Тургенев Иван Сергеевич - Письма (1855-1858), Страница 20 - Книги

завтра, т. е. в середу, обедать - я на веки вечные с Вами рассорюсь - und damit Punctum!

Пришлите мне, пожалуйста, забытую мною у Вас банку помады в картонном футляре - и до непременного свидания.

Ваш

Ив. Тургенев.

Вторник.

728. M. H. ТОЛСТОЙ

Середина октября ст. ст. 1858. Спасское

Любезная графиня,

Два слова в ответ на Ваше письмецо¹. Я выздоровел от горячки - совершенно - но у меня на шее вскочил какой-то гадкий прыщ, который мешает мне выходить. Однако я надеюсь, что к концу месяца я буду свободен от всех недугов и 30-го числа явлюсь к Вам в Ясную Поляну². Все ваши Вам кланяются - а я Вам дружески жму руку и желаю Вам ясности духа и спокойствия. Поклонитесь от меня Вашему брату³ и всем Вашим домочадцам.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.

729. И. В. ПАВЛОВУ

16 (28) октября 1858. Спасское

С. Спасское.

16-го окт. 1858.

Любезнейший Иван Васильевич!

Спешу ответить на Ваше письмо¹ и по Вашему желанию откровенно выскажу свое мнение насчет присланных программ "М<осковского> в<естник>а"². Программа Основского мне не нравится положительно; в ней есть что-то неприятно заигрывающее - и она даже на публику подействовать выгодно не может; Ваша гораздо лучше - до, может быть, несколько суха. Во всяком случае я подаю за нее голос. Журнал идет в ход не от программы, но от первых номеров.

Мысль Вашей статьи весьма дельная³- и дай бог Вам высказать ее вполне и ценсурно. Желаю успеха Вашему предприятию - и для самого предприятия и для Вас, Надеюсь увидеть Вас в Москве. Поклонитесь от меня Основскому; дружески жму Вам руку.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.

P. S. В последнее время так много является журналов, что программа с претензиями может возбудить одно недоверие в публике. Ей нужно только растолковать 2 вещи: что известия она будет получать снаружи и извне - свежие и обдуманные и что это ей станет очень дешево. Но употреблять такие слова, как: "чуть не баснословно" - не годится. Возвращаю Вам программу О<сновского>.

730. М. Н. ТОЛСТОЙ

24 октября (5 ноября) 1858. Спасское

Любезная графиня,

Я только что вернулся вчера из Орла, куда я ездил для того, чтобы освободиться от чирея, который засел у меня на затылке. Теперь я почти совсем здоров - и надеюсь выехать отсюда 1-го или 2-го ноября - то есть я буду у Вас в Ясной к вечеру 1-го или 2-го числа и надеюсь застать там Льва Николаевича¹. И потому до скорого свиданья.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.

С. Спасское.

24-го окт. 1858.

731. И. П. БОРИСОВУ

25 октября (6 ноября) 1858. Спасское

Любезнейший Иван Петрович,

Мой чирий на затылке заставил меня съездить в Орел, где я пробыл 6 дней - и откуда вернулся только вчера вечером. Выезжать я еще не могу и должен сидеть дома; а потому я лишен удовольствия быть у Вас. Но я надеюсь Вас у себя увидеть - во всяком случае прошу Вас быть у меня 28-го октября, во вторник: это день моего рожденья - мне стукнет 40 лет.

Кланяюсь Вашей жене и дружески жму Вам руку¹.

Ваш

Ив. Тургенев.

С. Спасское.

25-го окт. 1858. Суббота.

732. И. П. БОРИСОВУ

28 октября (9 ноября) 1858. Спасское

Любезный Иван Петрович,

Очень мне жаль, что болезнь лишает меня удовольствия видеть Вас у себя сегодня¹ - я остаюсь здесь еще до субботы² - и постараюсь сам быть у Вас - благодарю Вашу жену за поклон и сам ей низко кланяюсь - и желаю всего хорошего. Желаю Вам поскорее выздороветь и до свидания.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.

28-го окт. 58.

С. Спасское.

733. А. А. ФЕТУ

30 октября (11 ноября) 1858. Спасское

Любезнейший Фет,

Пишу к Вам две строки с Колбасиным только для того, чтобы, во-первых, испросить у Вас позволения поставить у Вас на дворе на несколько дней мой тарантас - а во-вторых, чтобы предуведомить Вас о моем приезде в Москву к Вам - 5-го или 6-го ноября¹.

Феодальный обычай, в который не верит Боткин - был упомянут в известной ноте 4-го августа 1789-го г.,и находится в полном собрании "Монитера"².

До скорого свидания.

Ваш

Ив. Тургенев.

С. Спасское.

