Амфитеатров Александр Валентинович - Переписка М. Горького с А. Амфитеатровым

  

   Датируется по почт. шт. Письмо было направлено Горьким в адрес редакции сб. "Энергия": на конверте адрес рукою Горького: "Италия. Via Stokholm, заказное. Редакции сборников "Энергия". Леванто. Italia. Geneva, Levanto, "Energia" Raceomondata" (AT).

  

   ¹ Речь идет об иеромонахе Илиодоре. См. ст. Н. И. Дикушиной, а также Г-К.

   ² 3 июля (ст. ст.) полицией был расстрелян митинг рабочих Путиловского завода, происходивший в знак солидарности с бастующими бакинскими нефтепромышленными рабочими; расстрел путиловцев вызвал всеобщую забастовку в Петербурге, в которой приняли участие свыше 150 000 рабочих.

   ³ 29 июня /12 июля 1914 г. произошло покушение на Григория Ефимовича Распутина (Новых) (1872-1916), приобретшего к этому времени огромное влияние на Николая II и в особенности на императрицу Александру Федоровну. Распутин был ранен.

   ⁴ Имеется в виду легенда об Александре I, якобы в свое время не умершем в Таганроге, а скрывавшемся и прожившем еще многие годы под именем старца Федора Кузмича.

   ⁵ Одним из участников покушения на Распутина считали иеромонаха Илиодора (С. М. Труфанова). Илиодор бежал, имея в руках материалы, изобличающие Распутина и компрометирующие царскую фамилию. На несколько дней Илиодор останавливался в Мустамяки, беседовал с Горьким на даче Чирикова и читал ему находившиеся при нем письма и документы. Живший в то время в Мустамяки Метлин вспоминал: "...в тот день, когда "осведомленный источник" - газеты - сообщил о бегстве Илиодора, переодетого в женское платье, через Одессу в Румынию, он, действительно, благополучно перебрался через границу Финляндии в Швецию, а затем в Америку, где вскоре издал книгу о Распутине и его деятельности под названием "Святой черт"". См. "Воспоминания И. Метлина "Лето в Мустамяках""; "Воспоминания об А. М. Горьком" (АГ), а также: Г-К, п. 35.

   5 сентября 1914 г. в экстренном прибавлении к No 240 газ. "День" сообщалось, что Илиодор прислал письмо родителям с подробностями своего побега из России и упомянул, что границу Финляндии ему помогли пересечь "друзья-писатели".

   В написанном одновременно и посланном через Амфитеатрова п. к Е. П. Пешковой Горький сообщал: "Последние дни особенно кипит все вокруг; волнения рабочих, ожидание войны, а рядом с этим такие скандалы, как покушение на Распутина и бегство Илиодора. Говорят, что последний уже за границей, где-то в Италии якобы. Его бегством очень заинтересованы и власти, и общество, одни будто боятся возможных разоблачений, другие - ожидают оных с великим злорадством. Любопытное совпадение: в 5 году - поп предшествовал революции (имеется в виду Гапон.- Ред.), ныне - иеромонах. Будем надеяться, что в следующий раз эту роль станет играть архиерей" (Арх. Г. Т. IX. С. 158).

   ⁶ По-видимому, речь идет о легальной газ. "Единство", издававшейся группой меньшевиков-оборонцев в Петербурге с мая по июнь 1914 г. (вышло 4 номера) и с марта по ноябрь 1917 г. Под названием "Наше единство" газета выходила в декабре 1917 - январе 1918 г. Редакцию газеты возглавляли Иорданский и Плеханов, который призывал к сотрудничеству социалистов с либерально-буржуазными партиями. Газета занимала крайне шовинистическую позицию, поддерживала буржуазное Временное правительство, вела борьбу против партии большевиков.

   ⁷ В июле 1914 г. был арестован В. Д. Бонч-Бруевич, бывший тогда заведующим петербургским книгоизд-вом "Жизнь и знание", которое выпускало в свет Собрание сочинении Горького. В 1914 г. вышли т. X и XII.

   ⁸ Речь идет об упоминавшемся п. Горького Е. П. Пешковой. В нем Горький также указывал на особые обстоятельства отправки письма: "А что, к Амфит[еатрову] не собираешься? Это письмо послано тебе через Амфитеатрова по силе некоего особого случая". См.: Арх. Г. Т. IX. С. 159.

  

  

  Дорогой Алексей Максимович.

   Сейчас получил Ваше письмо от VII.29 с письмом к Катерине Павловне¹, которое немедленно пересылаю. Она недавно была у нас, в очень нехорошем состоянии, все металась, куда ей лучше ехать, внезапно отменила все планы и поехала в Аляссио, где застало ее объявление войны и невозможность ехать куда бы то ни было. Мы сидим все - совершенно отрезанные от всего мира и при полном отсутствии средств к существованию, ибо война всех застала врасплох. Мне, напр[имер], так повезло, что объявление войны совпало число в число с днем (19 июля), когда "Просвещение" должно было выслать нам третные деньги и, так как оно чрезвычайно аккуратно, то, по всей вероятности, и выслало их, и теперь я тревожусь этою возможностью больше, чем предположением о невысылке, ибо австрийцы и немцы без церемоний конфискуют частные суммы. В Италии, конечно, денежная паника, разоряющая всё и всех и создающая атмосферу, совершенно невозможную.

