Тургенев Иван Сергеевич - Письма (1850-1854)

не идущими к их языку (известно, что у греков постоянные законы определяют долготу слога) - но с ухом, с мерой и духом, можно сказать с музыкой языка. Главная задача состояла в том, чтобы читатель, не затрудняясь, тотчас яро чел измененный гекзаметр так, каким его сочинил поэт - и эта задача была достигнута, эта попытка в руках талантливых людей удалась - но надо иметь талант и ухо, чтобы чувствовать, где именно возможно нарушить однообразие полного гекзаметра введением длинного слога вместо двух коротких. Вы сами в некоторых местах очень удачно это сделали. Ни один читатель не запнется, как прочесть следующий ваш стих:

   <center><img src="t02_05.jpg"><center>

   {* Полный гекзаметр был бы следующий:

   <center><img src="t02_08.jpg"><center>}

   в котором у Вас две стопы среди, 3-я и 4-я, состоят из двух долгих- слогов - или этот стих:

   <center><img src="t02_06.jpg"><center>

   в котором у Вас 4-я стопа состоит из долгих. Воейков в следующем гекзаметре:

   <center><img src="t02_07.jpg"><center>

   сделал долгими первую и третью стопу. Гнедич в переводе "Илиады" часто весьма удачно изменял полную форму. Очень жаль, что Жуковский не понадеялся на свое уменье владеть стихом и всю "Одиссею" перевел полными гекзаметрами, что производит утомительное однообразие и стукотню³. Конечно, оно легче, удобнее и, положим, даже правильнее - но, повтюряю, лучше тогда совсем бросить этот размер. Только, разумеется, надобно умеючи вводить долгие слоги (правильнее, слоги с удареньем, потому что количественно долгих слогов в новейших языках нет - но мы для краткости будем их называть долгими). Правила - как это делать - предписать невозможно, но некоторые намеки могут быть даны:

   а) Никогда не должно превращать в долгий слог незначительную частицу или незначительный слог в слове, на которых неестественно остановиться - как Вы это сделали в 55-м стихе:

   <center><img src="t02_09.jpg"><center>

   что ужасно дерет слух.

   b) Также надобно наблюдать, чтобы первый долгий слог стопы, следующей за стопой, превращенной в долгую

   (-) был не частица или незначительный слог - как, напр., у Вас в 60-м стихе:

   <center><img src="t02_10.jpg"><center>

   где после продолженной стопы - зал как - читатель принужден сделать ударение на бы, что неестественно.

   c) Должно стараться, чтобы продолженный слог, слог, представляющий собою два коротких слога, имел либо значение в стихе, как, напр. (см. выше),

   <center><img src="t02_11.jpg"><center>

   либо чтобы за ним следовал знак препинания, что позволяет голосу остановиться, как, напр.:

   <center><img src="t02_12.jpg"><center>

   Но, повторяю, правила для употребления этой вольности должны находиться в ухе поэта, и если Вы на свое ухо не надеетесь,- пишите, так и быть, исключительно полными гекзаметрами. Но где больше труда - больше и чести.

   Ошибки:

   В 3-м стихе - ложное ударение на: с того дня

   <center><img src="t02_13.jpg"><center>

   Замените напр.: с того дня - словом: в то время - и ошибки нет.-

   В 7-м стихе: два слова: "с ветром" - по размеру лишние:

   <center><img src="t02_14.jpg"><center>

   ^a (с ветром) - вписано над строкой,

   В 9-м стихе ошибочное ударение на и:

   <center><img src="t02_15.jpg"><center>

   В 14-м стихе - лишний слог: "к кон..."

   <center><img src="t02_16.jpg"><center>

   Эдак стих не имеет смысла, но имеет метр; третья стопа - превращена в долгую - -; так как Вы написали, невозможно; стих имеет смысл, но не имеет метра, потому что нельзя читать: цвело к концу - сделавши из концу - два кратких слога.- Следующий стих был бы прозаичен, но правилен:

   <center><img src="t02_17.jpg"><center>

   В 23-м стихе весь конец неправилен:

   <center><img src="t02_18.jpg"><center>

   Поставьте вместо: "Яков садовник хранил" - "хранил сам Яков садовник" - и гекзаметр выдет верен.- Мужское окончание гекзаметра страшно действует на слух.

   В 24-м стихе размер вовсе потерян; его можно восстановить следующей переменой:

   <center><img src="t02_19.jpg"><center>

   Если же Вы оставляете как есть:

   <center><img src="t02_20.jpg"><center>

   то Вы заставляете читателя произносить барский двумя долгими, что совершенно невозможно.

