| Главная » Книги |
Тургенев Иван Сергеевич - Письма (1855-1858), Страница 17
Тургенев Иван Сергеевич - Письма (1855-1858)
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
n="justify"> 1) Получили ли вы мою повесть, и напечатали ли ее или отложили до другого номера? Если напечатали, пожалуйста, пришли мне ее, как говорится, sous bande, или лучше просто письмом.
2) Выслали ли 600 фр. Гюману в Париж?
3) Выслали ли сюда анненковские книги, декабрьский "Современник" и "Русский вестник"?2
4) Сколько мне приходилось по окончательному расчету и за "Асю" - денег?3
Надеюсь, что ты будешь так добр - и ответишь мне аккуратно по всем этим пунктам.- Пиши мне poste restante, сюда. Очень я буду тебе обязан, если ты не замедлишь ответом.
Я теперь принялся за большую повесть, которую надеюсь привести с собой в Россию в мае месяце, вместе с нескончаемым "Гамлетом и Д<он->К<ихотом>"4.
Будь здоров, обнимаю тебя и остаюсь
преданный тебе Ив. Тургенев. 665. <РЕДАКТОРУ "LE NORD"> 17 (29) января 1858. Рим Rome, 29 janvier <1858>. Monsieur le directeur, Plus le crêdit d'un journal est grand et mêritê, plus il doit tenir à êcarter tout ce quij dans ses correspondances, peut induire le public en erreur sur l'êtat vêritable des esprits, dans un pays surtout qui, comme la Russie, est peu connu de la masse des lecteurs. Vous me permettrez donc, Monsieur, tant dans l'intêrêt de la vêritê que dans celui, j'ose le dire, de votre propre journal, de rectifier quelques insinuations malveillantes à l'êgard du parti soi-disant slave, qui se sont glissêes dans la correspondance de Moscou insêrêe dans le No du "Nord" du 22 janveir. Etranger à ce parti, et par mes idêes et par ma carrière littêraire, je ne saurais pourtant admettre, avec votre correspondant, que c'est par un esprit d'opposition aux rêcentes et nobles aspirations du gouvernement que les personnes qui reprêsentent le parti slave se sont abstenues d'assister au banquet donnê à Moscou le 9 janvier, en honneur de l'êmancipation du travail, proclamêe par l'Empereur. Personne n'ignore en Russie, que dans cette importante question, le gouvernement marche d'accord avec la pensêe du pays entier. Aucune fraction littêraire ou politique ne saurait ni ne voudrait lui refuser son concours, quelque mince qu'en puisse être l'importance. Les Slaves ne sont jamais restês êtrangers au mouvement qui se prêpare: bien plus, ils y ont contribuê et continuent encore à le faire dans la mesure de leurs moyens; et certainement personne en Russie ne voudrait leur contester ce mêrite. Pourquoi donc leur prêter aux yeux de l'êtranger des idêes autres que les leurs? Et pourquoi affecter devant l'Europe une dêsunion qui, heureusement, n'existe pas dans la rêalitê?
Les preuves d'êquitê que vous avez toujours donnêes à l'êgard de notre pays, le soin que vous mettez à faire conJ naître à l'Europe l'entière vêritê sur la Russie, me sont* des garants, Monsieur, que vous accueillerez dans vos colonnes une rêclamation dictêe uniquement par l'amour, de la justice et êtrangère à tout esprit ou toute prêoccupation de coterie. Veuillez en recevoir mes remercîments d'avance et agrêer, etc.
J. Tourguêneff. 666. Л. H. ТОЛСТОМУ 17 (29) января 1858. Рим Рим. 17/29-го янв. 1858. Спасибо за Ваше письмо, милый Толстой1. Вы совершенно правы, предполагая, что известия из России заставят меня вернуться; но я думаю, раньше мая месяца приезжать в деревню не для чего. Зато, приехавши, я уже не выеду оттуда, пока не приведу дел моих в некоторую ясность.- Не стану Вам говорить, как сильно всё это на меня действует - этого на бумаге высказать нельзя. Давно ожиданное сбывается - и я счастлив, что дожил до этого времени2.
Вот мой план: я выезжаю отсюда через три недели, еду на несколько дней в Неаполь, возвращаюсь сюда к концу февраля - остаюсь здесь еще дней пять или шесть (если б Вы вздумали написать мне, Ваше письмо меня бы еще здесь застало) - потом через Флоренцию, Венецию и Женеву еду в Париж и Лондон,- на всё это путешествие назначается 6 недель - так что в апреле или мае я, если буду жив и здоров, уже в России3. В Петербурге и Москве я пробуду недолго; мне хочется поскорей в деревню.
