куда торопишься ты мимо? Прочти, если можешь, кого завистливая смерть положила подъ этимъ монументомъ: Шекспира. Съ нимъ умерла живая натура, и украшаетъ гробницу эту болѣе его имя, чѣмъ ея стоимость; все вамъ, что онъ писалъ: искусство было лишь слугой его ума.- Умеръ Anno Domini 1616 г., 53 лѣтъ отъ роду, въ день 23 апрѣля".

   Въ 1883 году Ингледи высказалъ намѣрен³е открыть гробъ Шекспира и подвергнуть анатомическому изслѣдован³ю его черепъ; агитац³я въ пользу этого дѣла велась довольно искусно, но ни къ чему не привела, такъ какъ муниципалитетъ города Стратфорда рѣшительно воспротивился тревожить прахъ поэта. Въ началѣ нынѣшняго столѣт³я,- по разсказу Вашингтона Ирвинга,- когда рабоч³е клали сводъ, смежный съ могилой Шекспира, земля обрушилась и образовалось отверст³е, чрезъ которое свободно можно было пробраться къ его могилѣ. Но никто не дерзнулъ коснуться его останковъ, охраняемыхъ грозной эпитаф³ей. А чтобы кто нибудь изъ праздношатавшихся любителей или собирателей рѣдкостей не покусился на грабежъ,- пономарь двое сутокъ сторожилъ могилу, пока не былъ оконченъ сводъ и не задѣлано отверст³е. Онъ разсказывалъ, что нѣсколько разъ пытался смотрѣть въ отверст³е, но не замѣтилъ ни гроба, ни костей и кромѣ пыли тамъ ничего не было. Къ этому разсказу Ирвингъ прибавляетъ: "Здѣсь какъ бы господствуетъ мысль великаго поэта, и самая церковь кажется мавзолеемъ, воздвигнутымъ въ честь его. Сомнѣн³е, закрадывающееся въ душу при видѣ другихъ мѣстъ, хранящихъ будто бы память поэта, исчезаетъ здѣсь, потому что передъ вами очевидная истина,- его могила. Когда я проходилъ по гулкому полу, меня какъ-то странно поражала мысль, что подъ моими ногами покоятся останки Шекспира. Долгое время я не въ состоян³и былъ разстаться съ этимъ мѣстомъ, а когда проходилъ черезъ кладбище, то сорвалъ вѣтку съ тисоваго дерева - единственную драгоцѣнную вещь, привезенную мною изъ Стратфорда".

   Изъ всѣхъ извѣстныхъ намъ изображен³й поэта одинъ только бюстъ, находящ³йся въ церкви св. Троицы имѣетъ совершенно несомнѣнную подлинность. Шекспиръ, какъ мы знаемъ, умеръ въ концѣ апрѣля 1616 года; о бюстѣ-же уже упоминается въ стихотворен³и Диггса въ 1623 году, т. е. черезъ семь лѣтъ послѣ смерти поэта. Значитъ, бюстъ былъ поставленъ въ стратфордской церкви въ этотъ промежутокъ времени. По всей вѣроятности, бюстъ былъ заказанъ сейчасъ же послѣ смерти Шекспира. Авторъ бюста, какъ это мы знаемъ по различнымъ источникамъ,- Джераръ Джонсонъ, плохой скульпторъ и спец³алистъ по надгробнымъ памятникамъ. Памятникъ Шекспира по работѣ во всякомъ случаѣ не изобличаетъ въ авторѣ особеннаго вкуса и не имѣетъ ни малѣйшаго художественнаго значен³я, но съ исторической точки зрѣн³я онъ весьма важенъ, такъ какъ Джонсонъ, безъ всякаго сомнѣн³я, работалъ съ гипсовой маски, снятой сейчасъ же послѣ смерти, а также и потому, что заказанный близкими родственниками поэта - его вдовой, его дочерьми, его зятемъ, докторомъ Голлемъ,- онъ по необходимости долженъ былъ хоть сколько нибудь отвѣчать требован³ямъ сходства и, если онъ былъ принятъ и поставленъ въ стратфордской церкви, то, значитъ, эти требован³я сходства были, хотя бы до извѣстной степени, удовлетворены. Разумѣется, родственники должны были довольствоваться весьма немногимъ; тѣмъ не менѣе, какъ бы ни былъ плохъ мастеръ надгробныхъ памятниковъ, онъ, однако, схватилъ сходство, по крайней мѣрѣ настолько, что родственники, желавш³е увѣковѣчить память поэта, примирились съ его произведен³емъ. На основан³и всѣхъ этихъ соображен³й мы имѣемъ право заключить, что бюстъ, въ общихъ чертахъ, похожъ, хотя нельзя не замѣтить въ немъ значительныхъ промаховъ, исказившихъ черты лица, а слѣдовательно и сходство. Черепъ слишкомъ ровенъ и круглъ, и лишаетъ голову всякой индивидуальности. Глаза на выкатѣ, безъ выражен³я; брови образуютъ почти геометрически-правильную дугу, носъ укороченъ до уродливости,- вѣроятно, вслѣдств³е случайности или неумѣлости; щеки вздуты и мертвы, маленьк³е усики завиты кверху, вѣроятно, вслѣдств³е существовавшей тогда моды дурного тона; воротъ неуклюжъ, толстъ и, кажется, будто сдѣланъ изъ металла. Только съ нѣкоторой натяжкой можно сказать, что поэтъ на бюстѣ похожъ на добраго малаго, грубо настроеннаго весельчака, который не прочь выпить въ веселой компан³и, но не забываетъ также и своихъ интересовъ. Утверждать, какъ утверждали мног³е, что Джонсонъ хотѣлъ изобразить поэта сочиняющимъ сцену изъ похожден³й Фальстафа - смѣшно.

