Тургенев Иван Сергеевич - Письма 1859-1861, Страница 5 - Книги

stify"> Свеж и здоров, что будет далее - мне неизвестно.

Но вот горестный факт: не раньше 30 июля

Буду я деньги иметь... Как быть? - Я должен Вам 300!

Знаю, что нужны Вам деньги... А потому припадаю

Прямо к стопам Шеншина и взываю к нему с умиленьем:

"Дайте Колбасину злато и всё считайте за мною!

Буду я век благодарен". А Вы, птенец благородный,

Мне напишите два слова о том, что творите Вы, также подробно

О грозившем недуге поведайте: так же ль жестоко

Он Вас грызет - или начал слабеть пред искусством

Ловких врачей и адского камня? Всё мне скажите.

Кланяйтесь всем - и себя берегите. Мизантропии

Не предавайтесь; не будьте и злым самоедом,

Ниже скептиком мрачным... Лучше наденьте подрясник!

Впрочем, будьте здоровы; я крепко жму Вам десницу,

Ив. Тургенев.

816. M. A. МАРКОВИЧ

10(22) июля 1859. Куртавнель

Куртавнель.

22/10 июля 1859.

Любезнейшая Марья Александровна - я, как видите, уже более не в Виши - которому я очень благодарен за действие, произведенное на меня его водами,- я вот уже третий день как нахожусь в деревне моих хороших знакомых, в 50 верстах от Парижа¹, и пробуду здесь недели две. Потом я поеду в Париж, чтобы присутствовать на выпускном экзамене моей дочери - и, весьма вероятно, поеду с ней в половине августа, на неделю, на берега Рейна.- Вот бы хорошо нам встретиться! Напишите мне, пожалуйста, не мешкая, где Вы будете об эту пору. Мой план следующий: до начала августа здесь - от 5 до 15-го августа на Рейне или в Швейцарии - потом опять до 15-го сентября около Парижа - а там через Берлин и (вероятно) Варшаву в Москву и в деревню - до декабря². Сообщите мне также Ваш план - а адресc мой следующий: à Mr J. T. au château de Courtavenel, près de Rozoy-en-Brie (Seine-et-Marne).

Я с удовольствием поеду туда, где Вы будете - лишь бы это не было слишком далеко от Рейна - и Вы будете иметь случай познакомиться с моей дочерью, т. е. я хотел сказать, что она будет иметь случай познакомиться с Вами.

Остальные сообщаемые Вами известия³ меня радуют.- Изобретение Рутцена повергло меня в недоумение... После этого найдется человек, который придумает машину, которая будет час нести ложку ко рту⁴.- Богдан у Вас умница - учиться ему нипочем - и я очень рад, что он меня помнит.- Я бы с большим удовольствием прочел Вашу работу перед отправлением ее в Россию⁵; но так как это невозможно, то я ограничиваюсь всеми возможными напутственными желаниями. Перевод "Институтки" подвигается; я Вам его привезу. Извините небольшую мешкотность; впрочем, беда не большая, так как раньше декабря или ноября Краевский, верно, не захочет поместить Вашу повесть в своем журнале.- Читайте, читайте Пушкина: это самая полезная, самая здоровая пища для нашего брата, литератора; когда мы свидимся - мы вместе будем читать его.

Кстати, где Вы намерены провести зиму? За границей или в Петербурге? - Я буду зимой в Петербурге - но я не настолько эгоист, чтобы желать, чтобы и Вы там были, если это вредно Вашему здоровью.- Со всем тем я должен сказать, что с великим удовольствием примусь за продолжение тех длинных, длинных и хороших разговоров, которые происходили между нами в течение нашего путешествия. Особенно остался у меня в памяти один разговор в маленькой каретке, между Ковном и границей, в тихую и теплую весеннюю ночь. Я не помню, о чем собственно мы толковали; но поэтическое ощущение сохранилось у меня в душе от этой ночи. Я знаю, что это путешествие нас сблизило - и очень этому рад⁶.

