Тургенев Иван Сергеевич - Письма 1859-1861, Страница 19 - Книги

ишивший меня удовольствия еще раз видеться с Вами. Крепко жму Вам руку и остаюсь

преданный Вам

Ив. Тургенев.

1169. А. С. де СИРКУР

21 апреля (3 мая) 1861. Париж

Chère Madame, je ne sais vraiment pas comment vous remercier de votre aimable lettre; les expressions bienveillantes dont elle est remplie me font doublement regretter de n'avoir pas assez profitê, dans le courant de cet hiver, de la possibilitê de vous rendre mes hommages. Je remets ce plaisir à l'annêe prochaine. Des lettres reèues au dernier moment ont changê mon itinêraire. Je ne vais plus à Turin, malgrê tout mon dêsir de voir ce grand mouvement italien¹; je vais en Russie à la campagne, où ma prêsence est impêrieusement rêclamêe. Les rapports des propriêtaires avec les paysans demandent à être promptement rêglês.

Je compte être de retour à Paris au milieu de septembre² et il va sans dire que je m'empresserais de profiter de votre gracieuse invitation. En attendant, Madame, je vous prie de vouloir bien prêsenter mes respects à M. de Circourt et d'accepter, pour vous-même, l'expression de ma plus haute considêration.

Votre tout dêvouê

J. Tourguêneff.

Vendredi matin.

1170. H. И. ТУРГЕНЕВУ

21 апреля (3 мая) 1861. Париж

Пятница.

3-го мая 61.

Любезнейший Николай Иванович, к крайнему сожалению моему, я никак не успел побывать у Вас перед отъездом в Россию - и прошу Вас извинить меня. Я думаю вернуться через три месяца и зиму проведу в Париже. Надеюсь тогда чаще прежнего видеть Вас.- Передайте мой усердный поклон всем Вашим и примите уверение в совершенной моей преданности и уважении.

Ив. Тургенев.

P. S. Если Вы еще не расположили Вашими щенками, то княгиня Трубецкая охотно возьмет себе одного. И что в таком случае Вам стоит его прислать из Vert-Bois - в дом No 49 rue Clichy - привратнику Mr Tom, который уже получил нужные приказанья.

На конверте:

Monsieur Nicolas Tourguêneff.

97, Rue de Lille.

Faub-g St.-Germain.

1171. ПОЛИНЕ ТУРГЕНЕВОЙ

22 апреля (4 мая) 1861. Кель

Kehl,

4 mai 1861,

10 heures du matin.

Ma chère Paulinette,

Je profite de l'inactivitê forcêe où je vais me trouver ici pendant 2 heures pour te dire que je suis arrivê ici fort heureusement, qu'aucun Jud ne m'a assassinê et que je suis même parvenu à dormir quelques heures d'un sommeil assez interrompu, il est vrai. Ce soir, s'il plaît à Dieu, je serai à Munich - et je t'êcrirai demain matin¹. J'espère que vous n'avez pas passê une soirêe trop triste hier à vous deux². Enfin tu verras que ces trois mois vont passer très vite³.

Tu diras de ma part à Viardot de te donner sur l'argent qu'il a à moi - 100 francs pour les photographies que tu prendras chez Mr Adam Salomon, car je ne veux pas que tu prennes cette dêpense sur l'argent que j'ai laissê à Mme Innis. Je t'autorise, s'il le faut,_: d'en commander encore une êpreuve à 25 fr. dont tu pourrais faire cadeau à quelque personne qui s'intêresserait à ma caboche.

Il y a dans ma bibliothèque un exemplaire des "Scènes de la vie russe"⁴; mon docteur Rayer voulait avoir un volume de moi, mais je ne suis pas sûr de ne le lui avoir pas donnê dêjà avec les "Mêmoires d'un Chasseur"⁵; prie Botkine de s'informer de cela la première fois qu'il ira le voir - et si le docteur n'a pas reèu l'exemplaire qu'il le lui donne de ma part.

Je dois aussi 10 fr-s à Mr le docteur Gerizon pour une consultation; et puis il faudra aussi le payer pour sa visite chez toi; on pourrait lui donner 15 fr.

Adieu, mon enfant; je t'embrasse cordialement - et je serre avec amitiê et reconnaissance la main de Mme Innis. Surtout, n'oublie pas de bien travailler d'ici à l'êpoque de ton voyage⁶.

Ton père

J. Tourguêneff.

1172. ПОЛИНЕ ТУРГЕНЕВОЙ

24 апреля (6 мая) 1861. Мюнхен

Munich.

Ce 6 mai 1861.

Chère Paulinette,

Je suis arrivê ici avant-hier soir à 10 h.- pas mal fatiguê - mais une bonne nuit dans un lit bien propre et sans êdredons à l'allemande m'a vite rêconfortê. J'ai visitê le matin les curiositês de la ville, j'ai dînê avec des amis russes¹ et le soir je suis allê au thêâtre entendre l'"Obêron" de Weber qui m'a fait un grand plaisir: les chanteurs êtaient pourtant dêtestables; en revanche l'orchestre est une perfection. Aujourd'hui je vais faire encore des courses - et je repars demain pour Berlin - où je ne resterai que fort peu de temps, juste le temps pour reprendre haleine avant de me remettre en route pour Pê tersbourg.