30-го окт. 1858.

Р. S. Кланяюсь Вашей жене и Боткину.

734. M. H. ТОЛСТОЙ

5 (17) ноября 1858. Спасское

Любезная графиня,

Мои недуги не сильны - однако доктор велел мне поставить банки - и не хочет мне сказать, когда мне можно будет выехать; вероятно, придется переждать холода. И потому я, к сожалению, никакого определительного ответа дать Вам не могу, не желая Вас напрасно удерживать¹. Надеюсь свидеться с Вами в Москве и дружески жму руку Вам и всем Вашим.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.

5-го ноября 1858.

Середа.

735. ПОЛИНЕ ТУРГЕНЕВОЙ

Середина ноября ст. ст. 1858. Петербург

Ma chère Paulinette,

Cette lettre te sera remise par M. Riedel, mêdecin du pce Orloff, qui part demain pour Paris. Il a bien voulu en même temps se charger d'une somme de 1000 francs dont tu remettras 800 francs à Mme Harang - comme payement de ce que tu lui dois et comme acompte de tes dêpenses à venir, et tu garderas 200 francs pour ta toilette. Je t'assigne 500 francs par an pour ce dernier chapitre - j'espère que tu en auras assez et que tu ne feras pas*de trop grandes dêpenses. Si M. Viardot est à Paris (tu ne m'en dis pas un mot) - tu lui diras tout cela pour qu'il sache à quoi s'en tenir - et tu lui expliqueras que si je ne lui ai pas envoyê cet argent, c'est que je ne savais pas où il se trouvait. Voici donc l'article finances arrangê; passons à d'autres:

Ta lettre est charmante, raisonnable et sans fautes d'orthographe: elle m'a causê le plus grand plaisir. Il n'y a qu'une seule phrase que j'aurais voulu effacer. Tu me dis que tu regrettes d'avoir êtê franche avec moi. Mon enfant, il faut que nous nous disions toujours l'un à l'autre tout ce que nous avons sur le cœur. C'est le meilleur moyen de rester bons amis. J'ai pu exagêrer tes torts et mes reproches - mais cela vaut mieux que faire de la diplomatie. Elle ne vaut jamais rien et surtout entre nous. Ainsi, je t'en prie, êcris-moi toujcurs avec la plus complète franchise - je te rêpondrai de même; nous nous aimons bien - nous ne pouvons pas nous blesser, comme tu dis¹.

J'êcrirai dès demain une lettre à Mme Tourguêneff - pour la remercier pour ses bontês pour toi. Seulement je crois qu'il faudra que je mette ton adresse, car je ne crois pas qu'elle reste à la campagne à l'heure qu'il est.- Ce que tu me dis sur ton dêsir de te faire enseigner dans la religion grecque est parfaitement sensê; je me reproche de n'y avoir pas songê pendant que j'êtais encore à Paris.- Je crois que notre prêtre, M. Vassilieff, parle le franèais et c'est un excellent homme.- Je parlerai à M. Tourguêneff dans la lettre que je vais lui êcrire et dans laquelle je lui donnerai des nouvelles sur ce qui se passe ici à propos de l'êmancipation des paysans ². Mme Tourguêneff a eu parfaitement raison de te parler comme elle l'a fait et cela prouve mieux que tout ce qu'elle a fait - l'intêrêt qu'elle te porte; je la remercie de tout mon cœur et ne demande pas mieux que tu commences tes leèons dès à prêsent.-Il te sera peut être difficile d'aller rêgulièrement à l'êglise russe, tout cela sera dêfinitivement arrangê au mois de mai, mais pourtant voyez ce qui peut se faire ou plutôt tu feras ce que te dira Mme Tourguêneff. Je lui êcrirai sans tarder.

Je suis à Pêtersbo.urg depuis quatre jours, je ne sors pas de ma chambre, j'ai pris un peu froid, mais je vais mieux. Voici mon adresse: St. Pêtersbourg, Grande rue des Écuries, maison Weber, No 34.

Ecris-moi le plus tôt, le plus longuement et le plus franchement que tu pourras. Porte-toi bien et travaille ferme.

Je t'embrasse de tout mon cœur et suis pour toujours

ton père qui t'aime

J. Tourguêneff.

736. ПОЛИНЕ ВИАРДО

18 (30) ноября 1858. С.-Петербург

St. Pêtersbourg.

le 18/29 novembre 1858.