   По всему видно, что бюстъ былъ дѣланъ съ маски, снятой съ мертваго Шекспира. Но гдѣ эта маска? Объ ней постоянно упоминалось, но до 1849 года она была неизвѣстна. Только въ этомъ году ее открыли въ Герман³и. Ея открыт³е похоже на сказку и имѣетъ таинственно-романтическ³й характеръ. Въ 1843 году умеръ въ Майнцѣ графъ фонъ-Кассельштадтъ, предки котораго въ течен³е нѣсколькихъ столѣт³й жили въ Кёльнѣ. Графъ имѣлъ большую и дорогую коллекц³ю рѣдкостей, которая была продана въ Майнцѣ съ аукц³она послѣ его смерти. Между этими рѣдкостями находилась небольшая картинка масляными красками, находившаяся во владѣн³и семьи Кассельштадтовъ болѣе столѣт³я и считавшаяся портретомъ Шекспира. Она написана масляными красками на пергаментѣ и имѣетъ надпись: "1637 г.". На аукц³онѣ картина была куплена Журданомъ, майнцскимъ антиквар³емъ, который въ 1847 году продалъ ее доктору Людвигу Беккеру. Принимая во вниман³е 1637 годъ, не соотвѣтствующ³й году смерти Шекспира, Беккеръ пришелъ къ убѣжден³ю, что это вѣроятно розднѣйш³й снимокъ или коп³я съ картины болѣе старой или же съ гипсовой маски или бюста. Мнѣн³е это вскорѣ подтвердилось еще тѣмъ обстоятельствомъ, что, по разсказамъ, въ коллекц³и Кассельштадтовъ находилась старая гипсовая маска, но неизвѣстно, кто ее купилъ. Послѣ двухъ лѣтъ искан³й, Беккеръ въ 1849 году нашелъ эту маску въ одной майнцской лавчонкѣ, среди всякой ветоши и хлама. На задней сторонѣ маски оказалась надпись: "A^о Dm. 1616". Внимательное сравнен³е маски съ картинкой убѣдило Беккера, что оригиналомъ этой маски и этого портрета было одно и то же лицо.

   На маскѣ лобъ - громадный и чрезвычайно красивый, сильно развитой, гораздо болѣе значительный, чѣмъ лобъ бюста и другихъ портретовъ. Усы, рѣсницы и борода прилипли къ гипсу. Глаза закрыты и одинъ изъ нихъ - лѣвый,- нѣсколько попорченъ, что указываетъ на начавшееся разложен³е; часть роговой оболочки глазъ высовывается изъ-подъ вѣкъ. Любопытно, что то же самое мы замѣчаемъ и на гипсовой маскѣ Кромвеля. Лучш³е англ³йск³е скульпторы полагаютъ, что стратфордск³й бюстъ былъ сдѣланъ съ этой маски, но очень неумѣлымъ художникомъ, который во многомъ измѣнилъ оригиналъ. Носъ, напримѣръ, совершенно не похожъ; на маскѣ - носъ тонк³й, изящной формы, нѣсколько сгорбленный; на бюстѣ - носъ прямой, жирный. Лицо овальное, книзу съуженное, между тѣмъ, какъ на бюстѣ оно коротко. На маскѣ подбородокъ узк³й и заостренный, на бюстѣ - круглый. На маскѣ щеки худощавы, на бюстѣ - полныя, толстыя, даже грубыя. То же самое замѣчан³е слѣдуетъ сдѣлать и относительно выражен³я возраста: на маскѣ лицо кажется слишкомъ молодымъ для мужчины пятидесяти двухъ лѣтъ; но это обстоятельство скорѣе говоритъ въ пользу маски: послѣ смерти, кожа обыкновенно кажется болѣе нѣжной, морщины исчезаютъ и озабоченное выражен³е лица замѣняется спокойств³емъ; но такъ называемыя crow's feat - морщинки у глазъ - замѣтны, а лицо, которое на бюстѣ имѣетъ выражен³е веселости и беззаботности, на маскѣ, безъ всякаго сомнѣн³я, принадлежитъ личности, которая много страдала, мыслила, чувствовала.

   Посмертная маска производитъ сильно грустное впечатлѣн³е, въ особенности на лица съ живымъ воображен³емъ. Фанни Кембль, извѣстная актриса, заплакала, когда увидѣла ее. Это можетъ быть объяснено сильно-впечатлительной натурой или тѣмъ обстоятельствомъ, что знаменитая актриса въ течен³е долгаго времени жила мысл³ю и чувствами съ героями и героинями Шекспира. Но замѣчательно, что и мног³е друг³е испытывали то же самое. Даже фотограф³я маски производитъ сильное впечатлѣн³е. Гриммъ даетъ такое объяснен³е этому обстоятельству: "Въ первые моменты послѣ смерти дѣйствительный характеръ человѣка выступаетъ съ особенною яркост³ю въ лицѣ. Жизнь можетъ обманывать, но не смерть. Въ первые моменты смерть точно накладываетъ свою властную длань, и на лицѣ выступаетъ сущность натуры, во всемъ ея торжественномъ покоѣ, безъ всякой примѣси жизненныхъ вл³ян³й". Когда въ первый разъ Германъ Гриммъ увидѣлъ маску (онъ не зналъ, съ кого она снята),- маска сразу произвела на него впечатлѣн³е. "По первому взгляду,- говоритъ онъ,- я могъ только сказать, что мнѣ никогда не случалось видѣть болѣе благороднаго лица. Какой благородный, изящный носъ! Какой удивительный, скульптурный лобъ! Я чувствовалъ, что это долженъ былъ быть человѣкъ, въ мозгу котораго бродили возвышенныя мысли... Я справился, мнѣ посовѣтовали посмотрѣть на заднюю сторону маски. Тутъ стояла надпись: "А° Dm. 1616", и мнѣ пришло въ голову какъ-то невольно и само собой имя великаго человѣка, который родился въ тотъ же самый годъ, когда умеръ Микель-Анджело Буонаротти,- имя Шекспира". Другая мысль, приходящая въ голову почти всякому, кто разсматриваетъ маску,- заключается въ томъ, что на лицѣ нѣтъ отпечатка никакой нац³ональности. То же самое замѣчан³е было сдѣлано и по отношен³ю къ хорошо извѣстной гипсовой маскѣ Данте. Въ чертахъ лица, въ выражен³и - она не имѣетъ ничего спец³ально итальянскаго, точно такъ же, какъ и маска, найденная Беккеромъ, не имѣетъ ничего спец³ально англ³йскаго. Глядя на эту маску, вамъ кажется, что вы имѣете передъ собой не представителя англ³йской расы, а представителя всего человѣчества. Профессоръ Оуэнъ нѣсколько разъ выражалъ эту же самую мысль и увѣрялъ, что мног³е, разсматривавш³е маску, приходятъ въ тому же самому заключен³ю. Нельзя не обратить еще вниман³я, что черты маски необыкновенно тонки, нѣжны. Гриммъ указываетъ на эту особенность, рѣдко встрѣчающуюся. То же замѣчали и друг³е.