Не буду говорить Вам о том вопросе, который Вам, вероятно, уже уши прожужжал; но уверяю Вас, он занимает нас здесь чуть ли не больше, чем всех вас, находящихся на месте; каждое известие принимается с жадностью, толкам и спорам нет конца. Я также написал мемориал4, послал его (это между нами; дело идет об основании журнала, исключительно посвященного разработке крестьянского вопроса); словом, все мы завертелись, как белка в колесе. Я послал письмо к нашему предводителю...5 но обо всем этом мы будем еще иметь время толковать, живя, как я надеюсь, невдали друг от друга и часто посещая друг друга в течение лета. А странное будет это лето!
Лучше поговорю с Вами о Вас самих: Вы были бы правы, если б, предлагая Вам быть только литератором - я ограничил значение литератора одним лирическим щебетаньем; но в наше время не до птиц, распевающих на ветке. Я хотел только сказать, что всякому человеку следует, не переставая быть человеком, быть специалистом; специализм исключает дилетантизм (извините все эти "измы"),- а дилетантом быть - значит быть бессильным. До сих пор в том, что Вы делали - всё еще виден дилетант, необычайно даровитый, но дилетант; мне бы хотелось видеть Вас за станком, с засученными рукавами и с рабочим фартуком6. Мне странно, однако, почему Некрасов забраковал "Музыканта"7;- что в нем ему не понравилось, сам ли музыкант, возящееся ли с собою лицо? Боткин заметил, что в лице самого музыканта недостает той привлекательной прелести, которая неразлучна с художественной силой в человеке; может быть, он прав; и для того, чтобы читатель почувствовал часть очарованья, производимого музыкантом своими звуками - нужно было автору не ограничиться одним высказыванием этого очарования. Тот же Боткин сообщил мне о Вашем намерении затеять с Фетом журнал, посвященный исключительно художеству - не в pendant ли Вашему исключительно военному журналу?8 Подождите затевать это дело до нашего возвращения; потолковавши хорошенько, может быть, мы и смастерим что-нибудь - ибо я понимаю, какие побуждения лежат в основании такого прожекта9.- Желаю Вам найти, что Вы ищете в московском обществе; что же касается до Вашего семейного кружка, то в нем должно быть хорошо - и очень хорошо; поверьте в этом человеку, которому сбоку видней.- Я здесь познакомился с Ростовцевым, Ник<олаем> Яковлевичем; он Вас помнит и любит - и сам он прекраснейший человек.
Следует теперь сказать Вам что-нибудь о себе - хотя, признаться, предмет этот даже для меня мало интересен, Здесь мне было лучше, чем где бы то ни было за границей; но мне совсем не следовало выезжать за границу. Я здесь кое-что сделал; что из этого вышло, Вы можете судить сами; Вы, вероятно, уже прочли повесть, помещенную в "Современнике". Если вздумается, напишите мне Ваше мнение; Вы знаете, что я им очень дорожу10.
Кстати, получили ли Вы что-нибудь по пресловутому обязательному соглашению? То есть произошло ли деление дивидендов - или, по причине глубокой и скорбной бедности "Современника", - всё это было отложено до следующего раза?11 - Видаетесь ли Вы с "Русским вестником" и с "Атенеем"?12
Здесь я часто говорю об Вас с Черкасским - и с двумя Бакуниными (одного Вы знавали в Севастополе)13. У Бакуниных очень темно в голове.
До свидания; будьте здоровы.- Поклонитесь Фету и его жене. Аксаковым я на днях написал14.- Поклонитесь Вашей сестре и брату Н<иколаю> Н<колаевичу>.
Ваш Ив. Тургенев. На конверте:
Russie. Moscou. Mr le comte Lêon Tolstoï. В Москве. На Пятницкой, в доме Варгина. Его сиятельству графу Льву Николаевичу Толстому. 667. H. A. НЕКРАСОВУ 18 (30) января 1858. Рим Рим. 18/30-го янв. 1858. Наконец подал ты голос, любезный Некрасов1 - и хотя о тебе доходили слухи хорошие - однако всё же лучше было прочесть своими глазами, что твое здоровье исправляется. Остальные вести о тебе, о твоей деятельности и т. д. менее приятны - но мне кажется, если тело твое окончательно укрепится - душа воспрянет, особливо под влиянием времени, в котором мы живем, и ответственности, которая поневоле падает на каждого2.- Я вижу, что, несмотря на твою апатию, ты хлопочешь о "Современнике"; это необходимо нужно - а приехавши в Россию, я хорошенько потолкую с тобой о том, что следует предпринять3. А приеду я в Россию в самом начале мая, не дожидаясь навигацию. Одна смерть моя может помешать этому.
Я очень рад, что "Ася" тебе понравилась; желаю, чтобы и публике она пришлась по вкусу, хотя время теперь, кажется, вовсе не туда глядит4.- Я занят теперь большою повестью5, которую приготовлю к сентябрю - план ее известен Боткину и весьма им одобрен. А до возвращения вышлю-таки "Гамлета", который уже давным-давно родился и просится на свет божий6.