Каковы были жары? Я думаю и у вас, в Германии, было не легче.- Сегодня первый серый, прохладный день. Я сижу перед окном, дающим в сад {Так в подлиннике.}. Я хотел продолжать мою повесть - и начал писать Вам. Всё очень тихо вокруг: слышатся детские голоса и шаги (у г-жи Виардо прелестные дети) - в саду воркуют дикие голуби - а малиновка распевает; ветер веет мне в лицо - а на сердце у меня - едва ли не старческая грусть. Нет счастья вне семьи - и вне родины; каждый сиди на своем гнезде и пускай корни в родную землю... Что лепиться к краешку чужого гнезда? - Когда-нибудь поговорим об этом.

Я рад за Шевчевка, что он уехал в Украину: я думаю - там ему будет лучше⁷. Поклонитесь от меня (письменно) Макарову и Белозерскому; крепко пожмите руку Вашему мужу и поцелуйте Богдана.- Будьте здоровы; дружески жму Вашу руку и говорю Вам: до свидания.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.

817. Е. Е. ЛАМБЕРТ

Середина июля ст. ст. 1859. Куртавнель

Любезная графиня, Вы пишете такие милые письма, что человеку самолюбивому отвечать Вам было бы трудно - но мне легко не потому, чтобы во мне не было самолюбия - а потому, что Вам я не стараюсь показываться с лицевой стороны. Мы хотя недавно знакомы, но уже много перечувствовали и передумали вместе и - я смею думать - привязались друг к другу не в силу наших надежд, а в силу воспоминаний и общих жизненных опытов; следовательно, нам можно отложить в сторону всякую суету и быть друг с другом такими, какими нас бог создал. Я очень рад тому, что Вы прямо высказываете мне всё, что у Вас на душе; мне только жаль Вас, когда у Вас на душе темно, и хотелось бы быть с Вами, чтобы помочь Вам немножко и рассеять этот мрак. Надеюсь, что пребывание Ваше на берегу моря будет Вам полезно, и с радостью думаю о тех вечерах, которые буду проводить нынешнею зимой в Вашей милой комнате. Посмотрите, как мы будем хорошо вести себя, тихо, спокойно - как дети на Страстной неделе. За себя я отвечаю. Вы, может быть, найдете эту последнюю фразу дерзкой; но я хотел только сказать, что Вы моложе меня.

Я пишу Вам из замка (château) г-жи Виардо; имя ему Courtavenel - он находится верстах в пятидесяти от Парижа.- Я недавно возвратился из Виши, где с большим успехом пил воды. Здоровье мое хорошо; но душа моя грустна. Кругом меня правильная семейная жизнь... для чего я тут, и зачем, уже отходя прочь от всего мне дорогого,- зачем обращать взоры назад? Вы поймете легко, и что я хочу сказать, и мое положение¹. Впрочем, тревоги во мне нет; говорят: человек несколько раз умирает перед своей смертью... Я знаю, что во мне умерло; для чего же стоять и глядеть на закрытый гроб? Не чувство во мне умерло; нет... но возможность его осуществления. Я гляжу на свое счастье - как я гляжу на свою молодость, на молодость и счастье другого; я здесь - а всё это там; и между этим здесь и этим там - бездна, которую не наполнит ничто и никогда в целую вечность. Остается одно: держаться пока на волнах жизни и думать о пристани - да отыскав товарища дорогого и милого как Вы, товарища по чувствам, по мыслям - и главное - по положению (мы оба с Вами уже немного ждем для себя), крепко держать его руку - и плыть вместе, пока... Вот Вам исповедь человека, который не "сирена" увы!... не "тигр" и не "белый медведь"², а просто старик, который еще не разучился любить - и очень Вас любит.

Я довольно много видел мою дочь в последнее время - и узнал ее. При большом сходстве со мною - она натура совершенно различная от меня: художественного начала в ней и следа нет; она очень положительна, одарена характером, спокойствием, здравым смыслом: она будет хорошая жена, добрая мать семейства, превосходная хозяйка - романтическое, мечтательное всё ей чуждо; у ней много прозорливости и безмолвной наблюдательности; она будет женщина с правилами и религиозная... Она, вероятно, будет счастлива. Я был с ней в нашей церкви и познакомил ее с русским священником, который дает ей уроки и очень ею доволен. Она меня любит страстно - но она будет любить немногих. Приведется ли ей узнать Вас?³

Я теперь занят большою повестью, в которую намерен положить всё, что у меня еще осталось в душе...⁴ Бог знает, удастся ли? Я беспрестанно вожусь с моими лицами - даже во сне их вижу. Если я буду доволен своей работой - посвящу ее Вам.