   Тем не менее дух бодр до чрезвычайности, и даже так скажу: никогда не был бодрее. Очень гнусная вещь война, но есть в ней хорошая сторона: уж очень она разоблачает зоологического человека во всей его первобытной прелести, а я, как Вы знаете, поучительное зрелище это весьма обожаю, ибо оно единственное вечное, а остальное все в человеке - "что позолочено, сотрется, свиная кожа остается"², вроде, вот, прелестнейшего Kaiser'a Вильгельма, негодующего на несправедливости России, как она смела принять объявленную ей войну "из-за какой-то Сербии..." Право, в эту двуногую скотину можно влюбиться: так целен!

   Никогда, даже во время революции, не чувствовалась так ярка и страстно связь с Россией, потребность действовать и мучительность бездействия. Зина³ уехал во Францию, чтобы поступить волонтером в действующую армию. Трижды молодчина! Ил. Владим. вчера уехала в Россию, чтобы выручить кое-какие наши деньги - на детский прокорм во время войны, так как я, получив первую же сумму, немедленно уезжаю в Париж формировать волонтерский отряд. Прилагаю письмо, напечатанное мною в "Giornale d'Italia" и "Caffaro" и повлекшее громадную переписку с итальянцами и русскими, которая мне - увы! - сейчас даже и не по средствам!⁴

   Не с родными братьями рядом, так хоть с двоюродными, но надо драться с чертовыми немцами! Ах, неужели русские левые круги упустят этот могучий момент вооруженного единения с народом и армией в общем национальном движении, неужели опять отдадут монополию на патриотизм тем слоям, которые превратили его в ругательное и постыдное слово? Было бы хуже ошибки - было бы преступлением! Я, как старый дятел, твержу то же, что твердил (осмеиваемый социал-демократами) в 1905-[190]7 гг., - и оказался прав: не бывает и быть не может социальных революций в стране, не видавшей революции национальной, с того времени как революция найдет слово "отечество", найдет она и силу, и успех. Авось, война поможет сделать эту великую находку. И я думаю, что всякая война - с победою ли, с поражением ли, потому что зовет она с неслыханною силою к великому единству. Если это единство выйдет от нас, великолепнее чего быть нельзя;, если его провозгласят и сумеют утвердить правительство и правая - большое несчастие, но, даже под его риском, общий национальный подъем сейчас необходим. Надо дать свободу национальному инстинкту и превратить его в сознательность. Помирать, так помирать, чёрт возьми, но пусть на костях нашего, безнужного к жизни, так хоть хорошо умершего, поколения, останется жить и цвести русский народ - Россия...

   Ваше письмо - первая ласточка, прорвавшаяся к нам после 14-дневного безмолвия русской почты. Очень я рад был ему. Столько в нем интересного. И вот вам показатель времени: как все это было интересно в тот момент, когда Вы это писали, и как все ушло в небытие, когда я получил! Распутин, Илиодор и пр., даже социалисты, пролетариат, кадеты, Дума и пр. - все стало куда-то вдаль, оборотилось, условными словами... А настоящее-то одно: под пушечный грохот "ходит зверье невиданное, родит зверье неслыханное, пожирает тела человеческие"...

   Ну, до свидания когда-нибудь, если живы будем. Желаю Вам всего хорошего.

  

   ¹ Письмо было получено Амфитеатровым 10 августа (АГ).

   ² Цитата из сказки Г. X. Андерсена "Старый дом".

   ³ З. А. Пешков.

   ⁴ К письму приложена вырезка из "Il Giornal d'Italia" "Una "Lettera ai Russi" di A. Amfiteatrof", в которой приводится п. Амфитеатрова от 8 августа 1914 г. с призывом забыть политические разногласия и объединиться для борьбы с внешним врагом, угрожающим России и Франции. См. ст. Н. И. Дикушиной.

  

   Очень удивлен вашей телеграммой¹. Узнал о предприятии Протопопова² только третьего дни от Адрианова³, приехавшего меня приглашать. Не вошел пока ни в какие переговоры до полного выяснения дела, которое меня сильно удивляет. Однако Адрианов называет вас в качестве сотрудника несомненного, обещанием участвовать литературно, относящегося к делу с большой симпатией. Кроме того, получил письмо Андреева, сообщающего о заключенном им с Протопоповым контракте ⁴. Был бы очень благодарен, если телеграфируете мне в Леванто объяснение⁵.

   Привет.

  

   Текст на телеграфном бланке на французском языке.

   Датируется по пометам на телеграфном бланке и по содержанию.

   Печатается по приложенному к письму русскому переводу, сделанному М. Ф. Андреевой.

  

   ¹ Текстом телеграммы АГ не располагает. См. ст. Н. И. Дикушиной.

   ² Речь идет об организуемой в это время ежедневной буржуазной газ. "Русская воля". О создании газеты и об отношении к ней Горького и Амфитеатрова см. там же.

   ³ Сергей Александрович Адрианов (1871-1941) - критик, литературовед, редакционный работник, был одним из редакторов ежедневной газ. "Слово", издававшейся в Петербурге с 1904 по 1909 г.