   В 25-м стихе - Вы заставляете произносить "шбн он" как две долгие, что тоже очень тяжело:

   <center><img src="t02_21.jpg"><center>

   В 28-м стихе хотя можно a la rigueur сделать слог бы в слове "избы" долгим - но едва ли не лучше оставить его коротким и вместо "окнами" написать: "окошками". Сравните следующие два стиха:

   <center><img src="t02_22.jpg"><center>

   В 33-м стихе Вы делаете оба слога слова "погреб" долгими, что невыносимо для уха:

   <center><img src="t02_23.jpg"><center>

   Сверх того весь гекзаметр вытянулся на лишнюю стопу; у него их целых семь! Следующий стих по крайней мере правилен:

   <center><img src="t02_24.jpg"><center>

   В 40-м стихе опять конец невозможен:

   <center><img src="t02_25.jpg"><center>

   Прибавьте к концу один слог и весь гекзаметр правилен - с 3-ей долгой стопой.- Но так как нет глагола: храняя - то надобно написать: строгий закон сохраняя - или переменить стих. Что же касается до 3-й долгой стопы - тала - то здесь она у места, потому что голос и без того на ней останавливается.- Можно бы и здесь сделать полный гекзаметр, напр.:

   <center><img src="t02_26.jpg"><center>

   (Вы понимаете, что мне дело не до смысла стиха) - но надо избегать эту вечную стукотню полного гекзаметра.

   В 51-м стихе та же ошибка:

   <center><img src="t02_27.jpg"><center>

   Поставьте - невеликий - вместо небольшой - и стих верен, но неприятны в нем два долгих слога в слове водился - читатель принужден растянуть слог "ся", что очень неловко.

   Следующий стих гораздо плавнее:

   <center><img src="t02_28.jpg"><center>

   Вместо -дился, долгие слоги падают на: где-то, что естественнее.

   В 52-м стихе долгие слоги падают на: "не - у" - в слове неухода, что, как выше замечено, трудно читается:

   <center><img src="t02_29.jpg"><center>

   Сверх того надо выговаривать должно, что не по-русски.

   В 56-м стихе опять конец не годится, как в 40-м.

   <center><img src="t02_30.jpg"><center>

   Прибавьте один слог к концу и стих правилен. Напр.: поставьте: своею - вместо: плодов. Четвертая стона у Вас вся долгая: тяжкой - и очень удачно.

   В 60-м стихе неловко ударение на бы:

   <center><img src="t02_31.jpg"><center>

   Что же касается до собственно поэтического достоинства отрывка, то он свеж и картинен. Не могу, однако, не заметить, что "младые прогрессисты" в 30-м стихе неприятно поражают слух и что не худо бы Вам отвыкнуть от таких оборотов, как, напр.: "клен-то не шибко здесь рос по себе", что я, помнится, называл Вам любезничаньем и что вовсе не идет к Вашему ясному и спокойному поэтическому взгляду. Еще замечу Вам, что ревенем точно пахнет тополь, только не серебристый.

   Но мне весьма было бы приятно знать, что вы продолжаете Вашу поэму⁴, соображаясь с метрическими правилами, а метрические правила соблюдать так легко, что, право, не стоит нарушеньем их вредить впечатлению читателя.

   Я так подробно распространился об ваших гекзаметрах, что не имею более времени говорить, как бы следовало, о Вашей комедии⁵. Я третье действие прочел со вниманьем - оно не переменило моего прежнего мнения: это сюжет, не говорю - сценический - но антидраматический; интерес в нем даже не психологический - патологический. Но со всем тем это вещь замечательная и оригинальная. Я исполню все ваши порученья - пошлю Вашу комедию к Краевскому⁶ с письмом к Дудышкину⁷, критику "О<течественных> з<аписок>",- но я об этом еще поговорю с Вами в другом письме⁸, в котором я выскажу Вам всё мое мнение о Вашем произведении. Я надеюсь, что в августе месяце Вы непременно будете иметь деньги.

   Пока - будьте здоровы, работайте. Смею думать, что Вы теперь не сомневаетесь в желании моем быть, по мере сил, полезным Вам и Вашему таланту,- надеюсь, что со временем к чувству литературной симпатии прибавится [со временем] другое, более теплое, личное расположение. Желаю Вам всего хорошего.