Позволь мне слегка попенять тебе и Панаеву: зачем вы не выслали мне "Асю" в куверте на мой счет? И отчего получивши здесь на poste restante ноябрьский No "Современника", декабрьский так и не явился? Также просил я Панаева написать мне, были ли высланы по моей просьбе 600 фр. в Париж портному Гюману - и он мне ничего не дал знать. Высылать сюда теперь книги уже поздно; но письма меня застанут.- Вот мой план.
1) Из Рима выезжаю я 7/19 февраля в Неаполь.
2) Возвращаюсь в Рим 28/16-го февраля и остаюсь в нем до 1/13-го марта.
3) С 1/13-го марта по 1/13-е апреля скитаюсь по Флоренции, Венеции, Милану, Женеве и доезжаю до Парижа.
4) В Париже остаюсь 15 дней и еду прямиком в Россию7.
Стало быть, в Рим мне писать еще можно, а потом надобно будет адресовать письма в Париж, poste restante. Прочтя слово: Париж, ты, пожалуй, подумаешь: "врет он, там и останется".- На это скажу тебе одно; одной особы тогда в Париже не будет8 - и я заеду туда только; для свидания с дочкой и, кстати, для присутствования на свадьбе кн. Орлова, у которого я шафером - т. е. у его невесты, Трубецкой.
В мае месяце я дней десять проведу в Петербурге - куда вернусь на зиму, как только приведу в некоторую ясность мои дела по имению.
Очень было бы хорошо, если бы "З<аписки> о<хотника>" были, наконец, позволены, только я не могу согласиться на какие-нибудь изменения или пропуски9. Что же касается до "Помещика", то я надеюсь, что ты велел выкинуть строфу о "славянофилах" - а то это бы меня весьма огорчило10.
Прощай, будь здоров, поклонись всем добрым приятелям и, если не поленишься,- напиши мне еще сюда и вышли "Асю" в куверте.
Твой Ив. Тургенев. 668. П. В. АННЕНКОВУ 19 (31) января 1858. Рим Рим. 19(31) января 1858. Я виноват перед вами, как нельзя более - не отвечал на ваше письмо от 21-го декабря1 и не переписал совсем конченные два письма (No 2 и 3) для Корша. С нынешнего дня засел я за эту работу, и через 4 или 5 дней она отправятся к вам2. Мысль, что первое письмо вам понравилось, меня ободряет и развязывает руки3. Я не хочу только откладывать ответ мой на ваше письмо от 8-гв января4. Причины моего замедления были двоякие: некоторые рассеяния и довольно серьезная и для меня не совсем привычная работа, о которой я поговорю с вами лично и которая касается вопроса, занимающего теперь всю Россию5. Очень вам благодарен за доставленные сведения и проч. В ваших письмах наш брат, живущий в отдалении, щупает пульс своей страны и общества.
Отзыв ваш об "Асе" меня очень радует6. Я написал эту маленькую вещь - только что спасшись на берег - пока сушил "ризу влажную мою"7,- а потому я бы вовсе не удивился, если б моя первая - после долгого перерыва - работа не удалась. Оказывается, что она вышла изрядная - и я искренно этому радуюсь.
Рассеяния, о которых я упомянул выше, состоят во множестве новых знакомств. Из них упомяну великую княгиню Елену Павловну, с которой я уже имел несколько длинных разговоров. Она женщина умная, очень любопытствующая и умеющая расспрашивать и - не стеснять; на конце каждого ее слова сидит как бы штопор - и она всё пробки из вас таскает: оно лестно, но под конец немного утомительно8. Сошелся я очень близко с кн. Черкасским (Владимиром) и его женой; очень они милые, живые люди. Видаю часто князя Д. Оболенского, г-жу Смирнову... иногда Бакуниных, также Ростовцева, сына Иакова. Трудно выразить, что это за милый, симпатический, честный и откровенный человек. Из художников, после Иванова, самый приятный Сорокин, как человек; таланта у него, к сожалению, нет. Изо всех здешних художников талант есть только у одного Худякова, но сам он... необразован, завистлив и надут. Молодой живописец Никитин сделал мой акварельный портрет; все находят его чрезвычайно схожим9.
Известия об обеде в Москве и т. д. радуют и в то же время несколько пугают. Я не думаю, чтобы теперь такое время, когда нужно шуметь. Вы прочтете в "Nord" небольшое письмо, написанное мною в ответ на статью, помещенную об этом обеде; там была несправедливая выходка против славянофилов - как будто они не желают освобождения крестьян, между тем как они-то больше всех и хлопотали о нем. Я в этом письме заступаюсь за них с этой только точки зрения. Я это сделал в угоду Черкасскому, письмо которого не было бы принято. Впрочем, и мое, пожалуй, не примут10.