   ⁴ Л. Андреев принял предложение сотрудничать в "Русской воле", ошибочно полагая, что ему будет предоставлена полная самостоятельность. Он писал 24 июня 1916 г. брату по поводу заключенного с газетой договора: "Специальное мое дело: я заведую тремя отделами: беллетристики, критики и театра, имею сколько угодно помощников и приглашаю кого угодно, независимо от редакции. Иными словами, влияя на общее положение дел, я имею в газете как бы свой собственный журнал по вопросам наиболее мне близким и важным" (ЛН. Т. 72. С. 456). Андреев вел в газете литературно-критический и театральный отделы. О деятельности Андреева в "Русской воле" см. подробнее там же.

   Горький писал по этому поводу Короленко 21 и 22 октября 1916 г.: "Очень мучает меня Л. Андреев. Я его люблю, считаю крупным талантом, но наши отношения вдребезги испорчены, и я не могу указать ему, что он не должен валандаться с протопоповской газетой" (Горький и Короленко. С. 81).

   ⁵ Ответной телеграммой Горького АГ не располагает.

  

  

  Дорогой Алексей Максимович.

   Князев вчера показал мне Ваше письмо к нему с добрыми словами обо мне, которые меня очень тронули и обрадовали¹. Грустно было сознавать, что живем в одном городе, а не видимся. А теперь уже и не увидимся - кто знает, сколько времени. Мерзавец Протопопов выслал-таки меня из Петрограда². Постановление уже состоялось, жду его мне объявления, а затем и в путь, не зная, какой город выбрать. Хорошо бы застрять в Твери, а то в Рыбинск что ли, к Золотареву. Ну, до свиданья. Желаю Вам всего хорошего и обнимаю Вас от всего сердца.

  

   ¹ Василий Васильевич Князев (1887-1937) - до революции печатался в журн. "Сатирикон" и других юмористических журналах. После революции в советской прессе, главным образом в "Красной газете". С 1915 г. был лично знаком с Горьким, состоял с ним в переписке (ЛН. Т. 70. С. 194-196). Имеется в виду п. Горького Князеву до 26 января 1917 г., в котором он писал, что его отношение к Амфитеатрову не изменилось (АГ).

   ² 22 января 1917 г. в "Русской воле" были напечатаны очередные "Этюды" Амфитеатрова, содержавшие криптограмму с резкой критикой в адрес цензуры и А. Д. Протопопова (см. ст. Н. И. Дикушиной). Амфитеатров был выслан в Иркутск, однако доехать до места ссылки не успел: после Февральской революции он вернулся в Петроград (Русская литература конца XIX-начала XX века. 1908-1917. С. 663). Перед отъездом, 28 января, Амфитеатров был у Горького. См. п. Горького Е. П. Пешковой от 29 января 1917 г. (Арх. Г. Т. IX. С. 191).

  

  

  

  Алексей Максимович.

   По поводу сейчас прочитанной заметки в нынешнем "Живом слове" о моих к Вам отношениях считаю долгом уведомить Вас, что ровно никакого письма я Вам не писал и не собирался писать, а посему могу лишь изумляться изобретательности "Живого слова"¹ и неразборчивости его полемических приемов. Направлению "Новой жизни"² и Вашим взглядам на революционную войну я, как Вы знаете, не сочувствую и считаю своею обязанностью бороться с ними, где и сколько могу, как с весьма вредным заблуждением. Но, как бы ни расходились наши воззрения, я всегда памятую, что Вы не только большой писатель, но и честный человек и демократ, и всякое нападение на Вас с этой стороны всегда приводит меня в скорбь и негодование.

  

   ¹ "Живое слово" - ежедневная газета бульварно-черносотенного типа. Издавалась в Петрограде с 1916 г. Редактор-издатель - А. М. Уманский.

   После Февральской революции в целях дезориентации читателя печаталась с подзаголовком "Газета внепартийных социалистов". Ее контрреволюционность носила настолько грубый характер, что Временное правительство вынуждено было в августе 1917 г. запретить "Живое слово". С 24 августа/6 сентября выходила под названием "Слово", с 23 октября/5 ноября - "Новое слово". Была закрыта после Октябрьской революции Военно-революционным комитетом 28 октября /10 ноября 1917 г.

   В п. Амфитеатрова речь идет о заметке, напечатанной в "Живом слове" 13 августа 1917 г., "А. В. Амфитеатров отвернулся от Горького". К письму приложена газетная вырезка. См. также: Г - Ив-Р.

   ² "Новая жизнь" - ежедневная меньшевистская газета. Орган группы социал-демократов ("интернационалистов"). Выходила в Петрограде с апреля 1917 по июль 1918 г. (московское издание "Новой жизни" - с 1 июня 1918 г.) под редакцией А. М. Пешкова (М. Горького), Н. Гиммера (Н. Суханова), В. Десницкого (Строева), А. Н. Тихонова (Сереброва). Издатель - А. Н. Тихонов. Политическую линию газеты определяли меньшевики-интернационалисты и большевики-примиренцы (Н. Суханов, Б. Авилов, В. Базаров). Горький напечатал в "Новой жизни" цикл статей "Несвоевременные мысли", отразившие его ошибочные политические взгляды того времени, сложность его отношения к революции и большевикам. 16 июля 1918 г. газета была закрыта. Осенью 1918 г. Горький говорил: "Ежели бы закрыли "Новую жизнь" на полгода раньше - и для меня и для революции было бы лучше" (Правда. 1918. No 223. 16 окт.).

