Тургенев Иван Сергеевич - Письма 1859-1861

  

  

   С французского:

  

   Вот уже три дня, как я устроился здесь, моя дорогая Полинетта: я живу на улице Ним, в гостинице "Лувр". Итак, теперь ты уведомлена, и я ожидаю твоих писем. Мое пребывание здесь не продлится так долго, как я предполагал раньше: кажется, максимальный курс лечения 25 дней. Я буду в Париже 15 июля - мы проведем целый день вместе - и я поеду в Куртавнель (надеюсь, что меня туда пригласят)¹,- откуда вернусь к торжественному дню раздачи наград. Сообщи мне о здоровье г-жи Гарсиа и, разумеется, о своем. Расскажи мне также о первом уроке отца Васильева². - У меня большая, очень чистая комната; мои боли меня порядочно беспокоят,- но говорят, что это бывает всегда так в начале лечения.- Виши достаточно скучен, но я засяду за работу. Я усиленно пью воду, ежедневно принимаю ванну, много хожу; если не поправлюсь - это будет не по моей вине. К сожалению, до сих пор погода была очень плохая.

   Прощай, моя девочка, целую тебя от всего сердца, до свиданья.

  

  

   С французского:

  

   Я получил твое письмо и отвечаю на него, как видишь, без промедления. Я доволен тем, что ты была в церкви, и тем впечатлением, которое отец Васильев произвел на тебя; но, если говорить по-серьезному, как ты выражаешься, я не очень доволен остальной частью твоего письма. В нем господствует такой тон по отношению к г-же Виардо, какого я не могу ни допустить, ни разрешить. Ты слишком забываешь всё, чем обязана ей. Знай, что я не желаю, чтобы ты словно старалась настроить меня против нее, да это, впрочем, ни к чему и не послужит, потому что в десяти случаях из десяти я найду ее вполне правой: и, зачем далеко ходить - каким образом, например, можешь ты считать ее неправой относительно твоих уроков пения - и что могла бы она иметь в виду, кроме твоей пользы? Повторяю, ты должна повиноваться ей беспрекословно - и, поверь мне, для тебя было бы большим несчастьем, если бы она перестала интересоваться тобой и позволила бы укрепиться в тебе некоторым наклонностям, которые надо искоренять. Ты себялюбива, обидчива и любишь не тех, кто этого заслуживает, а тех, кто выказывает любовь к тебе или балует тебя. Итак, дитя мое, довольно этих штучек, довольно советов не ездить в Куртавнель: я поеду туда столь надолго, что, по всей вероятности, мы именно там проведем каникулы, вместо того чтобы слоняться туда-сюда.

   Что касается до трех франков на кофе - ну и пей его на здоровье! Строгость моя проявится не в этом.

   Это письмо не доставит тебе большого удовольствия, но если ты поразмыслишь о том, что я говорю, оно может быть для тебя очень полезным. Если бы я не говорил тебе правду, кто бы другой это сделал? Я тебе говорю ее, потому что люблю тебя и обнимаю от всего сердца. Мое здоровье сносно - надеюсь, что здешние воды принесут мне пользу. До свиданья, дитя мое, и не поминай лихом.

  

  

   С французского:

  

   Живей, моя дорогая девочка, хочу поцеловать тебя в обе щеки! Твое последнее письмо доставило мне величайшее удовольствие. Оно доказало мне липший раз то, что я, впрочем, уже знал,- что у тебя прекрасное сердце и что ты охотно принимаешь всякий добрый совет. Успокойся: я хорошо знаю, что ты любишь меня - потому что любишь меня - а не потому, что я тебя балую; мы оба любим друг друга - разумеется! Итак - еще один поцелуй - и больше не будем говорить об этом.

   Твое письмо пришло только вчера вечером, потому что ты забыла на нем поставить слово: Виши - только и всего! - Оно прогулялось в Мулен¹, но в конце концов пришло ко мне. Я очень сожалел бы, если бы оно потерялось в дороге, В другой раз перечитывай адрес на твоих письмах.

   Так как г-жа Виардо мне не пишет, я не знаю, переехала ли она в Куртавнель. Напиши мне об этом, если тебе что-нибудь известно².

   Погода стоит плохая - и я принялся за работу. Вначале воды немного меня раздражали,- но теперь, я думаю, дело пойдет лучше.

   Через несколько дней я покину Виши. Жди меня утром в четверг 14 июля - si Dios quiere {если бог даст (исп.).}. Передай тысячу добрых пожеланий от меня г-же Гарсиа и г-же Сичес. Меня встревожила болезнь г-жи Гарсиа, и я был счастлив узнать, что она чувствует себя хорошо.