Пушкина (т. е. издания) еще нет здесь11. Гг. "Современники" также не выслали свой декабрьский номер. О свадьбе Ол<ьги> Алекс<андровны> ничего не слыхал12. Она в Ницце, и здоровье ее хорошо. Жаль мне очень бедного Дружинина. Боткин только на днях получил письмо от него (оно провалялось месяца два на почте) и тотчас отвечал ему. Наружность Дружинина мне весьма не понравилась уже в Зинциге. Знаете ли - мне почему-то кажется, что у него должен быть diabète sucrê (моча с сахаром) - весьма быстро изнуряющая и опасная болезнь. Нельзя ли шепнуть об этом Шипулинскому? "Иногда и слепая свинья набредет на желудь", гласит немецкая пословица - и, может быть, моя мысль - справедлива13.
Погода у нас здесь стоит чрезвычайно ясная и холодная. Говорят, в Венеции выпал сильный снег и лагуны замерзли. Боятся, как бы в карнавал не пошли дожди" Здоровье мое если не хорошо, то, по крайней мере, удовлетворительно. Мучений нет, а уж от malais'a я и не надеюсь отделаться.
Ждите двух больших пакетов через несколько дней. Да непременно вышлите сюда "Атеней". Если увидите Д. Колбасина, напомните ему, что я жду от него ответа на некоторые мои запросы14. Пишите мне пока в Рим - poste restante. Я отсюда окончательно выезжаю только 1 (13) марта. Жму вам дружески руку и остаюсь И. Т.
P. S. Поклонитесь от меня кн. Вязем<ской>15, да сходите, наконец, к графине Ламб<ерт> и попросите ее написать мне свое мнение об "Асе" - нужды нет, выгодное или невыгодное16.
669. ПОЛИНЕ ТУРГЕНЕВОЙ 19 (31) января 1858. Рим Се 31 janvier 1858. Rome. J'ai reèu tes deux lettres, ma chère Paulinette; tu es bien gentille de m'êcrire souvent1 - mais bon Dieu! quel griffonnage! Tu deviens presque illisible. Voyons, soigne; donc un peu ton êcriture.
Je te demande pardon d'avoir oubliê de mettre la bonne! adresse et de t'avoir fait donner un savon. Quant à la grave question de la robe, je ne demande pas mieux que de t'en faire faire une; mais puisque à la rêception de cette lettre Mme Viardot se trouvera à Paris2 - c'est elle que je charge de dêcider la couleur etc. et d'y mettre le prix. Je puis bien aller jusqu'à cent francs - enfin c'est elle qui dêcidera.; Tu seras bien contente de la revoir, n'est-ce pas? Je vais; te charger d'une commission qui te sera agrêable; en la remerciant embrasse-lui les deux mains bien fort, à moa| intention.
Je vois avec plaisir que la famille T
Quant à la vellêitê de coquetterie que tu sens en toi - il ne faut pas s'en consoler en se disant que tout le monde est ainsi; il faut lutter là contre, car tu auras beau faire - il t'en restera toujours assez; tandis que si tu te laisses aller à la dêrive, tu n'en auras que trop.
Tu ne me parles pas de ton piano, j'espère que tu ne le nêgliges pas.
Raconte-moi cette noce et le bal auxquels tu vas assister. Donne-moi des nouvelles de M. Viardot - j'espère que la maladie n'est pas grave.
Tu diras à la p
En attendant, je t'embrasse sur les deux joues et te prie de penser à moi et de travailler ferme.
Ton père J. Tourguêneff. 670. ПОЛИНЕ ВИАРДО 20 января (1 февраля) 1858. Рим Rome, le 1-er fêvrier 1858. Chère et bonne Madame Viardot, je viens de recevoir votre lettre de Berlin1 et, tout en vous remerciant d'avoir pensê à moi, je me mets à vous êcrire une rêpoose que j'adresse, d'après votre indication, à Paris. J'espère qu'une fois rentrêe dans votre nid, vous aurez trouvê Viardot complètement guêri de son lumbago, qui paraît l'avoir fait beaucoup souffrir. La maison de la rue de Douai avec tout ce qu'elle renferme vous sera doublement chère après une absence de deux mois, toute pleine d'êmotions, de succès et de triomphes que cette absence ait êtê2. Jouissez de votre home et reposez-vous sur vos nouveaux lauriers, et moi, je vais, puisque vous le voulez bien, vous raconter un peu ma vie.
Il faut avouer qu'elle a êtê pas mal dissipêe, cette vie, dans ces derniers temps. J'ai peu travaillê, mais j'ai vu beaucoup de choses et surtout beaucoup de monde, russe, anglais, etc. Cependant, j'ai trouvê le temps d'êcrire un assez long mêmoire (ceci entre nous) sur la nêcessitê de fonder en Russie un organe spêcial, une revue hebdomadaire, exclusivement destinê à traiter toutes les questions qui se rattachent à la question de l'êmancipation des paysans3. La grande majoritê de la noblesse a peur des intentions du gouvernement et se prêpare à faire de l'opposition; le seul moyen de la calmer, tout en lui expliquant les difficultês de la situation, serait d'avoir recours à la publicitê la plus êtendue; mais c'est un moyen auquel toutes les vieilles traditions de notre bureaucratie rêpugnent et je doute fort que mon mêmoire, qui sera pourtant lu en haut lieu, y fasse quelque chose. Enfin, il faut toujours essayer, il en adviendra ce qui pourra.