  

  

   Что за странное, хотя по-вашему и весьма серьезное письмо написали вы мне, любезный Ф<еоктистов>¹. Признаюсь, я от вас никак не ожидал такой выходки, но, верно, самые порядочные люди не могут избавиться от влияния той среды, в которой они находятся: недаром вы житель Москвы, города, в котором все одержимы желанием совать свой нос в чужие дела. Что это за старушечья, морбидная², чисто московская страсть всовывать свои пальцы "между деревом и корой"; я не намерен вдаваться в объяснения по поводу истории Елисаветы Алексеевны с Боткиным³ - это значило бы только увеличивать снежный ком - тем более, что я оставался совершенно посторонним {После этого слова в копии стоит знак вопроса.} человеком в этом деле; скажу вам только, что письмо, которое было перехвачено, по словам Боткина, "совершенно необъяснимым образом", было представлено горничною Елисаветы Алексеевны ее родному брату, Михаилу Алексеевичу, что Михаил Алексеевич (мне нечего вам говорить, что я этого не оправдываю) предъявил его, в свою очередь, дяде Петру Николаевичу, как старшему в семействе, что моя belle-soeur⁴ имела неосторожность вмешаться в это дело с точки зрения нравственности и родственных отношений (что, разумеется, весьма нелепо), что, собственно, я ни во что не вмешивался и вмешиваться не намерен. Что касается Елисаветы Алексеевны, то мнение мое на ее счет основано на известных мне данных, а впрочем, желаю ей всех возможных благ; в одном только вы можете успокоиться - она не притеснена. Мне очень неприятно, что в этом письме вы найдете несколько резких для вас выражений, но делать нечего...

  

  

   Посылаю Вам, любезный Андрей Александрович, произведение одного молодого человека, весьма замечательное, хотя еще не совсем зрелое - да чёрт ли в зрелых талантах - и если цензура не поставит особенных затруднений, поместите это произведение в Вашем журнале¹. Так как я своему критическому взгляду не совершенно доверяю, то сообщите комедию г-на Леонтьева вместе с моим к сему приложенным письмом Дудышкину² - и, если вы оба решите, что я не ошибся - пошлите немедленно в виде задатка 100 р. серебр. автору, Константину Николаевичу Леонтьеву, Смоленской губернии, в город Юхнов. Он очень небогат и останется в деревне только до конца августа (он московский студент). Мне кажется, что у г-на Леонтьева есть будущность. Он желает, чтобы под его комедией выставлены были только буквы: К. Л.- Сам я ничего не делаю - устарел, батюшка, и обрюзг - и рад, как старый солдат, просящийся в отставку, поставить за себя молодого рекрута. Бы лично меня обяжете скорым исполненьем моей просьбы - да и сами, надеюсь, будете мне благодарны.

   Надеюсь, что Вы здоровы и веселы. "Отечественные записки" получаю я аккуратно. Удивляюсь - когда прекратятся знаменитые два романа: "Мертвый дом" и "Старое озеро"³?- Впрочем, есть у Вас очень дельные и хорошие статьи. Я возвращаюсь в Петербург в октябре⁴ и надеюсь, несмотря на свою лень, привезти Вам кой-что. А теперь прощайте и благоденствуйте. Жму Вам крепко руку.- Ваш

  

  

   На Ваше письмо честь имею ответить следующее: за собак и за дрожки я готов удовлетворись гд. Кривцовых¹ - и прошу Вас только повременить некоторое время; что же касается до лошади, проданной в Москве, и до охотничьих лошадей и седел, то дядя мой², который случайно здесь находится, сообщил мне, что насчет лошади (жеребца) он уже имел окончательное объяснение с г-жей Кривцовой - и получил от нее расписку в получении денег; а охотничьих лошадей он никогда не брал - что подтвердил собственный Ваш посланный. Впрочем - я не уеду отсюда, не окончивши этого дела, и позволю только себе заметить, что Вы могли бы избавить себя от труда напомнить мне о неприятности, могущей возникнуть для меня от неисполнения Ваших требований; во-первых - я, собственно, здесь совершенно посторонний человек и не обязан отвечать за другого³; во-вторых, подобные напоминания - между порядочными людьми - вещь совершенно лишняя. Впрочем, я, повторяю, готов, из уважения к Евгении Сергеевне и памяти покойного⁴, удовлетворить наслед<ников> {Текст письма поврежден.} и прошу Вас принять уверение в тех чувствах, с которыми остаюсь

   С. Спасское.

   4-го окт. 1851.