Ma prochaine lettre sera datêe de Pêtersbourg²; rêponds-moi à l'adresse que je t'ai laissêe³.

Je dois te rêpêter de ne pas nêgliger les Viardot; j'espère que tu as eu le temps de rêflêchir là-dessus. Envoyez-moi votre itinêraire: vous n'avez pas besoin d'être à Bade avant le 20 août.

Mille amitiês à Mme Innis - je lui êcrirai de Pêtersbourg. Je t'embrasse cordialement.

Ton père

J. Tourguêneff.

1173. ПОЛИНЕ ТУРГЕНЕВОЙ

27 апреля (9 мая) 1861. Берлин

Berlin.

Се 9 mai 1861.

Jeudi.

Chère Paulinette,

Je t'êcris deux mots à la hâte avant de me mettre en route pour Pêtersbourg - où je compte arriver dans 3 jours, s'il plaît à Dieu¹. Je te prie d'envoyer aussitôt après la rêception de ma lettre un exemplaire de mes "Scènes de la vie russe" (les deux volumes ensemble) - à l'adresse suivante: à Mr Fr. Bodenstedt à Munich en Bavière, 38, Karls-Strasse². Tu trouveras ce volume chez tous les libraires, ou peut-être Mr Rayer n'a-t-il pas pris celui qui se trouvait chez moi. J'espère que vous deux avec Mme Innis - allez à merveille. Saluez tout le monde de ma part³. Si (ce que je ne veux pas supposer) il y avait quelque chose d'important à me faire savoir - vous pouvez me têlêgraphier à St.-Pêtersbourg à l'adresse suivante:

Mme la Comtesse Lambert, rue Fourchtatskaïa, maison Lambert - pour Mr I. T.⁴

Je t'embrasse de tout mon cœur et je serre la main à Mme I.

Ton père J. Tourguêneif.

1174. О. Д. ХИЛКОВОЙ

27 апреля (9 мая) 1861. Берлин

Берлин.

9-го мая 1861.

Любезнейшая княжна,

Я сегодня приехал в Берлин и сегодня же отправляюсь в Россию. Кланяюсь Вам, всему Вашему семейству и новым мюнхенским приятелям¹. Скажите Боденштедту, чтобы он не слишком удивлялся, если ему пришлют из Парижа перевод моих некоторых вещей (там между прочим "Муму" и "Постоялый двор") - это я распорядился - пока я еще не выслал ему оригинал из Петербурга². Будьте здоровы и веселы. Жму Вам дружески руку.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.

1175. E. E. ЛАМБЕРТ

1(13) мая 1861. Петербург

С.-Петербург.

1-го мая, 61.

Понедельник.

Я вчера вечером приехал сюда совершенно измученный * и сегодня утром поехал бы к Вам, милая графиня, да боюсь не застать Вас; а так как я непременно хочу Вас видеть, то позволю себе предуведомить Вас, что я явлюсь к Вам вечером, часов около 10. До свидания.

Ваш

Ив. Тургенев.

Гостиница Демута, No 83.

1176. Л. Н. ТОЛСТОМУ

2(14) мая 1861. Петербург

С.-Петербург.

2-го мая 1861.

Вторник.

Любезнейший Толстой,

Я третьего дня вечером приехал сюда,- а послезавтра (в четверг) отсюда выезжаю, пробуду пятницу в Москве - а в субботу, к обеду или к вечеру, буду в Ясной Поляне, если бог даст¹. Предупреждаю Вас об этом, чтобы Вы были так добры и не отлучались в тот день. Надеюсь, что Вы поедете со мной, или вскоре вслед за мной, в Спасское: на 9-е мая (именины моего дяди) я уже пригласил Фета и Борисова.

До свидания, жму Вам дружески руку.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.

1177. E. E. ЛАМБЕРТ

5(17) мая 1861. Петербург

Петербург.

5-го мая, пятница.

Милая графиня, я сегодня уезжаю¹ - и как мне досадно, что я Вас видел всего только раз! - Я вообразил себе, что вы в середу поедете в Царское - а в четверг - будете дома,- и собирался к Вам вчера вечером. Нечего делать - горю этому пособить уже нельзя - и мне остается Вам заочно пожать и поцеловать руку - а приехавши к себе в деревню, я неотложно возобновлю с Вами переписку, как в первый год нашего знакомства, помните?²- Буду Вам сообщать подробности моих распоряжений с крестьянами³ и т. д.- Мне очень досадно также, что я не успел потолковать с Вами о моем новом труде⁴. Где Вы будете в конце августа? Напишите мне слова два в деревню по старому адрессу: Орловской губернии, в город Мценск.