Je crois vous avoir êcrit que j'ai êtê prêsentê à la G
Je suis si content que vous soyez contente de nos frères slaves de Varsovie! Quant au prince W.?7, que je ne connais pas, mais dont je connais les frères, il appartient à une famille très remarquable par les sentiments chevaleresques, par la loyautê de caractère qui la distinguent. Et puis, comme vous le dites fort bien, c'est un Russe, et tous les Russes sont vos sujets.
Retournons à ma vie. Aucune matrone romaine ne m'a servi de modèle et je suis comme Antêe8, je ne puis quitter le sol natal sans perdre le peu de forces que je puis avoir. Il paraît que la nouvelle que j'ai envoyêe d'ici au "Contemporain" a eu du succès9 et je suis en train d'entamer un assez grand roman dont je crois vous avoir racontê le plan un soir à Paris10. Ce plan a subi depuis de grandes modifications. A propos, vous savez que je tiens beaucoup à savoir votre opinion sur toutes les choses que vous lisez de moi. Surmontez l'ennui qu'elles peuvent vous causer et ayez la bontê de me dire votre opinion. Bitte, bitte!
Dites-moi ce que vous pensez de la musique de Gounod sur "Le Mêdecin malgrê lui"11. Qu'est-ce que c'est que "Le Fils Naturel" de Dumas12?
Je ne vais pas à l'Opêra ici. On donne toujours du Verdi, et puis les deux troupes sont mauvaises. J'ai vu Sal-vini une seule fois dans une insupportable tragêdie d'Al-fieri13, ce forcenê à froid. Il remplissait le rôle d'Oreste, ou plutôt celui d'un idiot ridicule, qui ne pense qu'à boire le sang d'Egisthe. Salvini est très beau de figure, il a du talent, mais il exagère à l'italienne et il fait la roue. Il m'a rappelê Karatiguine.
J'ai entendu de la bonne musique sacrêe à St. Paul ou plutôt la musique (d'un maestro moderne, un Mr Capocci14) n'êtait pas très bonne, mais l'exêcution a êtê superbe. Il y a dans la Chapelle Papale de très belles voix de basse et un cêlèbre soprano, du nom de Moustapha, qui chante très bien, mais j'avoue que le timbre de ces voix-là me donne la chair de poule.
Voyons, theuere Freundinn, ne faites plus la paresseuse. Ecrivez-moi de très petites lettres, si vous voulez; mais êcrivez-moi. Je reste à Rome jusqu'au 19 fêvrier, puis je vais à Naples pour une huitaine de jours et je rentre à Rome pour la quitter dêfinitivement le 10 mars. Vers le 10 avril je serai à Paris, mais vous serez dêjà probablement à Londres15.
Paulinette me prie de lui faire faire une robe. Je ne demande pas mieux, mais dêcidez vous-même ce qu'il faut lui faire et quel prix il faut y mettre. En voilà une qui sera contente de vous voir! Quand elle vous baisera la main droite, pensez que je vous baise la main gauche. Embrassez de ma part les enfants. Mille amitiês à Viardot, à Mme Garcia et à tous les amis. Portez-vous bien et n'oubliez pas Den Ihrigen bis in den Tod.
J. T. 671. E. A. ЧЕРКАССКОЙ Январь ст. ст. 1858. Рим С большим удовольствием явлюсь к Вам в субботу, любезная княгиня.- Василию Петровичу1 я передал Ваше поручение - и он также будет.
До свидания.
Душевно преданный Вам Ив. Тургенев. На обороте:
Ее сиятельству княгине Екатерине Алексеевне Черкасской. 672. В. А. ЧЕРКАССКОМУ 6 или 13 (18 или 25) февраля 1858. Неаполь Я нашел для Вас отличную квартеру с видом на Везувий и т. д.- в Hôtel de Russie (почти напротив нас) - но не решился взять, потому что не знал Ваших намерений, В случае если у Вас нет ничего решенного - ступайте прямо в Hôtel de Russie и спросите No 38. Он стоит 5 пиастров в день. Мы стоим в Hôtel di Roma - но он весь битком набит.
До свидания.
Ваш Ив. Тургенев. Четверг.