Ну прощайте, пока. Будьте здоровы - это главное. Поклонитесь Вашему мужу и всем петербургским приятелям, не забывая г-жи Веригиной. Напишите мне по следующему адрессу:

au château de Courtavenel, près de Rozoy-en-Brie (Seine-et-Marne).

Целую Ваши руки и остаюсь

любящий Вас

Ив. Тургенев.

818. Е. Я. КОЛБАСИНУ

15(27) июля 1859. Куртавнель

Куртавнель

27 июля 1859.

О юный Колбасин!

Горестью сердце исполнилось Вашего друга,

Узнавши

Силу недуга, томящего Вас. Не огорчайтесь

Слишком и беспрекословно лечитесь.

А в понедельник увижу Вас в Аниере¹ -

И возвращу Вам мой долг. Но брат Ваш суровый²

Взвел на меня клевету: я не только не думал

Вас обвинять

В лишних издержках; я всюду трубил о Вашем богатстве:

Анна Семеновна³ твердо уверена мною,

Что Вы ворочаете огромные груды червонцев,

Спите на диамантах... (о, неудобное ложе!)...

А потому

Вы клевете сей не верьте и ждите меня в понедельник.

Это письмо написано мною

В фетовском стиле, его же размером.

Пребезобразный размер! а впрочем, я пребываю

Искренно преданный Вам

Тургенев, Иван, сын Сергея.

819. ПОЛИНЕ ТУРГЕНЕВОЙ

16(28) июля 1859. Куртавнель

Courtavenel, ce 28 juillet, jeudi.

Ma chère fillette,

Je t'êcris ce mot pour te faire savoir que je serai à Paris dimanche et que nous dînerons ensemble. Nous prendrons en même temps tous nos arrangements. Je suis bien charmê de voir que tu travailles et j'espère que tu auras des grands prix à gogo *. Je t'embrasse de tout mon cœur.

Ton père

J. Tourguêneff.

820. A. A. ФЕТУ

16(28) июля 1859. Куртавнель

Куртавнель.

28/16-ro июля 1859.

Бесценный Фет, мудрец и стихотворец -

Я получил любезное письмо¹,

Направленное Вами из "Поляны" -

В том замке, где Вы некогда со мною

Так спорили жестоко - и где я

У Вас в ногах валялся униженно².

В нем ничего не изменилось: только

Тот ров, который, помните, струился

Пред Вашими смущенными глазами -

Теперь порос густой травой - и высох.

И дети выросли...³ Что ж делать детям,

Как не расти? Один я изменился

К гораздо худшему. Я всякий раз,

Как к зеркалу приближусь, с омерзеньем

На пухлое, носастое, седое

Лицо свое взираю... Что же делать!

Жизнь нас торопит, гонит нас, как стадо...

А смерть, мясник проворный, ждет - да режет...

Сравнение, достойное Шекспира!

(Не новое, однако, к сожаленью!)

Я к Вам писал из города Вити⁴

Недавно; стало быть, не нужно боле

Мне говорить о личности своей.

Скажу одно: в начале сентября

Я в Спасском, если шар земной не лопнет -

И вместе вальдшнепов мы постреляем.

Об Вас я говорить хочу: я Вами

Ужасно недоволен: берегитесь!

Скучливый человек, Вы на стезю

Опасную ступили... не свалитесь

В болото злой, зевающей хандры,

Слезливого, тупого равнодушья!

Иллюзии, Вы говорите, нет...

Иллюзия приходит не извне -

Она живет в самой душе поэта.

Конечно, в сорок лет уж не летают

Над нами, в романтическом эфире,

Обсыпанные золотом и светом,

Те бабочки с лазурными крылами,

Которые чаруют наши взоры

В дни юности - но есть мечты другие,

Другие благородные виденья,

Одетые в белеющие ризы,

Обвитые немеркнущим сияньем.-

Поэт, иди за ними - и не хнычь!

(Фу - батюшки! Какой высокий слог!)

А на земле - коль есть покойный угол,

Да добрый человек с тобой живет,

Да не грызет тебя недуг упорный -

Доволен будь - "большого" не желай⁵,

Не бейся, не томись, не злись, не кисни,

Не унывай, не охай, не канючь,

Не требуй ничего - и не скули...