Il y a un siècle que je n'ai reèu de vos lettres, chère et bonne Mme Viardot; Paulinette m'êcrit que vous êtes à Pesth¹, je vous y êcris à tout hazard. Je suis à Pêtersbourg depuis quatre jours² et je n'ai pas encore quittê la chambre; j'ai attrapê une assez forte bronchite en route, je vais mieux, mais je tousse encore beaucoup. Voici mon adresse: St-P<êtersbourg>, Grande Rue des Ecuries, Maison Weber, nR 34. Ecrivez-moi, je vous prie. Etes-vous seule à Pesth ou bien Viardot est-il avec vous? Etes-vous contente de votre public et quel effet vous font les Hongrois? J'ai toujours eu un faible pour cette nation ênergique et chevaleresque³. Il paraît qu'il faut abandonner tout espoir de vous voir à Pêtersbourg; la Gde Duchesse⁴ vient de partir. Le bruit court qu'on vous attend à Varsovie: est-ce vrai?⁵ Combien de temps resterez-vous à Pesth? Toutes ces questions sont très importantes pour moi, et vous seriez bien bonne d'y rêpondre, sans quoi je prêvois avec chagrin un assez long hiatus dans notre correspondance, qu'il ne faudrait pas pourtant laisser mourir, après le temps qu'elle a durê.

Je vous ai êcrit quelques jours avant de quitter Spas-skoïê, j'espère que ma lettre vous est parvenue, je vous y donnais quelques dêtails sur l'emploi de mon temps et sur la grave question qui occupe tous les esprits en Russie. La majoritê de la noblesse s'oppose non pas à l'êmancipation des personnes (là-dessus il n'y a qu'une voix) mais à la cessation d'une partie des terres; cependant, il faut espêrer que le gouvernement, appuyê sur la minoritê, mènera l'œuvre à bon port. Quant à moi, j'ai arrangê mes affaires de faèon à ce que l'êmancipation projetêe n'ait rien à changer à mes arrangements avec mes paysans. Ce nouvel ordre de choses commencera à fonctionner dès le printemps prochain, et je n'aurai plus sur moi, quand nous nous reverrons, le stigmate de propriêtaire d'hommes.

Le travail que j'ai rapportê de Spasskoïê (je parle de mon petit roman⁶) est approuvê par mes confrères d'ici⁷ et je suis content de voir que je n'ai pas dêpensê mon temps en pure perte.

Theuere Freundinn, j'attends de vos nouvelles avec jnpatience. Ecrivez-moi, ne fût-ce que quatre lignes. Mes amitiês à Viardot, s'il est avec vous. Je vous souhaite tout ce qu'il y a de meilleur au monde et vous serre bien amicalement les mains.

Votre

J. Tourguêneff.

737. E. E. ЛАМБЕРТ

20 ноября (2 декабря) 1858. Петербург

Если Вы слышали о моем приезде, любезнейшая графиня, то, вероятно, пеняете на меня за то, что я до сих пор у Вас не был. По крайней мере мне очень бы хотелось думать, что Вы на меня пеняете. Но, во-первых, я с тех пор, как приехал, болен, сижу дома и раньше недели не выеду; а во-вторых, я только вчера узнал, что Вы здесь. Я осведомлялся об Вас с первого дня моего приезда, но мне Анненков сказал, что Вы за границей.

Известие, что Вы здесь, меня очень обрадовало, и мне моя болезнь показалась вдвое досадней. Дайте мне весточку о себе, о всем Вашем семействе; а я, как только поправлюсь, тотчас отправлюсь в деревянный домик на Фурштатской, где я провел столько приятных часов.

Живу я в Большой Конюшенной, в доме Вебера.

Кланяюсь Вашему супругу, дружески жму Вам руку и остаюсь

душевно Вам преданный

Ив. Тургенев.

Четверг.

738. M. H. КАТКОВУ

10 (22) декабря 1858. Петербург

С. Петербург.

10-го дек. 1858.

Любезнейший Михайла Никифорович, пользуюсь случаем отъезда Основского в Москву, чтобы переслать Вам это письмо. Благодарю Вас за Ваши предложения и не могу не изъявить снова своего сожаления о том, что не виделся с Вами в Москве по милости той самой болезни, которая до сих пор не хочет пройти и заставляет меня сидеть безвыходно в комнате.- Повторяю Вам то, что я сказал Феоктистову¹: будущую мою повесть пишу для "Русского вестника"²; должно надеяться, что она будет готова к осени.- Статью о Гамлете и Д<он->Кихоте, за которую я принялся теперь, также готов Вам отдать, если только г-да редакторы "Соврем<енника>", которые ее уже два или три р<аза> обещали своим подписчикам, согласятся. Я ни одного из них сегодня не видел - а Основский едет завтра; как только я узнаю их решение - а я не думаю, чтобы они стали упорствовать,- сообщу Вам³. Прошу Вас верить в искренность моего желания участвовать в Вашем прекрасном журнале - а также и в то чувство истинного уважения, с которым остаюсь

преданный Вам

Ив. Тургенев.