Поклонитесь от меня всем Вашим и будьте здоровы.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.

1178. Л. Н. ТОЛСТОМУ

8(20) мая 1861. Тула

Тула.

Понедельник 8 мая

1 час ночи.

Любезнейший Лев Николаевич,

Меня очень долго задержали в Петербурге и в Москве, а главное, так мешкотно везли, что я едва ли поспею завтра к именинному обеду дяди¹. И потому я, к крайнему моему сожалению, к Вам заехать не могу; но мне бы весьма хотелось повидаться и потолковать с Вами. А посему, будьте так добры и приезжайте в Спасское, где Вы, по всей вероятности, застанете Фета и Борисова, да привезите с собой на всякий случай болотные сапоги: мы, может быть, съездим втроем на весеннюю охоту². Привозите также непременно Вашу повесть³. Говорю - итак до свидания и крепко жму руку.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.

На обороте:

Его сиятельству

графу Льву Николаевичу

Толстому.

В Ясной Поляне.

От Тургенева.

1179. ПОЛИНЕ ТУРГЕНЕВОЙ

Конец апреля - первая половина мая ст. ст. 1861. Петербург или Спасское

Mieux vaut tard que jamais, chère Paulinette; je t'envoie une petite somme pour ton jour de naissance passê - afin que tu t'achètes quelque chose qui te fasse plaisir. Je te prie d'excuser ce retard et j'ajoute que j'ai constamment oubliê mon propre jour de naissance -_ ce qui ne veut pas dire que je ne m'aime pas. Ainsi ne t'en chagrine pas et ne doute pas de mon affection.

Je t'embrasse et j'espère que vous allez bien toutes les deux. A revoir peut-être dans le mois de juillet^l.

Ton père

J. Tourguêneff.

1180. E. E. ЛАМБЕРТ

19(31) мая 1861. Спасское

С. Спасское. 19-го мая 1861.

Милая графиня, я получил Ваше небольшое, печальное, но все-таки дорогое письмецо¹ - и пишу Вам ответ в той же самой комнате и на том же столе, где, лет шесть или семь тому назад - я Вам написал первое мое письмо², вследствие которого и завязалась между нами корреспонденция. Многое с тех пор переменилось - но чувство мое к Вам осталось то же - или нет, оно выросло и окрепло, потускнев немного - но это было неизбежно: кора на 6-летнем дереве грубее, чем на молодом отпрыске - но зато оно прочнее.- Вы не можете себе представить, как я сожалел о том, что видел Вас только раз в Петербурге. Меня завертели мои литературные и другие приятели - и именно в тот вечер, который я надеялся провести с Вами - Вас не было в Петербурге. Дружеский упрек в Вашем письме только растравил мою рану... Но вот мне пришла в голову светлая мысль: Вы, говорят, едете на лето в Малороссию; ведь Вам придется проезжать в 9 верстах от меня! Если бы Вы заехали в Спасское - это было бы истинным праздником для меня - но я на это не смею надеяться; по крайней мере - известите меня, когда Вы поедете: я бы выехал к Вам навстречу в Мценск, в Тулу - куда угодно. (Кстати, я видел в Туле Вашего мужа и беседовал с ним около часу... Не очень веселая его должность,- но делать нечего.)³ Но в самом деле, отчего бы Вам не погостить в Спасском? У меня тут старик дядя, женатый - стало быть Вы не у меня - холостяка бы гостили. Подумайте об этом.

Уже более недели, как я здесь. Имел очень дружелюбное объяснение с мужиками, которые довольны - так как мои условия для них крайне выгодны - но об выкупе, т. е. согласии на участие в выкупе - и слышать не хотят⁴. У нас везде довольно смирно и тихо; большая перемена, происшедшая после манифеста, состоит в том, что крестьяне поняли и узнали свои права и крепко на них настаивают (так, напр., теперь уже ни один крестьянин не работает более трех дней в неделе)⁵; обязанности свои они исполняют с меньшей охотой. Это надо было ожидать - после 200-летнего бесправия; по перемелется - мука будет.- Здесь у нас еще не назначены мировые посредники: как только это будет сделано - я приступлю к уставным грамотам,- а там и к выкупу, без участия мужиков. Беда в том, что многие не хотят идти на оброк.

Я принялся за свою работу - и она подвигается⁶. Мне придется очень много трудиться в течение предстоящего лета - и охоту свою я тоже не хочу совсем покинуть.- Пять дней тому назад еще почти не было признака весны;- но вдруг сделалось тепло - полились дождики - и всё зазеленело и зацвело - так что теперь уж очень красиво стало всё кругом.- Я много гуляю по саду - и вспоминаю... Я заметил, что теперь только те воспоминанья мне приятны, о которых я уже прежде вспоминал - знакомые, старые воспоминанья. Жизнь вся в прошедшем - а настоящее только дорого, как отблеск прошедшего... В этом я с Вами согласен. А между тем что же было такого особенного {Так в подлиннике.} хорошего в прошедшем? Надежда, возможность надеяться - т. е. будущее... Это похоже на игру слов - но оно действительно так. Жизнь человеческая так и проходит - entre ces deux chaises.