Живи смиренно, как живут коровы -

И мирно жуй воспоминанья жвачку.

Вот мой совет - а впрочем, как угодно!

Увидимся - и больше потолкуем...

Ведь Вы меня дождетесь в сентябре?

Пожалуйста, поклон мой передайте

Супруге Вашей и сестре; скажите

Борисову, что я люблю и помню

Его; Толстого Николая поцелуйте

И Льву Толстому поклонитесь - также

Сестре его. Он прав в своей приписке:

Мне не за что к нему писать. Я знаю:

Меня он любит мало- и его

Люблю я мало.- Слишком в нас различны

Стихии; но дорог на свете много:

Друг другу мы мешать не захотим.

Прощайте, милый Фет; я обнимаю

Вас крепко. Здешняя хозяйка⁶ Вам

Велела поклониться. Будьте здравы,

Душой и телом, Музу посещайте

И не забудьте нас.

Иван Тургенев.

P. S . Мой адресс: в град Париж, poste restante.

821. M. A. МАРКОВИЧ

18(30) июля 1859. Куртавнель

Куртавнель.

30-го июля 1859.

Я сейчас получил Ваше письмо, любезнейшая Марья Александровна¹, и спешу Вас известить о следующем: я свободен от 3-го до 10-го августа - и не знаю, буду ли свободен позже,- а потому мне хочется воспользоваться этой неделей и съездить теперь же на Рейн и с Вами увидаться.- Но где Вы будете? - В Аахене, на Ост-Нейзе - господь знает! И посему напишите мне немедленно - в Париж, rue Laffitte, hôtel Byron, где Вы будете 3-го авг<уста> вечером или 4-го утром? По Вашему письму - в Швальбахе; я туда приеду - но мне хотелось бы застать Вас. Я могу также приехать в Аахен. Напишите немедленно - в случае нужды пошлите телеграфическую депешу². До свидания.

Ваш

Ив. Тургенев.

P. S. Кланяюсь А. В.³

822. М. А. МАРКОВИЧ

20 июля (1 августа) 1859. Париж

Париж.

1-го августа 59.

Милая Марья Александровна. Представьте себе, что план путешествия моего на Рейн состояться не может по весьма ничтожной, но в то же время самой положительной причине: я нашел здесь (по милости неурожая и других причин) слишком мало денег, высланных из деревни.- Никогда я такие досадовал на отсутствие "презренного" металла. Нечего делать: надобно покориться.- Надеюсь, что от моего первого письма Вы не остались лишнего времени в Швальбахе. Но увидаться с Вами я непременно хочу - хотя для того бы, чтобы заплатить Вам мои пари: итак, слушайте: я выезжаю отсюда 15/3-го сентября назад в Россию - и где <бы> Вы ни были, непременно к Вам поеду. Деньги тогда будут. Я сегодня же написал к Каткову¹ о высылке {Далее зачеркнуто: ден<ег>} 1500 р. сереб. А потому прошу Вас убедительно: немедленно написать мне в Париж - poste restante - где Вы будете или предполагаете быть 3/15-го сентября.- Впрочем, я надеюсь, что до того времени переписка наша не прекратится. Все-таки, напишите скорее.

Я сегодня же написал на всякий случай письмо - poste restante - Макарову в Аахен,- в котором уведомляю его о том же².

До скорого свидания; жму Вам дружески руку, кланяюсь Вашему мужу и целую Богдана.

Ваш

Ив. Тургенев.

823. Н. Я. МАКАРОВУ

20 июля (1 августа) 1859. Париж

Париж

1-го августа 59.

Любезнейший Макаров,

Не знаю, известно ли Вам, что я хотел сделать на днях путешествие на берега Рейна - и увидаться с Марией Александровной в Швальбахе¹ - (от которой я узнал, что Вы лечитесь в Аахене)²; мы хотели также посетить Вас. Но все эти прекрасные планы разлетелись дымом - (что до меня касается); и потому (хотя я сегодня же написал М. А. об этом в Швальбах)³ - уведомьте ее об этом плачевном обстоятельстве - если она уже приехала к Вам в Аахен.- Очень мне это досадно - но делать нечего: увидимся в Петербурге, куда я прибуду 15-го ноября⁴.