   Во многихъ мѣстахъ гипсъ обезцвѣченъ, что придаетъ фотографическимъ снимкамъ съ маски впечатлѣн³е неправильностей, неровностей или попорченности гипса, хотя поверхность его, безъ всякихъ исключен³й, совершенно ровная. Въ особенности небольшое черное пятно, видимое на фотограф³яхъ надъ правою бровью, многими принимается за зазубрину или ямочку въ гипсѣ, между тѣмъ, какъ оно не болѣе, какъ результатъ обезцвѣченности. Тѣмъ не менѣе, извѣстный американск³й скульпторъ Пэджъ, не видѣвш³й гипсовой маски, а только ея фотографическ³е снимки, полагая, что имѣетъ дѣло съ зазубриной или ямочкой, основываетъ на этомъ, главнымъ образомъ, подлинность маски. Въ этомъ случаѣ онъ даже ссылается на самого Шекспира для подтвержден³я своего мнѣн³я. И дѣйствительно, въ началѣ 112 сонеты мы встрѣчаемъ слѣдующ³я строки:

  

   Your love and pity doth the impression fill,

   Which vulgar scandal stemp'd upon my brow.

  

   т. е. "Твоя любовь и жалость покрываютъ знавъ, напечатлѣнный на моекъ лбу обыденнымъ скандаломъ". Это свидѣтельство самого Шекспира, во всякомъ случаѣ, очень любопытно, тѣмъ болѣе, что въ сущности слова поэта нельзя понять иначе, какъ ихъ понялъ Пэджъ. Поэтъ прямо, безъ всякой метафоры, говоритъ о знакѣ или зажившей ранѣ, находящейся на его лбу. Любопытно, однако, то, что знакъ дѣйствительно существуетъ и на маскѣ, но не въ томъ мѣстѣ, на которое указываетъ Пэджъ, а въ другомъ, и имѣетъ совершенно другой характеръ. Почти на половинѣ разстоян³я между дугой бровей и верхушкой лба, т. е. на два съ половиною дюйма выше бровей, замѣчается лин³я въ два съ половиною или въ три дюйма и тянется д³агонально вдоль черепа. Характеръ этой лин³и не оставляетъ никакого сомнѣн³я въ томъ, что это - не болѣе, какъ рубецъ зажившей раны: оттѣнки рубца совершенно ясно видны на гипсѣ.

   Не смотря на то, что генеалог³я этой маски страдаетъ значительными пробѣлами, мног³е безусловно убѣждены, что маска, открытая Беккеромъ, дѣйствительно была снята съ мертваго Шекспира и что, благодаря этому обстоятельству, мы имѣемъ вѣрнѣйш³й и точнѣйш³й отпечатокъ лица великаго поэта. И дѣйствительно, если устранить вопросъ о недостаточности фактическихъ данныхъ подлинности маски, то во всѣхъ другихъ отношен³яхъ она сохраняетъ всѣ свои преимущества. Она имѣетъ много общаго съ стратфордскимъ бюстомъ. Кромѣ того, она вполнѣ отвѣчаетъ тому высокому понят³ю, которое мы невольно составляемъ себѣ о великомъ поэтѣ по его произведен³ямъ. Этотъ громадный, высок³й, обширный лобъ, этотъ изящный овалъ лица, эти тонк³я черты благородной натуры - говорятъ намъ непосредственно о великой душѣ, оживлявшей нѣкогда это прекрасное лицо. Что же касается до тѣхъ уклонен³й, которыя могутъ быть замѣчены и дѣйствительно существуютъ, отъ стратфордскаго бюста, то эти уклонен³я разрѣшаются сами собой. Нѣтъ никакого сомнѣн³я, что смерть глубоко измѣняетъ черты лица; для обыкновеннаго глаза мертвое и живое лица не имѣютъ ничего общаго между собой; только очень внимательный и любящ³й глазъ, не обманывая себя, можетъ найти тожество между этими двумя совершенно различными лицами. Джонсону,- мастеру надгробныхъ памятниковъ и плохому скульптору,- предстояла трудная задача. Живого Шекспира, онъ, конечно, не зналъ, ему дали маску съ мертваго и заказали бюстъ. Ему приходилось, такимъ образомъ, возродить лицо поэта не по воспоминан³ямъ, которыхъ у него не было, а по маскѣ, снятой съ мертваго лица,- сдѣлать его живымъ, одухотворить на основан³и мертваго снимка, на которомъ запечатлѣлся покой смерти. Даже и талантливый скульпторъ, опытный въ своемъ искусствѣ, не всегда выйдетъ побѣдителемъ въ такомъ дѣлѣ, въ чемъ легко убѣдиться, внимательно разсматривая памятники великихъ людей, возникающ³е нынѣ въ Европѣ, какъ грибы, и сравнивая ихъ съ тѣмъ представлен³емъ, которое каждый изъ насъ составляетъ себѣ de visu о лицѣ того или другого замѣчательнаго дѣятеля, хотя въ наше время, казалось бы, дѣло скульптора значительно легче, потому что большимъ подспорьемъ для него является фотограф³я. Немудрено поэтому, что плохой и неискусный скульпторъ XVII столѣт³я надѣлалъ много промаховъ, не справился съ задачей и въ концѣ концовъ произвелъ неудачный бюстъ, въ которомъ, однако же, основныя черты лица сохранились вполнѣ. Впрочемъ, чтобы убѣдиться, какъ велико различ³е между мертвымъ лицомъ и живымъ, стоитъ только посмотрѣть на гипсовую маску Наполеона I, сохраняемую въ Домѣ Инвалидовъ въ Парижѣ, а въ подлинности этой маски, разумѣется, не можетъ быть ни малѣйшаго сомнѣн³я. Глядя на эту маску, сдѣланную со всевозможнымъ вниман³емъ, искусными и опытными руками, вамъ кажется, что вы имѣете передъ. собой не лицо императора Наполеона I, а лицо Вольтера; между тѣмъ, что можетъ быть общаго, между тонкимъ, старческимъ, лисьимъ лицомъ Вольтера и полнымъ, круглымъ, красивымъ лицомъ императора? Вскорѣ послѣ смерти Тургенева, мнѣ пришлось видѣть его посмертную маску, снятую съ покойнаго въ Буживалѣ. Трудно представить себѣ, какъ мало сходства она представляетъ съ типомъ лица Тургенева, такъ хорошо извѣстнымъ.