  

  

  Александр Валентинович!

   Сегодня, вернувшись из Крыма, прочитал заметку "Живого слова" и Ваше письмо ко мне¹. Хорошее письмо. Сердечно благодарю Вас. Разумеется - я не сомневался в Вашем добром отношении ко мне. Не сомневайтесь и Вы - прошу искренно - в том, что неизменно люблю и уважаю Вас.

   Разность мнений не должна разъединять честных людей.

   Крепко жму руку

  

   ¹ Горький не смог своевременно прочитать п. Амфитеатрова от 13 августа. 1917 г., так как уехал в Крым, очевидно, 10 августа (Арх. Г. Т. IX. С. 202).

  

  

   Простите, Алексей Максимович, что беспокою Вас этим письмом. Мне очень хотелось бы видеть Вас и изложить Вам все содержание лично. Но я очень болен. Неделю пролежал, а сейчас хотя встаю, но чувствую себя совсем слабым, все время в каком-то полуобморочном состоянии. К тому же стоят безобразные морозы, а у меня нет достаточно теплого платья. Между тем уже последний день февраля, и, ввиду некоторых, назначенных мною для себя, необходимых сроков, я не могу откладывать далее дела, о котором Вам пишу.

   Вы сейчас стоите во главе русской издательской инициативы и являетесь распорядителем советского издательства. Поэтому я и решаюсь обратиться к Вам с предложением приобрести для этого издательства некоторые мои сочинения. А именно: "Зверя из бездны" и "Восьмидесятников". Ваши добрые отзывы о моей многолетней исторической работе дают мне надежду думать, что отношение Ваше к ней благоприятно. Что касается романа, то он - наиболее читаемое из всех моих произведений. Четыре тома "Зверя" и два тома "Восьмидесятников" составят приблизительно 200-225 печатных листов, считая 40 000 знаков. Если бы мое предложение было принято, я, с своей стороны, взял бы на себя обязательство заново перередактировать "Зверя", так как теперь нет надобности в цензурных уступках и масках слов. В "Восьмидесятниках" также восстановил бы страницы, пропущенные или обесцвеченные цензурою либо правительственною, либо издательских страхов.

   Вы, вероятно, помните, что первый том "Зверя" пролежал больше года под запретом, и хотя был освобожден по процессу, но эта история настолько испугала издательство, что его цензура сделалась требовательней и пошлее казенной. Выправка подобных выбледнений заняла бы немного времени, и я надеюсь, что успею произвести ее до апреля, в котором, если доживу, рассчитываю уехать из Петрограда и России.

   Отъезд свой и семьи моей, конечно, решил я, как необходимость, еще прошлым летом. В сентябре получил заграничные паспорта (на Швейцарию или Швецию), теперь просроченные, конечно. Уехать не было никакой возможности, потому что - то граница была закрыта, то, к моменту ее открытия, не оказывалось никаких денег на странствие. Вместо отъезда пришлось прожить зиму в условиях ужасающей безработицы и - нисколько не стыжусь слова: нищеты, потому что жалкое существование это в холоде, голоде и бездеятельности приходилось оплачивать вдесятеро дороже, чем могла бы стоить самая безумная роскошь. Потому что нас, ведь, семь душ, а - что значит теперь прокормить семь человек, Вы сами хорошо понимаете. Никакая работа не была возможна. Лекции мне сорвала истерическая выходка какой-то полоумной. Газет нет и не будет. Частные издательства либо убиты чудовищными тарифами типографий и бумажного рынка, либо бездействуют выжидательно, либо, пользуясь безвыходным положением литераторов, с видом благодетелей берут за горло совершенно бессовестными условиями. Оставалось жить самоедством, в чем и упражнялись - буквально - до последней вещи в доме. Все распродано и проедено. От минувшего величия остался рояль, без которого надо было бы поставить крест на музыке моего сына Данилы, композитора. Да, в виде злейшей насмешки, стильный зал 40-х годов, который всех приводит в восторг и решительно никому не нужен, так что, по всей вероятности, судьба его сгореть всем своим лимонным древом на топку плиты¹. А то сидим на чужом, спим на чужом, едим и пьем из чужого, платье, белье - все продано - до рубища, в коем почтенна добродетель. Но так как я на добродетель никогда не претендовал, то сомневаюсь даже и в том, чтобы это было почтенно.

