Тургенев Иван Сергеевич - Письма (1855-1858), Страница 18 - Книги

ue ta lettre me trouve à Venise⁴.

J'espère que ta santê est bonne et que tu travailles bien; en attendant que je t'embrasse pour de bon, je t'embrasse par êcrit. Mille amitiês à la famille Troubetzkoï.- Que fait Didie, Louise et les autres enfants?

Ton père

J. Tourguêneff.

683. В. П. БОТКИНУ

3-13 (15-25) марта 1858. Флоренция

Любезный Боткин,

Очень жалко, что не дождался тебя. Оставляю тебе адресс Григорьева: Borgo SS. Apostoli, primo piano No 1169 - appartements meublês chez Santi Falossi. Советую тебе познакомиться через него с г-шею Ольхиной; прекрасная женщина. Я еду в Геную, а оттуда в Милан и т. д. Флоренция - прелесть; обрати внимание, между прочим, на картину, приписываемую Рафаелю - в Palazzo Pitti, No 245, в зале "Воспитания Юпитера"; это модель его Мадонн вообще и Дрезденской в особенности¹.

Будь здоров и до свидания в России.

Твой

И. Тургенев.

P. S. Купи себе guide Murray для Флоренции².

На обороте:

Al S-re Basilio Botkin.

684. E. А. ЧЕРКАССКОЙ

13 (25) марта 1858. Пиза

Пиза.

25-го марта 1858,

10 часов вечера.

Здравствуйте, любезнейшая княгиня!

Как Вы поживаете без Вашего мужа¹ - и - осмеливаюсь прибавить - без нас с Боткиным? Чай, плохо. А я так вот жил хорошо: насладился Флоренцией досыта? всё было прекрасно: она сама, погода - здоровье не совсем было удовлетворительно; зато я здесь познакомился-с одной барыней, родственницей Ростовцева - такая прелесть, что и сказать нельзя. Вы спросите его о ней².

Как время-то летит! Давно ли я сидел в Вашей столовой в Via Gregoriana и пожирал свежую ветчину,- а теперь уже всё - и Рим, и Вы, и все эти друзья³, эти дни -всё уже унеслось и покрылось дымкой... Еще несколько дней - какое дней, несколько мгновений - и вся жизнь улетит! - Право, мне иногда кажется - я уже теперь чувствую ту пыль, которая будет лежать на моей могиле.

Но в сторону гРустные мысли! Тем более, что по уверениям мистика Гильденштуббе - весьма легко вести, переписку с жителями того света и даже получать от них письма. Княгиня Воронцова⁴, которую я здесь видел - дала мне его книгу "Ecriture directe des Esprits", к которой приложены facsimile - Цезаря, Цицерона, апостола Павла и др., писанные без помощи карандаша или пера.- После этого, смерть есть не что иное, как неудачный каламбур.

Кстати о неудачах: Вы можете мне не писать об "Асе"; я знаю (через Боткина), что она Вам не понравилась; дли чего же Вам давать себе труд - позлащать мне пилюлю? Я уж и думать о ней позабыл; авось в другой раз удастся лучше⁵.

А что делает фрейлейн Штуббе? В сущности она ни что иное, как весьма прозаическая немка, которой смерть хочется пожуировать; но Вы скажите ей, что я о ней вспоминаю со вздохом. Пусть она считает меня в числе своих обожателей.

Милейшим Ольсуфьевым поклонитесь от меня. А не менее милейший Ваш брат Александр получил мой фотограф?⁶ - Боже! Как я глуп - ведь я только сейчас вспомнил, что другой Ваш брат, Петр, с Вами. Пожалуйста, пожмите ему крепко руку от меня. Жалко очень, что я его дождаться не мог.- Авось мы все увидимся летом7.

Напишите мне словцо в Вену - poste restante.- Что делает знаменитая чернильница? - J'avoue que je trouvl ce cadeau aussi touchant que ridicule; но это между нами.- Что деется с картиной Иванова?⁸

Я намерен сегодня же написать Ростовцеву⁹; a потому Вы ему не кланяйтесь - а другим напомните обо мне. Впрочем, кто бишь эти другие? Ну всё равно - скажите от меня чувствительное слово даже Ховриным; на бумаге - ce n'est pas compromettant.

До свиданья - вероятно - у Вас в деревне.- А ведь странные могут случиться вещи в Русских деревнях в 1858-м и следующих годах!¹⁰

Будьте здоровы и веселы; целую Ваши руки и остаюсь

любящий Вас искренно

Ив. Тургенев.

685. Н. А. ОРЛОВУ

18 (30) марта 1858. Милан

Милан.

30-го/18 марта 1858.

Я очень виноват перед Вами, любезнейший князь - не отвечал на два Ваших письма. Извинением может мне служить то обстоятельство, что вот уже три недели, как я скитаюсь по Италии, был в Сиенне, Флоренции, Пизе, Лукке, Генуе, теперь наконец в Милане, а через час еду в Венецию, где пробыв дней 5 или 6, отправлюсь в Вену для советования с докторами - а оттуда к Вам на свадьбу в Париж - и в Россию. Поэтому прошу Вас дать мне знать в Вену, poste restante, около какого времени мне нужно быть в Париже, т. е. около какого дня будет Ваша свадьба¹. Мне писала княжна в мае; mais c'est un peu vague. Очень бы Вы меня одолжили.