   Въ in-folio 1623 года находится портретъ поэта, гравированный на мѣди Мартиномъ Дрейшоутомъ. Гравюра эта имѣетъ для насъ почти такое же значен³е, какъ и стратфордск³й бюстъ. Она была сдѣлана по заказу друзей поэта и помѣщенъ ими въ собран³и его сочинен³й; слѣдовательно, мы обязаны заключить, что издатели находили въ ней сходство съ умершимъ поэтомъ. Объ ней съ большими похвалами упоминаетъ также Бенъ Джонсонъ, лично знавш³й поэта въ течен³е долгихъ лѣтъ и видѣвш³й его, если вѣрить предан³ю, за три или четыре недѣли до смерти. Объ этой гравюрѣ Бенъ Джонсонъ упоминаетъ въ своемъ стихотворен³и и говоритъ, что "рѣзецъ художника пытался въ этомъ изображен³и достичь такого сходства, которое хочетъ почти превзойти природу". Мы, конечно, не требуемъ, чтобы Дрейшоутъ "превзошелъ природу"; мы довольствуемся болѣе скромнымъ желан³емъ, чтобы портретъ на гравюрѣ не лгалъ на природу и былъ хоть сколько нибудь похожъ. Тѣмъ не менѣе, портретъ работы Дрейшоута - положительно безобразенъ. Вопросъ о сходствѣ дрейшоутской гравюры съ оригиналомъ чрезвычайно трудно рѣшить. И въ самомъ дѣлѣ, можетъ ли завѣдомо плохой и бездарный художникъ схватить сходство? Бритонъ отвѣчаетъ безусловно отрицательно, въ то время какъ Фрисуэль отвѣчаетъ безусловно положительно. Намъ кажется, что ни одинъ изъ этихъ отвѣтовъ не можетъ быть рѣшающимъ. Физическое сходство лин³й можетъ схватить бездарный художникъ, но онъ не передастъ жизни, характера, выражен³я. Съ другой стороны, мног³е очень талантливые художники передаютъ сходство весьма несовершенно и бываютъ весьма плохими портретистами. По отношен³ю къ гравюрѣ Дрейшоута мы можемъ, однако, сказать, что на ней сходство несомнѣнно схвачено. Убѣждаетъ насъ въ этомъ, главнымъ образомъ, внимательное сравнен³е гравюры съ бюстомъ. На первый взглядъ между ними весьма мало общаго; но болѣе внимательное изслѣдован³е доказываетъ, что между гравюрой и бюстомъ есть общ³я черты,- въ размѣрахъ частей, въ распредѣлен³и отношен³й. Оба, несомнѣнно, напоминаютъ черты Шекспира, хотя, конечно, не даютъ намъ его дѣйствительнаго, настоящаго портрета. Въ этомъ отношен³и кассельштадтская маска имѣетъ громадное преимущество. На этомъ обстоятельствѣ, главнымъ образомъ, основано внутреннее убѣжден³е многихъ въ томъ, что маска эта - подлинный гипсовый снимокъ съ лица поэта послѣ его смерти.