   В последние три недели я получил работу во "Всемирной литературе" ², которою очень доволен, как материально, так и морально. У меня купили переводов и пр. на 6600 рублей, впереди предвидится также порядочно работы и соответственного заработка. Но, после ужасающих девяти месяцев, полных конечного разорения и задолжания, все-это будет ухать, как в бездонную яму, оставляя существование столь же нелепым и жалким, безнадежно физиологическим. Работаешь не на себя, не на семью, не на любимых людей, не на любимое дело, а на мешочников с хлебом или мясом. Без них - умирать от истощения, с ними - влачить даже не жизнь, а мерзость запустения, в которой часто сам о себе сомневаешься, в здравом ли ты еще уме или уже сбесился, и вокруг тебя - тоже сплошной бред. Я выдержал в Питере три тяжкие зимы, каждая была мне трудна, по отвычке от климата и от людей. Но последняя, третья, меня добила совершенно. Больше не могу. Должен бежать и спасать семью. Как-нибудь надо добираться к себе, в Леванто, хотя бы для того, чтобы там умереть. В Стокгольме, Париже, Лондоне, Праге, Вене, не говоря уж о Риме, у меня достаточно связей, чтобы найти работу. За свое имущество, брошенное в Леванто ради русских дел, тоже получу что-нибудь. Так что дотянем как-нибудь до времени, когда международные отношения уладятся до возможности международной почты и печати. Но для того, чтобы все это осуществить, мне нужна одновременно крупная сумма денег: заплатить долги 9-месячной безработицы, оплатить путешествие и хоть месяц-другой передышки после трехлетней каторжной жизни, в которой я не имел ли одной отрадной минуты, если не считать обманных дней 27 февраля 1917 года...³ Собрать такую крупную сумму нельзя экономией от какого бы то ни было крупного заработка. Вот почему я и решился теперь прибегнуть к продаже моих наиболее популярных сочинений и обратиться к Вам за помощью по этому делу в связи с вопросом о "Звере из бездны" и "Восьмидесятниках"!

   Мне нечего много распространяться о том, как глубоко благодарен был бы я Вам, если бы это могло состояться.

   Думаю, кроме того, что я мог бы быть полезен кое-чем Вашим изданиям для народа⁴. Да и для "Всемирной литературы" мои заграничные разносторонние связи, вероятно, пригодились бы. Но обо всем этом, конечно, я предпочел бы поговорить лично, если позволите. Сейчас же простите, если оборву письмо и без того чудовищно длинное: переволновался, устал и совсем болен.

   Желаю Вам всего хорошего.

   Телефона у меня давно уже нет, но рядом с нами живет Даманская⁵, к которой можно вызвать меня или, если буду лежать, Илларию Владимировну.

   Тел. Даманской 4.51.04.

  

   На письме пометы Горького красным карандашом.

  

   ¹ За время пребывания в Петрограде Амфитеатров сменил 2 квартиры. Одна из них находилась в доходном доме, построенном в 1913 г. Вторым петербургским товариществом для устройства постоянных квартир (архитектор А. И. Зазерский). Дом этот (несколько связанных между собою пяти- и шестиэтажных корпусов) стоит на набережной Карповки и по сей день.

   ² Изд-во "Всемирная литература" было организовано в августе 1918 г. по инициативе Горького. В Записке изд-ва "Всемирная литература" в Народный комиссариат просвещения о деятельности изд-ва от 16 июля 1919 г. Горький назвал Амфитеатрова среди тех, кто принимает "деятельное участие в "трудах издательства"" (Исторический архив. 1958. No 2. С. 78).

   Очевидно, первой рукописью, полученной Горьким от Амфитеатрова, была рукопись его предисловия к рассказам французского писателя Пьера Милля (1864-1941). Рукопись с пометками и правкой Горького хранится в АГ. Дата под предисловием - 1919. VI-16. Книга не была издана.

   В No 8 журн. "Вестник литературы" за 1919 г. в заметке "Чем заняты наши писатели" сообщалось, что "Амфитеатров работает сейчас в издательстве "Всемирная литература" над целым рядом переводов с итальянского".

   В 1922 г. с участием Амфитеатрова изд-вом "Всемирная литература" были выпущены кн.: Лемонье К. Избр. сочинения / Пер. и прим. А. Н. Горлина. Под ред. А. В. Амфитеатрова. Пг.; М.: Госиздат, Всемирная литература. Т. 1-2; Гольдони К. Комедии / Пер. И. В. и А. В. Амфитеатровых. Прим. А. В. Амфитеатрова под ред. А. Л. Волынского. Пг.; М.: Госиздат, Всемирная литература; и др.

   Горький привлек Амфитеатрова также и к работе над изданиями изд-ва З. И. Гржебина. В серии "Русская литература" вышли кн.: Лесков Н. С. Избр. сочинения: В 3 т. / Вступ. ст. М. Горького. Ред. текста и прим. Амфитеатрова. Берлин: изд-во З. И. Гржебина, 1923. Т. 1; Салтыков М. Е. Избр. сочинения: В 2 т./ Ред., вступ. ст. и доп. прим. А. В. Амфитеатрова. Берлин: изд-во З. И. Гржебина, 1923. Т. 1. Все эти книги хранятся в ЛБГ (Описание).

   ³ Амфитеатров имеет в виду Февральскую буржуазно-демократическую революцию 1917 г.

   ⁴ Изд-во "Всемирная литература" выпускало две серии книг - основную (большого формата) и народную (малого формата). О народной серии сообщалось: "Предприняв издание "Народной библиотеки", литературно-издательский отдел Комиссариата по просвещению положил в основу этого издания следующие принципы: стремление к тому, чтобы внешний вид изданий не напоминал издававшихся доселе для народа дешевых книжек и чтобы текст был строго проверен и проредактирован по первоисточникам" (Вестник литературы. 1919. No 8. С. 3).

   ⁵ Августа Филипповна Даманская (1877-1959) - писательница и переводчица. Для изд-ва "Всемирная литература" перевела "Прометей" и другие рассказы Генриха Федерера (Пг., 1922). См. также: Г-Ляц.