Р. S. Прошу Вас передать мой дружеский поклон графине Сальяс, Лонгинову и Феоктистову.

739. ПОЛИНЕ ВИАРДО

12, 14 (24, 26) декабря 1858, С.-Петербург

St. Pêtersbourg,

ce 12/24 dêcembre 58.

Il y aura dans trois jours ua mois que je suis ici, chère et bonne Madame Viardot - et imaginez-vous, je n'ai pas encore bougê de ma chambre - et je ne sais pas quand il me sera permis de mettre le nez dehors. Je suis vouê à toutes sortes de maladies extraordinaires.- Je souffre maintenant d'une espèce d'irritation au gosier, qui m'empêche non seulement de parler - de chuchoter; le moindre effort produit une toux convulsive. - C'est fort ennuyeux et me rend sinon maussade, au moins missmuthig... Cela a fait que je n'ai pas rêpondu jusqu'à prêsent à la lettre de Viardot de Pesth, avec le petit mot que vous y avez ajoutê¹. J'ai tellement tardê à le faire que je ne vous suppose plus à Pesth et que j'envoie cette lettre rue de Douai, ne sachant pas où vous êtes, ni ce que vous comptez faire pendant Phiver.

Je m'êtais trompê en vous êcrivant que la Gde Duchesse Hêlène avait quittê Pêtersbourg²; elle est ici et reste ici jusqu'au printemps; mais il paraît que vous avez dêfinitivement abandonnê toute idêe de voyage en Russie: vous n'êtes pas même allêe à Varsovie, J'espère vous voir au mois de mai ou de juin à Londres, si mon irritation passe d'ici là.

Mon ami Annenkoff a lu à tous mes confrères rêunis le petit roman que j'ai êcrit cet êtê³ - et je puis dire que le succès a êtê grand⁴ ; reste à savoir ce que dira le public.

Les questions de rêforme, d'amêliorations sont plus que jamais à l'ordre du jour ici; l'Empereur tient bon, malgrê les'obstacles qu'on lui suscite; on vient de permettre aux journaux de traiter la question du rachat, seule solution possible. La littêrature ou plutôt la presse vient de subir une assez forte bourrasque; ni les êcrivains, ni ceux qui les jugent ne sont encore habituês aux allures de la publicitê; c'est encore l'Empereur qui empêche la rêaction de devenir trop forte - aussi sommes-nous tous devenus plus gouvernementaux que jamais.

J'ai envoyê 1000 francs à Paulinette - avec cet argent elle aura de quoi payer les avances faites par Mme Harang; quant aux 25 000 francs que je lui destine dans le courant de cet hiver, ils ne seront prêts qu'au mois de fêvrier⁵.- Ecrivez-moi, je vous prie, où sera Viardot entre le 15 fêvrier et le 15 mars? - à Paris? - Et vous-même, où serez-vous?

L'opêra n'est pas très frêquentê cette annêe; Mme Bosio est toujours aimêe du public, Tamberlick a beaucoup baissê. On donne du Verdi; on vient de monter "Le Comte Ory" avec Calzolari⁶. Un tragêdien nègre., du nom de Aire-Oldridge donne des reprêsentations qui plaisent ênormêment; - il joue "Othello", "Le Roi Lear", "Le Marchand de Venise"⁷. La maison Wielhorski s'est êcroulêe⁸- le Cte Matthieu⁹ vit très retirê. Je vous dis tout cela par ouï-dire, car je ne quitte pas ma chambre.

Le 14/26 dêcembre.

Je vais mieux depuis deux jours et mon docteur, qui vient de me quitter, me promet que je pourrai sortir dans quelques jours.- Cette perspective a dissipê mes blue devils - et j'espère que la première lettre que je vous êcrirai sera un peu plus animêe que celle-ci.

Il paraît que le Cte Matthieu se dispose à aller à Paris.

Je crains, d'après les lettres de Paulinette, qu'elle ne fasse un peu trop la grande et qu'elle ne travaille pas assez.- Ayez la bontê de la chapitrer sur ce texte.

A bientôt.- Portez-vous bien et ne m'oubliez pas.- Mille choses à Viardot (auquel j'êcrirai l'un de ces jours) - à Mme Garcia, mille baisers aux enfants, surtout à Didie.- Je vous serre cordialement les deux mains.

Votre

J. Tourguêneff.

740. ПОЛИНЕ ВИАРДО

15 (27) декабря 1858, 30 декабря 1858 (11 января 1859), С.-Петербург

St. Pêtersbourg,

ce 15/27 dêcembre 1858.