   До скорого свиданья, очень крепко и долго целую тебя.

  

  

   С французского:

  

   Ну, уж на этот раз, моя дорогая девочка, я думаю, что ты, несмотря на свое звание русской барышни, заводишь со мной ссору из-за пустяков {В подлиннике непереводимое выражение; une querelle d'Allemand, т. е. буквально; немецкую ссору.}, обвиняя меня в неисправности.- В Виши я живу три недели и пишу тебе уже третье письмо¹. В общем это мне доказывает, что ты не забываешь меня, ведь тебе идет 18-й год - самый возраст для несправедливости.

   То, что ты говоришь о своих уроках с г-ном Васильевым, очень меня радует, и я целую тебя от всего сердца.- Это весьма достойный человек, и я счастлив, что он доволен тобой.

   Я вполне одобряю твое намерение ходить в театр с английскими барышнями, но для этого необходимо, чтобы я был представлен тетке, которая составила себе столь высокое мнение о моих скромных заслугах. Мы поговорим об этом в Париже, Жди меня в четверг между часом и двумя; если я не приеду в это время, жди меня только в субботу утром. Я не уверен, смету ли выехать из Виши в среду вечером; но уверен, что смогу это сделать в пятницу вечером, если только внезапно не заболею. Тем не менее очень вероятно, что я приеду в Париж в четверг; именно так я сообщил и г-же Виардо. Я получил письмо из Куртавнеля².

   Ты собираешься ходить в отпуск к г-же Гарсиа, но ведь она в Брюсселе³. М-ль Берта была очень любезна, навестив тебя в пансионе; я поблагодарю ее за это в Куртавнеле, ибо полагаю, что эта кисло-сладкая особа уже находится там.

   До скорого свиданья, дитя мое. Работай усердно - это мой вечный припев. Твоя орфография все еще немножко хромает. Что не хромает - так это моя любовь к тебе. Целую тебя от всего сердца,

  

  

   С французского:

  

   Пишу тебе эту записку, чтобы сообщить, что я буду в Париже в воскресенье и что мы пообедаем вместе, В то же время мы обсудим все наши дела. Я очень рад знать, что ты работаешь, и надеюсь, что у тебя будет изобилие первых наград¹. Целую тебя от всего сердца.

  

  

   С французского:

  

   Пишу тебе только для того, чтобы подтвердить, что я буду в воскресенье утром в Париже - и сказать тебе, чтобы ты попросила м-ль Мерижо быть столь любезной и приготовить к этому дню счет того, что я ей должен. Если надо уплатить м-ль Торра-Морель, ты мне и об этом скажешь¹. До свиданья - целую тебя.

  

  

   С французского:

  

   Я здесь со вчерашнего дня, и надо сознаться, что это¹ - прелестное место (хотя, конечно, и уступающее Куртавнелю, несмотря на его родство с сыром бри)²: В Германию я не еду по той причине, что вместо 5000 франков, которые я ожидал, в Париж мне выслали всего 3500: Этого мне едва хватит на устройство Полинетты (рояль и пр.) и на путешествие в Россию. Придется, следовательно, отказаться от Швальбаха³. Князь и княгиня⁴ à cor et à cris (как следует писать: cor или corps?)⁵ требуют г-жу Виардо, м-ль Луизу и вас. Я объяснил им причину вашего отсутствия и сказал при этом, что, быть может, вы приедете сюда через неделю. Решайте сами, как поступить. Я же остаюсь здесь до воскресенья - и послезавтра еду в Ненвиль, чтобы испробовать status quo {status quo - состояние (лат.).} дичи и мою собаку, которая, как мне кажется, немногого стоит. Впрочем, увидим.

   Пожимаю руку вам, равно как и г-же Виардо. Тысяча добрых пожеланий вcему Куртавнелю и множество поцелуев детям и маленькому "Бошье"⁶.

   P. S. В К<уртавнель> я приеду в будущий четверг с Полинеттой.

  

  

   С французского:

  

   Полинетта сказала мне, что вы выразили желание видеть меня; я бесконечно сожалею, что краткость моего пребывания в Париже помешала мне побывать в Bep-Буа¹. Я здесь со вчерашнего дня и пробуду до июня этого месяца; будьте любезны указать мне день, подходящий для вас, между 27 и 31. Вот мой адрес: в усадьбе Куртавнель близ Розе-ан-Бри (Сена-и-Марна). Я был бы очень рад повидать вас и поговорить с вами о Полинетте, раз вы так добры, чти принимаете в ней участие².- Имеете ли вы хорошие известия о вашем муже и Альберте³? Здоровы ли все ваши?