Надеюсь, что все Ваши здоровы. Имеете ли Вы известия от Вашей матушки, от кн. Трубецкого? Дайте знать об них. Вручил ли Вам Виардо 400 фр., которые я должен был возвратить Риделю²? Радуюсь тому, что моя последняя повестушка Вам понравилась, другие ее осуждают³. Буду ждать от Вас письма в Вене. Поклонитесь от меня княгине и княжне. Крепко жму Вашу руку и остаюсь

преданный Вам

Ив. Тургенев.

686. П. В. АННЕНКОВУ

26 марта (7 апреля) 1858. Вена

Вена. 7 апреля 1858.

Милый А<нненков>. Сегодня в 5 час. вечера я приехал сюда, получил ваше письмо в 7-м и отвечаю в 8¹. Нечего говорить, как я рад нашему скорому свиданию - всё это само собою разумеется - приступаю к делу.

Не стану вам повторять моей плачевной истории: вы знаете, что вот уже скоро 1 1/2 года, как бес в меня вселился в виде болезни пузыря и грызет меня день и ночь. В. Италии в течение зимы мне не было облегчения, я не лечился, потому что махнул рукой; однако я теперь хочу попытаться в последний раз, а именно хочу прибегнуть к совету здешнего врача - специалиста по этой части - Зигмунда (для этого я приехал в Вену) и, по крайней мере, месяц лечиться, то есть дать время этому доктору узнать, наконец, что у меня такое, и не ограничиться, советом ехать на воды или чем-нибудь в этом роде. Вы видите, что мне теперь из Вены выехать невозможно. Я не видал еще Зигмунда - я увижу его завтра и тотчас напишу вам, что он мне скажет, но я знаю наперед, что он потребует моего пребывания здесь... Остается вам приехать сюда²; разница всего несколько часов, положим, даже целые сутки, но я надеюсь, что вы пожертвуете ими для меня. Я так был бы рад свидеться с вами! Вы видите, что я прикован здесь; мне уже наскучило попусту советоваться с знаменитостями; я хочу, я должен лечиться - или уже примириться с мыслью, что жизнь моя отравлена Батюшка П<авел> В<асильевич>!.. Приезжайте! A отсюда ступайте в Лондон - я сам вслед за вами поеду. (Я должен 15 мая присутствовать в качестве шафера на свадьбе Орлова) ³ - и в начале мая на несколько дней буду в Лондоне, куда приедет и Боткин. Одним словом - я вас жду здесь. Вы должны приехать. Это невозможно, чтоб вы не приехали; умоляю вас приехать. Остановился я в гостинице Matshakerhof Seiler-Gasse, No 33. Я жду вас... Боже, что мы переговорим. Завтра от меня еще будет письмо. Весь ваш Ив. Т.

687. Д. Я. и Е. Я. КОЛБАСИНЫМ

27 марта (8 апреля) 1858. Вена

Вена.

8-го апр. 1858.

Милые друзья мои,

Сейчас прибыл сюда и получил ваши письма¹; - благодарю и отвечаю.- Если б не моя болезнь да не глупое обещание быть шафером на свадьбе Орлова², сейчас бы поскакал в Россию, где, по всему видно, мое присутствие необходимо. Хотя мне трудно поверить всем слухам, сообщенным вами о дяде, но один факт огласки того векселя (который я ему действительно дал на случай моей смерти меня, признаюсь, очень смущает³.- Во всяком случае знайте, что я непременно, если только буду жив, в конце мая в Петербурге; это самый поздний срок; и прошу вас, особенно, Дмитрий Яковлевич, дождитесь меня. Весьма вероятно, что я вторично обращусь к Вам с просьбой помочь мне; во всяком случае, воздух Спасского Вас поправит. Я два раза писал дяде о Степане и никаких 200 руб. сер. не требовал; я ему еще раз напишу; но если б до моего приезда дело не сделалось, пусть Степан потерпит; теперь дела все разрешатся - и его вместе с другими⁴. Я намерен пробыть в Вене недели три; хочется не только посоветоваться с хорошим доктором, но полечиться у него, потому что моя змея грызет меня по-прежнему. Но душа моя,все мысли мои в России; мне противно это нерешительное, переходное состояние.

Я от Некрасова получил письмо и деньги. Коалиция рухнула - и прелестно!..⁵ Насмешила в свое время публику - и то добре.

Скажите Толстому, что я у него в долгу письмом и напишу ему на днях; надеюсь, что отъезд его за границу - пуф, как слух о его свадьбе; я всё собираюсь пожить хорошенько вместе с ним в деревне. Мы и Вас туда потащим, автор "Зайцев"⁶!