  

  

   Я давно уже здесь (с 20-го октября), любезный Иван Федорович, и давно собирался к Вам писать - но всё не собрался; теперь же уведомляю Вас и всех добрых друзей, что выезжаю отсюда по железной дороге непременно в воскресение 4-го нояб<ря> и если бог даст - 5-го, в понедельник, буду в Петербурге¹.- И потому до скорого свидания, жму Вам руку и остаюсь

  

  

   Я давно имел желание осмотреть Ваше древлехранилище; можно ли мне это желание исполнить завтра поутру¹? Я оттого назначаю завтрашний день, что послезавтра уезжаю². Если мое посещение Вас не обеспокоит, я очень буду Вам благодарен за позволение. Надеюсь, что Вы не откажете старинному знакомому³. С искренним уважением остаюсь

   Воскресение, 5-го {Так в подлиннике.} нояб. 51.

   Hotel de France, No 9.

  

   На конверте:

  

  

   Вы можете мне оказать большую услугу - вот в чем она состоит:

   Мы с братом условились не продавать хлеба до раздела¹ - а чтобы мне было чем жить, Комаров² взялся выдать мне здесь 3000 р.с., но, по случившимся недоразуменьям, он мне их раньше Нового года выдать не может. Я третьего же дня написал домой, чтобы из деревни выслали мне нужные деньги³ - но эти две недели надо мне чем-нибудь жить. Можете Вы мне дать 500 р. сер. взаймы - я Вам даю слово их аккуратно возвратить через две недели - а в виде процентов обещаю Вам к Новому году даровую статью (кроме той, которую обещал после "Провинциалки")⁴. Итак,

   Но Вы мне можете сделать величайшую услугу - и я бы Вам был за нее искренно благодарен.- Прошу ответа.

   Посылаю Вам комедию Леонтьева, которую проверил.

   На обороте:

  

  

   Bonjour, chere et bonne Madame Viardot.

   Je commence par vous dire que je suis dans une tres grande inquietude - on a recu ici hier la nouvelle telegraphique du coup d'Etat a Paris¹, et comme je ne puis m'imaginer qu'une pareille chose se passe sans effusion de sang et sans desordre - je crains beaucoup pour vous et pour la petite - d'autant plus que les deux maisons que vous habitez, la votre et sa pension se trouvent dans la proximite des faubourgs les plus turbulents de Paris².- Que Dieu vous garde et veille sur vous! - Tenez-vous chez vous et ne vous approchez pas des fenetres! - Je suis ridicule de vous donner ce conseil, car quand vous recevrez ma lettre, il est probable que tout sera rentre dans l'ordre d'une maniere ou d'une autre.- Que ce conseil vous prouve au moins mon anxiete! - Elle est grande, je l'avoue - je me sens tout bouleverse... A bientot, chere et bonne amie - je fais mille voeux pour vous et les votres.- Je vous ecrirai demain et vous enverrai ma lettre {Далее зачеркнуто, d'ici la. } samedi. Qu'apprendrons-nous d'ici la!

  

   Vendredi, 30 novembre/11 {Так в подлиннике.} decembre

   Bonjour, chere amie.- Pendant trois jours les nouvelles de Paris, quoique bien surprenantes, etaient a la paix - mais depuis hier soir, on sait qu'une emeute terrible a eclate - Dieu sait toutes les transes que j'eprouve! - On parle d'un combat a la barriere Rochechouart - c'est a deux pas de chez vous - et votre maison qui fait le coin - il ne faut pas que j'y pense trop - cela me donne des angoisses inexprimables! - Chere amie, que le Ciel veille sur vous!

  

   Mardi, 4/16 decembre.

   Je comprends et je partage vos preoccupations, chere et bonne Madame Viardot - cependant, je ne puis m'empo-cher de vous avouer que je trouve bien mal a vous de ne pas songer a me tranquilliser par un mot, un seul mot! - Un de mes amis a recu hier une lettre de Paris du 7 - il parait que les decharges ont tue beaucoup de curieux sur les boulevards - et puis cette fois, ce n'est pas au faubourg St. Antoine_t c'est au centre de la ville qu'on s'est battu³. Un mot de vous m'aurait bien tranquillise.- J'espere que je recevrai bientot ce mot si attendu!

   Je n'ai ni le courage ni le coeur de vous parler d'autre chose aujourd'hui.- Musique, theatre,) etc.- cela peut-il vous interesser - et moi-meme, puis-je en parler maintenant? Je ne vous ecrirai comme par le passe que quand j'aurai recu une lettre de vous. Depuis que je suis ici, je vous ai ecrit trois lois - mardi 20 novembre/2 decembre, samedi 24 novembre/6 decembre aujourd'hui. Je vous ai envoye mon adresse - mais comme il est possible que ma lettre ne vous soit pas parvenue - voici ou je demeure:

   "Au coin de la petite Morskaia et, de la Gorokhovaia, maison Guillemet, appartement n®9".