Надеюсь, что Вы довольны своим лечением. Что поделывают Ваша милейшая сестра⁵ и ее тетушка⁶? Кланяйтесь им, пожалуйста, также Белозерскому и др.- Крепко жму Вам руку.

Ваш

Ив. Тургенев.

P. S. Вот Вам на всякий случай мой адресс: Paris, poste restante.

824. ПОЛИНЕ ТУРГЕНЕВОЙ

22 июля (3 августа) 1859. Бельфонтен

Belief ont aine, le 3 août 1859.

Chère Paulinette,

Je ne t'êcris que pour te rêpêter que je serai dimanche matin à Paris - et pour te dire que tu avertisses Mlle Mêrigeaud d'avoir la complaisance de tenir prête pour ce jour-là la note de ce que je lui dois. S'il faut payer Mlle Torra-Morrel, tu me le diras aussi¹. A revoir - je t'embrasse.

Ton père

J. Tourguêneff.

825. A. A. ФЕТУ

22 июля (3 августа) 1859. Бельфонтен

Бельфонтень

(возле Фонтенебло).

3-го августа/22-го июля 1859.

Любезный Фет, я не могу понять, отчего Вы не получаете моих писем? Я Вам их написал уже три¹. Мне было бы очень досадно, если б они пропали, не потому, что содержание их очень важно, а потому, что Вы, пожалуй, можете подумать, что я забываю своих друзей. Последнее мое письмо (в белых стихах)² было, как говорится, "пущено" мною из известного Вам Куртавнеля, куда я возвращаюсь через неделю - а теперь я живу у кн<язя> Трубецкого, в доме, окруженном прекрасным садом и великолепным Фонтенеблоским лесом.

Вы, счастливец, охотитесь, а здесь охота начнется не раньше, как через четыре недели. Я буду присутствовать при ее открытии, поколочу куропаток, зайцев и, может быть - фазанов, а там - марш домой. Пока я занимаюсь своим романом, который подвигается понемногу - и, надеюсь, будет кончен к половине ноября³.

Много Вы мне говорите любезностей в Вашем письме; желал бы я, чтобы все мои читатели были так снисходительны, как Вы - и умели читать между строчками недосказанное - и недодуманное мною⁴. Посмотрю, понравится ли Вам мой новый труд⁵: это было бы большим для меня ручательством за его дельность. Я с Вами часто спорю и не соглашаюсь - но питаю большое уважение к Вашему художническому вкусу.

Стихотворение, присланное Вами, очень мило и безукоризненно. Жаль, что находятся два и: "И негой"... "И всеобъемлющий"⁶. Но это мелочная придирка d'un blasê.

Жду описания Вашей охоты в Щигровке. Как-то понравилась она Николаю Толстому. У меня слюни текли при мысли, что я мог быть с обоими Вами там... Что делать! Во время вальдшнепов он уедет за своими зайцами да лисицами... Вот горе! Хотел бы я посмотреть на него в разговоре с "французом" Афанасием. C какой собакой Вы охотились? - Привезу Вам Даумера непременно⁷.

А почта наша безобразна. Письма идут, идут - и конца нет. Состареться успеешь, пока ответ получишь. Я давным-давно послал письмо к Анненкову⁸ - и никакого ответа. Журналы тоже очень поздно приходят, а иных,как напр. "Русское слово",- и в глаза не видишь.

Пишите мне в château de Courtavenel, près de Rozoy-en-Brie (Seine-et-Marne).

Я очень рад, что Ваша хандра прошла. Какую хандру не прогонит охота? Поклонитесь от меня всем - Вашей жене, Вашей сестре, Борисову. Будьте здоровы. Дружески жму Вам руку.

Ваш

Ив. Тургенев.

826. ЛУИ ВИАРДО

22 июля (3 августа) 1859. Бельфонтен

Bellefontaine,

le 3 août 1859.

Mercredi.