Но, однако, довольно. Я знаю, что и в прошедшем, и в настоящем, и в будущем - Ваша дружба, и это меня глубоко радует. Пишите мне - а я не буду в долгу.- Крепко, крепко жму Вам руку.

Ваш Ив. Тургенев.

1181. А. А. ФЕТУ

19(31) мая 1861. Спасское

С. Спасское.

19-го мая 1861.

Пятница.

Fetliie carissime, посылаю Вам записку от Толстого¹, которому я сегодня же написал, чтобы он непременно приехал сюда в теченье будущей недели², для того чтобы совокупными силами ударить на Вас в Вашей Степановке, пока еще поют соловьи и весна улыбается "светла, блаженно-равнодушна"³. Надеюсь, что он услышит мой зов и прибудет сюда. Во всяком случае ждите меня в конце будущей недели - а до тех пор будьте здоровы, не слишком волнуйтесь, памятуя слова Гете: "Ohne Hast, Ohne Rast"⁴ - и хоть одним глазом поглядывайте на Вашу осиротелую Музу.- Жене Вашей мой дружеский поклон.

Преданный Вам.

Ив. Тургенев.

1182. Е. В. ЛАМБЕРТ

21 мая (2 июня) 1861. Спасское

С. Спасское.

22-го мая {*} 1861.

{* Так в подлиннике.}

Милая графиня,

Я получил почти coup sur coup - Ваши два письма¹.- Прежде всего поздравляю Вас, Цебрикова и себя - с назначением его в Ваши управляющие; я уверен, что Вы останетесь им довольны - и что крестьяне Ваши найдут; в нем человека снисходительного и твердого - в одно и то же время. Дай бог, чтобы слова мои сбылись!²

Вы рисуете довольно мрачную картину современного быта России и русского характера вообще: к сожаленью - добросовестный человек обязан подписаться почти под каждой из Ваших фраз.- История ли сделала нас такими, в самой ли нашей натуре находятся залоги всего того, что мы видим вокруг себя - только мы, действительно, продолжаем сидеть - в виду неба и со стремлением к нему - по уши в грязи. Говорят иные астрономы - что кометы становятся планетами, переходя из газообразного состояния в твердое; всеобщая газообразность России меня смущает - и заставляет меня думать, что мы еще далеки от планетарного состояния. Нигде ничего крепкого, твердого - нигде никакого зерна; не говорю уже о сословиях - в самом народе этого нет.

До Вас уже, вероятно, дошли слухи о нежелании народа переходить с барщины на оброк³. Этот знаменательный - и, признаюсь, никем не предвиденный факт - доказывает, что наш народ готов отказаться от явной выгоды (барщинные дни оценяются по крайней мере в 80 р. сер.- а самый высокий оброк не достигает 30 р.) в надежде, что вот - авось выйдет еще указ - и нам земли отдадут даром - или царь ее нам подарит через 2 года - а оброчные уже обвязались, т. е. вступили в известные определенные условия. Иные оброчные мужики при мне жаловались, что вот мол барщинным мужичкам вышла льгота - три дня вместо шести,- а нашему брату ничего. Это доказывает, между прочим, как хорошо исполнялись законы, уже с Петра Великого подтверждавшие, что больше трех дней не брать. Правительство наше действовало, отправляясь от того предположенья, что законы имеют свою силу, исполняются - и мудрено было правительству иначе действовать - и вышло, что оно как будто сделало несправедливость: одних наградило, других оставило в прежнем положении... Об участии в выкупе со стороны крестьян и думать нечего; не только через 36 или 40 лет,- но если сказать нашему крестьянину, что он, платя лишний рубль в течение 5 только лет, приобретет себе землю для своего же сына,- он не согласится: во-первых - он заботится только о сегодняшнем дне,- а во-вторых - он лишен доверия в начальство: буду платить 5 лет, думает он - а там выдет повеление: плати еще 5. И в этом он не совсем не прав. Мы пожинаем теперь горькие плоды прошедших 30 или 40 лет.- Недавно один мой приятель, нанимая вольного работника, заключил с ним весьма выгодный (для работника) контракт; через несколько дней приходит к нему отец работника и с сокрушенным видом говорит: Эх-ма, барин, барин! За что же Вы малого под кундрах подвели! - Он еще глуп, не смыслит - а Вы...

Да разве условия невыгодны? - перебил его мой приятель...- Нет, этого нельзя сказать, чтобы невыгодны,- отвечал мужик, - почесывая себе то затылок - то пониже...- да всё же, зачем вы его под кундрах подвели...⁴

Вот тут и толкуй о законности, ответственности, разделении властей, и т. д., и т. д.

К счастью, я еще в прошлом году успел перевести хотя часть крестьян на оброк.