Пишите мне сюда, poste restante; подавайте пародию Апухтина⁷. Скажите Захару, чтобы он не сомневался в моем приезде⁸.

Кланяйтесь всем знакомым - Тютчевым, Дарии, Анне Захаровне, и ждите меня.

Ваш

Ив. Тургенев.

P. S. Я от Анненкова получил письмо из Берлина и жду его сюда.

688. Н. А. НЕКРАСОВУ

27 марта (8 апреля) 1858. Вена

Вена.

8-го апреля нов. ст.

1858.

Сегодня к обеду приехал я сюда, любезный друг Некрасов - сегодня же получил твое письмо¹, вложенные деньги (2500 фр.) и экземпляр "Аси" - и спешу известить тебя об этом и благодарить.- Хоть ты пишешь, что при экземпляре "Аси" находился циркуляр к участникам, однако такого не оказалось²; но всё равно - ты из моего письма мог видеть, что я заранее на всё согласен, ибо, как ты это справедливо говоришь, всё это я делал не для себя - а для тебя и "Совр<еменника>". Очень рад, что дела его идут хорошо, и надеюсь привезти весной штуку, которая выйдет очень порядочна или из рук вон плоха (это мы увидим с тобой вдвоем)³. Не думай, чтобы Анненков, от которого я тоже получил письмо сегодня из Берлина - меня удержал бы за границей; если б не обещание мое быть шафером у кн. Орлова на его свадьбе, которая будет 15-го/3-го мая, я бы отсюда прямо проехал в России где мои хозяйственные дела требуют моего присутствия. Во всяком случае, если я буду жив, я в конце мая в Петербурге; никакие силы меня не удержат здесь долее...

"Полно, перестань;

Ты заплатил безумству дань"⁴.

Мне жалко, что о себе ты даешь известия плохие⁵; скверные наши годы, скверное наше положение (во многом, как ты знаешь, сходное)⁶; но должно крепиться не для достижения каких-нибудь целей, а просто чтоб не лопнуть.- Ну, однако, в сторону философию; еще раз спасибо, дождись меня, а там мы еще постреляем у тебя бекасов. - Кланяюсь всем друзьям и обнимаю тебя.

Твой

Ив. Тургенев.

P. S. Я в Вене проживу недели три по крайней мер хочется хорошенько посоветоваться с Зигмундом и Опольцером (2 медицинских туза).

689. Л. Н. ТОЛСТОМУ

27 марта (8 апреля) 1858. Вена

Вена.

8-го апреля нов. ст.

1858.

Любезный Толстой.

Давно я не писал Вам - я у Вас в долгу,- но часто думал о Вас и вот теперь, приехавши в Вену, беру перо и хочу немножко поболтать с Вами. Я полагаю, Вы знаете, что я скоро возвращаюсь в Россию, во всяком случае не позже конца мая. Где-то мы увидимся с Вами? Досюда дошли слухи, будто Вы собираетесь за границу, но мне, при сильном желании видеть Вас летом - т. е. не просто видеть - а видаться с Вами - часто - не хочется верить этим слухам, Говорили же в Риме, что Вы женитесь! - Не зная наверное, где Вы, посылаю Вам это письмо через Колбасина.

Что Вам сказать о себе? - Мое здоровье всё так же дурно - и я нахожусь в Вене для консультации с известным здешним доктором. Много мне повредила моя болезнь - лучшие дни были ею отравлены,- а все-таки я вынес великое впечатление из Италии, которую в этот раз больше узнал, чем прежде. Я доволен зимою, прожитою в Риме. Несколько хороших семян запало в душу,- взойдут ли они - это господь знает. Я знаю, Вы недовольны моей последней повестью¹; и не Вы одни,многие из моих хороших приятелей ее не хвалят; я убежден, что все вы правы; - а между тем я писал ее очень горячо, чуть не со слезами - стало быть, никто не может знать, что такое он делает. Если б мне сказали, что "Ася" вышла отличная вещь - я бы удивился - зная, в каком душевном расстройстве я находился, когда я писал ее - но я бы поверил; а теперь я верю и даже как будто вижу, что она неудачна и плоха.- Как ни вертись, если нет большого, здравого таланта, всякий раз выходит лотерея.

Итак, наше "обязательное соглашение" рухнуло!²Этого следовало ожидать.- Я очень доволен этим оборотом дела. Словно на волю отпустили, хотя на что она, эта воля? - Некрасов, говорят, отказал Вам поместить "Погибшего"³; теперь, слышно, Вы его переделали; а другие Ваши работы подвигаются?

Известите меня, что делает Дружинин? Говорили, что он очень плох. Потом прошел слух, что ему стало лучше. Напишите слова два о нем, о Писемском; Анненкова я надеюсь сам скоро увидать; я получил от него письмо из Берлина - и зову его сюда.