   Изъ всѣхъ извѣстныхъ намъ изображен³й поэта такъ называемый Чандосск³й портретъ пользуется наибольшею популярностью. Собственно говоря, масса публики знаетъ лицо Шекспира только по этому портрету; онъ безпрестанно воспроизводится гравюрой, фотограф³ей, живописью, литограф³ей; его обыкновенно помѣщаютъ въ полномъ собран³и сочинен³й, ему отдаютъ преимущество въ пер³одическихъ издан³яхъ. Въ первомъ и второмъ Гербелевскомъ издан³я помѣщенъ именно этотъ портретъ, но въ плохой гравюрѣ на стали, съ большими уклонен³ями отъ подлинника. Въ третьемъ же издан³и этотъ портретъ замѣненъ другою, лучшаго исполнен³я гравюрой, удаляющейся, однако, еще болѣе отъ типа чандосскаго портрета. Принципъ лица сохраненъ тотъ же, но съ большими претенз³ями на прикрашиван³е. Тутъ Шекспиръ является молодымъ франтомъ, съ затѣйливымъ снуркомъ у воротника, въ какомъ-то романтическомъ плащѣ, небрежно накинутомъ на плечи, съ красиво расчесанными и завитыми волосами. Эта Гербелевская гравюра, очевидно, есть воспроизведен³е большого портрета, въ 1879 году, кажется, появившагося въ Лондонѣ. Лучшее воспроизведен³е Чандосскаго портрета въ Росс³и приложено къ русскому переводу книги Рудольфа Жене "Шекспиръ". Портретъ воспроизведенъ фотолитограф³ей, но очевидно не съ подлинника, а съ литографическаго снимка, въ которомъ выражен³е лица нѣсколько измѣнено. Оригиналъ Чандосскаго портрета находится въ Лондонѣ въ нац³ональной портретной галлереѣ (South Kensington). Онъ помѣщается въ первомъ этажѣ, въ залѣ портретовъ пер³ода Стюартовъ. Тутъ же находятся: коп³я съ стратфордскаго бюста, и портреты Елисаветы, Якова, Кромвеля и проч. Портретъ попалъ въ галлерею только въ 1856 году. При распродажѣ картинной галлереи герцога Бокингэмскаго, въ 1844 году Чандосск³й портретъ былъ купленъ за 355 гиней (3,800 рублей) графомъ Эллесмеромъ, который подарилъ его нац³ональной галлереѣ. Истор³я портрета разсказана въ каталогѣ слѣдующимъ образомъ; "Чандосск³й портретъ былъ собственностью Джонъ Тайлора, актера {Это ошибка: актеръ Тайлоръ, современникъ Шекспира, носилъ имя не Джона, а Джозефа. Джонъ былъ не актеръ, а живописецъ.}; написанъ онъ былъ послѣднимъ, а можетъ бытъ Ричардомъ Борбеджемъ. По духовному завѣщан³ю Тайлора, Чандосск³й портретъ перешелъ въ собственность сэра Вильяма Давенанта. Послѣ смерти этого послѣдняго онъ былъ купленъ актеромъ Беттертономъ, а послѣ его смерти - мистеромъ Кекомъ за сорокъ гиней. Отъ Кека портретъ былъ унаслѣдованъ Никольсономъ, а отъ Никольсона перешелъ въ собственность единственной его дочери, вышедшей замужъ за Джемса, маркиза Кернарвона, впослѣдств³и герцога Чандосскаго, отца Анны-Элизы, герцогини Бокингэмской". Эта генеалог³я подтверждается отчасти Гарисомъ Вальполемъ. Въ "Gronger's Biographical History" мы, между прочимъ, читаемъ: "Мистеръ Валѣполь разсказывалъ мнѣ, что единственный оригинальный портретъ Шекспира принадлежитъ Кеку, отъ котораго перешелъ въ собственность Никольсона, единственная дочь котораго вышла за мистера Кернарвона". Оригинальный портретъ написанъ масляными красками на холстѣ и на первый взглядъ разочаровываетъ. Трудно вообразить себѣ Шекспира съ черными волосами, съ полнымъ почти итальянскимъ лицомъ, съ выражен³емъ Юпитера, съ нѣсколько сладострастнымъ ртомъ, въ локонахъ, съ нѣсколько непр³ятнымъ, слащавымъ выражен³емъ лица, съ сережкой въ ухѣ. Лобъ высокъ и благороденъ, но нѣсколько испорченъ плохими реставраторами. Одежда, насколько можно различить - изъ темнаго атласа; бѣлый воротъ - батистовый, широк³й и простой, съ бѣлыми тесемочками. Живопись отъ времени очень пострадала и чрезвычайно испорчена плохими реставраторами. Боаденъ говоритъ, что за послѣдн³я сто лѣтъ портретъ постоянно былъ копированъ; вѣроятно, во всемъ свѣтѣ не найдется картины, которая была бы такъ часто копирована. Объ этихъ коп³яхъ въ эпоху Мелона говорили: "Старый другъ съ новымъ лицомъ". Живопись, насколько въ настоящее врема можно судить, принаддежитъ кисти опытнаго и талантливаго художника. Тѣмъ не менѣе портретъ вызвалъ множество споровъ за и противъ. Боаденъ, вѣривш³й въ подлинность Чандосскаго портрета, весьма негодуетъ на Стивенса, который съ непонятнымъ легкомысл³емъ и шуткой дурного тона называлъ этотъ портретъ "Довенантино-Беттертоно-Кекьяно-Никольс³ано-Чандосскимъ". Мног³е сомнѣваются въ томъ, дѣйствительно ли это портретъ Шекспира. И однако въ главныхъ своихъ чертахъ онъ совершенно точно соотвѣтствуетъ двумъ другимъ изображен³ямъ великаго поэта. Въ пользу Чандосскаго портрета можно еще сказать, что лучш³е англ³йск³е портретисты не разъ копировали его. Мэлонъ разсказываетъ, что поэтъ Драйденъ имѣлъ портретъ Шекспира "писанный Кнеллеромъ съ Чандосскаго портрета". Другая превосходная коп³я съ этого портрета находится у графа Фицвильяма. Сэръ Джозуа Рейнольдсъ сдѣлалъ коп³ю съ Чандосскаго портрета въ 1770 году для епископа Ньютона; коп³я не была имъ окончена и считается плохимъ произведен³емъ кисти Рейнольдса. Никогда еще, можетъ быть, картиной такъ не злоупотребляли, какъ Чандосскимъ портретомъ; его копировали, передѣлывали, искажали и, въ концѣ концовъ, отрицали его достоинства. Въ 1793 году собран³е сочинен³й Шекспира было издано безъ обычнаго портрета; издатель, извиняясь въ этомъ, говорилъ въ предислов³и, что единственный портретъ поэта, который можетъ быть признанъ подлиннымъ, вслѣдств³е плохихъ реставрац³й или какихъ-либо случайностей, изображаетъ изъ себя не болѣе, какъ тѣнь тѣни (the shadow of а shade). Это выражен³е вошло въ поговорку, но оно не справедливо и преувеличено. Хотя Чандосск³й портретъ повѣшенъ на почетномъ мѣстѣ въ Нац³ональной Галлереѣ, его однако же нельзя хорошо разсмотрѣть, такъ какъ онъ плохо освѣщенъ. Въ сущности портретъ имѣетъ больш³я достоинства и можетъ быть признанъ подлиннымъ.

   Другой портретъ Шекспира, такъ называемый Соммерсетск³й, также очень интересенъ. Живопись считается принадлежащей Янсену. Нѣкто Дженненсъ пр³обрѣлъ его (неизвѣстно отъ кого) въ 1761 году. Отъ Дженненса онъ перешелъ къ его зятю, Курзону. Переходя изъ рукъ въ руки, Янсеновск³й портретъ попадаетъ во владѣн³е герцога Гамильтона, который въ 1809 году продалъ его Вудберну; наконецъ, отъ этого послѣдняго портретъ перешелъ къ настоящей его владѣлицѣ - герцогинѣ Соммерсетской. Не смотря на неточность и даже сомнительность всей этой генеалог³и, портретъ можно считать подлиннымъ. Дѣйствительно, это настоящ³й и прекрасно написанный портретъ красиваго мужчины среднихъ лѣтъ; лицо с³яетъ умомъ, энерг³ей, жизн³ю, лобъ обширенъ, волоса зачесаны назадъ. Въ правомъ углу картины находится дата, когда былъ сдѣланъ портретъ, и возрастъ поэта: "Act. 46. 1610 годъ". Надъ головой, на грубомъ сверткѣ выписаны слова (незамѣтныя въ гравюрахъ): "Ut Magus*- цитата изъ послан³я Горац³я къ Августу, кстати и съ умѣн³емъ выбранная. Большинство извѣстныхъ намъ гравюръ съ этого портрета съ крайнимъ несовершенствомъ передаютъ прекрасную живопись Лисена.

   Такъ называемый Стратфордск³й портретъ, хранящ³йся въ Стратфордѣ, въ домикѣ, гдѣ, по предан³ю, родился Шекспиръ, не внушаетъ особеннаго довѣр³я. Онъ находился во владѣн³и нѣкоего Гента, городского стратфордскаго клерка и его семьи болѣе столѣт³я. Онъ былъ реставрированъ мистеромъ Коллинзомъ и былъ подаренъ Гентомъ городу Стратфорду, съ тѣмъ, чтобы онъ хранился въ шекспировскомъ домикѣ. Портретъ - плохое произведен³е искусства; онъ очень напоминаетъ стратфордск³й бюстъ; это сходство такъ велико, что по необходимости приходится заключить, что или портретъ былъ сдѣлавъ съ бюста или бюстъ съ портрета. Если это оригиналъ и былъ написанъ при жизни поэта, то очевидно, что авторъ портрета - какой-нибудь доморощенный стратфордск³й любитель живописи, который занимался искусствомъ à ses moments perdus. Но вѣроятнѣе всего заключить, что портретъ принадлежитъ позднѣйшей эпохѣ, когда слава Шекспира уже установилась. Нѣкоторые, наиболѣе авторитетные критики дѣлаютъ во этому поводу остроумное предположен³е,- въ концѣ концовъ, вѣроятное. Они думаютъ, что стратфордск³й портретъ былъ написанъ какъ вывѣска для таверны и дѣйствительно служилъ такой вывѣской. Немудрено поэтому, что оригиналомъ портрета былъ взятъ стратфордск³й бюстъ. Предположен³е тѣмъ болѣе вѣроятное, что Стратфордъ съ давнихъ поръ сдѣлался рѣшительно шекспировскимъ городомъ. Портреты и бюсты поэта вы встрѣчаете на всякомъ шагу; на вывѣскахъ и домахъ вы то и дѣло встрѣчаете назван³я и стихи изъ шекспировскихъ произведен³й. Каждая таверна имѣетъ коп³ю или снимокъ съ портрета или бюста. Въ Стратфордѣ есть таверны, гдѣ общ³я комнаты носятъ назван³я шекспировскихъ комед³й. Въ "Falcon Tavern" даже колокольчики носятъ назван³я комическихъ типовъ поэта, который, возвратившись въ свой родной городъ, любилъ посѣщать эту таверну.