Вы мне ничего не пишете о том, когда Вы намерены ехать из Петербурга в Малороссию. Вы, вероятно, несколько дней остановитесь в Туле, где находится Ваш муж. Если б я знал, когда это будет - я бы выехал к Вам навстречу. Посещение Ваше моего скромного Спасского было бы для меня праздником. Но уж это, быть может, слишком много, и я не смею надеяться.- Хорошего здесь только один сад - особенно теперь, когда всё зелено, свежо и пышно.

Во всяком случае, до свидания. Спасибо Вам, что не забываете меня.- Кланяюсь всем Вашим и крепко жму Вам руку.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.

1183. Я. П. ПОЛОНСКОМУ

21 мая (2 июня) 1861. Спасское

С. Спасское.

21-го мая 1861.

Милый мой Яков Петрович, сообщенное тобою известие очень меня порадовало¹, хотя оно и лишило меня надежды увидеть тебя у себя в деревне. Дай бог, чтобы это путешествие оказалось полезным твоей душе и телу! Отдохни, соберись с силами, окунись в другую жизнь и в другую природу - и вернись домой бодрый и свежий - насколько это возможно человеку, которому уже стукнуло 40 лет и которого судьба не пощадила.

Я видел Фета в самый день моего приезда сюда - 9 мая - и теперь скоро опять увижу его: вместе с Толстым (Львом) мы отправляемся в его деревню (за 60 верст отсюда) - которая поглощает всего его с ног до головы. Он теперь сделался агрономом - хозяином до отчаянности, отпустил бороду до чресл - с какими-то волосяными вихрами за и под ушами - о литературе слышать не хочет и журналы ругает с энтузиазмом. Я, однако, сообщу ему твое письмо и твои стихи²: он любит тебя от души. Нос его, в котором ты принимаешь такое участие, напоминает мне иные стихи Державинских од: "сизобагряный и янтарный"³ и т. д. Вследствие всего вышесказанного ты видишь, что у Фета отбирать пока нечего; а Толстому я передам твое желание - или, лучше сказать, желание "Времени"⁴, для которого и я буду работать, как только отделаюсь от моего романа для "Русского вестника"⁵. Ты мне не написал, где собственно появятся первые три главы твоего романа в стихах?⁶

Я здесь занят и хозяйственными, и литературными делами. С моими крестьянами дело идет - пока - хорошо, потому что я им сделал все возможные уступки⁷ - но затруднения предвидятся впереди. Многие не хотят идти на оброк,- а без оброка выкуп (а ведь это - главная цель) невозможен.

Должно надеяться, что сообщенный тобой слух о новом министре просвещения не оправдается⁸. Этого только недоставало!

До свидания, душа моя.- Желаю тебе здоровья и всего хорошего на свете.- Если вздумается, пиши мне, а я тебе отвечать буду. Обнимаю тебя и остаюсь

преданный тебе

Ив. Тургенев.

1184. И. П. БОРИСОВУ

22 мая (3 июня) 1861. Спасское

С. Спасское.

22 мая 1861.

Понедельник.

Милейший Иван Петрович,

Душевно рад буду видеть Вас у себя - я никуда не выезжаю. То есть, я имел (и имею) намерение отправиться к Фету вместе со Львом Толстым, которому написал об этом и которого ожидаю со дня на день¹; но если бы он приехал - я бы тотчас дал Вам знать, прежде чем пуститься в путь². Он мне писал, что будет у меня в течение нынешней недели - но Вы знаете, как это всё неверно. С своей стороны Вы пишете, что ждете Фета к 21-му... но 21-е было вчера. Если бы он явился к Вам, известите меня - и либо я к Вам отправлюсь - либо я Вас обоих буду у себя ожидать. Словом, во всяком случае мы увидимся - а я сижу у моря и жду погоды.

Спасибо за лошадь - она, кажется, очень хороша - но зачем же я Вас лишу необходимого подспорья? Впрочем, если Вы так добры - то я с благодарностью приму Ваше предложение - но мы еще поговорим об этом при свидании.

Дружески жму Вам руку и кланяюсь Вашей жене. Я бы сам давно у Вас был - да Вы говорили, что дом Ваш в перестройке.- До свиданья.

Ваш

Ив. Тургенев.

1185. В. П. БОТКИНУ

22 мая (3 июня) 1861. Спасское

С. Спасское.

22-го мая 1861.

Завтра будет ровно две недели, как я приехал сюда, любезнейший Василий Петрович,- и мне хочется из моей "деревенской тиши" перекинуться с тобой двумя словами. Но с чего начать? Столько впечатлений - женатый Анненков, Милютин, с достоинством (не шутя) восседающий на развалинах своего величия¹. Фет агроном,² литература en masse (за исключением Некрасова, к которому я не поехал) - но, вероятно, всё это бледнеет и исчезает перед главным вопросом: это крестьяне и крестьянское дело? А потому сообщу тебе несколько афоризмов, которые созрели во мне в последние 15 или 20 дней:

1. Переворот произведен,- т. е. перемены в крепостном народонаселении совершились. Ни прежних бар, ни прежних мужиков, ни прежних отношений уже нет. Крестьяне узнали свои права и настаивают на них.