  

  

   Посылаю Вам, Алексей Максимович, "Зверя из бездны", "Восьмидесятников" и, согласно Вашему желанию, переданному мне через моего сына, "Девятидесятников". А лично прибавлю к ним - коль скоро вопрос идет о серии романов - "Закат старого века", где Ходынка¹. Толстой написал ее более художественно и страшно², но у меня она вернее, потому что я пережил ее собственными боками. О книгах посылаемых: 1) "Восьмидесятники" уже года три сделались библ[иографической] редкостью, так что я посылаю Вам чужой, зажиленный мною, экземпляр. 2) "Зверь из бездны" мой, но единственный экземпляр, а в особенности дрожу над третьим томом, которого не найти в продаже ни за какие деньги. 3) "Девятидесятники" у меня есть еще. 4) "Заката ст[арого] века" у меня единственный экземпляр.

   Ждал Вас вчера, но не дождался. Очень хотелось бы Вас повидать и поговорить о многом, но обретаюсь еще в дохлом состоянии. Дня через два все-таки надеюсь начать выходить, если не будет холодов, меня положительно придавливающих.

   Желаю Вам всего хорошего

   Со слов сына я не совсем понял, куда надо направить книги и что при сем написать. Достаточно ли будет прилагаемого заявления?

   При просмотре "Зверя" не обращайте внимания на помарки: это лекционный экземпляр.

   Не знаю, видели ли Вы перевод "Рваного плаща" Сема Бенелли, сданный мною "Всем. литерат." Взгляните, пожалуйста, если найдете свободное время. По-моему, было бы хорошо и ко времени поставить эту трогательную и ярко демократическую пьесу³.

  

   ¹ Амфитеатров описал Ходынку в романе "Закат старого века".

   ² Имеется в виду рассказ Л. Н. Толстого "Ходынка" (февр. 1910 г.). Рассказ был впервые опубликован в т. III "Посмертных художественных произведений Л. Н. Толстого".

   ³ Амфитеатров перевел две пьесы Сема Бенелли - "Рваный плащ" и "Ужин шуток". Пьеса "Рваный плащ" была поставлена в Большом драматическом театре. В связи с этим А. А. Блок, бывший в то время председателем режиссерского управления театра, радикально исправил перевод Амфитеатрова. См.: Орлов В. Н. Александр Блок и пьеса Сема Бенелли "Рваный плащ" //Учен. зап. Гос. научно-ис-след. ин-та театра и музыки. Сектор театра. Л., 1958. Т. 1. См. также текст выступления Блока ["К постановке пьесы "Рваный плащ""] и "Рваный плащ" (Блок А. Собр. соч. М.; Л., 1962. Т. 6. С. 356-358, 381-383). Премьера состоялась 20 сентября 1919 г.

   Отдельное издание переводов Амфитеатрова: Бенелли Сем. Рваный плащ. Ужин шуток. Драматические поэмы // Вступ. ст. А. В. Амфитеатрова и А. В. Луначарского. Пг.; М., 1923.

  

  Александр Валентинович.

   Я тоже не выхожу из дома, ибо осажден.

   Жду вас во вся часы от 12 до 5 и по вся дни.

  

  Жму руку

   Датируется предположительно по сопоставлению с п. Амфитеатрова от 2 марта 1919 г.

  

  

  Дорогой Алексей Максимович.

   Сейчас узнал я из газеты, что Вам исполнилось 50 лет и событие это празднуется юбилейным торжеством¹. Спешу принести Вам свои поздравления и пожелания, хотя, правду сказать, самым лучшим пожеланием было бы, чтобы Вам сейчас было не 50, а 40 либо 30. Но неисполнимое неисполнимо, что же касается исполнимого, то пошли Вам бог всего хорошего во всем, чего бы Вы сами себе пожелали для счастья своего, своих близких, своих друзей, своих любимых дел, своего народа. Сколько помнится, Вы, как и я, небольшой охотник до юбилейных дат и сопрягаемого с ними шума. Однако они полезны уже тем, что позволяют и даже призывают, так сказать, оглянуться на человека. Сегодня все утро продумал о Вас, как много Вы значили в моей жизни. Полагаю, что для Вас это не новое открытие. Мало, очень мало людей было в моей пестрой встречами и обществом жизни, которым я отдавал бы столько любви и мысли в стольких разнообразнейших переживаниях. Восторженных и раздраженных, уповающих и скептических, то полных веры, то разочарования, то вновь и вновь пламенной веры в какое-та Ваше избранничество, ведущее Вас иногда, может быть, неведомо и Вам самому, по путям большой-большой человеческой цели. Не о политической деятельности Вашей говорю: я во всякой политике сейчас так разочарован и настолько к ней равнодушен, что не берусь ни судить политических путей, ни даже понимать их. Говорю о всем общей Вашем явлении, которое было и есть да, полагаю, и всегда будет для меня самым дорогим и волнующим во всем русском мире, потому что оно его олицетворение и символ в тех лучших сторонах его, что обещают ему жизнеспособность и будущность, невзирая ни на что. Не в том дело, когда Вы правы, когда не правы, а в том, что без Вас в этой ужасной нашей рабской России погас бы остатний свет и воцарилась бы такая тоска безнадежности и звериного потемнения, что только удивляйся, как это люди, с остатками ума и сердца, еще не перевешались на всех к тому удобных местах. Мне случалось, случается и, конечно, много раз еще случится не соглашаться с Вами, но не было, нет и не будет такого случая, когда бы я не верил в благородство Вашей мысли, искренность и правдивость Вашего слова, в великую любовь Вашу к человеку, направляющую всю Вашу деятельность. И вот, за эту-то огромно радостную веру, так и привязано к Вам мое старое сердце, все равно, вблизи ли, издалека ли. Чему верьте, живите много лет, будьте здоровы и счастливы. Еще раз желаю Вам всего хорошего.