   Соблаговолите принять, милостивая государыня, уверение в моих самых почтительных чувствах.

  

  

   С французского:

  

   Милостивая государыня, Обращаюсь к вам с просьбой соблаговолить разрешить нам, Полинетте и мне, воспользоваться вашим любезным приглашением около 15 сентября, так как моя поездка в Россию отложена до этого времени¹. Она должна сопровождать меня до Парижа, где мы пробудем 2 или 3 дня - и один из них будет посвящен Вер-Буа.

   Прошу вас передать от меня привет вашим дорогим путешественникам²; надеюсь, что теперь маленький Пьер³ резвится более, чем когда-либо - и прошу вас, так же как и м-ль Фанни, принять уверение в моих самых почтительных и сердечных чувствах.

  

  

   С французского:

  

   Я получил оба письма, которые вы были так добры прислать мне, одно из них - весьма важное¹. Я уезжаю завтра вечером вместо воскресенья - благодаря одному из писем, которое я нашел на почте²,- оно же вынуждает меня сделать крюк в Остенде, чтобы провести там один день с семейством Маркович³, о которой я, кажется, вам рассказывал.- Мы с Мануэлем⁴ вчера ходили слушать "Фауста"⁵: во время представления он делал заметки и собирается написать вам о нем большое письмо. Г-жа Карвальо произвела на него большое впечатление (а это немало)⁶ - новый тенор Гварди весьма плох⁷. Сегодня вечером идем на "Похищение"⁸. Из театра я направился к Жюлю Симону, который возвращается из своего путешествия лишь сегодня.- Я оставил ему записку и двух неощипанных куропаток⁹.- Передайте Виардо, что мне сообщили из Петербурга, что ни французского, ни русского каталога Эрмитажа не существует, что сейчас его составляют, однако появится он лишь в будущем году¹⁰, и что в Императорской библиотеке есть один старый и объемистый каталог,- но в продаже его уже нет¹¹.

   В течение завтрашнего дня я постараюсь зайти к г-же Тургеневой¹², а если это не получится, напишу ей. Передайте это Полинетте.- Передайте ей также, что сегодня я побываю у священника Васильева¹³.- Завтра я напишу ей длинное наставительное и грозноватенькое письмо (наподобие жестковатенького пульса у Диафуаруса)¹⁴ и намеренно вложу в один конверт с вашим¹⁵.- Пользуюсь случаем сказать вам еще несколько слов. Куртавнель кажется вам сейчас немного однообразным - может быть; а я нахожу его самым восхитительным местом на земле. Всех его обитателей я ношу в своем сердце. Поцелуйте, пожалуйста, за меня девочек и малыша.- Передайте тысячу добрых пожеланий Виардо и всем прочим - и позвольте мне пожать вашу руку так сердечно и так крепко, как только можно. До завтра, theuerste Freundinn {самый дорогой друг (нем.).},- и да хранит вас бог.

   Ваш И. Тургенев. P. S. Я оставлю в доме на улице Дуэ переписанный сценарий "Кракамиша"¹⁶.

  

  

   С французского:

  

   Дорогая и добрая госпожа Виардо, я приехал сюда вчера после утомительнейшего из путешествий¹. Мне не советовали ехать морем ввиду осеннего равноденствия²... но меня гораздо больше укачало и измотало по пути из Ковно в Псков (где я обнаружил железную дорогу), чем во время самого яростного шторма. Со смешанным чувством удовлетворения, зависти и досады видел я, что энергично строится железная дорога, которая свяжет нас с Европой³; со следующей весны в карете останется проехать лишь совсем небольшое расстояние. Должно быть, я был одной из последних жертв. И чего мне это стоило! Ну, не будем больше об этом, поскольку я жив и здоров и нахожусь в Петербурге.

   Сегодня же я уезжаю в Москву, где остановлюсь лишь на пару часов, а оттуда в Спасское. Погода стоит теплая и дождливая, что обещает много бекасов. А затем, с 1/13 октября, я кладу ружье под замок, беру перо и за 6 недель разделываюсь с проклятой работой⁴. Чтобы поддержать себя в этом, я рассчитываю не на память о вас и обо всех друзьях, оставленных в Куртавнеле,- эта память всегда при мне - но на несколько добрых писем, которые буду время от времени получать. Ведь я могу на них рассчитывать? Заклинаю вас, не забывайте меня.