2. Затруднения предстоят громадные, и они состоят: а) в том, что мужики не идут на оброк (чего мы никак не ожидали) - потому что, будучи обеспечены строгим соблюдением 3-х барских дней и прочими льготами, они внезапно уцепились за барщину, которую исполняют худо, так как уже прежних понудительных мер не может быть. Перепишу для тебя и для Трубецкого то, что я вчера писал графине Ламберт о теперешнем состоянии крестьянского дела.

"Народ не желает переходить с барщины на оброк; этот знаменательный - и, признаюсь, никем не предвиденный факт - доказывает, что наш народ готов отказаться от явной выгоды (барщинные дни оценяются по крайней мере за 80 р. сер.,- а самый высокий оброк не достигает 30) в надежде, что "авось выйдет еще указ - и нам землю отдадут даром - или царь ее нам подарит через 2 года,- а оброчные уже обязались", т. е. вступили в известные неизменяемые условия. Иные оброчные мужики при мне жаловались, что вот, мол, барщинным мужичкам вышла льгота - три дня вместо шести, а нашему брату ничего. Это доказывает, между прочим, как хорошо исполнялись законы, уже с Петра Великого подтверждавшие, что больше трех дней не брать. Правительство наше действовало, отправляясь от того предположения, что законы имеют свою силу, исполняются,- и мудрено было правительству иначе действовать,- а вышло, что оно как будто сделало несправедливость: одних (барщинных) наградило, других (оброчных) оставило в прежнем положении. Об участии в выкупе со стороны крестьян и думать нечего, не только через 36 или 40 лет,- если сказать нашему крестьянину, что он, платя лишний рубль в течение пяти только лет, приобретет себе землю для своего же сына,- он не согласится: во-первых, он заботится только о сегодняшнем дне, а во-вторых, он не имеет доверия в начальство: буду платить 5 лет, думает он, а там вдруг выйдет повеление: плати еще 5. И в этом он не совсем не прав. Мы пожинаем теперь горькие плоды прошедших 30 или 40 лет. Недавно один мой приятель, нанимая вольного работника, заключил с ним весьма выгодный (для работника) контракт; через несколько дней приходит к нему отец работника и с сокрушенным видом говорит: Эх-ма,барин, барин! За что же вы малого под кундрак подвели? Он еще глуп, не смыслит, а вы... Да разве условие не выгодно? - перебил мой приятель.- Нет, этого нельзя сказать, чтобы не выгодно, да всё же зачем его под кундрак подвели...

Вот тут и толкуй о законности, ответственности, разделении властей и т. д." ³.

b) Мужики не идут на выкуп и не понимают его. с) Волостной суд (прозванный уже теперь лапотным судом) едва ли будет в состоянии действовать, d) Состав губернских комиссий и особенно мировых посредников неудовлетворителен. (У нас в Мценске еще их не избрали.) е) Доверия в наши финансы, в будущие облигации не существует. Вот все важнейшие затруднения. (Я не упоминаю о зловредном упорстве некоторых помещиков.) - А дело все-таки пойдет, потому что если камень раз покатился с горы, то уже добежит до долины.

3) Здесь везде тихо, а если где и проявляются беспорядки, примирительный и охлаждающий элемент розги действует превосходно. С моими крестьянами я в наилучших отношениях: правда, я им усадьбы подарил даром и при высшем наделе земли, вместо 3 р. положил только 2 р. 50 к.- и со всем тем другие мои барщинные крестьяне этим не соблазняются.

Я тебе столько написал об этих делах, что ничего не остается для другого: я здоров, работаю, сад в полном цвете. Скажи мне, что ты делаешь в своем Пасси и что твое здоровье?⁴

1186. М. А. МАРКОВИЧ

22 мая (3 июня) 1861. Спасское

С. Спасское.

22-го мая 1861.

Господи боже мой - или - боже мiй милiй! как говорят г-да хохлы - что Вы за неисправимая женщина - любезная Марья Александровна! Можно ли из Италии в Россию писать записку в 5 строк, из которых, вдобавок ничего не узнаешь путного. Посудите сами: Ваше письмо шло 18 дней¹ - стало быть и это раньше этого срока к Вам не попадет; это, значит, будет в конце июня нового стиля - а в это время, по причине mal'aria, ни одного иностранца в Риме никогда не бывает - и Вы не будете - а Вы велите мне писать себе в Рим, poste restante - и я это исполню, хотя знаю почти наверное, что мое письмо пропадет. Ни слова о том, куда Вы намерены ехать из Рима, где думаете провести лето - вернетесь ли в Париж за Вашими вещами, что делают Ваши спутники, есть ли у Вас еще спутники и т. д.² Право, мне бы следовало, в пику Вам, написать Вам письмо в Вашем роде - Вы бы узнали, как это приятно.