   Adieu - il y aura demain juste une annee et demie que je vous ai vue pour la derniere fois.- Quand nous rever-rons-nous? - Adieu - que le Ciel veille sur vous et tous ceux qui vous sont chers! - Je vous serre les mains avec tendresse et anxiete.

  

  

   Я имею сообщить Вам неприятную новость, любезный Константин Николаевич: комедия Ваша запрещена ценсурой¹ от первого слова до последнего. Я этого, признаюсь, никак не предвидел, хоть я и думал, что ее пощиплют. Я на днях получу ее обратно от Краевского и буду ждать дальнейших Ваших распоряжений на ее счет. Мне очень досадно, что Вы с первого же шагу на литературном поприще наткнулись на препятствия - но это не должно лишать Вас бодрости - порядочный человек тут-то и должен показать себя - в таких случаях позволяется не апатия, а озлобление. Я Вам даже должен сказать, что, следуя правилу по мере возможности извлекать добро из худа,- я с некоторой стороны не совсем огорчен этою неудачей. Ваша комедия прекрасная вещь - но в том, что Вы мне показывали² кроме ее, более условий успеха - и ценсуре, кажется, не так оно покажется зловредным. Пишите только не унывая, и дайте мне знать, как Вы работаете. Есть еще одна неприятная сторона в этом запрещении - Вы мне позволите говорить и о ней - Вы, может быть, ожидали денег - и теперь не должны на них рассчитывать. Но и этой беде помочь есть возможность - редакторы "Современника", с которыми я состою в дружеских отношениях, готовы выслать Вам вперед в половине этого месяца известную сумму, как задаток за Ваши будущие произведения. Напишите мне прямо и без обиняков, сколько бы Вы желали - и я берусь Вам это устроить. А главное - не падайте духом и идите вперед смело и весело.

   Мой адресс: "на углу Малой Морской и Гороховой, в доме Гиллерме, квартера No 9".

   Будьте здоровы. В ожидании Вашего ответа жму Вт крепко руку и остаюсь

  

  

   Любезнейший Иван Сергеевич, спешу отвечать на Ваше радушное и любезное письмо¹. Мне нечего Вам говорить, что я с охотой соглашаюсь участвовать в Вашем сборнике; боюсь только, что не сумею сделать ничего порядочного - готового у меня не имеется - ни одной строки - а нежелание писать, о котором я Вам, помнится, говорил в Москве - усиливается с каждым днем. Мне, с одной стороны, хочется не говорить - а слушать - а с другой - о чем говорить и как говорить - теперь? Наши мнения могут во многом расходиться (хотя, признаюсь, с Вами я бы затруднился сказать, именно в чем), но мы настолько сочувствуем друг другу, что дальнейшие изъяснения излишни. Повторяю - я готов и рад, по мере сил, содействовать Вашему делу - но едва ли я, при теперешнем настроении моего духа, могу быть Вам полезным. Это не апатия, не усталость - это то выжидание, то желание истинных, дельных впечатлений, которое, вероятно, знакомо и Вам. Собственно литературная чесотка давно во мне угомонилась - когда я опять возьму перо в руки, это я сделаю уже вследствие других внушений, другой внутренней необходимости². Если мне удастся сделать что-нибудь - пошлю Вам - а Вы распорядитесь, как знаете - во всяком случае могу Вас уверить, что мне очень хочется участвовать именно в Ваших изданиях.

   На днях Вы получите от меня копию с прошения из записной книжки моего деда³ - а Вы, пожалуйста, не забудьте переслать ко мне известную Вам песню⁴.

   Поклонитесь от меня самым дружеским поклоном Вашему батюшке и брату. Когда же явятся "Охотничьи записки"?⁵ Я с истинным нетерпением ожидаю этой книги. Я, может быть, буду в Москве в январе и с радостью увижу всех вас. До тех пор будьте здоровы и веселы - и работайте, пока работается.- Жму Вам дружески руку и остаюсь

   P. S. Мой адресе: "Ыа углу Малой Морской и Гороховой, в доме Гиллерме, квартера No 9".

  

  