   А если уж говорить о письмах, то какова же судьба большого письма, предназначенного для Полинетты⁵? Удовольствуюсь пока тем, что обниму ее, но она будет вознаграждена за ожидание. Это письмо покажется чем-то вроде преисподней, "looming in the distant mist..."⁶ {"выступающей в далеком тумане" (англ.).}. Но пусть она перечитает басню о поплавках⁷ - это ее успокоит.

   Пишу вам на улицу Дуэ, так как предполагаю, что вы вернетесь туда к моменту прибытия этого письма. Я был ослом, не попросив вас в Куртавнеле воспроизвести на фортепьяно партитуру "Орфея", которую я знаю только в отрывках⁸.

   Я снова виделся с графиней Ламберт; она, как всегда, добра и очаровательна. Но, бедная женщина, она очень страдает.

   Напишу вам по приезде в Спасское,- простите мне бессвязность этого письма, я очень ванят. Тысяча добрых пожеланий всем и сердечное shakehands {рукопожатие (англ.).} вашим lieben Hände {дорогим рукам (нем.).}.

  

  

   С французского:

  

   Дорогая и добрая госпожа Виардо, я приехал сюда третьего дня вечером в добром здравии, хотя и изнемогая от усталости. Здесь все по-прежнему - мне приготовлен домик, где я смогу в тепле И покое провести два месяца, необходимые мне для завершения работы¹. Бубуль - круглый и толстый, но, к сожалению, не хватает главного - бекасов. Они появятся только с дождями, между тем, засуха, опустошившая в этом году Россию, все еще продолжается, и вот уже две недели ей сопутствует холод, а это сочетание весьма неприятное. Земля мерзлая, небо хмурое, деревья наполовину облетели, пронизывающий ветер дует с неистовой силой - все это скверно, "and I am disappointed in my sport" {"и я лишен моей охоты" (англ.).}²? - что заставит меня уединиться и взять в руки перо раньше, чем я предполагал. Для меня было бы утешением, если бы мне удалось сделать что-нибудь порядочное. Что ж, попробую. Фет - в Спасском, и завтра мы попытаем счастья; кажется, в верстах десяти отсюда есть куропатки} Фет свидетельствует вам свое глубочайшее почтение³.

   Я все еще не могу привыкнуть к мысли, что вновь нахожусь в своей старой обители, и мои ощущения и мысли, взбудораженные этим долгим путешествием, еще кружатся вихрем, словно блестки в данцигской водке,- лишь чувства мои неизменны, и я испытываю их сильнее, чем когда-либо. Не проходит и часа, чтобы я не мечтал о Куртавнеле и обо всем, что с ним связано. "My heart is in the Highlands" {"Мое сердце в горах" (англ.).} ⁴, как поется в песне.

   Знаменитое большое письмо⁵ и копия "Кракамиша"⁶ не отправятся с сегодняшней почтой, но я предвижу восемь бесконечных недель, совершенно белых и пустых, как лист бумаги, без визитов, без какого бы то ни было общения. У меня будет достаточно времени, чтобы наконец выполнить свои обещания. А пока прошу вас поцеловать Полинетту и сказать ей, что я люблю ее и часто о ней думаю.

   Вот уже больше двух недель прошло, как я покинул Куртавнель⁷, и я начинаю ожидать (человек склонен надеяться на то, чего хочется) дорогого письма, которое озарит лучом радости ж света окружающий меня ночной мрак... нет, это слишком сильно сказано, вечерний сумрак. Ведь я не совсем напрасно ожидаю, не правда ли?

   Дела не так плохи, как мне писали; тем не менее урожай был явно недостаточный, и придется экономить.

   Не забудьте мне сказать, на какое время окончательно назначен ваш дебют в "Орфее"⁸. Видели ли вы Гуно? Пел ли он вам что-нибудь из своей новой оперы⁹? Расскажите мне обо всем этом, пожалуйста.

   До скорого свидания. Будьте здоровы, это главное. Тысяча добрых пожеланий Виардо, детям всем: будьте счастливы и веселы. Желаю вам всего лучшего и нежно целую ваши руки.

  

  

   С французского:

  

   Ну что же, дочурка, ты не пишешь мне? Ждешь, чтобы я первым начал - как французы при Фонтенуа¹? Ты чертовски обидчива, мое дитя, и ты дуешься со слишком уж большой легкостью. Итак, я первый открываю огонь - и жду ответа,

   О себе могу сообщить очень немногое, а на твой счет могу наговорить кучу вещей - но это останется до другого раза. Я здесь уже недели две² - и изо всех сил работаю над романом, который должен быть закончен через месяц, а я из него написал только половину³. Охота была очень неудачна - бекасы не давались, и потом я немного простудился, вследствие чего не выхожу из своей комнаты и никого не вижу. Ты понимаешь, что новостей у меня для тебя не очень много.