Однако и в Вашей записочке есть хорошее слово - Вы говорите, что преданы мне навсегда³. Это много значит - но я Вам верю, хотя Вы - не без хитрости, как сами знаете⁴. Что я Вам предан - это несомненно; но кроме этого чувства, во мне есть другое, довольно странное, которое иногда заставляет меня желать Вас иметь возле себя - как в моей маленькой парижской комнате - помните? Когда мне приходят в голову наши тогдашние беседы - я не могу не сознаться, что Вы престранное существо - и что Вас разобрать очень трудно. По крайней мере - мне до сих пор не ясно, как понять всё то, что было, под какую рубрику всё это отнесть? При свидании {Когда и где оно будет - совершенно неизвестно.} я Вам сообщу, на каком предположении я остановился - как на самом вероятном - хотя мало лестном для меня.

Теперь я Вам скажу вкратце, что я намерен делать:

До 3/15-го августа, а может быть и до 15/27-го я в деревне: оканчиваю свой роман, устраиваю свои отношения с мужиками, завожу школу и т. д. 5. Потом я еду в Баден,. где будет об эту пору меня ждать моя дочь вместе с г-жой Иннис, съездим, может быть, вместе в Северную Италию - и с половины сентября снова в Париже.- Я бы Вам был благодарен, если б и Вы сообщили мне свой план. Но ведь Вы не зависите от себя... а от чего или от кого Вы зависите - это для меня тайна.

Видел я в Петербурге Белозерского и др. (Анненков женатый - прелесть как мил).- Мне дали 4 No "Основ", из которых я мог заключить, что выше малороссийского племени нет ничего в мире - и что в особенности мы, великороссы, дрянь и ничтожество. А мы, великороссы, поглаживаем себе бороду, посмеиваемся и думаем: пускай дети тешатся, пока еще молоды. Вырастут - поумнеют. А теперь они еще от собственных слов пьянеют. И журнал у них на такой славной бумаге - и Шевченко такой великий поэт... Тешьтесь, тешьтесь, милые дети⁶.

Здесь весна очень запоздала - и вдруг вспыхнула - как порох - всяческой зеленью, цветами и травами. Этого за границей не увидишь. Но худо - толкаться стариком с каким-то окисленным сердцем в груди - под этими золотистыми липами... Что делать! Скоро еще хуже будет.

Прощайте - постарайтесь написать немного подельнее - по тому же адрессу, разумеется.- Жму Вам руку-и делаю еще что-то, на что Вы, бывало, никогда не отвечали.- Поцелуйте Богдана, о котором Вы мне ни слова не сказали - и поклонитесь - если есть кому кланяться.

Ваш

Ив. Тургенев.

1187. И. П. БОРИСОВУ

23 мая (4 июня) 1861. Спасское

Любезнейший Иван Петрович,

Сейчас ко мне приехал Л. Н. Толстой - и я спешу Вам дать знать об этом. Не явился ли к Вам Фет? Пожалуйста - если можно, приезжайте сами, для того чтобы сговориться о нашем путешествии в Степановну. В случае, если мы решимся тотчас туда ехать, то надо будет отправить нарочного к Афанасью Афанасьевичу. Жму Вам руку.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.

Вторник.

1188. А. А. ФЕТУ

24 мая (5 июня) 1861. Спасское

Любезный Афанасий Афанасьевич, мы с Толстым едем к Вам; ждите нас!

Ваш

Ив. Тургенев.

Середа

утром.

1189. Л. Н. ТОЛСТОМУ

27 мая (8 июня) 1861. Спасское

Милостивый государь, Лев Николаевич!

В ответ на Ваше письмо¹ я могу повторить только то, что я сам почел своей обязанностью объявить Вам у Фета: увлеченный чувством невольной неприязни, в причины которой теперь входить не место, я оскорбил Вас безо всякого положительного повода с Вашей стороны - и попросил у Вас извинения. Это же самое я готов повторить теперь письменно - и вторично прошу у Вас извинения.- Происшедшее сегодня поутру доказало ясно, что всякие попытки сближения между такими противуположными натурами, каковы Ваша и моя - не могут повести ни к чему хорошему; а потому я тем охотнее исполняю мой долг перед Вами, что настоящее письмо есть, вероятно, последнее проявление каких бы то ни было отношений между нами. От души желаю, чтоб оно Вас удовлетворило - и заранее объявляю свое согласие на всякое употребление, которое Вам заблагорассудится сделать из него.

С совершенным уважением, имею честь остаться, милостивый государь! Ваш покорнейший слуга

Ив. Тургенев.

С. Спасское.

27-го мая 1861.

10 1/2 ч. ночи.

Иван Петрович сейчас привез мне мое письмо, которое мой человек по глупости отправил в Новоселки вместо того, чтобы отослать его в Богослов².

Покорнейше прошу Вас извинить эту невольную неприятную оплошность. Надеюсь, что мой посланный застанет Вас еще в Богослове.