   Вотъ всѣ, болѣе или менѣе замѣчательные портреты Шекспира, подлинность которыхъ болѣе или менѣе достовѣрна. О другихъ (а такихъ найдутся цѣлыя тысячи) мы не говоримъ. Тѣмъ не менѣе, мы должны упомянуть еще объ одномъ портретѣ поэта, который имѣетъ особенный интересъ для насъ, русскихъ. Портретъ этотъ составляетъ собственность г. Любича-Романовича, почтеннаго поэта и переводчика "Донъ-Жуана" Байрона. Портретъ Шекспира, находящ³йся во владѣн³и г. Любича-Романовича, перешелъ къ нему отъ Александра Львовича Нарышкина, оберъ-гофмаршала двора императоровъ Павла I-го и Александра I-го. Нарышкинъ получилъ его въ подарокъ отъ Нигрисъ делла Негра (Nigris delia Negra), сына послѣдняго посланника венец³анской республики во Франц³и. Если принять во вниман³е, что этотъ портретъ болѣе пятидесяти лѣтъ находится во владѣн³и г. Любича и, кромѣ того, въ галлереѣ Нарышкина находился 25-30 лѣтъ, то окажется, что онъ былъ писанъ по меньшей мѣрѣ въ концѣ XVIII столѣт³я. Но съ другой стороны, обращая вниман³е на манеру и старофламандск³й стиль, мы можемъ предположить, что этотъ портретъ есть произведен³е XVII столѣт³я и можетъ быть даже былъ писанъ при жизни Шекспира. Живопись во всякомъ случаѣ замѣчательна и, по манерѣ, подходитъ къ соммерсетскому портрету. Портретъ г. Любича какъ бы резюмируетъ и концентрируетъ въ одномъ фокусѣ все то живое, индивидуальное, что въ другихъ портретахъ разбросано и изолировано. По выражен³ю лица и глазъ въ немъ есть много общаго съ Чандосскимъ портретомъ; по костюму - съ Дрейншоутской гравюрой; по формѣ бороды, по цвѣту глазъ и волосъ - съ знаменитымъ стратфордскимъ бюстомъ. Лицо Шекспира - моложе: велик³й поэтъ представленъ мужчиной въ цвѣтѣ лѣтъ,- въ ту, напримѣръ, эпоху, когда онъ писалъ "Отелло". Въ 1884 году, если не ошибаюсь, я отправилъ небольшую замѣтку объ этомъ портретѣ въ газету "Times". Очень жаль, что г. Любичъ не находитъ возможнымъ дозволить сдѣлать коп³ю или фотографическ³е снимки съ этого интереснаго портрета.

  

  

   Собственно говоря, вмѣстѣ съ Шекспиромъ оканчивается и блестящ³й пер³одъ англ³йской драмы. Сверстники великаго поэта,- Бенъ Джонсонъ, Бомонтъ, Флетчеръ, Денкеръ, Чепманъ, Гейвудъ,- или его ближайш³е преемники,- Фордъ, Фильдъ, Девеннортъ, Картрайтъ, Ширли, Вебстеръ и въ особенности Мэссинджеръ,- продолжаютъ начатое движен³е, но приближен³е упадка уже чувствуется. Самое явное стремлен³е къ внѣшнимъ эффектамъ, сознательное усил³е довести каждое впечатлѣн³е до послѣдней степени напряжен³я отмѣчаютъ школу этихъ преемниковъ Шекспира; поэтому и большая часть произведен³й этой школы начинается съ удивительною смѣлост³ю и увѣренност³ю, но не доходитъ съ такимъ же успѣхомъ до конца. Въ то время какъ Шекспиръ, благодаря своему творческому ген³ю, возводитъ общеизвѣстные историческ³е факты или средневѣковыя новеллы въ "перлъ создан³я", преемники его стараются больше всего изумлять своихъ зрителей неожиданност³ю вымысла или, по крайней мѣрѣ, выбираютъ менѣе извѣстные факты. Въ ихъ характеристикахъ рисуется уже не личность, а понят³е. Все доведено до крайности, весьма часто рѣзко и талантливо очерченный контуръ переходитъ въ простую, иногда нелѣпую каррикатуру. Вмѣсто жизненной правды и художественной простоты является преувеличен³е, изысканность, искан³е необычнаго и уродливаго, фальшь и искажен³е дѣйствительности. Этими основными чертами всегда характеризуется приближен³е упадка великой литературной школы. Въ то время, какъ высш³е представители этой школы наблюдали жизнь, "немудрствуя лукаво" и выражали ее въ высокихъ художественныхъ формахъ, потому что между ихъ творческимъ инстинктомъ и жизнью существовала опредѣленная гармон³я,- у ихъ менѣе счастливыхъ преемниковъ эта гармон³я обрывается; поэтому они находятся въ большемъ или меньшемъ противорѣч³и съ жизнью, вслѣдств³е чего ихъ творчество блѣднѣетъ или извращается въ извѣстную манерность. Жизнь идетъ впередъ, мѣняется, заявляетъ новыя требован³я, создаетъ новый идеалъ, а искусство останавливается на извѣстной точкѣ и, вмѣсто воспроизведен³я дѣйствительности, копируетъ уже созданные художественные образцы.