   Напиши мне и расскажи, как ты устроилась в своей комнатке, какие уроки берешь и т. д. и т. д. Ты не можешь пожаловаться, что тебе нечего рассказывать.

   Кланяйся от меня г-же Виардо и скажи ей, что я еще не получил ответа на пять или шесть писем, которые написал ей. Расскажи мне о ней, а также обо всей семье и о г-же Гарсиа, Пиши мне почаще и рассказывай обо всем, что у тебя делается.

   Ты знаешь мой адрес: Россия, Орловская губерния, город Мценск. Если хочешь, можешь попросить г-жу Виардо написать адрес по-русски, но это не так уж необходимо. Итак, надеюсь, что ты ответишь мне очень скоро. Целую тебя от всего сердца.

   P. S. Я рассчитываю пробыть здесь еще полтора месяца.

  

  

   С французского:

   Представьте себе, дорогая и добрая госпожа Виардо, что я только вчера получил ваше письмо, написанное 22 сентября¹, то есть оно было в пути ровно месяц! Это приводит в отчаяние! Ну, слава богу, что оно хоть не потерялось в пути. Может быть, в этом немного повинны вы сами: вы не обозначили адрес по-французски - вполне ясным быть вообще невозможно, к тому же есть одна русская буква, которую вы пишете неверно, это "в": вы пишете "ь", а по-русски это другая буква. Например: Тургенеьу вместо Тургеневу и Орлоьской вместо Орловской. Раз уж это письмо так задержалось, пусть бы оно задержалось еще на день, и я тогда не написал бы вам письма, в котором только и делаю, что ною и жалуюсь на ваше молчание... В конце концов, может быть, оба моих письма придут вместе или не придут вовсе - ибо кто знает неисповедимые пути российской почты!

   Я читал и перечитывал ваше письмо - как сказать? - с живейшим интересом - это звучит весьма глупо - с ощущением счастья - это так, но кажется преувеличением - словом, я перечитал его десять раз, благодарю вас и повторяю, что вы очень, очень добры. Бедный Берлиоз внушает мне искреннюю жалость², и я счастлив узнать, что его опера - прекрасная вещь³ и что, может статься, у вас будет в ней одна великолепная роль. Говорю одна, ибо, признаюсь, исполнение двух разных ролей в одном произведении в один и тот же вечер всегда казалось мне преступлением перед искусством (не перед ящерицей)⁴. Это выглядит трюком даже тогда, когда таковым не является, и потом неприятно видеть, как артист столь быстро меняет кожу; хочется думать, что и одной созданной роли ему достаточно и она ему дорого обходится. Сам бог сотворил единовременно лишь один-единственный мир.

   В общем, разве что мне придется признать себя неправым, если кому-либо удастся меня убедить, я остаюсь при том, что сказал,

   Не знаю, говорил ли я вам, что работаю над новым романом⁵ - сейчас я как раз сочиняю отрывок из дневника молодой девицы⁶ (все молодые девицы ведут дневник - а вы вели дневник?),- но это очень трудно. Трудно схватить ту смесь нерассудительности и инстинкта, которая стоит всей рассудительности мира. А кроме того, надо быть наивным... Я, хоть я и совсем уже старичок, чувствую в себе много детского, но это совершенно разные вещи. Словом, вино откупорено, надо его пить.

   Меня будет угнетать не отсутствие досуга. Я могу работать но 24 часа в сутки, если у меня будет желание, никто не сможет меня отвлечь. Досадно то, что я опять подхватил таинственную прошлогоднюю болезнь, ларингит, который не позволяет мне даже шептать, угрожая разорвать грудь приступами судорожного кашля. Правда, мне не с кем говорить; тем не менее это вынужденное молчание неприятно. Поэтому мне придется обложиться нарывными пластырями.

   Я останусь здесь до 15/27 ноября, это говорится для вашего сведения. Но как я глуп! Кто мне скажет, сколько времени понадобится этому письму, чтобы добраться до вас? По крайней мере, когда живешь в Петербурге, это делается немного быстрее.