673. ЛУИ ВИАРДО 24 февраля (8 марта), 3 (15) марта 1858. Рим Rome, се 8 mars 1858. Mon cher ami, je viens de Naples où j'ai passê une quinzaine de jours assez agrêablement1 - et j'ai trouvê ici une quantitê de lettres (principalement de Russie), qui m'attendaient. - Après y avoir mûrement rêflêchi, je me suis dêcidê à ne pas manquer à la promesse que j'avais faite à Orloff2 - et de venir à Paris pour assister à son mariage, ce qui me donnera l'occasion de voir Paulinette; mais je ne pourrai pas me rendre à Paris avant le commencement du mois de mai; car voici mon itinêraire: je pars d'ici dans 5 à 6 jours - et je mets un mois pour arriver par Florence, Milan et Venise à Vienne - où je reste deux ou trois semaines à consulter le docteur Siegmund pour ma chienne de maladie, qui ne veut pas me quitter; vous voyez que cela me mène au commencement du mois de mai3.- Vous serez probablement en Angleterre à cette êpoque4.- Si vous (ou Mme Viardot) vouliez m'ecrire, je vous prierais d'adresser vos lettres à Vienne, poste restante.- Il paraît que les succès de Mme V
Le 15 mars.
Je pars aujourd'hui même pour Florence, cher ami; je vous envoie une traite de 1000 francs (ci-inclus), dont 600 pour Paulinette; je vous prie de remettre les autres 400 au prince Orloff, pour qu'il les restitue au dr Riedel, à qui je les dois.- Ayez la complaisance de me faire savoir à Vienne la rêception de cette lettre6.- Je ne sais si je vous ai priê de remercier Templier de ma part pour les exemplaires de la traduction Marinier7, qu'il m'a envoyês; il serait bien aimable de m'envoyer un exemplaire de notre traduction à Vienne8.- Mme V
Votre J. Tourguêneff. 674. Д. Я. и Е. Я. КОЛБАСИНЫМ 26 февраля (10 марта) 1858. Рим Рим. 24-го {Так в подлиннике.} фев./10-го марта 1858. Милые друзья мои, я на днях вернулся из Неаполя, где провел две недели с Боткиным - и через 4 дня выезжаю из Рима1. Я еду через Флоренцию, Милан, Венецию и Триест в Вену, где пробуду дней десять (от 15-го до 25-го апреля нового стиля) для совещания с известным доктором Зигмундом. Из Вены я, может быть, прямо поеду через Варшаву в Петербург; а может быть, я заверну в Париж, и тогда приеду в Петербург с первым пароходом. Поэтому прошу вас письма посылать в Вену, poste restante. Следуют некоторые поручения:
1) Скажите Анненкову, что я свинья (так-таки и скажите), до сих пор не послал ему продолжения писем Корту; причиной этому была гнусная лень, хандра и в то же время рассеяния; но теперь я буду один (я расстаюсь с Боткиным) и исполню мое обещание. Все 10 писем будут доставлены в Россию до моего возвращения, за это я ручаюсь2. С другой стороны, попеняйте ему: зачем он не послал 7-го тома Пушкина и др<угих> книг прежним порядком, т. е. адрессуя их poste restante - я бы их давным-давно получил, а то он их адрессовал в посольство, и до сих пор о них ни слуху ни духу. Также и 1-й No "Современника" не показал носа - и я не знаю, как напечатана "Ася", что, впрочем, беда небольшая - ибо, по сведениям, она блистательно и с треском провалилась, несмотря на ваши благодушные отзывы. И господь с ней!3
2) Сообщите мой адрес в Вене и другим друзьям; а ид Вены я вам напишу, еду ли я прямо в Петербург или с изгибом.
3) От Панаева или Некрасова ничего положительного узнать нельзя; но узнайте, пожалуйста, стороною, получил ли кто-нибудь из пресловутых "обязанных" пресловутый дивиденд - или до сих пор всё только наводятся справки, и дайте мне знать4.
Прочел я Ваших "2-х зайчиков"5; штучка несколько неправдоподобная и форсированная, но с зацепом и забавная. Я уверен, что многие ее прочли с удовольствием.- Чего же более?
Здоровье мое всё нехорошо; видно так уж придется маячиться до вожделенного момента околенья. В мае (в начале или конце) увидимся, и уже тогда - шалишь! ни ногой из России, А до тех пор обнимаю вас обоих в остаюсь
любящий вас Ив. Тургенев. 675. А. А. ФЕТУ 26 февраля (10 марта) 1858. Рим Рим. 24-го {Так в подлиннике.} фев./10-го марта 1858. Милый Фет. Я виноват перед Вами! не тотчас отвечал на Ваше первое письмо1. Причиной тому была поездка в Неаполь, где мы с Боткиным провели около двух недель весьма приятно, несмотря на неудовлетворительную погоду и на отсутствие зелени, придававшее всем великолепнейшим видам какую-то унылую и сухую мертвенность. Неаполь надо видеть летом! Но на нет суда нет - мы и тем были довольны. Помпеи произвело большое впечатление - а также Голубой грот и поездка туда.