   Я получил Ваше письмо, милостивый государь Михаил Петрович - и спешу отвечать Вам. Предложение Ваше сделано мне в таких дружелюбных выражениях, что я не могу не благодарить Вас за него. Я очень был бы рад участвовать в "Москвитянине"¹, хотя - (следуя той благородной откровенности, пример которой Вы мне подаете - и которая, по Вашим же словам, должна существовать в особенности между пишущими людьми) - я во многом расхожусь со мнениями Вашего журнала². Но теперь у меня решительно нет ничего написанного - и даже, признаться Вам, большой охоты к писанию в себе я не чувствую. Мне как-то хочется не отдыхать - (отдыхать-то не от чего) - а помолчать, послушать, поглядеть, поучиться. Настанет ли за этой эпохой страдательного воспринимания новая эпоха деятельности - или я окончательно успокоюсь, признать, что истощил небольшой запас того, что мне следовало сказать и сделать,- не знаю. Но во всяком случае теперь я на время выступаю из ряду деятелей. Могу Вас уверить, что я говорю Вам чистую истину - рассказы, объявленные в "Современнике" - весьма ничтожны, написаны кое-как - и всего их два³.

   Я уже начал наводить справки о Новицком⁴ - и как только это узнаю - непременно дам Вам знать.- Мне во всяком случае приятно, что между нами началась переписка - надеюсь, что она не прекратится.- Если Вы увидите Гоголя, не забудьте поклониться ему⁵ - от имени одного из самых малых учеников его. Когда-то он подарит нам продолжение "Мертвых душ"?⁶

   Прощайте - будьте здоровы и примите уверение в искреннем уважении, с которым остаюсь

  

  

   Видно, судьба одинаково поступила с нами, любезный Евгений Михайлович - Вы были больны - а я сегодня только что встал с постели, на которой провалялся около двух недель, благодаря начавшемуся воспалению в легких. Надо надеяться, что теперь мы с Вами отдохнем немного.- Поручение Ваше я передал Панаеву - он велел Вам сказать, что статью о Марии Стюарт Вы можете доставить к марту и даже к апрелю¹.- Новостей особенных сообщить я Вам не могу и не имею - Боткин, вероятно, Вам изустно всё передал, что здесь случилось более замечательного.- Скука такая же, как и в Москве. Увы! против скуки не помогает даже безнравственность - Вы, увидавши меня с известною Вам девицей - едва ли бы вздумали толковать о моей pruderie - а толку все-таки никакого. Известная девица была очень больна - схватила оспу - но это ее не испортило. Начинает надоедать она мне сильно - но делать нечего.

   Вся моя литературная деятельность в последнее время ограничилась статьей о "Племяннице", которая явится в 1-м No "Современника". Не знаю, что-то скажет графиня... Кажется, она будет довольна, хоть я не мог не взглянуть иронически на этих двух господ Плетменевых и Ильнеевых².

   Я и прежде Вам сказывал, что Леонтьев неприятный господин - но человек он все-таки замечательный³.

   Пожалуйста, напишите мне тотчас - какое впечатление произведет на Вас комедия Островского⁴. Мне почему-то кажется, что это должна быть хорошая вещь.

   Если член юной московской школы⁵, нашедший, что роман Э. Благонравова⁶ - отличная вещь - одно лицо с тем членом, который объявил, что здешняя опера - мерзость⁷ - то жаль мне Эраста. Здешнюю оперу дурно ведут - это правда - но средства и голоса - великолепные.

   Я успел здесь сделать несколько любопытных знакомств, о которых поговорю с Вами когда-нибудь в другой раз, теперь я глуп и зол - но и тут болезнь помешала.

   Поклонитесь от меня графине - и пожелайте ей от моего имени всего хорошего.- Поклонитесь также Грановскому, его жене, Кетчеру и прочим друзьям.

   Желаю Вам встретить Новый год с бокалом шампанского в руке - сам себе я не могу сделать этого желания - увы! Я к тому дню едва ли выеду - какое выеду! - ведь это послезавтра - мне только что позволят есть мясо.

   Подло - надобно привыкать покоряться печальной необходимости... Не мы одни...

   Прощайте - жму Вам дружески руку и остаюсь

  

  

   Позвольте, во-первых, пожелать Вам счастливый Новый год; а во-вторых - позвольте мне как больному человеку, которому запрещено выезжать, и как старинному приятелю, который очень сожалеет, что давно Вас не видал,- попросить Вас - не можете ли Вы когда-нибудь на днях приехать ко мне и прочесть что-нибудь из Ваших последних произведений? Это был бы для меня настоящий праздник. В ожиданье ответа остаюсь

  

   Всей Вашей семье мой искренний поклон. Живу я на углу Малой Морской и Гороховой, в доме Гиллерме (вход с Морской). Назначьте мне вечер, когда хотите,

  

  