   Тысяча приветов всем, Виардо, Мануэлю, г-же Гарсиа и т. д. и т. д. Поцелуйте за меня малышей и красавчика Поля, который, я надеюсь, не будет больше доставлять вам столь ужасные волнения⁷. Будьте здоровы и думайте иногда обо мне. С нежностью целую вашу дорогую правую руку, которая потрудилась написать мне столь доброе письмо, и остаюсь навсегда

   P. S. Вы действительно так хорошо работаете?⁸ Браво! Но у вас еще впереди "Кракамиш"⁹, и я от него не отступлюсь.

  

  

   С французского:

  

   Всё же я должен написать тебе это большое письмо, которое уже давно обещал и которое ты ожидаешь, вероятно, с нетерпением - не очень сильным.- Да, к сожалению, дитя мое, если я колебался до сих пор, то лишь потому, что не могу сказать тебе большого количества приятных вещей; но приятные вещи не всегда бывают полезны,- и я прошу тебя читать это письмо так, как я буду писать его,- т. е. с убеждением, что истина должна быть выше любых других соображений.

   Я должен сказать тебе откровенно, что был не очень доволен тобой во время последнего моего пребывания во Франции. Я открыл в тебе несколько довольно серьезных недостатков, которые не проявлялись столь сильно год тому назад. Ты обидчива, тщеславна, упряма и скрытна. Ты не любишь, чтобы тебе говорили правду, и легко отворачиваешься от тех людей, кого должна была бы особенно любить, как только эти люди перестают тебя баловать. Ты ревнива: неужели ты думаешь, что я не сумел понять, почему ты старалась избегать быть вместе со мной в последние дни моего пребывания в Куртавнеле? - С того момента, как ты заметила, что я занимаюсь не одной тобой, я больше тебя не видел: ты исчезла. Ты недоверчива; сколько раз ты отказывалась довести до конца объяснение, которое сама начинала? - Ты любишь общаться только с людьми, которых считаешь ниже себя; твое самолюбие становится похожим на дикость, и если так будет продолжаться, твой ум, не общаясь с другими, более высокими, умами, не разовьется. Ты обидчива даже по отношению ко мне, никогда не сделавшему ничего такого, что могло бы тебя обидеть; считаешь ли ты, что поступаешь как хорошая дочь, когда ты ни разу не написала мне в течение двух месяцев, с тех пор, как мы расстались? Ты скажешь, что я написал тебе всего один раз, что ты ожидала моих писем,- ты была бы права, если бы была адвокатом, ведущим дело против постороннего лица; но подобные соображения совсем не пригодны между отцом и дочерью.- У тебя много хороших качеств - и если я о них не говорю, то лишь потому, что нахожу это столь же неуместным, как если бы обращался к самому себе с похвалами относительно хороших качеств, какие могут у меня быть: ты слишком близка мне, я слишком люблю тебя, чтобы не смотреть на тебя, как на часть самого себя. Я предпочитаю указывать тебе на твои недостатки со строгостью, быть может, и чрезмерной; я уверен, что ты можешь приписать мои слова лишь желанию видеть тебя насколько возможно совершенной - и если даже мои упреки в какой-то степени преувеличены, ты должна не обижаться на них, но видеть в них лишь новое доказательство моей любви к тебе.

   Дорогая моя девочка, я хочу любить тебя еще больше, чем уже люблю; только от тебя зависит устранить препятствия, которые этому мешают. Поразмысли о том, что я сказал тебе,- и ты увидишь, что это не трудно. В твоем возрасте я также отличался непомерной обидчивостью, полагая, что могу замкнуться в себе и обойтись без привязанности. Ах! дитя мое, привязанность - это такая редкость и такая ценность, что отталкивать ее - безумие, откуда бы она ни шла, и тем более, когда старый добряк-отец хочет лишь одного - нежно любить свою дочь.- Ну, вот и всё! Читать это письмо тебе будет тяжело - мне же тягостно было его писать,- и я спешу тебя расцеловать, очень крепко, как говорит Диди¹, чтобы вознаградить себя за это усилие.

   Я выеду из Спасского, бог даст, через неделю. Пиши мне в С.-Петербург, Большая Конюшенная, в доме Вебера.

   Целую тебя еще раз.

  

  

   С французского:

  

   Я только что получил твое розовое письмо, дорогая Полинетта, и спешу расцеловать тебя, и еще, и еще. Письмо твое розовое во всех отношениях, доброе, остроумное и полное приятных вещей. Я очень рад узнать, что ты довольна, очень рад, что ты чувствуешь привязанность к м-ль Мерижо, радуюсь твоим успехам в английском и испанском языках: все это превосходно - и тебе остается только настойчиво следовать по этому пути. Я написал тебе - не очень давно - письмо, которое, вероятно, немного огорчит тебя¹; проглоти эту пилюлю без липших гримас - и не будем больше говорить об этом. Я мог ошибиться - но намерение мое было благое, и так как сам господь бог судит прежде всего по намерению, то уж ты, простая смертная, не должна быть требовательнее его. Прими то, что есть полезного в моих советах, а что до остального, то знай, что нет никого на свете, кто бы любил тебя больше, чем я.