Теперь я накануне отъезда из Рима; отправляюсь, не спеша, через Флоренцию, Милан и Венецию в Вену, где я проведу недели две (от 10 до 25-го апреля) для совещания с докторами. Из Вены я еще не знаю наверное, поеду ли я прямо в Петербург - или не заеду ли сперва в Париж для того, чтобы, по обещанью, быть шафером на свадьбе кн<язя> Орлова2. Видно, быть шафером мне уже на роду написано3. Во всяком случае, задержать это меня долго не может - и я либо в начале, либо в конце мая, если только буду жив и здоров, буду в Спасском - и тогда-то, богу изволящу4, начнется та жизнь, о которой мы так часто толковали и мечтали... если крестьянский вопрос не помешает.
Не Вы одни осудили "Асю"; слухи о ней доходят неблагоприятные: не вытанцовалась голубушка. Что делать; досадно; но не плакать же. В другой раз, может быть, лучше посчастливится5.
Присланные Вами стихи очень лестны и очень милы. Один лишь стих: "И верно чуя, что просторней" - не лезет в горло. Зимой, при издании Ваших новых стихотворений, большая будет перепашка6. Дай Вам бог удачи и терпенья при "Антоние и Клеопатре"7!
Здоровье Ваше не совсем хорошо; это скверно, и я, богом убитый человек, Вам. сочувствую; авось весна и деревня приведут всё в порядок. Но все-таки Вам не должно и думать жаловаться: с такой женой, какова Ваша, это грех.
Кстати, правда ли, что Толстой женится на дочери Тютчева8? Если это правда, я душевно за него радуюсь. Только я сомневаюсь в истине этого слуха: Вы совсем другое о нем пишете. Я и перед ним виноват, т. е. я в долгу у него за его последнее письмо9. Поклонитесь ему от меня и скажите, что мы беспрестанно вспоминаем о нем с Боткиным. Уведомьте меня (poste restante в Вену) - правда ли, что он женится, и работает ли он, и что делает его сестра? Я ему напишу из Флоренции длинное письмо - между прочим, я отвечу ему на его запрос в письме к Боткину об одном отрывке - он знает, о чем идёт речь10. Письмо это только на днях дошло до боткинских рук.
Подписка, говорят, на все журналы идет отличная; но мы, грешные, здесь ничего не позволяем {Так в подлиннике, по-видимому ошибочно, вместо: получаем}, по милости г-д редакторов. Ох уж эти друзья!
Ну прощайте; будьте веселы и благополучны. Кланяйтесь Аксаковым, Толстому - а у Вашей жены я ручки целую.
Ваш Ив. Тургенев. 676. ТОМАСУ КАРЛЕЙЛЮ 28 февраля (12 марта) 1858. Рим Мonsieur,
Il est probable que vous avez oubliê la visite que j'eus l'honneur de vous faire l'annêe passêe1; mais je me permets de me rappeler à votre souvenir pour avoir en même temps le plaisir de vous recommander Mr Botkine, littêrateur fort distinguê, qui a êtê le premier à faire connaître au public russe vos ouvrages, dont il a traduit quelques fragments avec le plus grand talent 2. Il dêsire beaucoup faire votre connaissance.- J'ose croire que vous le recevrez avec votre bienveillance ordinaire. - Je vous prie de prêsenter mes compliments empressês à Mme Carlyle - et de croire aux sentiments d'estime et d'admiration
de votre tout dêvouê J. Tourguêneff. Rome.
Ce 12 mars 1858,
677. МАНУЭЛЮ ГАРСИА 28 февраля (12 марта) 1858. Рим Querido amigo, Je vous recommande1 aussi chaudement que je puis un de mes meilleurs amis, Mr Botkine, qui, entr'autres bonnes choses, a êcrit un excellent livre sur l'Espagne2 et se connaît fort en musique3. Toutes ces raisons (sans parler de notre amitiê que je mets en première ligne) doivent militer puissamment en sa faveur, ce qui fait que je compte beaucoup sur la rêception que vous lui ferez. D'ailleurs c'est un très bon enfant, ce qui ne gâte jamais rien. Sur ce, je vous embrasse, vous souhaite mille prospêritês et me dis votre
J. Tourguêneff. Rome.
Ce 12 mars 1858.
678. РИЧАРДУ M. МИЛНСУ (?) 28 февраля (12 марта) 1858. Рим Monsieur, Permettez-moi de vous recommander le porteur de la prêsente, Mr Botkine, un de nos meilleurs littêrateurs et critiques, qui se rend en Angleterre pour y passer deux-mois1. La bienveillante affabilitê de la rêception que vous m'avez faite m'en fait espêrer une pareille pour Mr Botkine qui la mêrite à tous êgards2. Je profite de cette occasion pour vous rêitêrer l'expression des sentiments de haute estime, avec lesquels je suis, Monsieur,
votre tout dêvouê J. Tourguêneff. Rome.
Ce 12 mars 1858.