Боткин показал мне Ваше письмо, где Вы с таким жаром говорите о намеренье основать чисто художественный журнал в Москве⁴. Политическая возня Вам противна; точно, дело грязное, пыльное, пошлое; - да ведь и на улицах грязь и пыль - а без городов нельзя же. Кстати о Боткине: я провел с ним целую зиму; он умнейший человек, весь отстоялся и просветлел, как отличное вино,- но его старческое, всестороннее обращение к наслаждению - подчас бывает неприятно. У него точно несколько ртов, кроме телесного: эстетический, философский и т. д.- и он всеми ими чавкает. Но он бесценный товарищ и советчик.

Эх, любезный Толстой, если б Вы знали, как мне тяжело и гРустно! Берите пример с меня: не дайте проскользнуть жизни между пальцев - и сохрани Вас бог испытать следующего рода ощущение: жизнь прошла - и в то же самое время Вы чувствуете, что она не начиналась - и впереди у Вас неопределенность молодости со всей бесплодной пустотой старости.- Как Вам поступить, чтобы не попасть в такую беду - не знаю; да, может быть, Вам вовсе и не суждено попасть в эту беду. Примите по крайней мере мое искреннее желание правильного счастья и правильной жизни. Это Вам желает человек глубоко - и заслуженно - несчастный.

Известите меня, что делает Ваша сестра и брат Ваш Николай? Где они проведут лето? Дружески кланяюсь им обоим. Аксаковым я писал еще из Рима⁵.- До свидания, будьте здоровы и веселы.

Ваш

Ив. Тургенев.

690. ПОЛИНЕ ТУРГЕНЕВОЙ

27 марта (8 апреля) 1858. Вена

Vienne,

се 8 avril 1858.

Chère Paulinette,

Je suis ici depuis hier et je me hâte de t'annoncer mai arrivêe. J'ai trouvê tes deux lettres qui m'attendaient 1 la poste restante. Je commence par te tranquilliser sur môs retour à Paris; il a êtê retardê - mais sois bien sûre que je ne m'en irai pas clandestinement en Russie sans te dire adieu et t'embrasser; il ne faut pas que tu te fasses de matt vais sang làdessus. Je serai à Paris vers la fin de ce mol ou dans les premiers jours de mai - tu peux compter ïaj dessus. Ton affection pour moi me fait bien du plaisiji seulement l'inquiêtude d'esprit dans laquelle tu te trouvai a rêagi sur ton orthographe, qui est devenue encore pljg extraordinaire. - Voyons, Paulinette est-ce une si difficffl chose? - Par le temps qui court, une jeune fille de 16 ffil qui êcrit: "si cela t'arrivais, cela me ferai", etc. est un êtl exceptionnel. J'entends dire que tu travailles bien depqj quelque temps et qu'on est content de toi; j'en suis fol heureux - mais je te conjure de concentrer un peu ton attention; prends l'habitude de rêflêchir, mon enfant; c'êl bien indispensable dans la vie. Insister tant sur l'orthographe a l'air d'une petitesse; mais outre qu'on a parfaitemejj le droit de juger de l'êducation de quelqu'un par la maniai d'êcrire - on a bien raison de supposer que si l'attention fait dêfaut dans les petites choses - elle doit être encore bien plus faible dans les grandes. En un mot - faire des fautes d'orthographe - est malpropre; c'est comme si tu te mouchais avec tes doigts. En voilà assez - et je t'embrasse pour que tu ne boudes pas.

J'espère que mon petit cadeau t'a êtê remis¹. Tu as eu bien raison de te consoler de n'être pas allêe au bal; crois-moi - tu ne perdras rien pour attendre un peu.

Travaille bien maintenant; soigne ton piano - ferme; nous nous amuserons plus tard. Je resterai ici trois semaines²; êcris-moi à Vienne en Autriche - poste restante.

Salue de ma part Mme Harang; si tu vois Mlle Artôt, rappelle-moi à son souvenir. Mille bonnes choses aux familles Troubetzkoï et Viardot. Je t'embrasse de tout mon cœur.

Ton père

J. Tourguêneff.

P. S. Sois tranquille à l'endroit du chapelet, j'en apporte un, aussi bêni que possible.

2 P. S. Je rouvre cette lettre pour te donner une nouvelle qui te sera agrêable- j'en suis sûr: je serai à Paris le 18, c'est-à-dire dimanche prochain. A bientôt donc, je t'embrasse sur tes grosses joues.

691. П. В. АННЕНКОВУ

28 марта (9 апреля) 1858. Вена

Вена. Пятница, 9-го апреля 1858.

Любезный А<нненков>. Сейчас от Зигмунда. Осмотревши меня весьма подробно и сзади, и спереди,- он объявил мне, что у меня какая-то железа распухла и левый с....... {Так в тексте публикации.} канал (извините все эти подробности) - поражен; что если я не займусь серьезно этой болезней - худо будет; что я должен в нынешнем же году провести 6 недель в Карлсбаде и 6 недель в Крейцнахе, а здесь должен остаться еще дней 5, в течение которых должен каждое утро к нему ездить, и он будет учить меня ставить себе "bougies". Это, кажется, я на первого доктора наткнулся, который серьезно мною занялся, но какая милая перспектива... Приходится начинать старческий период жизни, т. е. заниматься возможным предупреждением или замедлением окончательного разрушения. Что делать... А скоро всё выгорело!