Avant toute chose grand'merci pour votre lettre de Weimar, theuerste, liebste Freundinn. Elle m'est parvenue en 6 jours; je venais de vous en expêdier une à PariSj me doutant bien que vous ne seriez plus à Pesth.- Vous dites m'avoir êcrit deux lettres de Pesth - hêlas_f je n'en ai reèu qu'une - celle de Viardot¹.

Ce 30 dêcembre 1858/11 janvier 1859

Je vous demande bien pardon de cette interruption, chère et bonne Madame Viardot.- Ce qui, peut-être, la rendra moins impardonnable à vos yeux, c'est qu'elle a eu ma guêrison pouf cause - et que je me suis hâtê de profiter de la permission de sortir, après 6 semaines de rêclusion.- Je n'ai presque pas eu un moment à moi depuis 10 jours - dîners, visites à faire et à recevoir, nouvelles connaissances², mon roman à imprimer³ - enfin èa a êtê un tourbillon.- Mais comme il est dans la nature de toute chose de revenir à son centre de gravitê - me voici de nouveau en prêsence de votre cher et bon souvenir - et il faut que je cause un peu avec vous.

Les nouvelles politiques d'ici les plus importantes (- je commence par la politique pour se dêbarrasser d'elle au plus vite, comme d'un importun) - sont: l'admission par le gouvernement de la nêcessitê du rachat des terres appartenant aux paysans; - l'êtablissement d'un comitê dirigeant pour la littêrature, d'une espèce de bureau de la presse⁴; - le chef de la police secrète est un des membres de ce comitê...⁵ "Segurito va Ud., señor polio".- Voilà tout pour le moment.

Passons au feuilleton. Le "tragêdien nègre" - Ire Oldridge - a eu ici un succès immense dans les rôles d'Othello, du roi Lear; je ne l'ai pas vu, malheureusement, grâce à ma laryngite; et je ne le verrai pas, grâce à Mr Sabouroff, qui lui a fait je ne sais quelle avanie⁶. On donne "Le Cte Ory" à l'Opêra avec Mme Bosio et Calzolari⁷: et il faut avouer que l'exêcution en est parfaite.- Dieu veuille qu'à l'aide de cette dêlicieuse partition du maestro par excellence, Verdi devienne un peu moins envahissant, car il n'y a pas de chances de le dêtrôner⁸.- Mme Bosio ehante à ravir, quoique sa voix m'ait paru un peu fatiguêe et incertaine - le public l'aime toujours beaucoup⁹.-

La personne que je vois le plus souvent - c'est une comtesse Lambert, fille du ci-devant ministre des Finances, Gancrine.- C'est une personne âgêe dêjà et maladive - très sympathique, bonne et spirituelle.- J'ai êtê une fois chez le Cte Matthieu Wielhorski.- Tout ce qui faisait le charme de cette maison - a disparu avec le comte Michel¹⁰. Il m'a demandê de vos nouvelles.-

Nous sommes ici une quinzaine de vieux amis; nous nous voyons souvent et nous nous tenons fermes¹¹. - Quand on devient vieux soi-même - on n'a plus de goût que pour les vieilles choses.- C'est à la jeunesse de se faire des convictions, de changer d'affections - nous avons pris racine - et nous restons à notre place - jusqu'à l'annêe du moissonneur "qui fauche sans relâche", comme dans votre chanson.- Et à propos de musique, que fait "Le Faust" de Gouaod?¹² Et puisque j'ai entamê le chapitre des interrogations - où passez-vous l'hiver? - Et le printemps - et l'êtê? A quelle êpoque allez-vous à Londres? Quand je pense que je puis dire: nous nous verrons cette annêe-ei - s'il plaît à Dieu - voilà qui est bon à dire!

D'après les lettres que je reèois de Paulinette, il me semble qu'il s'opère un changement en elle; elle cesse d'être enfant - et il y a du bon et du mauvais dans ce fait.- Je crois lui dêcouvrir un assez grand penchant pour les plaisirs mondains - il faut tâcher de l'arrêter sur cette pente. Mme Harang fait bien de ne pas la laisser sortir trop souvent - et il ne faut pas qu'elle croie que je la prendrai dès le mois de mai; je la laisserai dans sa pension jusqu'à l'automne - et puis_f il faudra rêflêchir à l'hiver.- Usez de votre influence sur elle, je vous prie; elle vous aime beaucoup et a confiance en vous.

Parlez-moi un peu de Didie¹³ (son groupe est dêlicieux - à faire encadrer) - de Louise¹⁴, de vous surtout.- Je rougis de rêpêter que j'êcrirai une lettre à Viardot - mais je le ferai - je le remercie beaucoup de ses deux lettres¹⁵. Mon oncle vient de m'êcrire¹⁶ que j'aurai mon argent dans le courant du mois de janvier; dès que je le touchera, je l'enverrai à Paris par l'entremise de Stieglitz.