   Я пишу тебе накануне отъезда; мое здоровье немного лучше - или, говоря точнее, моя болезнь чуть отступила, и я хочу воспользоваться этим, чтобы попытаться добраться до Петербурга, где повидаю своего врача Г. Я захвачу это письмо с собой - и пошлю его оттуда, прибавив пару слов. Как только смогу, пойду поблагодарить г-жу Ольгу Сомову за ее доброту к тебе. Одновременно я напишу г-ну Николаю Тургеневу, чтобы он поговорил со священником Васильевым. Я не осмелился предложить ему денег - но начинаю думать, что в этом заключается причина его неаккуратности - и я уполномочу г-на Н<иколая> Т<ургенева> сделать ему любые предложения, какие он сочтет подходящими.

   Поцелуй от меня г-жу Гарсиа и передай тысячу добрых пожеланий всей семье Виардо, Прощай, дитя мое, целую тебя от всего сердца.

  

   Добавляю к моему письму только одно словечко, чтобы сообщить тебе о моем приезде сюда. Пиши мне по моему прежнему адресу: Большая Конюшенная, в доме Вебера. Тысяча нежных поцелуев.

  

  

   С французского:

  

   Обращаюсь к вам с просьбой исправить одну мою оплошность. Вот в чем дело.- Я предложил г-ну Васильеву давать уроки закона божьего моей дочери - и он очень охотно согласился; однако после 4 или 5 уроков он больше не явился. Мне было совестно говорить с ним о деньгах, и я намеревался отблагодарить его в конце года каким-нибудь подарком; теперь же мне стало достоверно известно, что именно мое молчание и побудило г-на Васильева прекратить эти уроки.- Смею ли я просить вас любезно согласиться быть посредником между ним и мною? Я даю вам полную свободу действий относительно платы, какую г-н В<асильев> назначит за свои уроки. Как только дело будет улажено, вам останется лишь известить мою дочь, которая со своей стороны уже предупреждена, а она сообщит об этом г-ну Виардо, у которого находятся ее деньги.

   Не могу вам сказать, сколь я буду вам обязан за эту услугу, и очень рассчитываю на дружбу, которую г-жа Тургенева и вы всегда ко мне проявляли.

   Простите, что на этот раз не пишу вам ни о чем другом. Только недавно я вернулся в Петербург - и лишь два дня, как начал выходить, вследствие довольно упорного бронхита. Могу вам сказать лишь, что великое дело освобождения идет успешно, что генерал Ростовцев пользуется по-прежнему полным доверием императора¹ - и что есть все основания думать, что Указ будет обнародован весной. Судебные реформы, по достоверным сведениям, также не заставят себя долго ждать².

   Прошу вас передать выражение моего искреннего почтения г-же Тургеневой - и принять уверение в чувствах самого глубокого уважения

  

  

   С французского:

  

   Дорогая девочка, сегодня пишу тебе только два слова:

   1. Чтобы подтвердить получение твоего письма, которому, к сожалению, пришлось сделать круг через Спасское, что сильно его задержало;

   2. Чтобы известить тебя, что я поручил Виардо передать тебе 250 франков на новогодний подарок и другие расходы и что твое месячное содержание установлено в 25 франков;

   3. Чтобы просить тебя передать приложенную записку - которую ты можешь прочесть - г-ну Николаю Тургеневу¹;

   4. Чтобы известить тебя, что моя болезнь наконец, как будто, покидает меня, и я начинаю выходить;

   5. Чтобы поблагодарить тебя за твое письмо, на которое отвечу более пространно, чего не могу сделать сейчас, будучи обременен делами {Далее в тексте публикации следует: (литературными, журналом и пр.) - очевидно, пояснение редактора.}.

   6. Чтобы тебя сердечно поцеловать в обе щеки и поздравить с Новым годом - и сказать тебе: до свиданья весной, si Dios quiere {если бог даст (исп.).}.