Но теперь, что предпринять? Ясно, что вам сюда незачем ехать; боюсь только, как бы вы уже не выехали из Берлина. Обдумавши свое положение, я решаюсь на следующее.

Отложить свое возвращение в Россию до конца августа. На лечение употребить 3 месяца - от половины мая до половины августа. Съездить теперь в Париж и Лондон, так как раньше половины мая - лечение водами невозможно. Всё это мне как кол в горло, но необходимость - не своя сестра¹. А потому, если мое письмо еще застанет вас в Берлине (оно вас застанет, потому что я сейчас посылаю к вам телеграмму)² - то знайте, что я во вторник выезжаю отсюда и в среду утром буду в Дрездене, в Hôtel de Saxe, куда и вы приезжайте; мы там сговоримся, что нам делать и как ехать. Может быть, я даже в понедельник выеду, но во всяком случае в среду утром я в Дрездене³. И потому до свидания. Ваш И. Т.

692. ПОЛИНЕ ТУРГЕНЕВОЙ

4 (16) апреля 1858. Лейпциг

Leipzig.

Се 16 avril 1858.

Ma chère Paulinette,

Je suis ici depuis hier et je comptais partir aujourd'hui pour remplir la promesse que je t'avais faite de passer la journêe de dimanche avec toi; mais j'ai trouvê ici Mme Viardot¹ - le dêsir de l'entendre chanter au thêâtre m'a retenu - et je n'arriverai à Paris que mardi². J'espère que tu ne m'en voudras pas trop et que Mme Harang te permettra de passer la journêe de mardi avec moi³. Ainsi - un peu de patience - et à revoir dans trois jours. Je t'embrasse bien tendrement.

Ton père

J. Tourguêneff.

693. Д. Я. КОЛБАСИНУ

8 (20) апреля 1858. Париж

Париж.

8/20-го апреля 1858.

Любезный друг Дмитрий Яковлевич.- Я писал Вам из Вены¹, прежде чем посоветовался с доктором Зигмундом; между тем эта консультация несколько изменила мои намерения. Этот проклятый шустер щупал меня спереди и сзади, решил, что мне необходимо, в нынешнем же году, взять курс вод в Карлсбаде и Крейцнахе, прежде чем ехать в Россию. Это откладывает мое возвращение на 2 месяца, т. е. вместо мая я вернусь в июле. Но да не торжествует Захар!² Я все-таки вернусь, и в доказательство я написал дяде, чтоб мне денег более не присылали, ибо с тем, что я получил от "Современника", у меня денег на 3 месяца довольно.- Но теперь прошу выслушать внимательно следующее мое предложение:

Известия из Спасского меня смущают, и я чувствую, что присутствие человека дельного там необходимо. Предлагаю Вам следующее: С получения этого письма поезжайте в Спасское (оно же и для Вашего здоровья будет отлично),- а что Вы будете там делать,- Вы можете заключить из следующего отрывка моего письма к дяде:

"Так как разрешение крестьянского вопроса тебе кажется весьма трудным и почти невозможным, а между тем я желаю, чтобы все приготовительные работы для этого дела были сделаны, то я предложил Димитрию Колбасину (и надеюсь, что он примет мое предложение) - приехать в Спасское и, в ожидании моего приезда, вместе с тобою подготовить все нужные описи, реестры, планы, словом, заменить меня в этом деле; а когда я прибуду, тогда ми сообща примемся за разрешение этой трудной задачи, которую, однако, разрешить, так или сяк, необходимо. И потому прошу тебя принять его как следует и показывать ему всё, что он потребует"³.

Теперь Вы понимаете, чего я от Вас желаю. Это поручение имеет некоторые не совсем приятнее стороны, но, во-первых, я надеюсь на Вашу дружбу, а во-вторых, зная Ваш обдуманный и спокойный нрав, я уверен, что Вы поведете дело отлично и с первого раза сумеете поставить себя. Вы мне будете также очень полезны в Спасском, в случае каких-нибудь действительно необычайных мер со стороны дяди. Прошу Вас убедительно не отказать мне. Я вознагражу Вас, как только Вы сами пожелаете; а приехавши в Петербург, притащу с собой и родственника⁴. Напишите мне тотчас, в Лондон, poste restante, согласны ли Вы на мое предложение⁵. Что же касается до моих инструкций,- в деле устройства крестьян,- то вот они, в двух словах: я готов на все жертвы.

Посылаю Вам письмо к Белинской⁶, которое прошу тотчас переслать к ней: адресс узнаете от Некрасова.

Обнимаю Вас и родственника; я дня через два еду в Лондон, где найду Анненкова, Боткина и проч. и проч.⁷

Ваш

Ив. Тургенев.

694. ПОЛИНЕ ТУРГЕНЕВОЙ

15 (27) апреля 1858. Париж.