Adieu - à revoir - dans quatre mois¹⁷.- Portez-vous bien, soyez heureuse et laissez-moi baiser tendrement vos belles et chères mains.

Votre

J. Tourguêneff.

741. E. E. ЛАМБЕРТ

8 или 15 (20 или 27) декабря 1858. Петербург

Любезнейшая графиня,

Я был всё это время так "missmutig" - вследствие моей глупой болезни, что не имел духа писать к Вам; и теперь беРусь за перо только потому, что чувствую как будто маленькое облегчение,- и доктор начинает обнадеживать меня, что я дней через 10, может быть, выеду. Представьте, что я даже шептать не могу - сейчас поднимается судорожный кашель¹.

А мне так хотелось прочесть Вам мою новую повесть²и услышать Ваше мнение, прежде чем она пойдет в печать; теперь придется ее отдать в печать, не подвергнув ее Вашему суду; по крайней мере я надеюсь быть в состоянии привезти Вам корректурные листы (понимаете ли Вы, что это значит?) и, в случае надобности, сделаю перемены.

Анненков за меня (так как у меня нет голоса) прочел мою повесть моим литературным собратьям³; они остались вообще довольны⁴ - но я хотел бы услышать суд не литератора, именно Ваш суд. Что делать! По крайней мере мне хочется доказать Вам, что у меня в доброй воле недостатку не было.

Я надеюсь, что Вы и все Ваши здоровы: пожалуйста, не будьте больны - хуже этого еще никто ничего не выдумал. Кланяюсь Вам и Вашему мужу дружески и говорю Вам: до свиданья, прежде Нового года.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.

Понедельник вечером.

742. А. А. ФЕТУ

27 декабря 1858 (8 января 1859). Петербург

27-го дек. 1858.

С. Петербург.

"Amicus Fethus - sed magis arnica Veritas"¹. Я выправил ваши стихи, любезнейший друг - и отдам их сегодня Дружинину - но пускай меня "на площади трехвостником дерут"² - не могу признать хорошими стихов вроде:

Иль тот, кто, зародясь, пленять богинь собою

Из недра Мирры шел, одетого корою³.

и предлагаю уже, кстати, прибавить к ним следующие два, в том же роде:

В чей, приосанясь, зрак,- вид уст приняв живой,

Прелестниц - взор полн нег - игрив вперяет рой⁴.

Что же касается до вашего спора о Тютчеве с Марьей Николаевной⁵ - о Тютчеве не спорят; кто его не чувствует, тем самым доказывает, что он не чувствует поэзии - und damit Punctum. Помните стихи Гёте:

Lasse Dich zu keiner Zeit

Zum Widerspruch verleiten:

Weise fallen in Unwissenheit,

Wenn sie mit Unwissenden streiten⁶.

Я начал выезжать - и после долгого затворничества и поста - веду жизнь рассеянную (и, между нами сказать, немного развратную) - и, кажется, опять простудился. Писать много некогда. Что это Толстой не едет? Дружинин его ждет с тоскливым нетерпеньем. Уж не съели ли его медведи?⁷

Все здешние здоровы. На днях Боткин, который весь сладок, как аттический мед - дал нам лукулловский обед с трюфелями etc.

Кланяюсь вашей жене и всем вашим. Жму вам руку.

Преданный вам

Ив. Тургенев.

743. Н. А. ОСНОВСКОМУ

30 декабря 1858 (11 января 1859). Петербург

С. Петербург,

30-го дек. 1858.

Любезнейший Нил Андреевич,

Вам уже известно, что "Московский вестник" разрешен после упорной и кровопролитной битвы в Комитете¹, в которой погиб один журнал (из семи). Но дело еще не кончено - надобно отправить бумагу к Вам и т. д. Ковалевский, которому я отдыха не даю², дал мне слово, что это будет сделано тотчас после Нового года³. Я отдал г-ну Шохину статью Павлова⁴, которая мне очень понравилась; советую ему только поуменыпить число местных слов (не говоря уже о любезном, но невозможном <- - -"; эти статьи надобно непременно продолжать - они публике понравятся - и все знающие дело похвалят. Я говорил г-ну Шохину, что, по-моему, не бывши в состоянии начать с 1-го января - Вам бы, может быть, было бы лучше пропустить первое трехмесячие - и начать прямо с апреля⁵- положив 1.50 к. на газету. Впрочем, я могу ошибаться, и Вы на месте сообразите лучше. Статью мою Вы будете иметь к 20-му января во всяком случае⁶, Жму Вам и Павлову руку и остаюсь

преданный Вам

Ив. Тургенев.