  

   Написано на бланке журн. "Красное знамя".

  

   ¹ 27 марта в газ. "Северная коммуна" (1919, No 68) было напечатано приветствие Петербургского комитета Коммунистической партии Горькому в связи с его пятидесятилетием. Юбилей праздновался 28 марта 1919 г., в то время как Горькому исполнилось 50 лет 28 марта 1918 г. Сам Горький в автобиографии, напечатанной в 1914 г., указал ошибочную дату своего рождения. См.: Венгеров С. А. Русская литература XX века. М., 1914. Т. 1. С. 190.

   27 марта 1919 г. состоялось чествование Горького на торжественном заседания Петроградского Совета в Александрийском театре; 30 марта - в изд-ве "Всемирная литература". С приветствиями выступили Блок, Ф. Д. Батюшков и др. (Жизнь искусства. 1919. No 109. 2 апр.).

   Амфитеатров намечался одним из участников задуманной к юбилею Горького-книги о нем (Вестник литературы. 1920. No 4/5. С. 18). Замысел не был осуществлен.

  

  

   Дорогой Алексей Максимович.

   Если у Вас есть "Великорусе" Шейна или собрание песен Соболевского¹ либо вообще какое-нибудь собрание лирических народных песен, то, пожалуйста, не откажите прислать мне с доставляющим сие письмо Данилом. Очень нужно для 3-й сцены "Васьки"².

   Я звонил к Вам в четверг в часы условленные, но Вы были на бенефисе Шаляпина³, что мы, когда условливались, упустили из вида. Как обстоит мое дело с Чрезвычайкою, если знаете? Очень это меня беспокоит. В особенности ввиду вчерашнего декрета о передаче ведения заграничных паспортов из иностранного подотдела Ком[иссариата] вн[утренних] дел в Иностранный ком[итет], где я ни души не знаю.

   Как мне быть также с Союзом худ[ожественных] деят[елей] по поводу "Зверя"?⁴ В среду Вы сказали мне, что деньги, вероятно, можно будет получить завтра, в понедельник. Осуществляется ли эта возможность? где? как? сколько?

   Я прикован к дому очень тяжелым состоянием здоровья Илларии Владимировны, которая вот уже седьмой день лежит и вопит, почти не переставая, от ужасных болей в печени. При том ее нервном состоянии, о котором я Вам говорил, можете себе представить, что получается. В доме чуть не все квартиры населены врачами, но лечить нечем - ни вод в аптеках, ни ванн горячих в доме. В результате - закармливание морфием, то есть одурение и отравление, чтобы человек поспал хоть часа два-три в сутки. Сегодня же выпала такая ночь, что я до сей поры еще не соображаю, во сне я или наяву. Надо как можно скорее нам убежать, а между тем все ни как не удается наладиться и подняться. Всё вцепляются и держат щупальцы каких-нибудь маленьких насмешливых неожиданностей и мелочей. До свидания. Желаю Вам всего хорошего.

  

   ¹ Великорусс в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах и т. п. Материалы, собранные и приведенные в порядок П. В. Шейном. СПб.: изд. имп. Акад. наук, 1900. Т. 1. (Книга хранится в ЛБГ. Описание); Великорусские народные песни: В 7 т./Собр. Л. Соболевским. СПб., 1895-1902.

   ² Амфитеатров работал над пьесой о Василии Буслаеве для серии драматических картин и инсценировок, издаваемой "Всемирной литературой". В 1919 г. пьеса Амфитеатрова дважды обсуждалась в изд-ве "Всемирная литература" на секции исторических картин - в марте (к этому времени относятся приводимые ниже воспоминания Чуковского) и в ноябре (Записные книжки А. А. Блока. Кн. 60, запись от 11 нояб. 1919 г.: ""Картины". Читал Амфитеатров").

   Чуковский вспоминал: "На одном из заседаний <...> Александр Валентинович Амфитеатров прочитал нам свою талантливую, но аляповатую пьесу "Васька Буслаев" в псевдорусском стиле.

   Когда мы прослушали пьесу и Амфитеатров ушел, Горький сказал мне:

   - Все же, признаться мне жалко, что эта пьеса уже написана! Много лет я мечтал о том, чтобы написать ее.

   И, взяв Чукоккалу, набросал в ней следующее:

   "Затевал я писать "Сказ о Ваське Буслаеве" и говорил о нем, Ваське, таковы слова..." Далее Горький написал текст ""хвастливого монолога" Василия Буслаева" (Чукоккала. М., 1979).