Mon frère Nicolas est ici, ma chère Paulinette - et il ira te voir. Je ne l'ai vu que la veille de mon dêpart pouf Londres, c'est-à-dire hier. Reèois - le gentiment; travaille bien et attends-moi bientôt¹.

Prêsente mes compliments à Mme Harang. Je t'êcrirai dès que je serai à Londres.

Ton père

J. Tourguêneff.

Paris.

Ce 27 avril 1858.

695. ПОЛИНЕ ТУРГЕНЕВОЙ

26 апреля (8 мая) 1858, Лондон.

Londres.

Ce 8 mai 1858.

Chère Paulinette,

Je te remercie de ta lettre et te demande pardon de ne t'avoir pas êcrit; j'ai êtê très affairê depuis mon arrivêe à Londres¹. Ma santê va assez bien. Je t'embrasse sur tes deux joues pour le jour de ta naissance²; j'êcris à Viardot³ qu'il te donne 25 francs que tu peux jeter par la fenêtre si tu le veux; emploie-les à rêgaler tes amies - enfin tu en disposeras comme il te plaira. Si V n'êtait pas à Paris - tu prieras Mme Harang d'avoir la bontê de t'avancer cette petite somme et de me la mettre sur ma note. Je m'êtonne que mon frère ne soit pas encore venu te voir; dans tous les cas - tu le verras lundi - car il doit t'apporter ce jour-là la broche et les boucles d'oreilles en mosaïque. Je viens de lui êcrire là-dessus⁴.

A revoir bientôt - porte-toi bien, travaille et pense à moi.

Ton père

J. Tourguêneff.

P. S. Mon adresse est Holies Street, et non pas Nolles Street.

696. В. П. БОТКИНУ

28 или 29 апреля (10 или 11 мая) 1858. Лондон

Лондон.

Любезный друг, спешу отвечать на твое письмо, сегодня мною полученное.

Я живу в так называемом "furnished appartement", которых пропасть в Лондоне. Они очень удобны, ты имеешь услужение, белье, завтрак - и платишь 50 фр. в неделю. В отелях либо скверно, либо страшно дорого, а в furnished appartement ты как дома.- Вот что я тебе предлагаю. Так как свадьба Орлова 21-го¹, и я 19-го должен быть в Париже - то приезжай сюда 16-го или 17-го, прямо ко мне². Если моя квартера тебе понравится - ты можешь остаться на ней после меня; если нет - мы сыщем вдвоем другую. А я очень доволен услужением и всем.- Приехав в Лондон, вели кабману³ вести тебя - 11, Holies Street, Cavendish Square; а чтобы я знал, извести меня накануне о твоем отъезде.- Постель и пр. будет тебе готова.

Анненков здесь; старого приятеля вижу часто⁴.

Отвечай мне, si cet arrangement te convient - и до свидания.

Твой

Ив. Тургенев.

P. S. Если ты вздумаешь остановиться в гостинице - то ступай в Hôtel d'Europe, Leicest Square, там живет Анненков₁ но гораздо лучше приезжай прямо ко мне.

697. В. П. БОТКИНУ

13 (25) мая 1858. Париж

Париж.

25-го мая 1858.

Милый Боткин,

Был у банкира; он не берется такую малую сумму перевести на твое имя; а посылать 10 фунтов в простом письме страшно; подожду случая - а не то решусь уж так послать. Я приехал сюда благополучно, присутствовал на свадьбе Орлова, в субботу обедал у посланника¹, где все были Русские, кроме одного: Геккерена, убийцы Пушкина... admirez le tact de Kisseleff². Вечер просидел у Ольги Александровны, которая показалась мне очень мила; теперь вожусь с моей дочкой.- Я остановился в Hôtel Taitbout, Rue Taitbout - и остаюсь здесь до будущего понедельника, а там прямо в Россию. Будь здоров.

Весь твой

Ив. Тургенев.

698. H. И. ТУРГЕНЕВУ

13 (25) мая 1858. Париж

25-го мая.

Вторник.

Искренно благодарю Вас, почтеннейший Николай Иванович, и Вашу супругу за Ваше ласковое предложение явлюсь к обеду в четверг вместе с моей дочкой.

Душевно Вам преданный

Ив. Тургенев.

699. МОРИЦУ ГАРТМАНУ

10-15 (22-27) мая 1858. Париж

Mein lieber Freund,

Ich kann nicht nach Cöln gehen¹; vielleicht sehen wif uns noch heute Abend bei der Fürstin².- Dann könnten wir etwas verabreden.

Ihr I. Turgeneff.

700. A. И. ГЕРЦЕНУ

18 (30) мая 1858. Париж

Париж.

30-го мая 1858.