744. Н. А. НЕКРАСОВУ

Ноябрь (не ранее 10 ст. ст.)-декабрь 1858. Петербург

Любезный Некрасов, я буду с тобой откровенен - а ты на меня не сердись. Когда я в Москве отказался от предложений Каткова, я это сделал для того, чтобы, во-1-х) сдержать слово, тебе данное¹, а во-2-х) - я знал, что этим ничего не теряю - ибо был уверен, что получу за "Зап<иски> ох<отника>" до 4000 р. сер.² Я должен тебе сознаться, что я не в таком положении, чтобы легко отказаться от 1500 р. сер.- и потому - позволь мне оставить дело на прежних основаниях. С твоей стороны ты не лишаешься затраченных денег, и возможных прибылей; но ты сообрази также то, что если бы "З<аписки> о<хотника>" были тобою уже проданы, я бы, разумеется, принял предложение Каткова³. Всё это на словах сказать неловко, а на бумаге - можно; повторяю, не сердись на меня за мое колебание - а деньги эти все сейчас отправятся в Париж к моей дочери. Мы увидимся, вероятно, у хлыща Бурдина⁴, до того времени - до свидания.

Тв<ой> Ив. Т.

745. Ег. П. КОВАЛЕВСКОМУ

Декабрь 1858. Петербург

Батюшка и милостивец, Егор Петрович - извините за беспокойство - но не узнали ли Вы чего-нибудь о "Московском вестнике" сегодня? - Одно словечко в ответ было бы великим благодеянием.

Душевно Вам преданный

Ив. Тургенев.

Середа веч<ером>.

На обороте:

Его превосходительству Егору Петровичу

Ковалевскому

(от Тургенева).

746. Н. А. НЕКРАСОВУ

Декабрь 1858. Петербург

Возвращаю тебе, любезный Некрасов, статью о протесте¹- и откровенно тебе скажу, что тон ее мне крайне не нравится. Он может подать не только "Русскому вестнику", но и публике вообще - справедливый повод упрекнуть "Совр<еменник>" в легкомыслии и глумлении. Доказать необдуманность, пожалуй, вред протеста можно и даже должно - но без этих стишков "зубодробильных" и других ударов - словом, без этих любезностей и кривляний. Докажите людям, в добрых намерениях которых вы не сомневаетесь - что они ошиблись - но сделайте это спокойно, серьезно. Представляется прекрасный случай написать дельную, горячую - хоть и небольшую статью - а вы являетесь с вещью, в которой иной, пожалуй, будет иметь право прочесть презрение к Русской литературе - и в которой во всяком случае состояние современного общества не понято. О таком деле можно писать кратко, сухо, официально - или горячо, но уже никак не с юмором, тем более, что и юмор-то вышел далеко не первоклассный. Словом, я - коли уж дело пошло на протесты - протестую против публикации этой статьи.

Скажи Панаеву, чтобы он был так добр и прислал мне последние 5, 6 No-ов "Nord"².

Твой Ив. Тургенев.

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ПИСЬМА И ДЕЛОВЫЕ БУМАГИ

21. МИНИСТРУ НАРОДНОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ

27 марта (8 апреля) 1856. Петербург

Его высокопревосходительству, господину

Министру народного просвещения, тайному советнику

и кавалеру, Аврааму Сергеевичу Норову

Коллежского секретаря Ивана Тургенева

Прошение

Поручик лейб-гвардии уланского полка А. А. Фет получил в начале 1854-го года разрешение посвятить перевод свой Од Горация имени его императорского высочества, государя наследника цесаревича, в удостоверение чего прилагается свидетельство, выданное ему командиром его полка¹. С тех пор его императорское высочество взошел на прародительский свой престол - и потому, теперь, при выходе в свет оконченного труда своего, г-н Фет, основываясь на уже разрешенной ему милости, осмеливается просить о дозволении посвятить перевод Горациевых Од имени ныне благополучно царствующего государя императора.- Так как он сам не находится в С.-Петербурге и поручил мне издание его перевода, то я и решаюсь, от его имени, обратиться с вышеупомянутой просьбой к Вашему высокопревосходительству, в надежде, что Вы соблаговолите исходатайствовать у его величества подтверждение данного дозволения посвятить его имени труд г-на Фета².

Коллежский секретарь Иван Тургенев.

С.-Петербург, 27-го марта 1856-го г.

22. М. А. КОРФУ

6 (18) апреля 1856. Петербург

Ваше высокопревосходительство

милостивый государь!