   Такихъ новыхъ общественныхъ факторовъ въ первой половинѣ XVII столѣт³я въ Англ³и было нѣсколько, но на первомъ планѣ, безспорно, слѣдуетъ поставить новыя услов³я политической и соц³альной жизни. Англ³йская драма разцвѣла въ эпоху могущественнѣйшаго политическаго движен³я нац³и при Елисаветѣ, завяла въ переходную эпоху первыхъ Стюартовъ и наконецъ совершенно смолила подъ господствомъ воинственныхъ проповѣдниковъ пуританства. Внѣшнимъ образомъ борьба шла о религ³озныхъ догматахъ, а въ дѣйствительности разрѣшался вопросъ о привиллег³яхъ королевской власти и о правахъ народа. Вмѣстѣ съ появлен³емъ на политической аренѣ Кромвеля, прежняя яркая, живописная жизнь старой, веселой Англ³и должна была уступить мрачному фанатизму пуританъ. "Остроумцы и пуритане,- говоритъ по этому поводу Маколей,- никогда не были въ дружбѣ между собою; они смотрѣли съ разныхъ точекъ зрѣн³я на всю систему человѣческой жизни. Что для одного было дѣломъ самымъ серьезнымъ, то осмѣивалъ другой; удовольств³я одного были наказан³емъ для другого. Строгому до мелочности умствован³ю пуританина даже и невинная игра фантаз³и казалась преступлен³емъ. Натурамъ легкимъ и веселымъ торжественная важность благочестивыхъ брат³й давала богатую пищу для насмѣшекъ и остротъ. Съ реформац³и до междоусобной войны почти каждый писатель, не лишенный чувства смѣшного, не упускалъ случая задѣть гнусящихъ, хныкающихъ "круглоголовъ" и святошъ, прибиравшихъ для своихъ дѣтей ветхозавѣтныя имена, вздыхавшихъ въ душѣ при видѣ веселыхъ народныхъ фарсовъ и считавшихъ безбожьемъ ѣсть въ Рождество изюмовый супъ. Наконецъ, дошла очередь и до насмѣшниковъ взглянуть на дѣло серьезно. Упрямые, неуклюж³е ревнители вѣры, служивш³е только отличною цѣлью для насмѣшекъ въ продолжен³е двухъ поколѣн³й, поднялись теперь съ оруж³емъ въ рукахъ, побѣдили, завладѣли власт³ю и съ злобной улыбкой попрали ногами всю толпу насмѣшниковъ. Театры закрылись, актеровъ сѣкли розгами, музы были изгнаны изъ любимаго мѣста своего пребыван³я".

   Величайшимъ и почти ген³альнымъ пѣвцомъ пуританства явился Мильтонъ; умъ прямолинейный, непреклонный, убѣжденный врагъ королевской власти, онъ задумалъ создать англ³йск³й эпосъ и совершилъ это въ своемъ "Потерянномъ Раѣ", который составляетъ нѣчто въ родѣ протестантской божественной комед³и. Духомъ гордой свободы и республиканства пропитана поэма Мильтона, который въ своемъ Сатанѣ изъ смѣлаго возмутителя противъ небесной автократ³и создалъ величавый образъ, составляющ³й средоточ³е всего произведен³я и важный по своему вл³ян³ю на всю новую поэз³ю. Рядомъ съ этимъ англ³йскимъ эпосомъ на библейской подкладкѣ, Ботлеръ представилъ комическую и смѣшную изнанку англ³йской революц³и, когда люди, по его выражен³ю, "точно обезумѣвъ, дрались безъ всякой причины за религ³ю". Его "Гудибрасъ", очевидно, написанный въ подражан³е "Донъ-Кихоту" Сервантеса, блеститъ остроум³емъ и насмѣшками. Гудибрась, подобно Донъ-Кихоту, отправляется вмѣстѣ со своимъ трусливымъ оруженосцемъ Ральфомъ, напоминающимъ сервантесовскаго Санчо Пансо, искать приключен³й, оканчивающихся обыкновенно побоями; они ведутъ жизнь среди двусмысленныхъ женщинъ, адвокатовъ, тупоголовыхъ проповѣдниковъ, колдуновъ и другихъ представителей самаго подозрительнаго общества. Въ этой рамкѣ Ботлеръ съ большимъ остроум³емъ осмѣиваетъ религ³озное ханжество, бывшее въ дѣйствительности самымъ больнымъ мѣстомъ тогдашняго времени.