Милый друг, не сердись на меня за мое молчание; я должен был собрать точные справки насчет известного тебе дела. Вот что оказалось:

Источник затруднений не в здешнем посольстве, не в интригах Франка; они произошли от некоторых северных немецких правительств, которые обратились к здешней полиции с указанием на мнимую опасность твоих изданий. Следствием этого распоряжения было предписание книгопродавцам вообще - не продавать твоих изданий; в течение 14 дней они и не продавали¹; но теперь они снова разрешены, т. е. снова на это смотрят сквозь пальцы - и я сам видел "Колокол" и т. д. у Франка и в Rue de Rivoli; только некоторые No-а "Колокола" (как-то 8-й и 12-й)² да "Письма из Италии"³ запрещены окончательно. Все это, мне сообщено под тайной и с просьбой не давать огласки; а потому я прошу и тебя не говорить об этом, тем более, что дело - пока - опять попало в колею надлежащую. Иностранные книгопродавцы в Париже находятся совершенно в руках полиции; одно слово - и их отсюда выгонят. Но вот что, по несчастью, кажется, выскочило из колеи: это наши домашние дела. Реакция наконец подняла голову⁴. Титов заменен каким-то дураком Гриммом, Кавелин удален, Щербатов вышел в отставку; на днях Ковалевский собрал всех редакторов и держал им очень гРустную речь: "Я, говорит, стар - и с препятствиями не могу бороться; меня только выгонят - а вам, господа, хуже может быть; умоляю вас быть крайне осторожными". Вслед за этой речью он поехал в Москву - налагать на всё запрещены. Следовало ожидать эти revirements, но преувеличенно бояться их не следует; что они ни делай, камень покатился под гору - и удержать его нельзя. Впрочем, я еще надеюсь на Александра Николаевича, хотя, к сожаленью, он, вероятно, окружен еще хуже, чем мы предполагали⁵.

Кланяюсь всем друзьям, тебя обнимаю. Я еду в середу в Россию, напишу тебе из Берлина. Addio. Трудные мне предстоят штуки в любезном отечестве⁶.

Твой

И. Тургенев.

701. В. П. БОТКИНУ

21 мая (2 июня) 1858. Париж

Париж.

2-го июня 1858.

Милый друг,

Ждал я, ждал случая переслать тебе твои 10 фунтов; случая не представлялось; пересылаю тебе их наудачу в простом письме; авось не вскроют. Но извести меня тотчас о прибытии этих денег¹; я остаюсь здесь еще до вторника. Также прошу тебя, нимало не медля, переслать мне тетрадь, забытую мною (где черновая "Аси") на моей квартере; там план статьи: "Гамлет и Дон-Кихот", который мне будет необходим². Пожалуйста, не мешкай этим ни минуты, чтобы эта тетрадь могла бы еще меня застать здесь. Миллер может тебе помочь в этом случае. Надеюсь на твою дружбу. Мой адресс тебе известен: Rue Taitbout, Hôtel Taitbout. Желаю тебе всего хорошего и обнимаю тебя.

Твой

Ив. Тургенев.

702. Д. Я. КОЛБАСИНУ

21 мая (2 июня) 1858. Париж

Париж.

21-го мая/2-го июня 1858.

Любезнейший Колбасин,

Сим извещаю Вас, что ровно через десять дней, а именно в субботу, 31-го мая (12-го июня), я сажусь в Штеттине на пароход, и если не утону, я через 2 недели в Петербурге, где я останусь 2 или 3 дня. Остановлюсь я в гостинице, против Михайловского дворца¹ и, разумеется, тотчас дам Вам знать. Прилагаемое письмецо прошу Вас немедленно переслать к дяде².

Итак, до скорого свидания, на этот раз, кажется, уже наверное могу сказать. Ждите меня.

Ваш

Ив. Тургенев.

703. Е. Я. КОЛБАСИНУ

24 мая (5 июня) 1858, Париж

Париж.

5-го июня/24-го мая 1858.

Суббота.

Вы едете за границу, юный Колбасин, Вы сегодня выезжаете из Петербурга,- а я во вторник выезжаю отсюда для того, чтобы возвратиться в Петербург! Я буду н Берлине в четверг вечером и остановлюсь в гостиница "Stadt Petersburg", Unter den Linden; если не в четвери вечером, то уже наверное в пятницу утром я буду там, потому что в субботу я должен быть в Штеттине и садиться на пароход. - Итак, до свидания - до кратчайшего свидания в Берлине!¹

Как это Вы, однако, решились ехать, не зная языков! - Впрочем, все советы возможные Вы от меня получите. - Будьте здоровы и осведомляйтесь обо мне в "Stadt Petersburg".

Ваш. Ив. Тургенев.

704. Е. Я. КОЛБАСИНУ

31 мая (12 июня) 1858. Берлин

Любезный Колбасин!

Вот Вам письмо к Делаво и к Тургеневым¹. Непременно будьте у Тургеневых. Они Вам понравятся, и пребывание Ваше в Дрездене выиграет 100 процентов.- Обнимаю Вас дружески и желаю всего возможного счастья.

Ваш

Ив. Тургенев.

Берлин.

31 мая ст. ст. 1858.

На обороте:

Колбасину.

Herrn Е. Kolbassin.

705. А. М. ТУРГЕНЕВУ, О. А. ТУРГЕНЕВОЙ, H. M. ЕРОПКИНОЙ

31 мая (12 июня) 1858. Берлин

Любезнейший Александр Михайлович,

Любезнейшая Ольга Александровна

и Любезнейшая Надежда Михайловна!