   Пьеса была напечатана в 1922 г. (Амфитеатров А. Василий Буслаев: Представление в 4 действиях. Берлин; Ревель: изд-во "Библиофил").

   Отношение Горького к пьесе Амфитеатрова было неоднозначным: в письме к Форш он отметил, что Амфитеатров обработал сюжет "очень поверхностно, хотя и путано" (XXX. 171).

   Федин вспоминал о словах Горького, сказанных, видимо, после выхода в свет отдельного издания пьесы: "Я, знаете, очень верю в эту идею исторических картин. Меня самого подмывало написать. И тема была превосходная - Великий Новгород, Василий Буслаев. Нет богатыря более русского - любил молодец землю, поозоровал на ней, но и потрудился славно!

   - Что же вам помешало написать?

   - Не что, а кто. Александр Амфитеатров помешал <...> отдал ему, что было собрано у меня о Василии. И вот недавно появилась пьеса "Васька Буслаев"... Хорошая вещь. Я полагаю - лучшее из всего когда-нибудь сочиненного Амфитеатровым" (Федин К. Горький среди нас: Картины литературной жизни. М., 1968. С. 34).

   ³ 24 апреля 1919 г. Горький присутствовал в Мариинском театре на юбилейном спектакле Шаляпина (по случаю 20-летия его службы в государственных театрах) - опере "Демон" (ЛЖТ. Вып. 3. С. 123).

   ⁴ Имеется в виду Союз деятелей художественного слова, организованный в Петрограде в 1918 г. Активным участником работы Союза был Горький (член правления). Союз пытался осуществить издание произведений современной литературы (Арх. Г. Т. X. Кн. 1. С. 10). Прекратил свое существование весной 1919 г.

   Дорогой А. М., если Вам для тех рисунков, о которых Вы при мне говорили Щербову¹, нужен еще художник, то имейте в виду Ивана Васильевича Симакова², делающего эти вещи удивительно, по-моему даже лучше, чем кто-либо другой, кроме самого Щербова, конечно. Но по российскому смиренству и робости и великому неумению устраиваться затерт разного более крикливою публикою. Особенно хороши его шаржи и карикатуры под иконопись, в которой он большой знаток, сей тихий пермячок. Живет он или жил... впрочем, адрес есть во "Всем Петербурге", я его уже с год не видел, а "Всего Петербурга" у меня нет.

   Нет ли у Вас Ключевского "Жития святых как исторический источник"?³

   До свидания. Всего хорошего.

   ¹ Павел Григорьевич Щербов (1866-1939) - художник, друг Куприна. Речь идет об иллюстрациях к произведениям Горького, издаваемых Петроградским Советом рабочих и красноармейских депутатов в 1919 г.

   ² Иван Васильевич Симаков (1877-1925) - график, иллюстратор, плакатист, карикатурист. Родился в Кунгуре Пермской обл. В 1903-1912 гг. учился в Академии художеств (Пермская государственная галерея: Каталог произведений живописи, скульптуры, графики. 3-е изд., доп. Пермь, 1963). И. В. Симаков исполнил обложки для книг Горького "Васька Красный", "Двадцать шесть и одна", "Дело с застежками", "Кириллка", "На плотах", "Скуки ради", "Тюрьма". (См.: А. М. Горький в изобразительном искусстве. М.: "Наука", 1969. С. 414-416, 422, 425-426).

   В июне 1917 г. Симаков зарисовал В. И. Ленина. Его воспоминания по этому поводу см. в кн.: Ленин в зарисовках и воспоминаниях художников / Под ред., с предисл. и прим. И. С. Зильберштейна. М.; Л., 1928. С. 35-37.

   ³ Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871.

  

  

   Публикация и комментарии Джона Нормана и Вильяма Эджертона

  

   Публикуемые ниже автографы Горького - письма и дарственные надписи - выявлены в той части обширного архива Амфитеатрова (более 6000 писем), которая находилась в Италии и недавно поступила от родственника писателя в Рукописный отдел Библиотеки им. Лилли Индианского университета (Блумингтон).

   Два письма Горького к Амфитеатрову и два письма к И. В. Амфитеатровой составляют органическую часть "Переписки Горького с А. В. Амфитеатровым", представленной в настоящем томе. В связи с этим каждое из публикуемых ниже писем обретает в этой коллекции обусловленное временем написания место, отмеченное порядковым номером (п. 5, 6, 137, 287).

   Четыре дарственные надписи Горького имеют нумерацию; в комментариях к ним отмечается их связь с письмами Горького и Амфитеатрова.

  

  

  

  Дорогой мой Александр Валентинович!

   Делу вашему¹ сочувствую всей душой, ясно вижу всю трудность его осуществления, но пока не могу вам помочь так, как хотел бы. Вот - посылаю очень торопливо написанное мое воззвание к буржуа Европы. На днях оно явится в газетах Германии, Франции, Англии и Америки - если найдете его интересным, печатайте у себя². Это - всё, что - пока - могу сделать для вас.

   Дело в том, что я спешно собираюсь в Америку и на днях уже еду. Ворочусь оттуда месяца через два, я думаю. Буду во Франции и во всей Европе³. Буду у вас⁴ и, конечно, привезу вам что-нибудь. А теперь - просьба к вам: на днях я пришлю вам письмо к Анатолю Франсу, председателю О[бще