   Спешу ответить на Ваше доброе и милое письмо¹, любезный Иван Сергеевич. Вы верно выразили то, что именно во мне происходит - мне точно как будто хочется помолчать и не столько осмотреться кругом, сколько взглянуть на самого себя, да не тем анализирующим и отрывочным взглядом, который каждый из нас то и дело обращает на свою внутренность - а другим... Вследствие этого мне бы не хотелось, чтобы Вы предполагали во мне возможность жертвовать идолам, в то самое время, когда я их признаю ложными,- "Современник" (это между нами) объявил на своей обложке о моих рассказах не только не с моего согласия - но даже получив от меня из деревни решительный ответ, что у меня ничего нет - а "Отечественные), записки" больше ничего не желали, как выставить мое имя². "Современник", может быть, получит от меня ничтожный рассказ³, начатый давно тому назад (я не умею противиться усиленным просьбам), но моя литературная деятельность тем и ограничится.- Разбор на "Племянницу" (в 1-й кн. "Современника)") написал я по данному обещанию г-же Тур - и наказан за то: всё, что было в моей статье порядочного, в смысле дельного - цензура выкинула⁴. Зтешняя цензура глупа до невероятности.- Впрочем, бог с ними и бог с ней совсем - моя дорога, кажется, пошла прочь от всего этого.

   Но между тем я бы желал доказать Вам мою готовность быть по мерз сил полезным Вашему изданию - и вот Вам обещанная копия с просьб Оленина, о которой я Вам говорил⁵ - я присоединил к ним несколько слов - не знаю, что скажет Ваша цензура - боюсь, что найдет эти просьбы слишком еще современными - тогда сохраните их у себя как любопытный памятник недавней старины. Особенно хороша 2-ая просьба⁶.

   Не знаю, увижу ли я Вас в Москве нынешней зимой, а очень бы хотелось. Я был очень болен всё это время - у меня сделалось воспаление в легких - я и теперь еще не выхожу из комнаты, кашляю и грудь вся как разбитая. Во всяком случае поклонитесь самым дружеским поклоном от меня - Вашему отцу и брату. Сергею Тимофеевичу скажите, чтобы он непременно печатал свою книгу - а уж рецензию на нее напишу я⁷ - этого удовольствия я никому другому не уступлю - для такого праздника я свой литературный пост нарушу с радостью!

   Желаю Вам всего хорошего на Новый год и не знаю, как благодарить Вас за Ваше сочувствие ко мне. Дай бог, чтобы всё, что Вы говорите, оправдалось! - Прощайте - жму Вам, С<ергею> Т<имофеевичу> и К<онстантину> С<ергеевичу> крепко руки и остаюсь

  

   P. S. Поклонитесь от меня Гоголю. Что, он здоров? - Мне не для чего говорить, что Вы можете сделать с этими просьбами - всё, что Вам вздумается, выкинуть имена, переменить мое маленькое вступление и т. д. Это совершенно в Вашей власти.

  

  

  