Рекомендую Вам хорошего и доброго моего приятеля Е. Я. Колбасина, статьи которого Вам, вероятно, известны¹. Он на несколько дней остановился в Дрездене. Примите его как бы Вы меня приняли, что в сущности несправедливо, потому что он в 100 000 раз лучше меня.

Я Вам буду благодарен, и Вы не будете на меня сетовать за это знакомство.

До свиданья.

Ваш

Ив. Тургенев.

На обороте:

Тургеневым. Mr Alexandre Tourguêneff

à Dresden, Waisenhausstrasse, No 5. 6.

706. А. А. ФЕТУ

16-21 июня (28 июня-3 июля) 1858. Спасское

Любезнейший Фет,

Я приехал сюда в пятницу вечером - в субботу отправился на выборы в Орел и вернулся в понедельник; сегодня хотел ехать к Вам¹, да с 2-х часов ночи сделался со мной припадок мучительный, который повторяется у меня раз ежегодно - и продолжается иногда сутки. Пишу к Вам с жестокой болью в груди - и потому приезжайте; ко мне, так как Магомет к горе идти не может. Буду ждать Вас в 4 часа к обеду. Кланяюсь Вашей жене. До свидания.

Ваш И. Тургенев.

707. ПОЛИНЕ ВИАРДО

25 июня (7 июля) 1858. Спасское чб

Spasskoïê,

le 7 juillet/25 juin 1858.

Theuerste Freundinn, je reviens à Spasskoïê après une absence de quatre jours et je trouve votre lettre qui m'annonce la triste nouvelle¹! Je n'osais pas vous parler de mes pressentiments; je m'efforèais de me persuader à moi-même que tout pouvait encore bien finir,- et voilà qu'il n'est plus! Je le regrette beaucoup pour lui-même; je regrette tout ce qu'il a emportê avec lui; je ressens profondêment la cruelle douleur que cette perte vous a causêe, et le vide que vous ne remplirez que bien difficilement. Il vous aimait bien! Viardot et Louise doivent être bien tristes aussi tous les deux. Quand la mort frappe dans nos rangs, les amis qui restent doivent se resserrêe encore plus êtroitement; ce n'est pas une consolation que, je vous offre, c'est une main amie que je vous tends, c'est un cœur bien dêvouê qui vous dit de compter sur lui commf sur celui qui vient de cesser de battre.- Je ne puis m'empêcher de penser à la dernière fois que j'ai vu Scheffer; il avait si bon air que l'idêe d'une dernière entrevue ne pouvait pas même se prêsenter à mon esprit. Il êtait en train de peindre un Christ avec la Samaritaine; je m'assiffl derrière lui et nous causâmes longuement; Je lui racontais mon voyage en Italie (c'êtait dans les premiers jours du mois de mai). Jamais je ne l'ai vu plus affable et de meiî*| leure humeur. Quel coup terrible pour sa fille²!

Je suis trop sous l'impression de cette funèbre nouvelle! pour vous parler beaucoup de moi. Je vous dirai en deux! mots que j'ai passê trois journêes fort agrêables chez deal amis: deux frères et une sœur³, excellente personne qufe se sent très malheureuse : elle a êtê forcêe de se sêparer dej son mari, espèce de Henri VIII campagnard fort dêgoôtant tant⁴; elle a trois enfants qui viennent très bien, surtout depuis que le papa n'est plus là. Il les traitait fort durement par système; il se donnait le plaisir de les êlever à la Spartiate, tout en menant un train de vie directement opposê. Ces choses-là arrivent souvent: on se donne ainsi les agrêments du vice et de la vertu, ceux de la vertu par procuration. Des deux frères, l'un est assez insipide⁵, l'autre⁶ est un charmant garèon, paresseux, phlegmatique, peu causeur, et, en même temps, très bon, très tendre et dêlicat de goût et de sentiment, un être vêritablement original. Le troisième frère (le comte L. Tolstoï, celui dont je vous ai parlê comme un de nos meilleurs êcrivains, cela vous fait sourire et vous rappelle Feth, que je vais voir demain, car il est mon voisin⁷; - mais pour Tolstoï: il est sêrieusement et pour tout de bon un talent hors ligne, et j'espère bien un jour vous en convaincre en vous traduisant son "Histoire d'une enfance"⁸. Je ferme ici cette interminable parenthèse). Le troisième frère, dis-je, qui devait venir, n'est pas venu.

La sœur est assez bonne musicienne: nous avons jouê du Beethoven, du Mozart etc. Es ist die selbe Gräfin, die eine Neigung fur mich gehabt hatte; Ich glaube, das alte Feuer glüht noch unter der Asche; was hilft's aber⁹?

La chasse commence dans peu de jours. Les auspices sont favorables; le printemps a commencê de bonne heure et il paraît que les jeunes coqs de bruyère sont dêjà assez gros. Je m'en vais à 150 werstes d'ic