   P. S.- Ты вложишь записку в конверт и сможешь одновременно написать г-же Тургеневой.

  

  

   С французского:

  

   Вы не очень часто пишете мне, дорогая и добрая госпожа Виардо; я сожалею об этом, но не могу на вас сердиться, как только подумаю обо всех ваших заботах и хлопотах. В газетах, как я замечаю, поговаривают о "Фиделио"¹ и "Армиде"²: вот еще работа для нас! - Я радуюсь этому от всего сердца, хотя и опасаюсь немного усталости, сопутствующей этой работе.- Вы поете по три раза в неделю... Не слишком ли это много³?- Впрочем, вам виднее.- Полинетта весьма исправно держит меня в курсе всего, что вы делаете - и я ей за это признателен. Кажется, вы находите сумму, которую я выслал ей к Новому году, немного великоватой: дело в том, что мне заплатили вдвое больше ожидаемого за роман, который вот-вот выйдет в свет⁴, и мне захотелось, чтобы Полинетте тоже перепало от этой неожиданной прибыли.- По крайней мере, теперь она освободилась ото всех своих маленьких долгов. Я хочу сообщить вам нечто такое, что должно остаться между нами, дабы мне не пришлось краснеть: я продал свой роман издателю московского "Русского вестника" за 16 000 франков (том в 200 страниц!). Не правда ли, очень недурно? И что же! Издатель здешнего "Современника" предложил мне за него... ровно вдвое больше, 32 000 франков!! - Конечно, я отказался, дело ведь было уже решенное - но он добрые четверть часа не желал забирать деньги, которые выложил на стол⁵.- Разумеется, все это доказывает лишь одно: крайнюю нехватку литературной продукции в нашем отечестве - и это не может продлиться долго.- А пока те немногие, что умеют держать в руке перо, извлекают выгоду из этого не совсем нормального положения.- Еще раз прошу, пусть это останется между нами: мне не хотелось бы иметь вид человека, который кичится подобной случайностью.

   Все последние дни я мало выходил; я работал над сравнительно большой статьей о Гамлете и Дон-Кихоте⁶, которую обещал прочитать дней через десять - и притом прочитать публично - перед платной аудиторией в 500 человек! - Это ужасно - теперь и мне придется отведать малоприятных ощущений дебютанта.- Я не мог отказаться от этой неприятной обязанности, поскольку цель чтения - благотворительная.- В прошлом году мы основали общество, задача которого - помогать нуждающимся литераторам и ученым - и чтение, о котором я говорю, было устроено этим обществом⁷.- Я переведу для вас эту статью⁸, где лучшая роль отдана Дон-Кихоту (если только я не потерпел фиаско)⁹. Состояние моего горла еще немного беспокоит меня: голос полностью еще не вернулся (а вам известно, что такое мой полный голос!) - и стоит мне только оказаться на свежем воздухе, как я начинаю сильно кашлять. Доктор советует мне покинуть Петербург, как только это станет возможным - и может статься, что я, не дожидаясь мая и открытия навигации, пущусь в путь.- Где вы будете в конце апреля по новому стилю? Все еще в Париже - или уже в Куртавнеле, чтобы застать там "снег цветущих яблонь". Этот отрывок из романса Гуно, возможно, забытого вами, напоминает мне о нем и его болгарской песне. Слыхали ли вы ее - встречаетесь ли с ним¹⁰? А что поделывает Берлиоз? Воображаю, что его-то уж вы видите довольно часто¹¹. Я стал испытывать к нему теплое чувство, когда узнал, что вы его любите.

  

   16/18 января 1860.

   Прошла неделя - я был очень занят.- Устройство публичного чтения - вещь нелегкая. Как только это чтение состоится, я уеду в Москву недельки на две - в связи с публикацией моего романа - и вернусь обратно¹².- Я только что написал письмо Виардо¹³, в котором высылаю ему 1000 франков, о чем говорил ему ранее с извинениями относительно моей задержки.- Дорогая госпожа Виардо, обещайте, как только получите это письмо, взять в руки перо и черкнуть мне два слова,- Прошло слишком много времени с тех пор, как я видел ваш дорогой почерк в последний раз. Bitte, Bitte, seien Sie mir gut und gnädig {Пожалуйста, пожалуйста, будьте ко мне добры и великодушны (нем.).}! Целую дорогих малышек и от всего сердца пожимаю вашу руку.- Gott erhalte und segue Cie! Sie wissen fur wen ist die Liebe.

   P. S. До отъезда я сообщу вам, как прошло мое "first appearance before the public" {"первое появление перед публикой" (англ.).}.

  

  

   С французского:

  

   Буду иметь честь прибыть в назначенный час во дворец ее императорского высочества¹ и прошу вас, сударыня, принять уверение в моем самом глубоком уважении.

   6 января, среда.

   На конверте:

  

  

   С французского:

  

   Большое спаcибо за коллективное письмо, написанное обществом авеню Терн¹. Оно доставило мне истинное удовольствие, и я благодарю вас всех - г-жу Гарсиа, г-на и г-жу Сичес, Диди и Марианну - за то, что они так мило вспомнили обо мне и сказали мне так много приятных вещей. Вы знаете, что я вас очень люблю н уже очень давно, что сердцем я с вами; мне радостно думать, что