1190. Л. Н. ТОЛСТОМУ

28 мая (9 июня) 1861. Спасское

Ваш человек говорит, что Вы желаете получить ответ на Ваше письмо¹: - но я не вижу, что бы я мог прибавить к тому, что я написал.

Разве то, что я признаю совершенно за Вами право потребовать от меня удовлетворения вооруженною рукой: Вы предпочли удовольствоваться высказанным и повторенным моим извинением - это было в Вашей воле. Скажу без фразы, что охотно бы выдержал Ваш огонь, чтобы тем загладить мое действительно безумное слово. То, что я его высказал, так далеко от привычек всей моей жизни, что я могу приписать это ничему иному, как раздражению, вызванному крайним и постоянным антагонизмом наших воззрений. Это не извинение, я хочу сказать - не оправдание, а объяснение. И потому, расставаясь с Вами навсегда,- подобные происшествия неизгладимы и невозвратимы,- считаю долгом повторить еще раз, что в этом Деле правы были Вы, а виноват я. Прибавляю, что тут вопрос не в храбрости - которую я хочу или не хочу показывать - а в признании за Вами - как права привести меня на поединок, разумеется, в принятых формах (с секундантами), так и права меня извинить. Вы избрали, что Вам было угодно - и мне остается покориться Вашему решению².

Снова прошу Вас принять уверение в моем совершенном уважении.

Ив. Тургенев.

1191. Б. А. ЦЕЛЛИНСКОМУ

30 мая (11 июня) 1861. Спасское

Милостивый государь Богдан Андреевич,- честь имею уведомить Вас, что так как, по-видимому, вольноотпускная Ф<едора> Б<изюкин>а до него не дошла - то я, на основании Положения¹, велел написать ему новую, которая послезавтра (по причине праздников) будет засвидетельствована и немедленно отправлена в Горыгорецкую школу². Позвольте поблагодарить Вас от души за оказанное Вами снисхождение, и надеюсь, что Б<изюки>н достоин его. В то же время прошу Вас принять уверение в совершенном уважении, с которым остаюсь

Ваш покорнейший слуга

Ив. Тургенев.

С. Спасское.

30 мая 1861.

1192. ПОЛИНЕ ТУРГЕНЕВОЙ

Май ст. ст. 1861. Спасское

Pour Pauline.

Ma chère enfant, ta lettre m'a fait le plus grand plaisir - et cette fois-ci ce n'est pas une phrase banale - (du reste je n'en fais guère avec toi) - mais une vêritê. J'y ai vu avec plaisir que tu te rends un compte assez dêsintêressê de ton propre caractère; - l'êlêment de la rêflexion domine dans ta lettre - et tu sais, combien j'ai toujours insistê là-dessus. Tu as l'air d'expliquer un peu les dêfauts qu'il y a en toi par une certaine nêcessitê - par ce que ta position avait d'irrêgulier; je ne veux pas nier ce que tu dis - seulement il me semble que du moment où les dêfauts sont reconnus, on peut toujours les vaincre, quelle que fût leur origine. C'est une excellente chose, par exemple, d'avoir un caractère ferme, voire même indomptable - mais à condition d'être aussi de fer, comme tu dis, vis-à-vis de ses propres passions. Une volontê ênergique, quand il s'agit de rêsister à l'influence d'autrui - (et souvent même à une bonne influence) - et en même temps de la mollesse, de la paresse - et une impossibilitê absolue de rêsister au dêsir d'acheter un nouveau chapeau etc.- ce n'est pas là ce qu'on pourrait dêsirer de meilleur. Et puis cette concentration de toute ta personne - dont tu parles - n'a-t-elle pas eu pour rêsultat de te rendre peu aimante, soupèonneuse et dominatrice, ce qui faisait que tu n'entrais en relations qu'avec des personnes que tu jugeais infêrieures et que tu pouvais planter là à la première vellêitê - comme on jette de vieux gants - tandis que tu te renfermais dans une espèce de timiditê sauvage dès que tu te sentais avec des êgaux ou des supêrieurs. Je compte beaucoup sur le voyage¹que tu vas faire pour t'ouvrir et t'assouplir l'âme en la remplissant de spectacles et d'impressions qui font oublier les êternelles prêoccupations personnelles, ce moi, qui se rêtrêcit et se dessèche s'il ne songe qu'à lui-même. Du calme et de la bontê - de la bontê surtout, partout et toujours - voilà le principal; il faut pouvoir regarder jasqu'à un arbre avec bontê. J'ai remarquê aussi que la bontê amène souvent une certaine êlêvation après elle - ce qui s'explique facilement: la bontê vous dêtache de vous-même - vous tire de la fange de l'êgoïsme. Je suis persuadê comme toi que l'hiver qui nous attend à Paris - sera plus agrêable que celui que nous avons passê ensemble: il y aura moins de mêsentendus - et plus de choses communes entre nous. Je suis heureux de voir que tu ne comptes pas nêgliger ta musique²- et je crois remplir un devoir en te priant d'être êconome, le plus possible. C'est nêcessaire, vu l'êtat de