   Ботлеръ, благодаря обличительному и сатирическому характеру своей поэмы, является какъ бы предвѣстникомъ литературы времени реставрац³и Стюартовъ. Эта поэма недаромъ была любимой книгой кавалеровъ двора Карла II; она находилась въ полной гармон³и не только съ насмѣшливымъ скептицизмомъ, который является выдающеюся чертою стюартовской реставрац³и, но также и съ новой модой, занесенной въ Англ³ю тѣми же Стюартами,- съ поклонен³емъ легкой французской литературѣ семнадцатаго столѣт³я. Такимъ образомъ, благодаря двумъ новымъ факторамъ, введеннымъ въ общественную жизнь реставрац³ей Стюартовъ,- распущенности нравовъ и французскому вкусу,- возникаетъ и новое литературное движен³е, составляющее полный, разительный контрастъ съ литературной школой временъ Елисаветы. Теперь наступилъ вѣкъ подражан³я; драматическая литература перестала быть народной и сдѣлалась придворной. Для этой придворной литературы широк³я формы прежней народной драмы сдѣлались непригодными и мало-по-малу она уступила мѣсто псевдоклассической трагед³и въ французскомъ стилѣ. Тэнъ слѣдующимъ образомъ характеризуетъ основныя черты псевдоклассической трагед³и Расина и Корнеля: "Всѣ онѣ (трагед³и) разсчитаны на то, чтобы нравиться вельможамъ и придворнымъ. Поэтъ никогда не забываетъ смягчить истину, которая по природѣ своей часто груба; онъ не допускаетъ на сценѣ уб³йствъ, смягчаетъ рѣзкости, удаляетъ насил³я, рукопашныя схватки, бойни, крики, вопли,- все, что можетъ непр³ятно подѣйствовать на чувства зрителя, привыкшаго къ умѣренности и изысканности гостиной. По той же причинѣ онъ исключаетъ и безпорядокъ; не даетъ воли капризамъ воображен³я и фантаз³и, какъ это дѣлаетъ Шекспиръ: его рамки правильны, онъ не вводитъ неожиданностей романтической поэз³и. Онъ соображаетъ сцены, объясняетъ выходы дѣйствующихъ лицъ, приготовляетъ перипет³и и заранѣе подготовляетъ развязку. Наконецъ, онъ покрываетъ весь д³алогъ, подобно одноцвѣтному лаку, изысканной версификац³ей, составленной изъ отборныхъ словъ и звучныхъ риѳмъ. Если мы захотимъ отыскать въ тогдашнихъ гравюрахъ костюмы этого театра, то мы увидимъ театральныхъ героевъ и принцессъ, въ фалбалахъ, вышивкахъ, ботинкахъ, въ перьяхъ, со шпагою, въ полномъ одѣян³и, греческомъ или римскомъ по назван³ю, но французскомъ по вкусу и фасону,- томъ самомъ, въ которое облекался дворъ, король, дофинъ и принцессы, фигурируя, подъ звуки скрипокъ, на придворныхъ балахъ... Ахиллесъ, который у Гомера попираетъ ногами умирающаго Гектора и, не довольствуясь этимъ, хочетъ подобно льву или волку, "насытиться сырымъ мясомъ" побѣжденнаго имъ человѣка, у Расина превращается въ подоб³е какого нибудь принца Кондэ, блестящаго, соблазнительнаго, очаровательнаго, фанатика чести, любезнаго съ дамами, правда - пылкаго и вспыльчиваго, но съ сдержаннымъ пыломъ молодого офицера, который въ самомъ сильномъ порывѣ гнѣва не забываетъ правилъ свѣтскаго обхожден³я и деликатности. Прочтите у Расина первый разговоръ Ореста съ Пирромъ (въ "Андромахѣ"), роли Акомата (въ "Баязетѣ") и Улисса (въ "Ифиген³и"); нигдѣ не найдете вы болѣе такта и ораторской ловкости, болѣе тонкой лести, болѣе искусныхъ вступлен³й рѣчи, большую быстроту возражен³й, болѣе гладк³е обороты, и большую вкрадчивость въ объяснен³и побудительныхъ причинъ. Самые пылк³е и необузданные любовники: Ипполитъ, Британикъ, Пирръ, Орестъ, Ксифаръ - совершенные рыцари, сочиняющ³е мадригалы и расшаркивающ³еся. При всей необузданности страсти, Герм³она, Андромаха, Роксана, Берениса сохраняютъ тонъ высшаго общества. Митридатъ, Федра, Атал³я, умирая, произносятъ правильные пер³оды,- принцъ до самой смерти долженъ выдержать роль и умереть церемон³ально. Этотъ театръ можно назвать изящной картиной большого свѣта. Онъ, какъ и готическая архитектура, представляетъ строго очерченную и законченную форму ума человѣческаго. Вотъ почему, подобно этой архитектурѣ, онъ сдѣлался всеобщимъ. Его ввели и подражали ему, вмѣстѣ съ литературой, вкусами, нравами, сопровождавшими его во всѣхъ дворахъ Европы,- въ Англ³и послѣ реставрац³и Стюартовъ, въ Испан³и послѣ восшеств³я Бурбоновъ, въ Итал³и, Герман³и, Росс³и - въ XVIII столѣт³и".

   Но англ³йская реставрац³я отличается, кромѣ того, крайней распущенност³ю нравовъ, которую нельзя сравнять даже съ распущенност³ю времени французскаго регентства. Благодаря этому обстоятельству англ³йская драматическая литература, усвоивъ себѣ формы псевдоклассицизма, пр³обрѣла особенный оттѣнокъ. Литература вообще не безъ основан³я считается зеркаломъ общества, а драматическая литература - по преимуществу. Ложь и клевета на общество, которыя могутъ быть терпимы на бумагѣ, въ книгѣ,- почти не мыслимы на театральныхъ подмосткахъ, по крайней мѣрѣ въ широкихъ размѣрахъ: живое чувство зрителей, рано или поздно, будетъ возмущено фальшью картины и свистки дадутъ мѣру этой фальши. Если, поэтому, драматическая литература того времени нравилась и привлекала зрителей въ театральную залу, то значитъ она болѣе или менѣе вѣрно изображала правы этого общества. Что же мы видимъ въ этой литературѣ? Возьмемъ, напримѣръ, комед³ю Вичерли "Любовь въ лѣсу". Въ этой комед³и, рядомъ съ самыми странными ночными приключен³ями и даже изнасилован³ями, мы видимъ остряка Деперуанта, который намѣревается продать Люси, свою любовницу, богатому джентльмену; но мать Люси сама хочетъ продать свою дочь; тутъ является старый ростовщикъ, лицемѣръ-пуританинъ, Грайпъ, котораго, конечно, грабятъ въ лучшемъ видѣ. Въ другой комед³и того-же писателя, "Сельская жизнь" мы видимъ нѣкоего Горнера, джентльмена, возвратившагося изъ Франц³и, который распускаетъ слухъ, что теперь "онъ уже не можетъ болѣе вредить мужьямъ". Легко догадаться какое развит³е пр³обрѣтаетъ этотъ сюжетъ подъ перомъ Вичерли. Дамы бесѣдуютъ о его "недугѣ" при немъ; онъ ихъ разувѣряетъ. Никакая сказка Лафонтена даже не приближается по цинической свободѣ языка къ этой комед³и. Вольтеръ говорилъ, что съ подмостковъ не должно быть произносимо слово, котораго не можетъ слышать порядочная женщина. Это, конечно, справедливо, но порядочныя женщины временъ Карла II, не краснѣя, произносили самыя циническ³я выражен³я Вичерли. Въ "Plain Dealer" (Искренн³й человѣкъ), изъ котораго Вольтеръ выкроилъ свою пьесу "La Prude", Вичерли соединяетъ заразъ: мольеровскихъ Альцеста и Селимену ("Мизантропъ"), шекспировскую В³олу (Двѣнадцатая ночь") и расиновскую графиню Пембешъ ("Plaideurs"). Изъ обворожительной фигуры шекспировской В³олы, которая изъ любви переодѣвается въ мальчика, Вичерли сдѣлалъ чуть ли не сводню. Альцестъ, который въ англ³йской пьесѣ носитъ назван³е Манли, превращенъ въ моряка, храбраго, но грубаго и неотесаннаго, искренно любящаго вѣтренную кокетку, но въ то же время желающаго овладѣть ею; онъ унижается до того, что пользуется свидан³емъ, которое она назначила другому. Селимена сохранила свою ѣдкость, но, переселившись въ Англ³ю, сдѣлалась значительно грубѣе. Съ тому же это уже не французская