Я не имею чести быть знакомым с Вами лично; но, как литератор, привык высоко уважать Ваше имя и знаю Вашу готовность покровительствовать всякому, кто бескорыстно посвящает свои силы делу просвещения в нашем отечестве. А потому позволю себе представить на благоусмотрение Вашего высокопревосходительства прилагаемую к сему статью об И. И. Мартынове, сочинение одного молодого кандидата, Колбасина¹, который желал бы получить место при Императорской библиотеке - и которого осмеливаюсь рекомендовать Вашему снисходительному вниманию. Ласкаю себя надеждою, что Вы не откажетесь удостовериться прочтением его статьи в степени его способностей и той пользы, которую он может принести со временем².

Вторично прошу извинения в своей нескромности и имею честь пребывать с совершеннейшим уважением и такою же преданностию

Вашего высокопревосходительства

покорнейший слуга

Иван Тургенев"

С. Петербург.

6-го апреля 1856.

ПЕРЕВОДЫ ИНОЯЗЫЧНЫХ ПИСЕМ

378. Полине Виардо

С французского:

С.-Петербург,

10/22 февраля 1855.

Прошло четыре дня с тех пор, как я вернулся из Москвы¹, дорогая и добрая госпожа В<иардо>. Дома меня ожидало письмо от вас и очень порадовало не столько своим содержанием, сколько тем, что внушило мне уверенность в том, что переписка наша будет иметь продолжение. Увы! Она дышит на ладан, эта бедная переписка, и все₇таки, бог свидетель, что никогда еще мои друзья не были мне так дороги! Мне было бы мучительно думать, что память обо мне у вас ослабела, и я очень признателен вам за теплые слова в конце вашего письма...²

Во имя неба, избавьтесь поскорее от гриппа и сообщите мне новости о ваших концертах. Я ужасно гриппую сейчас (а со мной половина Петербурга) и знаю, как это несносно, В Москве я пробыл почти месяц³, очень приятно провел там время, завел много новых знакомств⁴. В голове моей много литературных планов⁵... но сейчас не до литературы. По всей Империи собирается народное ополчение, в нашей губернии выборы офицеров земского ополчения состоятся в апреле. Если я окажусь в их числе, что ж! я без колебаний сменю перо на мушкет и постараюсь исполнить свой долг столь решительно, как только смогу. Для нашей страны настает трудное время - и все мы придем ей на помощь⁶.

Извините мне это отступление, но трудно не говорить о том, что наполняет сейчас все Русские сердца...

Вы мне ничего не пишете о Полине, надеюсь, что она здорова и не очень ленится. Тысяча благодарностей доброму В<иардо> за его милую любезность. Я очень сожалею, что вечно запаздываю с выплатой, но я твердо решил не покидать П<етербурга> (это произойдет приблизительно в конце марта)⁷- прежде, чем я не вышлю всю годовую сумму вперед. Я много работаю, чтобы обеспечить будущее малышки, и, если бог даст мне жизни, это будет сделано в течение года.

Кажется, г-жа Лагранж не приедет будущей зимой. Поговаривают о г-же Бозио... если... но это "если" совершенно лишено смысла! Не следует позволять себе даже думать о вещах столь приятных и столь невозможных⁸. В опере дела шли весьма плохо, что, впрочем, естественно... Прошу вас не забывать о вашем обещании и рассказывать мне о ваших концертах.

Ваше последнее письмо очень коротко и, простите за выражение, очень сухо! К чему подтрунивать надо мною по поводу м-ль Тургеневой?⁹ Вы не говорите мне ничего по поводу г-жи Гарсиа - скажите ей, что я храню о ней самые нежные воспоминания. Поклонитесь от меня г-же Сичес, привет вашему брату... Подумать только, что та малышка Луиза, которую я оставил в Куртавнеле, стала уже совсем большой девочкой 13-ти лет! И впрямь жизнь летит и пролетает слишком быстро... Вот увидите, что если я вернусь в Париж (если я только туда вернусь), то лишь для того, чтобы стать крестным отцом четвертому ребенку вашей младшей дочери.

Совсем ли вы позабыли Русский язык?

Я задаю вам этот вопрос вот почему. Один из моих друзей только что выпустил два первых тома великолепного издания Пушкина¹⁰. Я помню его наизусть, но есть там одно стихотворение, которое, оказавшись вновь перед моими глазами, произвело на меня новое впечатление. Если у вас есть кто-нибудь, кто знает Русский, попросите его перевести эти стихи? Если нет, то я в следующем письме пришлю вам свой перевод: (NB. Попросите объяснить вам каждое слово).

В последний раз твой образ милый

Дерзаю мысленно ласкать,

Будить мечту сердечной силой

И с негой робкой и унылой

Твою любовь воспоминать.

Бегут, меняясь, наши лета,

Меняя все, меняя нас...

Уж ты для своего поэта

Могильным сумраком одета

И для тебя твой друг угас.

Прими же, дальняя подруга,

Прощанье сердца моего -