Mon cher ami,

Me voici ici depuis hier et il faut avouer que c'est un charmant sêjour¹- (toujours après Courtavenel, bien entendu, malgrê sa nature de fromage de Brie)². Je ne vais pas en Allemagne par la raison que je n'ai trouvê à Paris que 3,500 fr. d'envoyês au lieu des 5000 que j'attendais. Cela me suffira à peine pour les dêpenses d'installation de Paulinette (piano, etc.) - et pour les frais du voyage en Russie. Il faut donc renoncer à Schwalbach³. Le prince et la princesse⁴ vous demandent à cor et à cris (faut-il êcrire: cor ou corps?)⁵ - Mme Viardot, Mlle Louise et vous.- Je leur ai expliquê le pourquoi de votre affaire, tout en leur disant qu'il n'êtait pas impossible que vous vinssiez d'ici a huit jours. Vous aviserez à ce qu'il faudra faire. Quant à moi, je reste ici jusqu'à dimanche - et je vais après-demain à Nainville pour voir un peu le status quo du gibier et mon chien, qui, je crois, ne vaut pas grand'chose.- Enfin nous verrons.

Je vous serre la main, ainsi qu'à Madame Viardot. Mille choses à tout Courtavenel et beaucoup de baisers aux enfants et au petit "Boschieu" ⁶.

A vous de cœur

J. Tourguêneff.

P. S. J'arrive jeudi prochain à C avec Paulinette.

827. E. E. ЛАМБЕРТ

23 июля (4 августа) 1859. Бельфонтен

Бельфонтень

(близ Фонтенебло).

23-го июля/4-го августа 1859 г.

Я четвертого дня получил Ваше письмо 26-го июня, любезная графиня - оно дней двадцать пролежало на почте¹. Я боюсь, как бы ответ мой не застал Вас более в Гапсале - но я надеюсь, что Вы, уезжая оттуда, распорядитесь высылкой к Вам писем. Я в последний раз писал к Вам из имения г-жи Виардо, где я провел две недели и куда я думаю возвратиться дней через восемь; а теперь я нахожусь в гостях у княгини Трубецкой (матери княгини Орловой) - очень доброй и милой, хотя несколько эксцентрической женщины. У меня отдельная комнатка в отдельном флигеле, и я много работаю над новым моим романом². Эта работа отвлекает мои мысли ото всего другого и придает им что-то плоское и безжизненное, которое, вероятно, отразится в этом письме.

А между тем я бы так желал именно теперь владеть всеми своими способностями, чтобы отвечать Вам на Ваше милое, слишком милое письмо. Как можно говорить человеку такие лестные вещи, и говорить их так умно и красиво - что он, хотя краснел от незаслуженных похвал, не может не любоваться их выражением? Пожалуйста, не балуйте меня слишком, а то вы будете виноваты, если я стану тщеславным; кроме того, уверяю Вас, самые тонкие похвалы все-таки не стоят в моих глазах Вашей доброй дружбы и расположения, которыми я дорожу больше всего на свете и за которые я с нежной благодарностью сто раз сряду целую Ваши прекрасные руки.

Мне очень приятно видеть из Вашего письма, что настроение Вашей души спокойнее и светлей. Жизнь - не что иное, как болезнь, которая то усиливается, то ослабевает: надобно уметь переносить ее припадки - и Вы в этом деле мастерица. Разница этой болезни от других состоит в том, что лучший для нее врач - другой больной, т. е. другой живущий, в особенности друг; мы часто в Вашей комнатке на Фурштатской помогали своим недугам. Мысль об этой комнатке всегда представляется мне, когда мне тяжело.

Где Вы будете около 10-го сент. старого стиля? Я проеду тогда через Петербург в деревню и пробуду там до 15-го {Далее зачеркнуто: сентября} ноября.- Вы можете продолжать писать мне в Париж, poste restante - я теперь буду чаще туда наведываться, а выезжаю я отсюда 3/15-го сентября³.

Не хочется мне отсылать письмо с четвертым белым листом - да пора отсылать на почту. Еще раз крепко и дружески целую Вашу руку, кланяюсь Вашему мужу и всем петербургским друзьям.- Если у меня не будет опять болеть горло, как в прошлом году, я Вам прежде всех других прочту мой роман в Петербурге. До свидания.

Ваш

Ив. Тургенев.

828. КЛАРЕ ТУРГЕНЕВОЙ

31 июля (12 августа) 1859. Куртавнель

Courtavenel,

le 12 août 1859.

Madame,

Paulinette m'a dit que vous aviez têmoignê le dêsir de me voir; je regrette infiniment que la brièvetê du sêjour que j'ai fait à Paris m'avait empêchê de me rendre à Vert-Bois