   Mes chers et bons amis - voila bientot trois semaines que je suis tombe malade (vous avez recu ma lettre, ecrite il y a dix jours?¹) et je ne sors pas encore - ou pour parler plus exactement - je suis sorti - mais trop tot - ce qui m'a attire une rechute, legere a la verite - mais assez forte cependant pour me claquemurer de nouveau.- Je suis presque entierement gueri a l'heure qu'il est - mais jo suis bien decide cette fois a ne mettre le nez dehors que quand je me sentirai ferre a glace. Je me suis pas mal ennuye pendant tout ce temps-ci - j'ai vu peu de monde - mon medecin² me defendait de parler - et comme mes amis ne pouvaient pas fumer chez moi, j'avais conscience de les prier de venir jouer aux cartes avec moi.- Mais j'espere que tout va bientot reprendre son petit train-train accoutume.- Il faut que je vous dise que j'ai recu - la veille du nouvel an - la nouvelle si longtemps attendue du partage definitif entre mon frere³ et moi.- J'ai plus de terres que lui - mais aussi beaucoup plus de dettes - et mes biens sont tres dissemines - le lot de mon frere m'aurait convenu davantage - ses biens sont presque tout a fait libres de toute redevance et il les a tous sous la main - enfin - la chose est faite - et j'en suis enchante.- Je compte aller voir tout cela des les derniers jours du mois d'avril et y rester jusqu'a l'hiver.- Une terre m'est echue en partage dans la partie la plus au nord du gouv<ernemen>t de Tamboff, a 300 werstes de Moscou; il y a la - a ce qu'il parait - du gibier en masse; c'est par la que je commencerai ma tournee - j'espere y massacrer beaucoup de doubles - Viardot recevra le recit fidele de mes exploits.- De la je compte aller a Spasskoie, ou je resterai jusqu'au 20 juillet; puis, j'irai a Nijni-Novgorod pour le temps de la foire; je ferai une excursion le long du Wolga, je pousserai jusqu'a Kazan, et je reviendrai chez moi par Simbirsk, ou j'ai des amis⁴.- Trouvez tout cela sur la carte, si vous n'avez rien de mieux a faire - comme j'ai trouve Dunse, situe dans le comte de Berwick entre The White et The Black Adder⁵.- Il n'est pas impossible que je passe mon hiver a Moscou au lieu de venir ici. J'avais eu l'intention de faire cette annee un voyage beaucoup plus considerable - d'aller a Odessa - peut-etre au Caucase - (je crois meme vous en avoir parle)⁶. Mais l'etat de mes affaires s'y oppose. Je n'ai pas besoin de vous dire qu'il y a un tout autre voyage que j'aurais fait avec bonheur - mais pour celui-la il ne faut pas y penser de si tot. J'en fixe l'epoque - dans mon imagination - au printemps de 1854 - dans deux ans - c'est loin comme vous voyez - et je crois bien pourtant que ce ne soit encore trop pres.- Mais ce n'est qu'a la derniere extremite que j'abandonnerai l'idee de chasser avec vous, mon bon Viardot, dans votre bonne Brie - en septembre 1854! - Ce ne sera plus comme autrefois avec petite Diane (qui par parenthese se porte bien el m'a dote d'une nouvelle famille). Mais ce sera, je l'espere, avec le plaisir et la bonne humeur d'autrefois. Et puis - Cid sera encore excellent dans deux ans!

   Sequestre comme je suis, je n'ai presque rien de nouveau a vous dire - l'article de Berlioz sur "Sapho" m'a cause une veritable emotion - je l'ai fait traduire et je vais l'inserer dans les deux revues ou j'ecris⁷.- Mais je dois avouer en meme temps qu'il m'est impossible de ne pas vous en vouloir pour ne pas m'avoir envoye les melodies de Gounod)⁸.- C'est plus fort que moi - et je vous en veux. J'ai travaille tant bien que mal - mais je me suis surtout beaucoup ennuye {Далее зачеркнуто: viendra.}.- L'hiver s'annonce assez maussade-ment pour moi.

  

   Vendredi, 11/23 janvier.

   Je viens de recevoir vos deux lettres, mes chers amis, de Dunse Castle - et la nouvelle que vous m'annoncez, chere Madame Viardot, est si importante qu'il faut que je vous en parle tout de suite.- Je dois vous dire que je ne partage pas vos sombres pressentiments et que j'ai une espece de certitude que le petit etre dont vous me parlez et que j'aime deja - fera tres heureusement son entree dans le monde.- Tout ce que je desire - c'est de faire sa connaissance avant qu'il ne parle trop couramment.- Mais, au nom du ciel, menagez-vous et soignez-vous le plus que vous pouvez. lassez-vous soigner par cette bonne famille Hay - et vous, Vlardot, ecrivez-moi, je vous en prie, des que l'evenement aura lieu - pour que je ne quitte pas Petersbourg sans avoir bu a la sante du nouveau-ne et de ses parents. - Esperons que ce sera un garcon - et un bon et beau garcon⁹. -

   Cette nouvelle m'a tellement absorbe que je n'ai plus le desir de parler d'autre chose.- Ma sante s'ameliore de jour en jour - mais je ne sors pas encore. Votre scenario, Viardot, m'intrigue¹⁰ - et vos chasses me paraissent fort agreables.- Allons, adieu - je vous ecrirai bientot - mais il faut expedier cette lettre.- Soyez heureux, contents et surtout bien portants!

  

  

   Ваше письмо¹ чрезвычайно меня обрадовало, любезный и почтенный Сергей Тимофеевич; и главное - мне было приятно думать, что если Ваши прекрасные "Записки" появятся в свет ранее, чем Вы предполагали, то читатели будут этим отчасти обязаны мне². Ради бога, печатайте их нынешней же зимой; не сравнивайте их с Вашей книгой об Уженье³, которая, как ни хороша, но интересует у нас слишком немногих; у нас на Руси ловят рыбу большей частью неводом - собственных охотников до уженья мало - а ружейных охотников - слава богу! - есть великое множество.- Притом Ваши "Записки" будут дороги не для одних охотников; всякому человеку, не