679. ДЖОНУ ДЖ. ШОУ-ЛЕФЕВРУ (?) 28 февраля (12 марта) 1858. Рим Monsieur, Un des souvenirs les plus agrêables que j'ai emportês d'Angleterre1 - a êtê le temps que j'ai passê avec vous et votre aimable famille2. Permettez que je procure le même plaisir à un de mes amis intimes, à Mr Botkine, littêrateur russe très distinguê, qui se rend en Angleterre. Si vous continuez à vous intêresser à la langue russe, il pourra vous donner beaucoup de renseignements importants3.
Je ne sais quand je pourrai venir en Angleterre4 - mais je vous prie de croire que de près comme de loin, je vous ai vouê ainsi qu'à toute votre famille et à votre fils - une vêritable et sincère amitiê. Acceptez-en l'expression ainsi que l'assurance de la plus grande estime
de votre tout dêvouê J. Tourguêneff. Rome.
Ce 12 mars 1858.
680. H. A. НЕКРАСОВУ 1 (13) марта 1858. Рим Рим. 1/13-го марта 1858. Любезный Некрасов, Давно мы с тобой не переписывались; - но я не хочу выехать из Рима, не дав о себе вести. Притом мне нужно тебя просить кое о чем. - Завтра меня уже здесь не будет - и я через Флоренцию, Венецию и Триест еду в Вену, куда прибуду через месяц и пробуду там 2 недели Для совещания с врачами. Из Вены я еще не знаю: прямо ли я поеду через Варшаву в Петербург - или заеду сперва в Париж. Во всяком случае в начале или в конце мая - в России1. Прошу тебя вследствие этого немедленно по получении сего письма выслать мне в Вену - poste restante - следующие мне деньги за "Асю" и за прошлогодний дивиденд, за вычетом денег, посланных в Париж Гюманну2. Я буду в большом затруднении, если ты этого не сделаешь. Что же касается до обязательства на нынешний год, то мне кажется, едва ли вам, издателям "Современника", не будет выгоднее нарушить это условие? Из некоторых твоих выражений я вправе заключить, что ты этого желаешь - и я, по крайней мере с своей стороны, затруднений делать не буду и на всё соглашусь3. Об этом мы, впрочем, потолкуем в Петербурге. Но высылку денег и расчета в Вену убедительно прошу не откладывать; уже и так, несмотря на уверения Панаева, я в Риме не получал ничего, ни последних No-в "Современника", ни других книг, хотя ничего не могло быть легче пересылки их (чему доказательством служат 2 No-а "Совр<еменник>а", полученные в ноябре за небольшую сумму); я рассчитываю на эти деньги в Вене.
Радуюсь очень успеху и отличной подписке на "Современник", желаю ему деятельности и удачи4.- NB. Прошу также выслать мне в Вену вырезанный экземпляр "Аси" в виде письма5.
Здоровье мое всё не хорошо; римский климат оказался мне вредным. Боткин процветает.
До свидания, через 2 месяца с небольшим. Кланяюсь всем приятелям и надеюсь на твою дружбу.
Твой Ив. Тургенев. 681. ПОЛИНЕ ТУРГЕНЕВОЙ 3 (15) марта 1858. Рим Chère Paulinette, Voici deux pendants d'oreilles et une broche en corail de Naples que je t'envoie, j'espère qu'ils te feront plaisir. Je t'êcrirai dans 3 ou 4 jours de Florence1, maintenant, je me contente de t'embrasser. A revoir.
Ton père J. Tourguêneff. Rome.
ce 15 mars 1858.
682. ПОЛИНЕ ТУРГЕНЕВОЙ 6 (18) марта 1858. Флоренция Florence, ce 18 mars 1858. Depuis que je t'ai êcrit, chère Paulinette1, j'ai êtê à Naples, et, comme tu le vois, j'ai quittê Rome. Il y à longtemps que j'aurais dû t'êcrire - mais enfin le mal est fait - et j'espère que tu ne m'en voudras pas. Je t'annonce mon arrivêe à Paris dans 6 - mettons 5 semaines - et pour te faire prendre un peu patience, je t'envoie par monsieur russe de ma connaissance qui doit quitter aujourd'J hui Rome pour se rendre directement à Paris - une paire de boucles d'oreilles et une broche en corail de Naples2. En même temps, je te prie aussitôt que tu auras reèu ma lettre - de m'êcrire immêdiatement à Venise (poste restante) - 1) si Mme Viardot est de retour à Paris; 2) comment elle se porte et que fait Viardot. 3) ce que tu fais toi-même, ce que fait la famille Troubetzkoï, etc., etc. N'oublie pas de me faire savoir l'êpoque à laquelle Mme Viardot compte aller en Angleterre3. En un mot, raconte-moi tout ce que tu sais - et fais-le immêdiatement, si tu veux q 
| |
| Просмотров: 535 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры